Конина тушеная

     На отношение студентов к питанию влияют, на мой взгляд, несколько факторов. Во-первых, получает он стипендию, или нет. При этом не получающие стипендию делятся на две группы: те, кто не получает по причине неуспеваемости, и те, кто не получает по причине большого достатка в семье. Во-вторых, какие столовые есть вблизи института или общежития. В-третьих, студент местный, в моем случае, одессит, или приезжий. В- четвертых, живет он в общежитии или снимает «угол». В- пятых, есть ли в общежитии или на съемной квартире кухня. И, наконец, в- шестых, умеет человек готовить или нет.
     Я был одесситом, поэтому завтракал и ужинал, как правило, дома. Кроме того, я умею и люблю готовить и умел я это еще до того, как стал студентом. А вот стипендию, по причине «низкой успеваемости» я не получал два семестра. И при нашем маленьком семейном «достатке» стипендия была весомым вкладом. Я и до сих пор не понимаю, как мама кормила одевала нас на такой «доход».
     Что касается столовых, то их около института было несколько. Увы. Сейчас я помню только столовую Водного (так коротко называли институт инженеров морского флота). Кормили там нормально, хотя и чуть дороже, чем в других столовых. У нас на курсе были студенты, которые жили на одну стипендию. На 35 рублей надо было поесть и одеться. Да еще и на тетради и прочие студенческие прибамбасы нужны были деньги. И про разгрузку вагонов и прочие подработки мы знали не понаслышке.
     Во всех общежитиях нашего института, что-то я «зарапортовался», во всех «общагах» были кухни. И, конечно, девчонки готовили часто. А вот ребята…Когда мы приходили к ним в гости, готовка, часто, заключалась в том, чтобы порезать хлеб, домашнее сало или колбасу (это если сразу после каникул) или ту колбасу, которую только что купили. Так же в сухомятку они завтракали и ужинали.
     Что касается умения готовить, по сельские ребята, а их было много, готовить умели. Но доходило до готовки, как я уже сказал, не часто.
      Ещё пару слов про себя. Когда я сидел «без стипухи» я ещё и занимался штангой в институтской секции. И приходя после тренировки домой, извините за слог «жрать хотелось, как из пушки». Но добавкой часто был только гарнир. Потому, что если попросить «ещё котлетку», то маме есть будет нечего. Я не жалуюсь, сам виноват.
     Еда в стройотрядах тоже была разная. Хорошо мы питались в первую половину лета 1969 года. А когда меняли место размещения, поменялась в худшую сторону и столовая.
     Летом 1970 года в Бурятии мы стояли лагерем недалеко от поселка Онохой. А поварихой в нашу бригаду пригласили студентку из Улан-Уде.  Готовила она хорошо. Посуда всегда была отлично вымыта. Да и на столах, мелочь, а приятно, всегда стояли полевые цветы. Конечно, мясо всегда было консервированное. Тушенка свиная или говяжья. Но в борще или другом супе мы этого почти не чувствовали.
     Но однажды случилось вот что. Мы только пообедали, как приехал ГАЗик. Поздоровались, предложили пообедать. Инженер не отказался, съел все, поблагодарил повариху и сказал, что привез очередную партию тушенки. «Вот только не знаю, понравится ли вам», -сказал он. Мы, ничего не подозревая, хором начали все разом говорить, что, мол тушенки мы не ели, что ли? И, вместе с инженером, пошли к машине. Инженер распахнул заднюю дверь, вскрыл одну коробку и достал банку. «Вот, конина тушеная, -сказал он,- больше ничего на базе нет». 
    Небольшая пауза длилась всего несколько секунд. Небольшого роста худой парень по имени Саша первым нарушил молчание: «Да мы в столовках вообще непонятно что едим, а тут «Конина тушеная». Да это самые чистые животные, не то, что свиньи. Травку едят, овес, а какую они тут чистую воду пьют». То, что тут в речках вода холоднющая и чистейшая, мы уже знали.
 А Саша не унимался. Он молниеносно открыл банку и вывалил содержимое в тарелку. Мы только пообедали, плотно, вкусно. Но то, как быстро Саша умял содержимое, нас поразило. А под занавес этой трапезы он взял кусок хлеба и, выскоблив из тарелки остатки, смачно отправил хлеб в рот, прожевал и картинно облизнулся.
     Где вы, те немногие кадры, которые запечатлела моя неисправная кинокамера…Сейчас, больше чем через пятьдесят лет, даже те несколько секунд, которые запечатлели Саню, когда он уже съел всё, это не просто раритет, а большая история.
     Конечно, мы заорали на Саню, что он не оставил попробовать. Но, на попытку открыть ещё банку, бригадир сказал, что обед закончен, пора на работу.
А в ужин, и потом ещё месяц, мы с удовольствием уплетали «Конину тушеную» и расхваливали эти замечательные консервы.