Горький

     Петя Кузякин, который мечтает стать политическим обозревателем, получил, как и все студенты, билет из двух вопросов. На вопрос первый: "Поэзия А. С. Пушкина", он, Петя, ответил, как ему самому думалось, неплохо. "Мой дядя, - самых честных правил, когда не в шутку..." "Я Вам пишу, чего же боле, что я могу ещё..." "Мороз и солнце, день чудесный, ещё ты дремлешь..." А вот эта последняя строчка, про мороз и дрёму, - это точно из поэзии А С. Пушкина?
    
     Неуверенность, из-за этой, третьей, строчки, наверное, стала заметна экзаменатору, - Сергею Ивановичу Крепкоухову, который склонялся, и это было заметно Пете Кузякину, поставить ему, Пете, не "хорошо, как хотелось Пете, а всего-лишь "удовлетворительно", как Пете совсем не хотелось!

     Пете Кузякину оставался ещё ответ на второй вопрос билета: "Проза Максима Горького". Петя был очень мало знаком, как с большой, так и с малой прозой Максима Горького, хотя и знал наверняка, что "Максима Горького", в действительности, звали Алексеем Максимовичем Пешковым, поэтому Петя Кузякин, решил пойти на прорыв, как из вязкого и плотного окружения:

     - Свой ответ, на второй вопрос, я начну с того, что отмечу: Максима Горького я пролетарским писателем не считаю. Он, Максим Горький, несмотря на этот свой народный псевдоним, писатель, скорее, буржуазно-мещанский или купеческо-промышленный!

     - Купеческо-промышленный? - сделав, очень круглыми, свои большие, за очками, глаза, переспросил Петю экзаменатор Сергей Иванович Крепкоухов.

     - Точнее, Максим Горький, - не пролетарский, а буржуазно-купеческий писатель. И, если его рассматривать именно так, то совсем не роман Мать" нужно определить его главным произведением. Максим Горький является певцом первого прихода или, если хотите, первого пришествия, Сергей Иванович, капитализма на русскую землю!

     -Честно говоря, - нет, не хочу слова " пришествие". Давайте остановимся на первом приходе капитализма на российскую землю. И какое же произведение Максима Горького Вы, Пётр, считаете наиболее ярко описывающим первый приход капитализма на российскую землю? Роман-эпопею "Жизнь Клима Самгина"? - стал уточнять, у Пети, экзаменатор Сергей Иванович Крепкоухов.

     - Нет, Сергей Иванович, совсем не "Жизнь Клима Самгина"! Этот очень большой роман Максима Горького не столько о первом приходе капитализма на российскую землю, сколько о метаниях русской гуманитарной интеллигенции! - вдохновенно произнёс Петя Кузякин, будущий политический обозреватель какого-нибудь информационного агентства, что-ли, или Интернет-издания.

      - Да что Вы говорите! Потрясающий вывод. О "Жизни Клима Самгина"! Так какое же произведение Максима Горького Вы, если это не роман "Мать", считаете ярким описанием первого прихода капитализма на российскую землю? - думая, что интеллектуально издевается над Петей Кузякиным, ехидно спросил его, Петю, экзаменатор Сергей Иванович Крепкоухов.

     - То ли повесть, то ли небольшой роман, Максим Горький, сам не мог точно определить жанр своего произведения, - "Дело Артамоновых". Все называют это произведение Максима Горького описанием вырождения купеческого рода Ильи Артамонова. Это произведение Максим Горький задумал ещё в шестнадцатом, семнадцатом году, но воплотил, в жизнь, -  в двадцатых годах двадцатого века. И я так не считаю, что "Дело Артамоновых" повествует только о вырождении купечеста.! С первых страниц "Дела Артамоновых" Илья, глава рода Артамоновых, начинает создавать и продвигать в общественное сознание, вместо культуры феодальных прав русского дворянства, культуру буржуазно-купеческую. Культуру новых людей, пришедших из деревни в город ДрЕмов, года через два после крестьянской воли, то есть, скорее всего, в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году.

     - Вот как! - чуть-ли не крякнул, от неожиданности,  экзаменатор Сергей Иванович.

     - В "Деле Артамоновых" есть прямой призыв к тому, чтобы дети купечества становились бы инженерами, чиновниками и офицерами, а не ходили бы в одну только оперу и на балет, и не учили бы одни только французский, английский, немецкий и шведский языки, как это делали дети дворянства. И чтобы не пьянствовали, и не слишком кутили с женщинами! Максим Горький совсем не против оперы и изучения иностранных языков. Он даже бал дружен с драматическим оперным басом Фёдором Ивановичем Шаляпиным, но Шаляпин был не из дворян, стремящихся сохранить свои феодальные права и царское самодержавие.  Он,Шаляпин, был выходец из простого народа, как и сам Алексей Максимович Пешков!

     - Вы сами, Пётр, прочитали "Дело Артамоновых"? - неожиданно, для Пети Кузякина, поинтересовался у него Сергей Иванович Крепкоухов.

     - Честно признаюсь, Сергей Иванович, - просматривал! И просмотрев это бессмертное произведение, я понял, почему сам Максим Горький ценил такое произведение Александра Ивановича Эртеля, как роман "Гарденины". Александра Ивановича Эртеля многие считали не только второстепенным, а  третьестепенным и даже  четырёхстепенным писателем, а Горький его ценил, потому что сам, Горький, писал о приходе капитализма в русский город, а Эртель описывал приход капитализма в русскую деревню.  Эти два произведения, - "Гарденины" и "Дело Артамоновых", дополняют друг друга и перекидывают мостик от Демидовых, и, тем более, - Строгановых, к новым купцам-капиталистам, которым большевики на дали развить свою, достаточно прогрессивную, по сравнению с дворянской, буржуазно-промышленную культуру!

     - А при чём тут Демидовы, и даже Строгановы? - опять сделал вид, что сильно удивился, экзаменатор Сергей Иванович Крепкоухов.

     - Ну как же при чем? Демидовы и,особенно, Строгановы, - это купцы и промышленники не капиталистического, а дворянско-феодального периода русской истории. В отличие от Артамоновых,  олицетворяющих собой капиталистический период нашей истории, который большевики прервали, пригласив к описанию своего индустриального, -в городе,  и колхозного, - на селе, строительства, писателей социалистического реализма! - бойко рапортовал своему экзаменатору Петя Кузякин.

     - Вы лучше мне скажите, - потускнев взглядом, спросил Петю экзаменатор Крепкоухов, - какого начала в "Деле Артамоновых" больше, - коммерческого или криминального?

     - На мой взгляд коммерческого начала в ДЕЛЕ Артамоновых больше, чем криминального. Хотя в этом произведении Максима Горького,  сильно заметен и криминальный аспект, сближаюший "Дело Артамоновых" с американским романом о южном городе Саванна, писателя Джона, кажется, Барендта, или Берендта, "Полночь в саду добра и зла". Горький пишет об инжнерах из купцов,а этот американский писатель, - о страданияз изобретателя хлопкоочистительной машины, который, будучи чиновником не мог открыто  запатентовать своё изобретение, и тайно искал покупателя на него. А один хищный американский капиталист переоделся в женское платье, и, вместе с другими женщинами, напросился на экскурсию к хлопкоочистительной машине, и выведал её, машины, секреты. И чиновник-изобретатель остался ни с чем. Ничего не заработал на своём перспективном, для капитализма, изобретении! А ещё в романе "Полночь в саду  добра и зла" описываются нетрадиционные отношения, друг с другом, гарсон нуар, - чёрных мальчиков!

     - Надеюсь, в "Деле Артамоновых" Вы не высмотрели гомосексуальных мотивов? -
в надежде на свой выдох с облегчением, спросил Петю Кузякина экзаменатор Сергей Иванович Крепкоухов.

     - Ну, что Вы, Сергей Иванович! Таких мотивов я, конечно, не высмотрел! Максим Горький, то есть Алексей Максимович Пешков, сам был крепким натуралом, он любил актрису Московского Художественного Театра, кажется, Андрееву, и состоял в близких отношениях с самой Закревской-Бенкендорф!

     - Я ставлю Вам, Пётр, за оба ответа, на вопросы о поэзии Пушкина и прозе Горького оценку "хорошо", то есть "четыре"! - всё-таки выдохнул, с облегчением, экзаменатор Сергей Иванович Крепкоухов.

     - А почему не "отлично"? Наверное, потому что я не так, высказался о чёрных мальчиках. О гарсон нуар? - вежливо поинтересовался у экзаменатора Петя Кузякин.

     - Не только поэтому! Хорошо, что Вы сами признались, что не столько читали, сколько просматривали произведение Максима Горького "Дело Артамоновых" . Если бы Вы не сделали этого,  не признались бы  сами, я бы поставил Вам не "хорошо", а "удовлетворительно", - пояснил Пете, экзаменатор Сергей Иванович Крепкоухов.

     - Я доволен своей оценкой. Спасибо Вам, Сергей Иванович! Тем более, что я собираюсь стать не филологом, не литературоведом, а политическим обозревателем.

     Сергей Иванович Крепкоухов расписался в зачётке Пети, рядом с оценкой "хорошо", и Петя Кузякин, взяв свою зачётку, вышел из кабинета. Сергея Ивановича охватили смешанные чувства. "То ли у этого молодого человека каша в голове, то ли ему точно, - быть исключительно политическим обозревателем, потому что он умеет строить какие-то, пусть и фантастические, но всё таки, оригинальные концепции", - подумал Сергей Иванович Крепкоухов, и сам стал собираться, на выход из кабинета,в котором принимал экзамен по художественной литературе.

     Как хорошо, что экзаменующиеся у Сергея Ивановича Крепкоухова, на сегодня, закончились. Пусть и на  Пете Кузякине!