Письмо всушника своей маме

Мам, я в плену, но ты не плачь. Здоров почти твой сын бедовый. Меня лечил донецкий врач С уставшей внешностью суровой. Лечил меня. Подумай, мам: Я бил по городу из "Градов", А мой же враг меня лечил, И успокаивал: «Так надо». Мам, я – чудовище. Прости. Я видел город разбомблённый. Мам, что же сын твой натворил! Я – монстр, идеей закалённый. Нас провели по городам, По сёлам тем, что мы бомбили, А мы не верили глазам: Что мы с Донбассом натворили! Больницы полнятся людьми, Там всё затоплено слезами, Там изувеченный народ Без рук, без ног предстал пред нами. Ребёнок плакал на руках. Девчонке годик есть, едва ли, А мы родителей её На мине, мама, подорвали. Мать, я – чудовище, палач. И нет здесь, мама, террористов. А мы, пришедшие с войной, Для них подобие фашистов. Нас, мам, кидали напролом, И в пекло жуткое бросали, А в спины, нашим же бойцам, Заградотряды выставляли. И все мы шли на смертный бой, Плечом к плечу с моим собратом, А ополченец мне кричал: «Ложись, сопляк», - и сыпал матом. Он не хотел в меня стрелять, Меня в бою прикрыть желая, Он мне пригнуться предлагал Жизнь мне - врагу в бою спасая. Мам, я в плену, но ты не плачь. Здоров вполне твой сын бедовый. Меня лечил донецкий врач С уставшей внешностью суровой. Он выполнял врачебный долг. Я, от стыда пред ним сгорая, Впервые думал про себя: Кому нужна война такая?