Фарфоровый Ангел. Продолжение

-Выдыхай! Выдыхай! – торопливо и предупредительно затараторил Артур, как только захлопнулась входная дверь, и повернулся дважды в замочной скважине сувальдный ключ.
   Он через плечо посмотрел на бледного как простыня парня, и самодовольно улыбнулся, видя, как тот таращит на него совершенно белые, без зрачков глаза и надувает щеки.
   Сложив губы узенькой трубочкой, этот парень как заядлый травокур стал стравливать дым, набранный из пластиковой бутылки в себя, тоненькой струйкой, а в конце даже смачно так, ахнул, показывая, как его «зацепило».
   Артура ни сколько не беспокоило, что его новый «друг» выглядел совершенно точно как статуя из заставки на канале культура. Ни даже то, что тот с отчетливо-громким, фарфоровым звуком ступал по его прожженному бычками ковру и, судя по этому звуку, весил он не меньше тонны.
   Артур давно смирился с мыслью, что он либо живет в мире глухих, либо его слух является некоей супер способностью, так как он слышал то, что «обычному уху не под силу».

   Однажды, когда он в очередной раз «сгонял бабулю до аптечки», и когда они с друзьями впоследствии облевали весь туалет, он сидел затем на кухне со своей «дражайшей бабулей» как он ее называл при друзьях. Бабуля вдруг резко прекратила плакать и причитать, и обратила внимание на шорох в углу, за кухонным гарнитуром.
- Вон! Слышь Артурка? – произнесла она заплаканным голосом, вытирая слезы с лица рукавом вязаной кофты, - Мыши! Весь уг;л уже прогрызли! – бубнила она, почему то, ударяя на «о» в слове «угол».
   Но Артур уже минут как десять не слышал причитания дражайшей бабули. Он отчетливо слышал в этот самый момент не только шорох мышиной возни, но и сердцебиение каждой из них!
- Две… - произнес он, уставившись в угловую дверцу гарнитура, словно стремясь видеть сквозь нее.
- Что? Что две? – только и вымолвила Нина Сергевна. Мысли ее тут же спутались в один тугой клубок.
- Мыши две – продолжил Артур, не отрывая пристального взгляда от дверцы.
- Какие мыши? – всполошилась бабуля, тут же напрочь забыв то, о чем думала секундой ранее…
- Ты чё, дура что ли? Ба? – вполне серьезно спросил внук и молча встав, удалился в свою конуру.
   Все это произошло задолго до того, когда её внука, её Артурика, всенародно признали наркоманом. А после этого случая, на кухне, Нина Сергевна поймала в мышеловку действительно две мыши. Затем мышеловки простояли с полтора года, но больше и небыло никого. Нина Сергевна по этому поводу даже в церковь ходила, с батюшкой говорила, свечи ставила…

- Слышь! Эй! – прикрикнул Артур на фарфорового парня, - ты че, внатуре наркоман? и он разразился диким смехом, продолжавшимся минуть десять, может и дольше, как впоследствии рассказала полиции соседка Эльвира, студентка, жившая в 44 квартире, что напротив квартиры Нины Сергеевны.

- Возможно, – совершенно бесстрастно отозвался, наконец, незнакомец. От его фарфоровых губ доносился легкий звон, довершая каждую реплику протяжным эхом.
-Га-га-га! – заливался Артур, хватаясь за живот и в буквальном смысле катаясь по полу и пачкая свою любимую белую толстовку в груде налипающих иголок от инъекций, завязанных узлом презервативов и окурков.

   Собеседник смотрел на Артура глазами, по-прежнему не выражающими никаких эмоций. Затем, когда Артур прекращал смеяться и хватался за живот, потянутый от не прошеной порции смеха, и начинал корчиться от боли, собеседник резко поднимался со старого красного кресла, отряхивал его от своей фарфоровой пыли. Это вызывало новую порцию истерического смеха у Артура.   
   Выждав, когда парень уймется-таки, он продолжал свою настойчивую речь. Он ходил по комнате взад и вперед, размахивал руками, спорил с незадачливым собеседником и все гремел и гремел своими фарфоровыми ногами, стараясь как можно тише ступать по ковру.
- Скир-р-рь! Скир-р-рь! – разносилось по всей квартире и Артур, начиная беспокоиться за соседей, а точнее за их «предъявы», тараторил:
- Ну, все! Хорош! Хорош! Расходился тут! Сядь-ка! Голова уже трещит!
   Собеседник послушно усаживался в кресло, с неизменным: "Скир-р-рь-цзвиньк!"- в жесткое, просиженное приятелями Артура до пружин кресло, но продолжал философствовать, вытаращив на парня свои безжизненные фарфоровые глаза:
- Ты ведь не отрицаешь, что обнаружил у себя способности, которыми не обладают окружающие, по крайней мере – знакомые тебе люди? Ведь так?
   Голос его звучал холодно и безжизненно, и словно доносился из глубины пещеры.
- Да, говорю же тебе, это глюк, - отмахнулся Артур, - просто вштырило раз, хорошенько так вштырило, вот теперь и глючит…
- Может и так, - задумчиво перебил его собеседник, - но как же тогда твои мысли о том, что мозг среднего человека выдает лишь 10 % от того, что он представляет собой на самом деле? Ты ведь задумывался о том, на что бы ты был способен, сумев раскрыть и реализовать незадействованные девяносто процентов твоего серого вещества?
   При этих словах голова фарфорового собеседника повернулась как на шарнире и уставилась на стопку потрепанных журналов комиксов, лежавших беспорядочной грудой на краю стола возле ноутбука.
- Ха! – усмехнулся Артур, уловив мысль, к которой тот его склоняет.
- Знаю, сейчас ты считаешь такие мысли бесполезными и даже смешными, но вспомни, как еще пять лет назад ты буквально грезил тем, как станешь сверх человеком; как откроешь в себе удивительные способности и изменишь, мир навсегда? – продолжал невозмутимо фарфоровый собеседник.
- Ну, все, хвати об этом, достал! – снова отмахнулся Артур вместо ответа. Эта тема начинала его раздражать.

   «А откуда ты вообще взялся? Кто ты такой? Или что?»  - волна новых мыслей нахлынула вдруг на молодого наркомана, и тот отчаянно замотал головой, будучи теперь уверенным, что его собеседник очередной глюк.

   Когда он снова поднял голову и открыл зажмуренные глаза, то фарфоровый философ продолжал сидеть в кресле и невозмутимо смотрел на него безжизненными глазами.
   Артур снова зажмурился и еще усиленнее замотал головой. Когда же он снова поднял голову и посмотрел перед собой, то обнаружил, что ничего не изменилось.

- Так ты не глюк? – озадаченно спросил он, наконец, - кто ты или что ты такое?
   Мысли в его голове запрыгали испуганными белками, сталкиваясь друг с другом и мешая сосредоточиться. Картинки и сюжеты из комиксов, фильмов и реальности наслаивались друг на друга, смешивались и образовывали собой невероятные теории, одна безумнее другой. Артур схватился за голову руками и едва слышно застонал, пытаясь усмирить этот калейдоскоп мыслей в своей голове.

- Ты не сошел с ума, - спокойно произнес между тем фарфоровый собеседник, словно прочитав мысли Артура, - я реален так же как ты.
- Что? – Артур прекратил стонать и, откинувшись на подушку дивана, пристально посмотрел на него.
- Ты можешь прикоснуться ко мне, - собеседник отнял руку от подлокотника и протянул ее в сторону Артура, - убедиться, что я реален точно так же как ты.

   Тот на секунду пришел в замешательство: «Если я сейчас попытаюсь прикоснуться к нему и окажется, что это не возможно, тогда выходит, я действительно сошел с ума и мне пора в дурку ложиться, «кукушку» свою лечить!»
   «А если нет? А что, если я прикоснусь к его руке и обнаружу, что он действительно реален, как говорит? Что тогда?» - думая обо всем этом Артур внимательно разглядывал своего собеседника, отмечая все мельчайшие детали его фарфорового тела.

   Фарфоровый был «одет», если так можно выразиться в данном случае, в длинную греческую хламиду. На его левом плече красовалась большая, фарфоровая же, брошь. Фарфоровые волосы на голове имитировали кудрявость. Черты лица крупные, мужественные. Прямой нос правильной формы и идеальной формы губы, подбородок, брови. И эти симметричные безжизненные глаза… «Он определенно является статуей, вылепленной руками мастера», - так размышлял Артур.

   Он встал с дивана и, не сводя глаз с лица собеседника, будто ожидая подвоха, приблизился к нему и остановился на расстоянии вытянутой руки. Прикасаться к нему Артур все еще не решался. Он нервничал, и его терзали догадки и сомнения.

- Ты боишься столкнуться с реальностью – вдруг произнес фарфоровый собеседник и с характерным скрежетом в суставах вернул руку на подлокотник. Артур дернулся от неожиданности этого действия. Он все еще не смог привыкнуть к тому, что лицо собеседника не выражало не каких эмоций, от слова совсем.

   Он тихо рассмеялся, чтобы вернуть себе самообладание и, отступив два шага назад, опустился на край дивана, не сводя при этом глаз с собеседника. Немного подумав, он спросил:
- Ну, хорошо, предположим, что ты реальный. Во что верится с большой натяжкой. Я ведь не псих, так? Я ведь понимаю, что если ты действительно существуешь в реале, а не в моем воображении, то ты – статуя. Ты творение рук какого-то человека, ведь так?
   Собеседник не ответил.
- Тогда как ты можешь двигаться, разговаривать, мыслить? Выходит, что ты – все-таки плод моего воображения, и я просто свихнулся! – наконец заключил Артур и даже вздохнул с некоторым облегчением.
- Ты не веришь в это – отозвался фарфоровый, - ты осознаешь все происходящее реальным и, тем не менее, боишься этой реальности. Она пугает тебя.
   Артур покачал головой, соглашаясь с последним. И все же он не спешил признавать такую реальность. Он лихорадочно соображал способы опровергнуть ее. Мысль оказаться сумасшедшим теперь казалась ему почему-то привлекательной.
- Ну, хорошо, - продолжил он дискуссию, наконец, собравшись с мыслями, - предположим, что ты реален, так же как и я. Тогда ответь на первый вопрос: кто ты такой?
- Я тот, кем ты меня представляешь – не меняя интонации, ответил тот.
- То есть, плод моего воображения? – ехидно сощурил глаза Артур.
- Ты хочешь поверить в это, но на самом деле думаешь совсем о другом – невозмутимо парировал тот.
- Хорошо, - сдался Артур, - то есть, хочешь сказать, что ты действительно каменная статуя и при этом живая, подвижная и говорящая?
- Какие есть соображения на этот счет? – вместо ответа спросил тот.
- Ну… - Артур перебрал в уме все варианты и, отбросив самые безумные, ответил, - ты например, можешь быть андроидом, машиной, которую приводят в движение различные механизмы.
- Продолжай, кивнул фарфоровой головой собеседник, от чего с его шеи посыпалась мраморная крошка.
- А голос твой… Он хотя и не похож на механический, но думаю, в твою голову встроены микрофон, динамик и может быть камера.
- Если бы это было правдой, какие ты бы выводы сделал?
- Что тобой кто-то управляет дистанционно! – осенило наконец-то Артура, и он еще пристальнее уставился на собеседника стремясь разглядеть в его фарфоровом теле скрытые шпионские примочки.
- Хорошо, снова кивнул тот и спросил, - кому, по-твоему, это нужно, да и по карману такое провернуть?
- Хм… смутился вопросом Артур, - ну… каким-нибудь "фээсбэешникам", например, тайным службам… Не знаю, в общем! – сдался он.
- То, что ты себе представил сейчас, могло бы стоить немалых денег, согласен? – поддержал разговор фарфоровый.
- Ну, вообще-то да…
- Какой следующий вопрос напрашивается здесь сам собой?
- Э.э.э… Хм… - кому бы это могло быть нужно?
- Так, - кивнул собеседник.
- Что ж… Я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь. Я не особо интересная личность для спецслужб, да и друзей готовых выбросить пару миллионов на такой бессмысленный пранк у меня нет.
   Собеседник вместо ответа склонил голову чуть влево и выжидательно уставился на Артура.
- Ну, хорошо, хорошо! Ты прав! Я вообще никому не интересен, – окончательно сдался Артур.
- Хорошо, одобрительно кивнул фарфоровый и спросил: Но ты так и не ответил себе на вопрос: «Кто я такой?»
- Может, ты сам скажешь?
- А ты поверишь мне?
- Хм… Думаю, нет, – медленно ответил Артур.
   Он вдруг занервничал и принялся похлопывать себя по карманам.
- В коробке с дисками – произнес собеседник.
- Что? А? Что в коробке? В какой коробке? – не понял Артур, продолжая при этом лихорадочно ощупывать свои карманы.
- Ты ведь заначку ищешь? Она в коробке с дисками, на самом дне.
- Э.э.э… Да, точно! Ты прав.
   Артур встал, подошел к столу и взял коробку. Порывшись в ней, он извлек пакетик с марихуаной и, прихватив старую рваную газету, вернулся на диван.

   Пока он отрывал от газеты узкую, длинную полоску, вскрывал зубами пакетик с травкой, высыпал содержимое на клочок бумаги и заворачивал косячок, его собеседник поднялся с кресла и стал прохаживаться по комнате. От его суставов, издававших характерный скрежет при ходьбе, осыпалась белесая пыль. Артур наблюдал за ним краем глаза, слюнявя край газеты, заклеивая косячок и отгоняя попутно навязчивые сомнения. Собеседник ходил по грязному ковру от окна до двери комнаты и обратно, стараясь ступать как можно тише, но скрип его фарфорового тела беспокоил Артура.
   Наконец закончив с косяком, он поднял голову на маячившего собеседника и снова попросил его сесть и не шуметь, не привлекать внимания соседей с нижнего этажа. Тот послушно опустился в кресло.
   Артур между тем взял с подоконника зажигалку и закурил. Сделав пару глубоких затяжек, он откинул голову на спинку дивана, закатил глаза и подобрал под себя ноги по-турецки. Посидел так с десяток секунд, удерживая дым в легких, затем расслабленно выдохнул, выпуская тонкую струйку дыма.
- Будешь? – спросил он, наконец, собеседника.
- Давай, согласился тот.
   Артур положил самокрутку на край подоконника. Собеседник взял косячок, глухо шкрябнув при этом каменными пальцами по пластиковой поверхности. Поднеся косяк к каменным губам, он сделал одну гигантскую затяжку и вернул самокрутку на край подоконника.
   Артур тут же взял косячок, сделал три коротких затяжки, выдохнул, не сводя глаз с собеседника.
Оба молчали какое-то время. Казалось, прошло уже минут пять в полнейшей тишине.
   Наконец Артур не выдержал и громко рассмеялся.
- Выдыхай! выдыхай! -  замахал он рукой на собеседника и заливаясь смехом.
   Тот не спеша разомкнул губы и медленно, очень медленно выдохнул из себя белые клубы дыма, которые повисли в и без того спертом воздухе спальни, и не спешили рассеиваться.

   Артур пытался еще затянуться, но смех не позволял ему этого сделать. Тогда он бросил окурок на пол и, повалившись на диван, стал давиться смехом, катался, хватаясь за живот и лишь спустя минут десять, наконец, успокоился.

   Он сел и посмотрел под ноги. Окурок, брошенный на пол, уже дотлел, оставив очередное черное пятно, прожженное в линолеуме. Его собеседник все так же невозмутимо сидел в кресле, уставившись на него безжизненным взглядом.
- Ну, что? Решил для себя кто же я такой? – наконец спросил он.
   Артур, наконец, успокоил свои мысли и вернул внимание к их разговору.
- Эм.м... Ты пытаешься убедить меня в своей реальности. Так? Но очевидных подтверждений тому нет!
   Собеседник, снова молча, вытянул свою фарфоровую руку, предлагая Артуру прикоснуться к ней.   Тот в свою очередь задумался и не спешил что-либо предпринимать. Вся эта ситуация казалось Артуру одновременно и абсурдной и забавной, а по тому он оттягивал как мог «момент истины».

- Ты, кажется, многое знаешь обо мне? Практически все? Даже то, о чем не могут знать самые близкие, например бабуля, или пацаны?
   Собеседник многозначительно молчал, положив руку обратно на подлокотник потрепанного красного кресла.
- Может, тогда ты моя совесть? Или ангел хранитель? – с глупой улыбкой на лице спросил Артур.
   Собеседник, молча, встал и медленно покрутился вокруг своей оси, поводя при этом плечами, затем снова сел в кресло.
- Как ты видишь, крыльев у меня нет. Стало быть, никакой я не ангел. Да и не совесть твоя вовсе. Разве я тебя обличал? Разве говорил с тобой о том, какой ты не хороший, не успешный, ленивый?
- Ну, вот как сейчас, например? – ехидно осведомился Артур.
- Знаешь, это все твои дела, и меня они не касаются. Ты можешь делать что хочешь. Мне по большому счету все равно, - с безразличием пожал плечами незнакомец, - ты хоть помнишь, как я здесь появился?
- Нет…- Артур напряг память и ответил уже более уверенно, - Нет! Не помню! А как? Как ты здесь появился? Как давно мы с тобой уже общаемся? – его охватило искреннее удивление.
- Просто вошел – снова пожал плечами незнакомец – сквозь эту стену – сказав это, он повернул голову на сто восемьдесят градусов и посмотрел на запачканные кровью обои на стене позади кресла. Затем вернул голову в нормальное положение.
- Хм… Артур задумался, подбирая подходящие слова, чтобы задать следующий вопрос, - значит ты от соседки? Зои Степановны? Ты из квартиры Новиковых?
   После этих слов собеседник гордо задрал подбородок, и Артуру показалось, что тот готов, наконец, раскрыть карты.
- Это для вас, людей за стеной позади меня находится такая же обычная комната,- он сделал паузу, давая Артуру возможность переварить сказанное, затем продолжил, - а я пришел к тебе из другой реальности, параллельной вселенной, - и снова он уставился на кипу журналов комиксов на столе.
- То есть, ты хочешь сказать, что существует мультивселенная, как например, в комиксах от «Marvel», и ты возник здесь, в моей комнате, пришел сквозь стену из другой вселенной?
   Собеседник утвердительно кивнул.
   Артур еще пристальнее всмотрелся в лицо собеседника и не мог решить, как ему сейчас поступить: принять на веру сказанное и удивиться по-настоящему, или посчитать все это глупой шуткой и рассмеяться?

- О'кей! – кивнул он, наконец, - и так, кто же ты такой?
- Ты – спокойно произнес тот.
- Эм.м... В каком смысле я? Ты – это я из другой вселенной? – он начал верить в сказанное собеседником, и волна удивления нахлынула на него, снова спутав все мысли.
- Спокойно. Расслабься. Дыши ровно – проговорил незнакомец, отметив некоторую бледность, появившуюся на лице Артура, - я знаю какой это для тебя шок…

- Так, стоп! – Артур встал с дивана, - а как давно ты здесь? Когда ты появился в моей комнате?
- На часах в кухне было шесть часов девятнадцать минут. Ты еще спал в это время. А когда проснулся, то не сразу сообразил, с кем общаешься.
- Ты что, по квартире шастал? На кухню заходил? – Артур повысил голос в негодовании, - а если бабуля бы тебя увидела?
- Спокойно, парень, мне не нужно физически быть в другом месте, чтобы увидеть который час. Наш разум гораздо более развит, чем ваш, человеческий.
- Чей это, наш? – насторожился Артур, - ты не один пришел?
- Мы – это вы, но в далеком будущем. Я пришел к тебе один, так как мне важно кое-что передать тебе, - голос его был спокоен и смотрел он на Артура по-прежнему пристально.
- Э.э.м... Хм… - Артур немного успокоился, - ладно, допустим. Что ты хочешь мне передать?
- Знание – спокойно ответил тот.
- Знание? Какое? А, не важно! Мне интересно, правда! – затараторил Артур, - Можешь передавать, я готов!
   Он сел обратно на диван и положил руки на колени, всем видом показывая, что готов его слушать.
- Наше знание невозможно воспринять так, как это делаете вы, люди. Никто из вас не способен на это. Ваши органы восприятия обманывают вас и блокируют все, что выходит за рамки их компетенции.
- И что? Как тогда ты собирался передать мне знание? – Артуру почему-то стало не по себе, он ощутил страх внутри, где-то в зоне живота. В горле стал образовываться комок, а мысли еще больше спутались.
- Ты не должен бояться, - спокойно произнес собеседник, - я – это ты в будущем, а ты – это я в настоящем, помнишь?
- Ага, помню, - кивнул Артур и почувствовал, как сковавший было страх, стал отступать от него, плечи опускаться, ком в горле откатываться.
- Ты должен коснуться моей руки, - фарфоровый снова вытянул руку перед собой,  - знание само найдет дорогу и достигнет тебя.
- А что будет со мной потом? Ну, после того, как ты передашь мне знание? Я окончательно свихнусь?
- Нет, Артур, - он впервые назвал его по имени, - ты даже не узнаешь о том, какое знание я тебе передал. Оно запишется в твоем подсознании и позволит мне корректировать твою жизнь так, чтобы ты однажды стал мной. Все это будет казаться тебе твоими собственными мыслями и действиями. Я – это ты, помнишь?
   Артур задумался. Ему казалось, что звучит все не плохо и безобидно. «Если он – это я из будущего, то наверняка не сможет мне навредить» - решил он про себя.

- Ты правильно мыслишь, - вслух подтвердил его соображения собеседник.
   Артур еще поразмышлял несколько мгновений, осознавая, что собеседник слышит все его мысли, а затем, махнув рукой, сказал:
- Ай, ладно! Была, не была, как говорится! Давай, я согласен!
   С этими словами он вскочил с дивана и, приблизившись к собеседнику, уверенно схватил его за руку выше запястья.


***

   Поначалу Артур ощутил лишь прохладу и твердость камня в своей руке. Затем эта легкая прохлада передалась по всему его телу, комната вместе с его собеседником стали растворяться в каком-то бледно-желтом вихре. Ветер усиливался и трепал волосы на голове Артура, его одежду.
   Он посмотрел на свою руку и обнаружил, что вместо запястья собеседника сжимает некий рычаг, сделанный, по всей видимости, из мрамора, или гранита. Под ногами он обнаружил ровную, гладкую площадку, которая начала покачиваться слегка, затем все сильнее.
   Артуру казалось, что он летит сквозь желтоватый туман, стоя на отполированной каменной плите и вцепившись в каменный рычаг изо всех сил, чтобы не упасть. А поверхность под ногами раскачивалась все сильнее, будто пыталась сбросить пассажира с себя. Наконец она стала закладывать вертикальные виражи и Артур, вцепившись обеими руками за рычаг, периодически повисал в воздухе, а затем вновь приземлялся на каменную площадку, больно ударяясь, всякий раз коленями, ступнями, локтями и бедрами о холодный твердый камень. Он принялся неистово кричать и звать на помощь, инстинктивно дергать рычаг на себя или от себя, стремясь хоть как-то прекратить эту круговерть, но тщетно.
   А площадка под ногами вращалась и вибрировала все сильнее и сильнее. Артур бился уже всеми частями тела об нее и об рычаг. Ему показалось, что все его тело покрыто синяками и ссадинами, что кровь тонкими струйками стекает из ран, образовавшихся на его руках и ногах. Наконец, он больно ударился головой о рычаг и, потеряв сознание, разжал руки.