Закат Шенгена ч2 глава 20

 Глава 20  Киевский   набат.

 24 февраля Шрамов с неприятными ощущениями в душе прослушал новости о стрельбе в Украине. Все надеялись  на мир и дипломатию и ошиблись. Мощь армейских соединений России обрущились на братский народ. Цель заявлялась  крайне странной - избранное правительство объявлялось нацистским режимом  и подлежало низложнию. "Кровавые людоеды" в Киеве должны быть уничтожены.   

  -Чего то  кремлевские ребята точно добьются,- мрачно подумал Шрамов, - за Зимнюю войну Россию турнули из Лиги наций ,  теперь выпрут  дружно из ООН. Никто не сомневался, что Украине достанется крепко - авиации и ПВО у нее практически не было. И первые крылатые ракеты накрыли практически все города Украины без помех. К   сухопутным группировкам России вполне   могли   присоединиться и легионы Лукашенко.  Единственно, что могло затянуть конфликт - желание украинцев отстоять свою страну. У российских солдат такого стимула не было.  То что Европе придется несладко Шрамов не сомневался - будут и беженцы и заблудивщиеся  ракеты  и  всевозможные ограничения на углеводороды, которые аукнутся  европейцам высокими тарифами.  Скучно не будет, но пока в Европе закипели  различные саммиты и  заседания.  Неоправданная  агрессия  против  мирной страны обсуждалась и осуждалась  всюду.

   Тем временем  сразу несколько стран ЕС,  такие как Чехия и   Латвия, приостановили отношения с Россией и перестали выдавать визы и вид на жительство. А в Брюсселе вообще потребовали закрыть россиянам Шенген.  Стали закрывать для русских авиакомпаний и воздушное пространство Европы.  Похоже толерантность к России стала  неприемлимой . Всемирно известного дирижера Гергиева выкинули из Ла Скалы - друг Кремля и пособник "кровавого режима". Инициатором стал лично мэр Милана. Его тут же  солидарно поддержал и мэр Мюнхена, где русский дирижер долго возглавлял симфоничский оркестр . Что Гергиев - литовцы уволили  с поста худрука своего вильнюсского театра Римаса Туминаса, долго совмещавший свой пост с руководством  в театре Вахтангова.  И это только начало  полного остракизма . Щрамов подумал, что  вполне могут и отобрать гражданство не только у такой приезжей  мелюзги, как он, но и у олигархов, как Абрамович, заодно и конфисковать зарубежное  добро, нажитое непосильным трудом.

  Похоже сама принадлежность к России начала вызывать откровенное отвращение и неприязнь, как это было после развала империи зла - СССР. Шрамов мрачно прослушал аналитиков,  обсуждавших заявления российского лидера и поежился. До всех европейцев сразу дошло обещание ядерного удара за любую  помощь Украине. Иначе как  "возмездие, которое Запад еще не испытывал с своей истории" трактовать  никто не сумел.  Что такое возмездие   Германия времен Второй мировой ощутила по полной  программе. Тогда главный бомбардир Британии маршал Харрис поклялся отомстить Германии за бомбардировки британских городов . После чего три года подряд германские города  добросовестно превращались в руины. Харрис считал, что нужно уничтожать не только стратегические объекты, а все подряд ковровыми бомбардировками.  Берлин был разрушен на сорок  процентов, Гамбург на шестьдесят, Кассель и Бремен на семьдесят, а бомбардировка венца саксонского барокко Дрездена принесла разрушения исторического центра на все девяноста.  Досталось и Вене и Милану и даже Венеции. Одержимого  мясника Харриса сумел остановить только Черчиль в конце войны.  Когда прошла эйфория победы - Артура Харриса стали дружно избегать все британцы, включая королевскую семью. В итоге он убрался в ЮАР.

  Но самым неприятным было сообщение из Украины, что российские батальоны захватили Чернобыльскую АЭС. Станция  давно была заглушена, но ядерное топливо оставалось в  котлах. Если их тронуть случвйным взрывом -  тогда щедро накроет радиацией всю Европу.  Тем временем  из  Крыма ударные группы русских дошли до Днепра и спешно пустили воду в крымские каналы.  Стрельба гремела и на севере Украины - танковые колонны рвались в городам миллионикам Украины.  Уже  на второй день кровопролития число беженцев только в Молдавию превысило десяток тысяч. Германия готовилась к приему полумиллиона украинцев.

  А пока в окрестностях Киева десантировались спецназы , которым по слухам приказали поймать лидеров киевского режима. Это  реально   напоминало операцию США по скандальной поимке генерала  Норьеги в Панаме.  Зеленский запросил мира - за два года президенства он так и не постиг  все глубины российского византийства. Никто с ним договариваться и не собирался - российские танки  направлялись в Киев.  Несмотря на стрельбу в Киеве - блицкриг не получался - украинцы поголовно взялись за оружие. Если сопротивление ВСУ затянется так, как  в свое время с финнами - то  Европа может вмешаться и добровольцами.
Шрамов  обратил внимание, что и  его соседи перестали здороваться. Неудивительно  - как не  объясняй, что он давно не причем  - знали тут все, что Шрамов родом из страны агрессора.

- Да уж влип, тут и открещиваться от России бесполезно.  Может и  пианистка оставит меня в покое -  зачем связываться с русским? - со слабой надеждой промелькнуло в голове Шрамова.
   Реальность оказалась куда хуже. С каждым днем Европа методично отсекала все, что связано с страной агрессором в Украине - отменялись все спортивные и культурные мероприятия, невзирая на статус участников, будь то Мацуев или Гергиев. Спортивные клубы разрывали отношения с российскими коллегами.  Еаропейцы  ввели  неслыханные санкции на ведущие российские банки. Посыпались ограничения  и простым россиянам на депозиты и операции с ценными бумагами в евро.  Через неделю Шрамова пригласили в ректорат его чудесного института и  объявили,  что сотрудничество с ним  нежелательно по понятным причинам. Это уже было ожидаемо.  Хорошо, что еще  поступали  дивиденты за московскую квартиру - большой надежды получить нормальную работу в ЕС уже не было. Ладно потерял работу - вон Абрамовича заставляют продать Челси.

  Шрамов ощутил сильную растерянность чуть позже. Чувство стыда, в чем признавались его бывшие сограждане, так и не приходило - он уже не ассоциировал себя с Россией.  Скорее в душу лезла какая то ожесточенность,   против кого он еще не осознал. Но главное - внезапно ушла эта сладкая  европейская расслабленность и толерантность. Он зашел в  ближайший храм - храм был протестантсский - какая разница, бог он один. В храме было много людей - для Германии вполне обычно -   жизнерадостные пенсионеры с утра массово занимались песнопениями. Сунули и ему ноты с псалмом. Он пожал плечами и лениво затянул со всеми.  Мощное хоровое пение отвлекало от  мрачных мыслей.  Так сложилось, что  православный храм Софии был  в Митте, вот там он бывал редко - не по дороге. Правда в Софии, уцелевший во всех европейских  войнах, почти всегда было пусто , не то что в синагоге на Кант штрассе. Хотя и там и тут разговаривали по русски.