Туда-сюда в Кидекшу

Только сели, женщины заохали: «Жарко, жарко!».

Ещё бы. Старый рыдван, то ли львовский, то ли вообще «ПАЗик», сейчас не помню. Окна не открываются.

Это в Москву давали «Икарусы». Не новые, но всё-таки. А здесь: Собинка-Суздаль, профсоюзная экскурсия, сто километров туда-сюда. Какой «Икарус»?

Поехали.

А женщины: «Жарко, жарко!»

Автобусы я не любил. Меня в них тошнило. Но любая поездка — это ж приключение.

Рассказы о Суздале соблазнили. Древний город. Сказочные крепости, терема, богатыри.

«Жарко, жарко!»

Дамы стонут — мужчины обязаны действовать. Мужчин в салоне было мало.

Отец подёргал окна, подался к люку. Тот обычно приоткрывался, насколько позволял стопор.

Но — рыдван, я ж говорю: люк сорвало.

Он откинулся на навесках, громко шлёпнув по крыше автобуса. Вверху раззявилось хайло.

Ворвавшийся воздух растрепал фабричных див.

«Ай, холодно, холодно, дует!»

Автобус затормозил. В салон влетел шофёр. Он кричал о том, что, мол, ездит кто попало, что, мол, руки бы оторвать, что, мол, вместо головы на плечах другое.

Он, прыгал по сидению, нырял в хайло, тянул люк. Он требовал верёвку, и что-то нашли. Он привязал люк и, чертыхаясь, сел за баранку.

Ехал нервно, тормозил резко.

Люк дребезжал и хлопал по корпусу, в салон задувало, женщины в хне и оксигидроле упрекали отца, косились, шипели.

Отец был красный и вперил взгляд в переднее сидение.

Я тоже был красный и смотрел в окно. Меня тошнило.

Суздаля не запомнил. Вообще. Череда храмов прошла мимо. Потом была Кидекша.

Я удивился: зачем приехали? Дома — обычные избы, как у нас в райцентре, в частном секторе. Такие из окна каждый день вижу. Что мы забыли в деревне?

— Не в деревне, а в селе, — поправил отец. — Это старинное село. И храм старинный.

Церковь? Ну, церковь. Маленькая, потёртая, пустая.

В селе Арбузово, что недалеко от Собинки, лучше: высокая, с иконами, с попом. А в Кидекше попа нет. Есть экскурсовод. Он долго рассказывает про Бориса и Глеба.

Мне скучно. Я вышел. Солнце клонилось к полю. Внизу заснула река.

Я знал, что будет дальше.

Хлопанье люка. Усталые женщины со злыми лицами. Тихий отец. Плоский пейзаж за окном. Шофёр, грозящий написать «куда надо на всяких там за порчу имущества». И опять будет тошнить.

Так и случилось.