По волнам моей памяти

               

   Сегодня позвонил старый друг и собрат по перу Сергей Филатов. Он всё так же живёт в Бийске, а я уже с десяток лет обитаю в тёплых краях, на Тамани. Но связь поддерживаем, и даже пару раз за это время встречались в Крыму. И вот в разговоре он упомянул, что сейчас является редактором газеты «Темп», выпускаемой на Сибприбормаше. 

    Сибприбормаш… Сразу столько воспоминаний нахлынуло! Да и как иначе, если он почти родной, совсем немалая часть моей жизни. Более десяти лет отработал я на нём, там же нашёл и свою вторую половинку, оттуда же и ушёл на пенсию по вредности.
     А начиналось вот как. Окончив институт и отслужив в Советской Армии, пришёл я устраиваться на это предприятие. В городе оно на хорошем счету, зарплаты приличные, да и многие мои знакомые уже трудились там. Не жаловались. В отделе кадров предложили какую-то итээровскую должность, но нужно было ждать допуск около трёх месяцев (всё же предприятие оборонной промышленности, а не какой-то там пимоваляльный заводишко). Деньги были нужны, потому и попросился на какую-либо временную работёнку до прибытия допуска.  Предложили тарный цех, что находится  за основной территорией. Ехать, правда, далековато, вглубь леса, но возят спецавтобусом. Понравилось сразу: просторное помещение, где стоит постоянный запах смолы и древесины, пол устлан золотистой древесной стружкой, мерный гул станков да постукивание молотков – ну, чем тебе не в лесу с дятлами! Бригадир Карташёв сразу объяснил, как держать молоток за рукоятку, как работать кистью, а не всей рукой, чтоб не уставать, как подставлять гвоздь, чтобы сохранить пальцы целыми. И уже через пару-тройку дней я уверенно жонглировал молотком, загоняя гвоздь «пятидесятку» с двух ударов по самую шляпку. Я тогда уже начинал писать свои вирши, и вот под весёлый стук молотка у меня складывалось:

   ***
Я не хочу, чтоб между прочим
С усмешкой мне бросали вслед
Поэты: «Что с него… рабочий…»
Рабочие: «Так он поэт…».

Хочу, чтобы рукам послушны
Были перо и молоток.
Чтоб гвоздь умело бил, а нужно –
И словом пригвоздить бы мог.

Хочу, чтоб не было неточностей.
Мне совмещение – не во вред.
Среди рабочих я – рабочий.
Среди поэтов я – поэт.   

     Месяца через три меня вдруг вызывают в отдел кадров и сообщают, что допуск пришёл и я могу заступать на свою новую должность. Я стоял в недоумении. Как же так? Куда я уйду? Я уже настолько сроднился с этим коллективом, так пропитался этими сосново-хвойными запахами, и как всё это бросить?! Да никак. И я попросился оставить меня в тарном цехе. Конечно, посмотрели как не на вполне нормального, но согласились. Так я и стал простым советским рабочим. В те времена человека труда ценили более, отношение к нему было уважительное, профессией своей гордились, не то, что сейчас. Сколько ж людей тогда работало на заводе! Полгорода - точно.  Ещё спецрейсами возили с ближайших деревень. Да и зарплаты, честно говоря, были намного значительней, чем у инженеров и прочих конторских служащих. Только трудись на совесть. Работяга тогда был – в цене, в центре внимания. И жил достойно. И экономика была на уровне.  Эх, замечательные времена были! Теперь остаётся только вздыхать. И лишь глупый человек может называть это застоем. 
     Со временем я перебрался в гальванический цех основного производства, что был расположен ближе к городу, но тоже в лесном массиве.  Минут двадцать на трамвае – и ты на месте. Здесь, в первую очередь, можно было выработать вредность (2 сетка) и пораньше уйти на пенсию. И, с другой стороны, был более удобный график (сутки через двое). Сделано это было, как я сейчас думаю, для рабочих из сельской местности, которых было значительное количество ( возили из Верх-Катунска, Берёзовки, Сросток…). Всё-таки, у них и покосы, и поля картошки, да и домашнее хозяйство приличное. Так намного удобнее: сутки отработал на заводе, а двое занимайся своим подсобным хозяйством. На смену и со смены их развозили специальными рейсами по домам. 
     Здесь, на гальванике, уже не было того лесного, дурманящего запаха, а в цехе постоянно висело дрожащее в солнечных лучах облако цинковой пыли и пахло всевозможными «ароматами» кислот. Но молодость и не задумывалась о том, какой это вред для здоровья. Главное – хорошо платили и было много свободного времени. Бригада наша всегда была в передовых. Здесь не было особого плана, но необходимо  было всю выработанную за сутки продукцию рассортировать и развезти в соответствующие цеха. Детали надо было постоянно снимать с конвейера (не дай бог затор случится, потом разбирать замучаешься), укладывать на поддоны и электрокарой развозить по определённым местам. К ваннам надо было подавать двадцатилитровые бутыли с кислотами и мешки с реактивами. Работы хватало. Иногда можно было и в доминишко перекинуться, но чаще приходилось ворочать железяки до мокрой робы и мельтешения в глазах. Бригада была сплочённая. Время от времени появлялись 2-3 новых человека, но такое выдерживали не все, отсеивались быстро.  Основной же костяк ( Анатолий Чупиков, Сергей Кураев, Пётр Валеев и я) оставался неизменным до самого моего ухода. Добром вспоминается и бывший в то время начальником гальванического цеха Романцов Степан Григорьевич. Хороший был руководитель, справедливый. Представлю вдруг, как полушутя-полусерьёзно бросит он вслед: «Не дай бог завтра не появишься на субботнике,  так я мигом доложу в ваше литературное сообщество, какой из тебя патриот».  А ведь действительно были тогда и коммунистические субботники, и выходы «за того парня», и азартные соцсоревнования меж бригадами с вручением красных вымпелов-треугольников и с вывешиванием благодарностей на «Доску приказов». Было всё это, и было по-настоящему, «взаправду», а вовсе не ради галочки, как сейчас некоторые пытаются это представить. Работа нам, честно скажу, нравилась, хоть и была не из лёгких. И на вопрос «Кем трудишься?, - с гордостью отвечали, - Грузчиком!. А не такелажником, как было записано в трудовой книжке.  Тогда я уже начинал публиковаться в местной прессе, а товарищей по работе удивлял своими виршами в цеховой стенгазете, типа…
     ГИМН ГРУЗЧИКОВ
Обветренные лица, улыбка весела,
В движениях уверенность и сила.
Дымятся рукавицы, пот струится по телам
И тяжесть груза напрягает жилы.

Не длинные рубли, а трудности влекут.
И мы горды профессией своею.
Ведь никому так сладок не бывает перекур,
И отдыхать никто так не умеет.

Да что тут говорить. Ты посмотри вокруг:
Во всех концах страны для нас работа.
Без наших мускулистых и надёжных рук
Не могут жить ни стройки, ни заводы.
                Ну, и так далее…
    Уже ближе к девяностым, когда в стране наступили смутные времена, когда начались какие-то непонятные перестановки  в руководстве, когда до минимума начали сокращаться заказы, а зарплаты становились всё меньше и меньше, я вынужден был уйти в «свободное плаванье».  Но эти десять лет, составивших значительную часть моего трудового стажа, остались в памяти навсегда как самое весёлое и светлое время. Мы были молоды, здоровы, да и общество было другим, более справедливым…
   Как теперь на заводе дела, сколько человек трудится, что производят – друг потом расскажет. А сейчас, пользуясь тем, что он руководит заводской газетой, хочется поздравить всех рабочих данного предприятия и всех ветеранов, которые уже на пенсии, и всех друзей, с которыми когда-то бок о бок укрепляли могущество страны, с наступающим Днём Защитника Отечества. Вы имеете самое прямое отношение к обороне страны.  Здоровья вам и добра!
И в подарок грустные стихотворения о сегодняшнем трудном и несправедливом времени…

         ОТЗОВИСЬ!
За чайком, за пивком ли, за квасом,
В откровенных беседах иль вне,
Я не вижу рабочего класса
По моей необъятной стране.

Не убийца совсем, не пугайтесь…
Мне с улыбкой представиться рад 
И таксист, и стилист, и бухгалтер,
И топменеджер, и адвокат.

Даже тренер по уличным танцам,
Даже сваха с дипломом здесь есть.
А охранников и консультантов,
Тех, по-моему, просто не счесть.

Мне навстречу сквозь улицу льётся
Беспрерывно людская река…

Может быть, хоть один отзовётся,
Кто сегодня стоит у станка?!

     ИЗ ЕКАТЕРИНЕНСКОГО ЗАЛА
А в Кремле вручали ордена.
Кто ж у нас герои, в самом деле?
Олигарх, потом его жена,
Ну, ещё певцы да лицедеи.

И, расправив плечи повидней,
Президент им вешает награды.
Вот они, герои наших дней!
Вот нам на кого равняться надо!

Я смотрю на всё, раскрывши рот.
И не я один такой, пожалуй.
Список кончен. Ну, а где ж народ?
Хлебороб, шахтёр или пожарный?

Что вы! Там совсем другая жизнь!
Там забот да трудностей поболе.
Ну, какой, простите, героизм
На заводе, в поле иль в забое?!

Так, рутинный, неприглядный труд
День-деньской с рассвета до заката…
Орденов за это не дают.
Дай-то Бог, чтоб выдали зарплату. 

                Сергей Чепров.