38. Глава Продолжение рода

 

  Ираида и Евсей недолго побыли в гостях у новоиспечённых панов. У них был свой доходный дом, где всё время требовался глаз и хозяйственная рука. Тем более, что уже осень стояла на пороге. А осенью часто идут дожди и дороги превращаются в сплошное месиво. Они тепло распрощались с детьми и пообещали бывать чаще в гостях, особенно зимой. К тому времени подрастёт Амелия и можно будет прокатиться с ветерком по санному пути, - шутил Евсей. Да и вы долго не усидите на одном месте, а приедете к нам.

 Молодые люди от приглашения не отказались, а пообещали непременно воспользоваться им.

  После отъезда родителей занялись усилием изучать все тонкости светского дела. Николай Иванович своими учениками был доволен. Но он предложил ещё нанять и учителя по танцам. Ведь в высших кругах этому искусству детей обучают с детства. Злата улыбнулась и тут же продемонстрировала цыганский танец. Николай Иванович и Вацлав были шокированы её гибкостью, особенно тем, что она проделывала со своей грудью. Казалось, что грудь танцует отдельно от тела.
- Да вы панна Злата, настоящая цыганская танцорка, - широко открыл глаза учитель. Только вот такие танцы в свете принимаются только в исполнении настоящих цыган, а в вашем – освищут, вернее, оклевещут старые кумушки, высмеют, как простолюдину. Поэтому вам надо настоящий учитель и если вы не возражаете, то я приведу своего знакомого француза. А уж он владеет этим искусством, как настоящий виртуоз.
Ничего не оставалось Злате, как согласится с предложением Николая Ивановича. А ещё для уроков танцев требовался и музыкант. Нашли и музыканта. Так в тренировках и учёбе проходили дни за днями. Понемногу начали приглашать к себе знатных людей города. Такие небольшие вечера проходили в тёплой и радушной обстановке. Вскоре о семье Верушевских начали говорить и приглашать молодых людей на всевозможные приёмы. Семья явно пользовалась успехом. Незаметно пролетели два года со дня отъезда Златы со своей семьёй из Кракова. Амелия росла, а родители не могли налюбоваться на это голубоглазое чудо.
 
 А тут и Злата обрадовала Вацлава, что её подозрения насчёт новой беременности подтвердилось, и что она уже два месяца, как носит под сердцем ребёнка. Радости не было предела. Но вместе с радостью в дом пришло и печальное известие. Фадей прислал письмо, в котором рассказал о большом горе, которое постигло семью Ванды и Михаила.
- Злата не могла сдержать слёз и рыдала так, словно потеряла своего ребёнка. Вацлав, как мог утешал жену. Пускал в дело самые веские аргументы, чтобы берегла своего ребёнка, но Злата была безутешна. А когда прочитала в письме, что Ванда почти лишилась ума, то схватилась за голову и тут же хотела отдать приказ готовить карету к поездке в Краков. Но тут Вацлав впервые за время совместной жизни проявил свой мужской характер и велел немедленно прекратить истерику, во избежание новых неприятностей. Это кое-как привело женщину в чувство. Однако ночь у неё выдалась бессонной. Она только-только закрывала глаза, как перед ней появлялась Ванда. Она громко хохотала и куда-то рвалась. А когда Злата хватала её за руку, то Ванда вырывалась и умоляла отпустить её к детям:
- Сестричка, Злата, отпусти меня к моим малышам. Они меня каждую ночь зовут к себе. У Марека ведь мокрая рубашечка и ему холодно, а Милошу очень страшно. Он боится, что та гадюка приползёт и снова сделает ему больно. Отпусти меня, милая. Ведь у тебя у самой есть дети, ты должна меня понять.

  Злата тут же открывала глаза и снова плакала. Вацлав уже не знал, что и делать. Он разбудил Прокопия, и они заварили корень валерианы. И только выпив этот напиток, через некоторое время Злата забылась тяжёлым сном. Утром поднялась с тяжёлой головой и совсем обессиленная. Все её мысли были там, вместе с Вандой. Она попросила Вацлава проводить её в костёл. Тот и сам уже хотел сделать это. Там они оба с усердием молились Деве Марии и её сыну, чтобы дал здоровье несчастной Ванде и её близким, чтобы упокоил души невинных её младенцев.

 Никак не могла Злата собраться с духом и написать письмо в замок. Прошло больше двух недель, когда в очередной раз они с Вацлавом вернулись из костёла и женщина села за стол.

  Злата написала письмо, в котором просила Ванду отпустить своих детей.
«Видно Господу они нужны были больше, раз он призвал их к себе. А у вас с Михаилом будут ещё дети, и даст Бог поможет вам сохранить их. Прости меня, дорогая сестричка, что я не могу сейчас приехать и поддержать вас в этом тяжком горе. На это есть причина. О ней я не стану распространятся теперь. Обо всём узнаете чуть позже. Но я обещаю, что обязательно приеду. Ты только верь мне и дождись. И тогда мы с тобой пойдём на твой любимый луг и соберём самые красивые цветы и порадуем дорогих мальчиков. Держись моя, хорошая».
Но не суждено было прочесть это письмо Ванде.

 Прошло не многим больше месяца, как Прокопий принёс почту. Злата сразу ухватилась за письмо со знакомым почерком Фадея.

«Ничем не могу вас порадовать, дети мои, – писал он. Твоё письмо, Злата опоздало на две недели. Пани Ванда выбросилась из той, своей любимой башни. Как я писал раньше, у неё находило помутнение: она то смеялась без причины, а когда приходила в себя, то не покидала погребальный склеп и днями проливала слёзы. Пан Михаил не мог с ней справится, она сопротивлялась с такой силой, что они с отцом не могли увести её оттуда. Она, накануне своего поступка, вышла к завтраку очень нарядной и весёлой. Все с облегчением вздохнули, подумали, что наконец-то пана поправилась. Она поела с аппетитом, впервые за последние недели, поговорила с паном Збигневым, улыбалась, глядя на мужа, который также заметно повеселел, глядя на неё. Потом все разбрелись по своим делам. Пан Збигнев поинтересовался у меня, чем занята его дочь, и я ответил, что после завтрака она ушла в библиотеку. Он удовлетворённо кивнул.

  А ближе к полудню на улице раздался страшный крик. Это прибежал еле живой садовник и, заикаясь, поведал, что там, под замком лежит пани Ванда. Когда я прибежал туда, то понял, что она выбросилась с той самой башни. Не буду описывать, что от неё осталось. Эта картина не для слабонервных. А в библиотеке позже нашли письмо, в котором она писала, что уже несколько дней подряд к ней приходит рыцарь в доспехах и приглашает пойти с ним к её детям.
 Он постоянно твердит мне, что им там без меня очень плохо. Вот сегодня мы договорились, что он заедет за мной на коне. А чтобы никто из вас не помешал мне, я должна буду выйти через башню. Я сумею запрыгнуть на коня сзади него, и он увезёт меня туда. Простите меня, мои дорогие. Я вас всех очень люблю, но дети для меня дороже».

 Под письмом стояла число, месяц, год, и её подпись.
Теперь в нашем прекрасном саду появилась ещё одна скульптура мальчика, ноги которого обвила змея, а Ванда покоится вместе с родственниками в могильном склепе.

 Состояние пана Збигнева вызывает у меня опасение. Я вижу, что он не жилец на этом свете. Пока что тело здесь, а душа его уже там…Далеко от нас.

Спаси и сохрани, Господи вас, мои дорогие дети от участи, которую постигла эту семью. Я ежедневно молюсь. Молитесь и вы нашей Деве Марии и Езусу Христосу о спасении».

продолжение http://proza.ru/2022/02/26/340