Путь Летты ч. 6

"Я снова здесь. Мои глаза открыты и от мрачной пустоты внутри не осталось почти воспоминаний. Конечно я помню все но вспоминать не хочу. За окном светит солнце и я хочу начать жизнь заново. Теперь меня зовут Виолетта, мне двадцать лет и все, что было раньше не имеет значения. Теперь не важно то, где я училась, то как я жила, не важно мое детство. Пусть все останется в прошлом..."
                1 Глава. Комплекс
Я страшная - Виолетта смотрела на себя в большое зеркало, пока никого не было дома. Тонкие изящные линии тела плавно ведут к белому овалу лица, большие темные глаза на нем красивы, но эта красота пугающе видится Виолетте в зеркале - в ее глазах пустота, они ничего сами по себе не значат без какого-то сияющего божественного блеска в них. Все, что снаружи кажется чужим этой девушке - она смотрит на себя и боится своего отражения. Виола думала, что мужчины будут воспринимать её индивидуальность как изьян.
Ее прошлые мужчины замечали в ней любые мелкие недостатки и преувеличивали их значение. Из-за этого она закрывалась руками, скукоживалась, горбатилась и это стеснение делало ее еще более уродливой. Она раз и навсегда решила , что только один мужчина сможет смотреть на нее и любоваться, сможет подметить ее недостатки, но либо не придать этому такого большого значения, либо превратить в достойнства, восхититься индивидуальностью ее тела, полюбить такую, с головы до ног.
Летта только недавно проснулась после двухнедельного сна. Все началось с того момента, как она почувствовала что в этом городе жизнь ее будет только хуже с каждым годом. Зима была особенно страшна, а день рождения, что как раз был ее зимним праздником, являл собой нечто вроде пика внезапных бедствий. В это время на нее сваливались все житейские проблемы, по каким-то непонятным причинам все начатое заканчивалось не самым лучшим образом, все шло под откос и сваливалось в огромную черную дыру, из которой можно было не выбраться - болезни, неудачи в личной жизни, неудачи финансовые, несчастные случаи и чья-то смерть - все это в один миг обрушивалось на нее каждый год. Это казалось Виоле странным. Она думала в такие моменты о проклятии, пыталась ходить в церковь, молиться, но это всегда все только усугубляло. После нескольких смертей близких, Виола перестала молиться Богу, перестала верить во что-либо вообще, но что-то все-таки было внутри нее, нечто притягательное, то, что приходит лишь во снах - чудесный мир, что живет в ее душе. Она его даже не придумала себе, а казалось, уже где-то видела.
Остаток зимы Виолетта решила проспать. Она пила снотворное и погружалась в сон, когда через три или четыре дня просыпалась - пила снова ещё больше. Родители конечно все это заметили, но списали все на депрессивность и абсолютное отсутствие оптимизма у Виолы.
Но во сне ей были равнодушны все земные дела и прения. Во сне она видела другие интересные миры, летала, ей снились сказочные поля, растения которых казались инопланетными - они были большие и совсем живые, могли действовать абсолютно спонтанно и от них никогда нельзя было ждать какой-то определенной реакции. Над растениями происходили какие-то странные явления, будто радиоактивные волны струились здесь и издавали странные электрические звуки, создавая помехи, когда одно из растений вдруг пригибалось ближе к земле. Здесь нет людей, здесь самое лучшее в мире одиночество - вроде бы жизнь повсюду, все эти растения, большие птицы-рептили, шумящие радио волны, молчаливые, но мыслящие деревья, хранящие в себе какую-то древнюю мудрость неземного происхождения, невиданные животные и насекомые, планеты, расположившиеся на небе так близко, что казалось рукой до них можно дотянуться. Все, что обычно Виола делала в таких снах - странствовала и искала какой-то дом. Дом этот почти в каждом сне оказывался стоящим на воде, что врезалось Летте в память так сильно, хотелось даже найти его в реальности, но она лишь продолжала преследовать свое убежище во снах. В самом первом сне, она долго шла по лавандовым полям, по холмам, через сады черешни, преодолевая огромные расстояния, попадая в поля с высоко воздетой к небу пшеницей, разводила ее руками и вновь видела большие залитые красным солнцем холмы. Она долго шла и всегда было ощущение того, что люди где-то позади, что это огромный заповедник и она сюда зашла незаконно, однако чувствовала себя тут лучше, чем где-либо еще. Но в каждом из этих снов она терялась из-за собственного любопытства, когда смотрела на необычных насекомых размером с ладонь - они были похожи на помесь мухи со стрекозой. Иной раз терялась в прохладном тумане утреннего леса, где листья деревьев, раскачиваемые легким таинственным ветром, о чем-то шептались и лучше этой песни Летта не слышала еще ничего. Так она потерялась однажды в этом лесу. Летта пыталась идти тихо по заваленной сухими ветками и листьями тропинке, но то и дело из под ног раздавалось раздражающее шебуршание и треск, а листья больших черных, затерянных в тумане утренней зори, деревьев провожали ее своими шелестящими сплетнями и переговорами. Каждый раз Виола их слушала и понимала, что они выражают свое недовольство, раздраженно друг другу говорят о том, что эта девушка будто пытается проникнуть в саму сердцевину природы, хочет познать тайну и суть природы, а значит каждого из них в отдельности. Это немыслимо! - в голос шебуршат они, а стволы деревьев, полные насекомых, угрюмо смотрят ей вслед. Не стоит забывать, что лес сторожит сам себя и он всегда полон тайн и загадок. Летта видит туманные голубые просветы утреннего неба сквозь крону дервьев, сквозь толпу суетящихся листьев, старающихся прикрыть эту красоту от глаз девушки. Но она видит этот голубой неясный свет сумерек и любит его всей душой - ничто не кажется ей более прекрасным и волшебным, чем эта смутная минута затишья. Наткнувшись на бегущий по земле тихий и живой ручей, она взглянула в него - мертвые упавшие листья плывут по течению, сталкиваются друг с другом, сбивают отражение неба и стволов деревьев , образуют вокруг себя надломленные линии воды. Летта видит свое лицо в этой маленькой и тихой жизни - темное отражение головы не выдало лица, оно лишь темными красками легло на поверхность ручья. Его тоже стали сбивать бегущие листья и голова задрожала волнами, размылась немного и вновь стала четкой. Теперь Виола видит свое лицо . Оно так гармонично вписалось в легкие контрасты утреннего леса, легло на воду будто так и задумала сама природа. Светает. Рассвет стал набиваться своим младенческим розоватым оттенком на горизонте, что едва виден сквозь стволы по-прежнему окутанных сумерками деревьев.
Летта вышла на освещенную утренним заревом поляну и тут к ней подошел человек, лица которого не разглядеть под капюшоном. Две собаки крутились вокруг хозяина и суетливо виляли крысиными хвостами, разевая пасти в быстром тяжелом дыхании. Человек кажется что-то сказал ей, он махнул рукой - "Пойдем".
Два человека и собаки прошли через равнину, взобрались на холм, поросший высоким сорняком и на его склоне встали - мертвая стоячая вода раскинулась зеркальной гладью под ним, впитавшая в себя все нежные краски зарождавшегося рассвета. Здесь царила приятная слуху тишина. Умиротворение расстеклось по сердцу божественно теплой волной, повеяло теплым приветливым ветерком, несущим за собой ароматы здешних трав. Вдалеке виднелся другой берег-холм, расстянутый и заостренный где-то на середине реки. На самом конце этого холма живописно разместился старый деревянный домишко. Виолетта кинулась бегом к этому дому, а собаки поспешили ее проводить, но хозяин без лица бесслышно подал знак рукой животным и скрылся. Псы пронеслись назад мимо Виолы, сбивая лапами молодую траву этой земли, что казалась девственным и райским уголком природы, легким прикосновением блаженной руки Мадонны к душе несчастного грешника. Так началась история дома на воде.

               
Глава 2. Короткое замыкание.

Однажды я проснусь и стану жить как все люди. Когда-нибудь я выйду из своих грез о другом мире. Я видела его везде - в метро, в мраморных стенах его, в лучах солнца, в старых сталинских домах, музыка, что льется по проводам из плеера прямо мне в уши - это блаженство. Собственный мир я отчетливо видела только в музыке.
Это нормально - иметь собственный замкнутый мир и жить в нем. Так живут все люди и даже не представляют, какую огромную сеть эти их грезы составляют. Она как паутина, а мы в ней - всего лишь мухи.
Однажды мне пришлось выбирать между жизнью и сном. Я выбрала сон. Так прошел февраль и март. В апреле я проснулась, кровать моя была мокрая от пота и я чувствовала себя по-новому, хоть и пришлось долго отходить от тяжелой дозы снотворного, но за окном все же наконец зацвела яблоня, запели птицы, засияло солнце и мне захотелось жить...
Самое страшное было позади, в прошлом остались муки во мраке, озноб и дрожь от ощущения, что кто-то портит мне жизнь, само ощущение безысходности уже казалось мне моей тяжелой работой, но вот пришла пора забить на работу.
Когда солнце садится и тонет розовым блестящим обелиском
на острые шпили высоток, расстекается оранжевой жидкостью в окнах и по стенам домов, оно кажется зеркалом, в котором отражается настоящее солнце - город. Он отражается в круглом зеркале-Солнце и от такого сильного света не видно его очертаний. Под этим порталом в другой мир раскинулись парки, сады, трубы дымятся, выпуская в небо свои ватные облака, машины сигналят, людской гомон вместе с птичьими трелями и музыкой сбиваются в одну фоновую мелодию и когда ты ее слышишь, ты впадаешь в транс. Но главным по-прежнему остается солнце- зеркальный портал в другой мир. Когда я была маленькой, я поднималась возле окна на цыпочки, а лучше - на кровать или прямо на подоконник, смотрела вдаль, но мне все было мало! Я хотела увидеть, что там за горизонтом, что там дальше! Еще дальше! Когда я понимала, что нет конца и края этим домам, этим трубам и  заводам, нетерпеливо вздыхала и тут начиналась фантазия  - там, далеко, где лучи светила сливаются с розовым морем, стоит дом на воде. Он пуст, он как будто ждет только меня и бог знает, сколько еще интересного хранится в нем и окружает его. Над ним кружатся ящерицы с перепончатыми крыльями, пестрыми такими, красный и желтый окрас этих созданий помогает им сливаться с закатом и прятаться от глаз непосвященных в какую-то тайну людей. В это время происходит что-то очень важное лично для меня потому как я сразу начинаю чувствовать как хочется мне пронестись над всем этим царством прямо в тот дом. Тревога, отчаяние, грусть вперемешку с радостью, ожиданием чуда и осознанием всей красивости того, что я вижу, тянет и рвет мое сердце. Вот уже к горлу подступает горький комок и течет из глаз соленой жидкостью. Я не могу сказать, что я плачу, не могу назвать это слезами - это душа моя крадется наружу, в надежде самой добраться до притягивающего и зовущего места. Но может быть и это не явилось бы счастливым концом. Может быть, оказавшись наконец внутри высокого стеклянного светло-зеленого здания, форма которого больше напоминала тянущиеся к небу лапы ядовитого плюща, я бы захотела впитать в себя Солнце, войти в него и стать хотя бы его лучом, самим Солнцем, а может - телепортироваться в тот свой Другой Мир, прыгнув в светящийся портал. Только тогда я поняла бы, что такое - счастье. Но это всего лишь мечты и я должна жить, как все люди, искать свое предназначение как все люди, биться о прутья реальности и падать с высоты на самое дно, не как все люди. Им просто не понять этого, когда ты -осколок, луч, сияющий сгусток света, птица, что парит где-то в другой реальности, капля дождя, что падает и разбивается о землю, растекается по ней и сама становится землей, ветер, который не ведает никаких преград, трепещущий лист и все живое на свете - это есть ТЫ. Раствориться в этом прекрасном мире, стать частью природы - это не задача человека.
Так вот, почему я выбрала тогда сон - я хотела, чтобы маленькая девочка внутри меня нашла дорогу туда, где как ей кажется она должна быть. Но все было тщетно - каждый раз я находила этот дом и не попадала туда, приближалась к нему, но сон заканчивался, я могла стоять у его дверей, но не могла войти. Мои муки казались бесконечными и не было иного решения, как просто перестать гнаться за этим миражом.


Луиза. Контуры лица...
Сбылась мечта Луизы - ей подарили мольберт, холсты и коробку масляных красок.