У Егеря

- Ладно, рассказывай - разрешил излить душу егерь, наливая молоко из кувшина в стакан.
- Мне кажется, что я проклята.
- Тьфу! Каждый из нас - по-своему проклят! Вон, например, черный пес. Думаешь он настолько глуп, чтобы не хотеть быть человеком? Но он обязан сидеть в клетке своего собачьего тела и в этом он проклят! А кот? Его бросила мать еще в детстве и я нашел его еле живым, расстерзанным собаками в лесу. Он возможно тоже проклят? Я не говорю уже о себе.
- А в чем прокляты вы?
Егерь заколебался.
- Я вечный учитель. Не могу найти существо, что было бы научено уже до меня. В этом я проклят. Я обречен жить в одиночестве. Уже вымотался общаться с теми, кто не знает того, что знаю я. Неравенство духа, так сказать. Вот я сюда и спрятался. В лес. Лишь бы удрать от любопытных вопросов.
- Но я не хочу ничему учиться - протестовала Луиза.
- Тем хуже. Я мог бы научить. Стоит только тебе этого попросить.
- Научите
- Ты еще маленькая.
- Да, но может быть мой разум более развит, чем кажется на первый взгляд.
- дело не в разуме, а в подростковой категоричности и протесте. Но ты даже на подростка-то не тянешь. Бегай, гоняйся за белками, чего ради усложнять жизнь размышлениями о ней, пока ты так молод?
- Но я хочу познать истину. Истину бытия, наверное...- задумалась Луиза над смыслом своих слов.
- Это ты сейчас идеализируешь представления об истине, но как только она тебе откроется - ты поймешь, что мертва.
- Но вы же знаете истину?
- нет. человеку ее и нельзя познать. Я похож на мертвого?
- Нет.
- тогда откуда же мне знать истину? Ее может и мертвый не знает. Хотя бы по той причине, что он уже мертв.
Абсурдность слов егеря устроила бардак в голове девочки. Но ни одно его изречение нельзя было окрестить ложью - все казалось достаточно справедливым.
- Наслаждайся жизнью, получай эмоции - вот тебе и смысл.
Минут пять помолчав, не решаясь ответить, Луиза наконец призналась:
- Я не могу вырасти.
- Я тоже - вдруг сказал егерь - а кто сказал, что нужно расти? Кто устанавливает рамки "нормальности", "взрослости"?
Луиза вздохнула. Она часто замечала, что люди мыслят, как дети, крича при этом о своей исключительности.
                Урок 1. Мир.
На следующий день, Луиза приперла в хижину егеря кучу книг по философии, религии и эзотерической литературы.
- Выкинь все это в урну - резко осадил богатырь - это не факты, это лишь отголоски чужого мира, который они усердно строили всю свою жизнь. Запомни - у каждого мир свой и никакой Ницше и Шопенгауер, вкупе с картинами Пикасо и Дали не сможет тебе открыть тайну своего мира, который соответствует именно твоей душе и характеру. Тебя учили ведь не брать чужие вещи?
- Нет. Я беру иногда чужие вещи.
Егерь недовольно причмокнул.
- Хорошо - тут же переменился он в лице и придвинул к себе первую книгу - Пауло Коэльо.
Что ты думаешь об этом?
- Это все такая приторная философия. Капельки реальности не хватает. Иногда даже тошнит. Такое ощущение у меня возникло на третий день прибывания здесь - тут все слишком идеально.
- Не так уж идеально, как кажется. Ты потом узнаешь. Ну? Дальше, я слушаю. Что ты еще скажешь мне о Коэльо?!
- Много метафор. Все это сворачивается внутри розовым киселем, так будто я его пережрала и хожу теперь по улицам, а он бултыхается во мне и напрягает собеседников.
- Хорошо. Что ты подчерпнула для себя из его книг?
- Ничего и в то же время много разных интересных мыслей.
- каких?
- Нуууу, понимаете, у него интересные идеи рассказов, но написаны они слишком слащаво.
- Хорошо, я понял. забудем Пауло. - с этими словами он одел свои круглые очки и придвинул еще одну книгу. Удивленно преподнял бровь и поставил книгу лицевой стороной - Фрэйд? Только не говори мне , что ты из тех, кто никогда его не читал и хвастается тем даже, что хотя б знает его имя! - прыснул он брюзгливо так далеко, что намочил слюнями другую книгу.
- Фрэйд , как мне кажется, был помешан на собственной трамве сексуального характера, которая случилась с ним в детстве. Затем раздул все это до размеров теории видения снов, к примеру.
- Интересно...А это что...Мопассан. Как тебе его внутренний мир, что он описывает в своих произведениях?
- Ээээм, он много чего отвергает, но в основном отвергает он любовь, как само чувство, обреченное на смерть. Всеми своими рассказами открыто подчеркивает, что любовь - всегда разочарование и иллюзия.
Егерь кивнул. - Хорошо, а вот тебе Лев Николаевич Толстой!
- Жирно! - скривила Луиза нос - воистину толсто!
- Достоевский! - продолжал вытаскивать книги, как карточки, егерь, будто они сидели в автошколе и Луиза должна была отгадать, что за знак ей показывают.
- Я спросил : Достоевский! Старайся охарактеризовать его одним словом, иначе мы к ночи не управимся!
- Мысли роятся друг на друге. Не могут найти себе отдельную ячейку в улье. От того он тяжел. да, Тяжелый.
- Хорошо. Гоголь!?
- Слишком много описаний картины до мелочей. Порой, невозможно читать, дожидаясь, когда же наконец начнется действие.
- Фаулз!
- Долго тянет!
Кот в углу встрепенулся, будто от сквозняка - не приятную мысль поймал.
- Лондон!
- Приятен, но далек. Менталитет другой. Но некоторые работы впечатлили.
- Отвечай короче, пожалуйста - посмотрел егерь из под очков.
- Мураками
- Атмосферно, но слишком часто заканчивается не ясно.
- О, не беспокойся. Все это объясняется тем, что мы глубоко пропитались баснями Крылова, где в конце еще раз, специально для тупых, повторялась мораль. Это его отличительный знак всего лишь, а мы так и привыкли, что даже мораль случившегося кто-то пишет раньше, чем мы сами можем обработать ситуацию в мозгу. Дальше - больше. Стали чаще всего опираться на чужое мнение. Услышав раз, что тот или иной проект - дерьмо, а так же фраза, объясняющая почему и все, можно уже самому не думать, а по всем углам кричать чужое , подчас, неправильное мнение, не правильное потому, что может не соответствовать тебе. А представь, что возникла такая ситуация , в которой твой поступок явно разнится с выраженным ранее мнением - тебя посчитают либо лицемером, ветренной личностью, либо уличат во лжи - сочтут должным унизить тебя тем, что ты не знаешь собственного мнения и лишь являешься приемником чужой.
- Усекла.
Пойдем, на холме посидим, что-то тут душно.
Прервемся.
- Хорошо.