31. 28. Вера Нащокина последняя мемуаристка близко

Вера Нащокина – последняя мемуаристка близко знавшая Пушкина

Супруга друга Пушкина Павла Воиновича Нащокина  ушла на тот свет мрака последней из всех кто близко знал, дружил и любил славного поэта: Вера Александровна Нащокина (ур. Нащокина!) умерла 17 ноября 1900 г.
Мать Павла была из знатного и богатого рода Нелидовых. Но по смерти в 1828 г она ему ничего из богатого наследства не оставила = все досталось ст.  брату и одной из дочерей.  Павел от бранившей его матери из столицы перебрался еще до ее смерти в первопрестольную
Переулки между Арбатом и Пречистенкой, по образному выражению князя Петра Кропоткина, Сен-Жерменское предместье Москвы, всегда привлекали людей творческих и необычных. Среди местных обитателей было и поныне есть много громких имен. Жили здесь и знаменитые московские сумасброды, которые придавали жизни старой Москве неповторимый и многими любимый стиль веселой бесшабашности. Здесь и поселился со временем Павел Воинович.
Приезжая в Москву, Пушкин брал извозчика и говорил: "К Нащокину!"; дальнейших уточнений не требовалось - все извозчики знали, где дом Павла Воиновича.
Воротниковский пер., 12, стр.1 
Любит меня один Нащокин".., "Нащокин здесь одна моя отрада", - писал Пушкин из Москвы
Необузданная, страстная, но вместе с тем артистичная натура Нащокина все время толкала его на необычные приключения. Однажды, влюбившись в красавицу-актрису Асенкову, он переоделся в девушку и поступил к своему кумиру в горничные. (Эту историю Пушкин использовал для сюжета "Домика в Коломне"). Нащокин то увлекался алхимией, то сходился с карточными шулерами. Заинтересовавшись цыганской певицей Олей, он за большие деньги выкупил ее у цыганского хора и поселил в своем доме на положении жены. Позже Нащокин обвенчался все-таки с другой женщиной. Он встретил внебрачную дочь своего дальнего родственника, рожденную от крепостной служанки, и влюбился. Пушкин посоветовал другу жениться и был на его свадьбе.
Вера Нащокина
Кстати, Нащокинский переулок получил свое имя не в память Павла Воиновича, а потому, что здесь когда-то располагалась усадьба его предков, бояр Нащокиных. В советские времена Нащокинский переулок назывался улицей Фурманова - автор "Чапаева" проживал тут в одном из домов.
Но, фра, вернемся к женам Павла – Оле и Вере …
Прибыв в Москву, Павел сблизился интимно и душевно с прихорошенькой цыганкой Олей, которую один едкий мемуарист величал «Андреевной, не знаю по имени какого ее отца» (!). То была чистокровная «?) цыганка Ольга Андреевна Солдатова (судя по фамилии-  прижитая цыганкой от солдата Аты-батова в период  гаданий и рублевзиманий, а по отчеству – так от смогь Первозванного)
Оля - милая, добродушная, беспечная, бойкая, любившая искренно барина и мужа, родила ему уже в 1830-ом  «дворняжку» ( по мемуаристу Н.И. Куликову), «ненавидевшего комнат»   - сынишку, которого Павел Воинович не усыновил: он нашел его очень схожим рожей с квартальным надзирателем …  В указателе имен (XVII) официального академического издания сыл Павла Павел фигурирует, однако, под фамилией отца…  Дела…
Жизнь Воиновича меж тем проходила меж попойками, кутежами и карточными столами … В итоге он проиграл все. И даже пару Оленькиных вяток - вятских кобыл с санями …
Оля прожила с мужем-барином в московском  Сен-Жермене до 1833 г, когда Нащокин встретил и полюбил внебрачную дочь своего дальнего родственника Нащокина же , рожденную от крепостной служанки. Пушкин, помня о своем горьком опыте с Олей (!) Калашниковой и их сынишке Павлике (!)  посоветовал  другу жениться… Что тот и сделал
А  Оля, одним утром  не находит сожителя-мужа Павла, а только письмо ей от него:  Павел прощается с ней навсегда, оставляет ей приличную сумму денег, все вещи, все принадлнжности хозяйства, лошадей, экипажа … и всё в ее собственность …
Павел укатил в Тулу к тестю …
Портрет Веры  словесной кисти Н. Ежова (см. «Новое время», 1899, № 8343 от 21 мая в кн. Цявловский Мстислав. Книга воспоминаний о Пушкине – 1931):
«В виду того, что на этих днях должно состояться всероссийское торжество — юбилей Пушкина, я счёл не лишним побывать у В. А. Нащокиной (во Всехсвятском). Я ещё раньше слышал, что В. А. живёт одиноко, бедно; но то, что я увидел, превосходило мои ожидания.
Бывшая аристократка, красавица, в доме которой перебывало множество знаменитых «людей сороковых годов», та женщина, с которой Пушкин находил интерес разговаривать по целым часам и которую Гоголь считал своим добрым ангелом, доканчивает дни в убогой даче, где, по случаю крайней бедности, В. А. приходится жить и зимой.
«Comme m-me Нащокин est brune et qu'elle a un beau teint, то и выбрала она для неё шляпу такого то цвета, а не другого»… Но ведь это было в 1835 году, когда Пушкин писал закадычному совему другу и кредитору о  том, что его женка Таша заказала женке Вере шляпку… .
Между тем та дама, — брюнетка с прекрасным цветом лица, — которой жена Пушкина в 1835 году посылала шляпу, жива до сих дней и, заброшенная, забытая, живёт близ Москвы в селе Всехсвятском, в маленьком домишке крестьянина Полякова, в стороне не только от «большого света», но и вообще от света, в тёмном и унылом закоулке. Дом-дача выходит окнами к забору; в тёплые дни выходит на крылечко маленькая, худощавая старушка и, греясь на солнце, смотрит на свой узенький переулок…
Это Вера Александровна Нащокина, жена друга Пушкина и сама друг великого поэта…

В. А. Нащокина — тоненькая, очень худощавая старушка, хотя на её прекрасном лице нет тяжёлых морщин; преклонные годы положили на него отпечаток, но сразу видно, что эта женщина была замечательной красавицей; её светлые глаза светлы и теперь, профиль изящен, улыбка крайне симпатична, голос слаб, дрожащ, но приятен. Когда В. А. говорит, её лицо слегка дрожит. Во всей её старческой и тщедушной фигурке, в каждом жесте что-то необыкновенно милое и врождённо благородное. Когда она узнала, что цель моего визита — поговорить о Пушкине, она вздрогнула, как птица, лицо задрожало и затряслись её бледные, высохшие, как тонкие палочки, руки…
Я напомнил ей о статье и спросил, читала ли она эту статью и довольна ли пересказом её слов о Пушкине и Гоголе?
— И да и нет, — отвечала В. А. — Видите ли, тот мой знакомый, который записал и напечатал мои рассказы о Пушкине и Гоголе, не совсем точно исполнил моё желание… г-жа Нащокина исправила несколько ошибок, замеченных ею в «Воспоминаниях» о Пушкине:    — Совсем неверно, что Пушкина похоронили во фраке моего мужа. Правда, в этом фраке Александр Сергеевич венчался, и фрак стал у него называться: «Нащокинским». Бывало, скажет лакею: человек, подай-ка мне Нащокинский фрак! А главное тон не такой, какой бы я хотела…
— Ах, Пушкин, Пушкин! — твердила В. А., волнуясь. — Какой это был весельчак, добряк и острослов! Он говорил тенором, очень быстро, каламбурил и по-русски, и по-французски; он мужа любил больше чем кого-либо, а выходит теперь так, что о Нащокине совсем забыли, отодвинули его на задний план. Пушкин говорил: «я у вас, как дома, как в родной семье!» Меня он любил как брат и друг, шутил со мной, читал мне свои новые стихотворения, целовал мои руки, а в особенности играл со мной в карты… Как он звонко хохотал! Я сейчас слышу его смех…
— С женой Пушкина? О, да! Хотя близко с ней я никогда не могла сойтись… Это была светская дама, а я всю жизнь и всю любовь отдала моему мужу (!)
)!!!(   Вот, фра, где собака погибельного по Анне Ахматовой счастья Пушкина зарыта то!)
Самое тяжёлое в её доле было, конечно, полное забвение все забыли друга Пушкина, все покинули красавицу Нащокину, которая могла считаться в былое время образцом доброй жены и гостеприимной хозяйки
адрес г-жи Нащокиной:  «Москва, за Тверской заставой, село Всехсвятское  д. Полякова».
Всехсвятское на карте 1823 года, составленной по материалам 1818 года
Всехсвя;тское (Всесвя;тское) — бывшее село Московской губернии и уезда административный центр Всехсвятской волости. С 1917 г в черте города Москвы. В наст. время это  моск. районы Аэропорт и Сокол. Культурный слой села Всехсвятского относится к ценным объектам культурного наследия регионального значения. Село известно с XIV—XV веков. Название села — от храма Всех Святых[5]. В XVIII веке здесь существовала грузинская типография. До открытия Петровского парка Всехсвятское было одним из любимых мест гуляний москвичей.



Сmerci beaucoup pour votre attention.