Истории Евсея. Часть 2. Глава 15

       В дороге я размышлял о событиях, случившихся с нами в караване, и конечно же, о поведении тигра. Вряд ли я ошибся – в нём был человек. Точнее, не сам человек или не весь человек, а какая-то его часть, его воля. А где тогда был сам человек? В караване? Кто он? Почему вдруг помог нам? Хотя «почему помог?» – не самый главный вопрос. Как он это сделал? И способен ли на такое человек? Может, это был ангел? Господь послал нам на помощь ангела? Всё возможно. Но я никогда не видел ангела. Значит, утверждать такое было бы неверно...
       Незнакомец с проницательным взглядом, который однажды в видении предупредил меня об опасности и вывел на общину Захарии? Да, он был особенным. Но взгляд у того, кто таился в тигре, был другой. Даже разрез глаз, как мне показалось, был восточным.
       И ещё. Бесы, как я уже понял, бывают разные. У некоторых в основе – отпечаток животного. И человек своей волей и чистой силой может повелевать таким бесом. Допустим, зверем можно управлять, даже не находясь рядом с ним. Но тогда надо уметь раздваиваться, что ли. А как это возможно?
       И что будет с тигром, когда его оставит наш неизвестный спаситель? Пощадит ли его Гезер? Ведь купец доверял только зверю, своему любимцу. А с любимцем что-то случилось: он предал хозяина, чуть не загрыз его самого. Вряд ли Гезер понял, что тот, кто был в тигре, не собирался убивать его. И узнаю ли я когда-нибудь, чем эта история закончилась?..
       Какие же мы, люди, разные! Кто-то получает удовольствие и радость от того, что берёт – берёт, не уставая, достаток, женщин, каких пожелает. А кто-то получает удовольствие от того, что отдаёт. Хотя отдавать любимую женщину непросто... А зачем её отдавать, если она тебя тоже любит и хочет быть с тобой? И зачем держать, если она любит не тебя?
       Да… Чем сильнее потакаешь своим желаниям, тем больше трудностей себе создаёшь. В чём-то правы те индийские монахи, о которых говорил купец, решившие уйти от желаний, чтобы не испытывать боль и беды этой жизни. Даже отказались от продолжения рода. А как же быть тем уличным мальчишкам, которые хотят рождаться вновь и вновь, неважно, в какой касте, если все мужчины решат отказаться от желаний, дабы вернуться к Богу? Откуда появятся новые тела? Получается, монахи, опасаясь страданий, не хотят давать жизнь тем, кто о ней мечтает? Хотя, может быть, они считают, что если кто-то не рождается, значит, он и не страдает… Такие соображения расходятся с учением Рабби: для Царствия Божьего на земле мужчины и женщины должны стать едины. Но что-то далековато нам пока до Царствия Божьего…
       Рядом со мной шагал Агур, он тоже пребывал в задумчивости.
       – Ну что, брат Агур, какие выводы сделал ты из этого приключения? – спросил я.
       – Не убивай того, кто хотел убить тебя. Надо учиться владеть собой. Тогда станешь мужчиной… и не будешь злым. Я не хочу быть злым, как Гезер. У таких, как Гезер, не бывает друзей. Мне не нужны деньги, мне нужны друзья и чистая совесть… Наставник, ты крикнул Алану: «Не оскверняй себя!» Я понял тебя. Я не хочу осквернять себя злом.
       – Молодец, Агур! Уже не помню, приходили ли мне в голову такие мысли в твои годы, – я приобнял подростка за плечи.
       – У меня есть вопрос, наставник. Я одобрительно кивнул.
       – Вчера и не только вчера я видел, как ты берёшь из еды что похуже, лучшее оставляя мне, Асане, Алану и другим. Я буду стараться делать так же. Мне понравилось. Это воспитывает волю. Тебя кто-то научил так поступать?
       – Да, Агур, меня научил этому Иоанн, а его – Рабби, – сказал я. И добавил, подумав: – Вот ещё задача для тебя: постарайся в мыслях не мстить Гезеру, не злиться на него. Если накатывает злость, молись коротко, вспоминай первые строки молитвы. Учись, Агур, не оскорблять человека не только действием или словом, но и тем, что находится здесь! – я показал пальцем на свою голову. – Ударили по одной щеке – подставь другую, помнишь? Думай спокойно, без злобы. Пусть даже купец думал убить нас – но ведь не убил же! Скорее всего, он, торгуясь таким образом, добивался любви Асаны. Согласись, Асана – красивая девушка! Вот так и думай. Правды мы всё равно не узнаем, но лучше думать так…
       К середине второго дня мы подошли к Евфрату в том месте, где уже побывал наш передовой отряд. На другой стороне реки находилась небольшая деревня, домов на тридцать. Нас заметили мальчишки, поджидавшие на берегу. Натан махнул им рукой, они ответили похожим приветствием.
       В камышах была спрятана лодка. Мальчишки втроём вытолкнули её, затем один из них, постарше, запрыгнул внутрь, держа наготове весло. За пять быстрых ходок Юлий – так звали лодочника – перевёз всех нас на другой берег.
       Эта деревня стала нашим домом. Пришла пора остановиться и начать претворять в жизнь мечту Деда. Всё, как он хотел: большая река, друзья, некоторые даже с жёнами, дружными между собой и мечтающими о своём доме.
       Как оказалось, Саламея и Юния уже носили в себе новую жизнь. И судьба предоставила нам плодородный уголок на живописном изгибе реки.
       В деревне проживали тогда, наверное, человек восемьдесят: фригийцы, греки, сирийцы, армяне, парсы, мидийцы, халдеи. Жили в стороне от торговых путей, просто и бедно, а значит, во взаимопомощи. И без рабов. Откуда здесь было взяться рабам, если у селян не было денег на их приобретение, тем более, что до ближайшего невольничьего рынка десять дней пути? Здесь помогали друг другу за доброе слово и еду. Те, кому это было не по нраву, в деревне не задерживались, они шли дальше за удовлетворением своих желаний – и за мудростью.
       Вечером после прибытия я рассказал сельчанам, как образовался наш отряд, представил каждого. Поведал о Явлении Посланника на земле Израиля, о том, как Учитель творил чудеса, изгонял бесов и даже воскрешал мёртвых. Что после казни Учителя ученики видели Его живым, общались с Ним, и Он обещал прийти вновь во Время Суда.
       В деревне нашёлся свой «свидетель» рассказанного мною. Он слышал в Ктесифоне, на караванном рынке, об Иисусе, Сыне Божьем, который воскрес из мёртвых, покарал молниями небесными своих палачей и вознёсся в теле на облака, где Его ждал Зевс. Это «свидетельство» произвело сильное впечатление на сельчан.
       А поставило точку и сроднило нас с местными уже настоящее чудо. В деревне был всего один кузнец, пожилой уже человек, как оказалось, одержимый бесом-ворчуном. В последние пару лет стало непросто договориться с дедом насчёт кузнечных работ. Кузнец сделался раздражителен, ворчал в ответ на просьбы односельчан, часто болел. «Что-то рано состарился наш кузнец», – заключили люди.
       В первый же вечер нашего знакомства с местными бес себя и проявил. И правильно сделал. Кузнеца сразу затрясло, от неожиданной встречи с Силой одержатель стал нести околесицу. Мы быстро с ним справились. Подозвали Луку, взяли кузнеца в молитвенный круг. Бесу, конечно же, не поздоровилось. Он взвыл и, как всякий молодой бес, тотчас стал угрожать и ругаться. Старые бесы, более опытные, обычно начинают торговаться, предлагать варианты взаимодействия, то есть пытаются рассеять внимание изгоняющих. А ругаются и угрожают потом, уже поняв, что их хитрость не возымела действия и придётся оставить свою обитель.
       Я, конечно, внутренне обрадовался, что в старике сидит не редкий тысячелетний бес, собирающий тёмную силу для неведомого мира. Хотя такому бесу-собирателю и нечего было бы делать в этом человеке и в этой деревне.
       Так вот, предназначенный нам молодой бес немедля выскочил из кузнеца. Я успел поймать нечистого в золотисто-огненный крест, чтобы он не смог вернуться. Запах палёной шерсти разнёсся над поляной…
       Этот случай разом убедил сельчан, что в нас присутствует божественная сила. Чудо есть чудо, действует убедительно, но не вечно – требуется подтверждение. Довольные сельчане предложили нам занять два пустующих дома, отживающих свой век, и пообещали помочь в строительстве новых жилищ.
       С этих двух домов и началась община, которую мы назвали общиной Иоанна.
       Счастливый старик-кузнец, отныне получивший прозвище Неворчун, предоставил в наше распоряжение ветхую кузницу и запасы железа, скопившиеся за время его ворчания. А ещё указал ближайшие места, где выходила на поверхность хорошая руда.
        Стояла жаркая весна. Мы немедля приступили к строительству двух глинобитных домов. Здесь редко строили из камня, так как каменоломня была далековато.
       С десяток местных мужчин и деревенские мальчишки сразу пришли на помощь. Вскоре эти мужчины попросились к нам в общину, почти все они были семейными. Мы не стали устанавливать испытательный срок, решили, что принятие водного крещения и будет вступлением в общину. Перед таинством крещения следовало три дня поститься, читать евангелия и выучить молитву. Евангелия людям читал Лука, с остановками и пояснениями. Он же помогал им учить молитву – читать в деревне умели немногие.
       Почти в одно время со строительством жилищ приступили и к возведению молитвенного дома, так как была явная необходимость в помещении для чтения и обсуждения Писаний, для молитвы, собраний и общих трапез с причастием и преломлением хлебов.
       Обычно день у мужчин начинался так: рано утром с благодарностью Господу и силам земным омывались в реке (женщины омывались за поворотом реки), творили молитву и приступали к строительству храма; прерывались на завтрак – женщины приносили еду – и продолжали трудиться на храме до обеда. После обеденной трапезы до темноты строили два жилых дома. А месяц спустя начали сооружать третий дом: подростки под предводительством Агура превратились в действенную силу.
       Место для храма определили на невысоком плоском взгорке у реки, где на сочной траве любили отдыхать лошади. Здесь можно было увидеть прозрачный столб силы, исходящий от земли.
       Оливия познакомила меня с Хранительницей этих мест, возможно, она была и Хозяйкой реки. Её звали Хэва. У неё был яркий женский облик, не девичий, а именно женский, зрелый, всё в ней излучало благородную силу: глаза, форма бровей, улыбка, грудь, бёдра, густые вьющиеся волосы, тёмно-каштановые. Хэва была добра и строга, весела и серьёзна, и пронизывающе откровенна. Это предполагало безусловную открытость и того, кто общался с ней. Внимательная Хозяйка читала мои мысли, едва они зарождались.
       – Приветствую тебя, друг Хранителей. Я довольна, что вы здесь! Это чистое место, много ровной силы и нет дорог войны. В таких местах следует отдавать, а не беречь в себе. Иначе движение силы вынудит уйти отсюда. Или придёт болезнь… Многие из тех, кто вас здесь встретил, смогут присоединиться к вам. Эта земля учила их быть чистыми, а вы принесли им смысл.
       – Мир твоему дому, Хэва! Благодарение тебе великое, что открыла перед нами свои земли. Ты Хранительница необычайной силы, пронизываешь взором насквозь. Ты видишь любое движение моей мысли, обволакиваешь своим вниманием. Мне нет смысла говорить с тобой и даже думать, – я искренне, широко улыбнулся. – Я просто приветствую тебя от всего сердца.
       – Я древняя богиня, очень древняя, – улыбалась Хэва. – Я умею брать внимание. Мне не нужны подношения. Очень давно знаю человека… На Земле мало таких мест, обиталищ первых Хранителей. Эти реки текут здесь издревле, издревле живут здесь люди. Когда я появилась, ещё были люди, обладающие знанием – остаточным знанием. И жизнь их длилась долго. Потом остались только те, кто есть сейчас: полуслепые, неуравновешенные, с сильными противоречивыми чувствами. Прежние знания не нужны полуслепым людям – не увидят. И даже их жрецы имеют немногое – они тоже полуслепы…
       Ты и твои люди нужны здесь, друг Хранителей. Для равновесия сил. Хоть это и недостижимо. Я всегда буду вам в помощь. Это необходимо моей Матери. От вас же мне не нужно ничего из того, чем люди привыкли одаривать друг друга и что ценно для них. Достаточно вашей чистоты. И благодарения Жизни за дарованное вам…
       Хэва умолкла и посмотрела сквозь меня, затем продолжила с улыбкой:
       – Наше общение видит сейчас местная женщина, фригийка. Я позволила этому быть – в помощь вашему делу. К закату дня в каждом доме будут знать, что ты общался с великой богиней. А значит ты – могущественный жрец, раз боги сами приходят к тебе…
       После этого события в возведении молитвенного дома стала принимать участие вся деревня. И строительство наших жилищ пошло веселей.
       К осени все жёны уже носили в себе жизнь, Асана в том числе. Алан и Асана наконец-то стали семьёй. Это послужило поводом для большого праздника, совпавшего с началом сбора урожая. А по Юнии и Саламее было хорошо заметно, что уже совсем скоро появятся первые дети, рождённые в общине Иоанна.
       К зиме были готовы дом молитвы и жилища для наших семей.
       Зима здесь – одно название, недолгое время для отдыха Матери.
       Появился дом и для нас с Агуром. Мы стали жить вместе. Агур испросил дозволения называть меня своим отцом, он стремился к послушанию и полностью доверял мне. Такова была Высшая Воля. В те времена никому из нас не могло прийти в голову противиться ей.
       Место нашего поселения было удивительным. Такого плодородного во всех отношениях края я не видел ни до, ни после описываемых событий. Изобилие солнечного тепла, достаток влаги, богатая почва, великая река со вкусной водой, оберегающее присутствие Хэвы… А ещё красочные виды, когда закатное солнце освещало далёкие горы на востоке и на севере. Здесь не было никакой необходимости лишать животных жизни, чтобы потом их съесть. Река давала столько рыбы, сколько было нужно.
       Море сочной луговой травы, насытившись которой животные давали сладкое молоко; козлята, телята, жеребята не могли столько выпить, с избытком хватало и детям, и взрослым. Молоко топили, сквашивали, делали масло и брынзу.
       А какой там был виноград! Какое плотное, сладко-терпкое от солнца и вкусной воды вино!
       Здесь было всё, что в ту эпоху считалось необходимым для жизни. Не было только Ани. Но такова была наша с ней судьба. Мы сами выбрали предложенную разновидность счастья…