Коварство погоды

       В тот год весна была ранней. Теплые дни еще в апреле заставили сменить теплые пальто и шубы на легкие ветровки. А многие, особенно молодежь, так вообще,  одевались  по-летнему.  Правда, длилось это не долго. В майские праздники погода резко испортилась, задул холодный ветер, с кружащими в нем снежинками.
 Температура резко упала.

  К разочарованию местных охотников,  этот сезон открытия охоты на водоплавающую дичь совпал с Днем победы. Некоторые заядлые охотники пришли на митинг, посвященный Великой победе, в полном обмундировании и, как только закончилась церемония, спешно бежали к своим лодкам, где уже все было готово к отплытию.

 Каждый охотник торопился занять наилучшее для охоты место. Тогдашний председатель райисполкома еще пошутил после митинга: ну вот, теперь райцентр можно брать в плен голыми руками, - все мужское население на охоте.

  Наша команда, в составе четырех человек, не была исключением. Еще до обеда, мы  на двух лодках  уже въезжали в протоку  «Подурманная».

 К обеду Погода улучшилась, выглянуло солнце и, зазеленевшая еще накануне трава и проклюнувшиеся на деревьях почки, радовали глаз.

  Наши лодки, одна за другой, разрезая носом воду и совершая постоянные повороты в узком русле извилистой протоки, поднимали стаи напуганных уток. Рев моторов был слышен далеко и, вся живность, отвыкшая от такого шумного вторжения в их мир, пряталась, и улетала.

 Охота начиналась с вечерней зари и мы, как законопослушные граждане, до той поры занимались приготовлениями: обедали, подыскивали себе удобное для ночлега место, сооружали бивуак и строили скрадки.

 Костер был разведен в первую очередь.  Что бы сделать запас дров, я отправился на сбор сушняка.  Его вокруг было достаточно много. В кустах тальника, растущего по берегам, ежегодно отмирают старые ветки, а вместо них, вырастает молодняк.
 
 Облюбовав подходящий сухой ствол в кустах, я хотел было начать его выкручивать, как  вдруг, совсем рядом услышал кряканье утки. Осторожно, раздвинув кусты, я увидел совсем близко крякву, не подозревающую, что рядом охотник, хотя и без ружья. Она вела себя вполне спокойно. Периодически она погружала голову в воду и что-то там доставая со дна. Иногда она отвлекалась от своего занятия и вновь начинала издавать свои призывные звуки, озираясь и поглядывая по сторонам.

 Откуда ни возьмись,  из-за противоположных кустов вылетел и бесшумно  подсел к ней крупный красавец селезень. На голове и крыльях его, даже издали, можно было разглядеть переливающиеся  ярким сине-зеленым цветом перья. В сочетании с белыми пятнами на, почти черном туловище, делали его неотразимым.
 
 Он так захарахорился возле своей подруги, активно плавал вокруг, издавая характерные шаркающие звуки и, как бы кивая головой, уговаривал, пока не произошло то чудо, которое и должно было случиться. Ведь именно для этого они сюда и прилетели сюда, - ради продолжения своего рода.
Что - бы не спугнуть их, я тихонько сомкнул ветки и осторожно ретировался.

   К вечеру, закончив все приготовления, мы решили еще раз попить чайку, что бы вечером не отвлекаться. И хотя еще было светло как днем, на фоне синеющего вдалеке бора наш костер пылал ярким и жарким пламенем.

  Настроение у всех было на высоте. Все шутили и подтрунивали друг над другом. Особенно в этом преуспевал Сергей.  Он летчик, - летает на АН2 на местных авиалиниях.  Охота для него занятие случайное. У него даже ни ружья, ни охотничьего билета нет. Но вот общий ажиотаж  перед охотой зажег и его, так что пришлось пойти, в виде исключения,  на некоторые нарушения. Чего не сделаешь ради друга. Вениамин, - хоть и бывший, сотрудник охотинспекции - взял над ним шефство. Под свою ответственность он и "разрешил" нам вооружить Сергей.

- Если, - говорит Сергей, - вы бы не дали мне ружье, я все равно бы поехал со своим табельным пистолетом, - смеется он.
- Да, какая тебе разница из чего пулять, - все равно не попадешь,- подначивал его Виктор, сотрудник из наземной службы аэропорта.

  Затем перешли к анекдотам и, так увлеклись, что чуть не забыли, зачем приехали. Первым вспомнил Вениамин:
- Ну-ка, заканчивайте трепаться, пора уже и на охоту, - объявил он.

 Заняв свое место в скрадке, я вдруг обнаружил, что утки, которых мы видели в большом количестве по дороге сюда, вдруг,  куда - то попрятались.

  Только изредка, где то стороной, пролетит одна – две и опять тишина. Но на настроении, это, ни как не отразилось. Только немного донимали комары. Вроде бы, еще рано, - сезон для них еще не наступил, но им закон не писан.

  А в остальном было так хорошо. Казалось, что все вокруг  пробудилось от зимней спячки. Природа не смотря на сумерки, ни как ни хотела засыпать. В воздухе не смолкали голоса различных птиц и птичек. Вот только что просвистел чирок - свистунок и, вслед за ним завел свою песню козодой. Невдалеке ухнул филин.
 
 Кое-где раздавались выстрелы. То короткий и резкий, то глухой протяжный  раскатистый, доносящийся эхом из подбора. То еле слышный, откуда-то совсем издалека.

  Вдруг справа вылетела пара шилохвостей и, что-то заподозрив, скорее всего, увидели меня, взметнула ввысь.
  Выстрел…  Другой… - Мимо.
"Но птицы   опять летят высоко" – вспомнив песню Розенбаума, я помахал им рукой.

   Снова сгустились тучи и, наконец, совсем стемнело, я направился к нашему стану. Расшевелив затухающие в костре головешки и подбросив сухих веток, повесил на таган чайник.

 Слышу звуки трескающихся, под чьими - то ногами, веток. Это Сергей. На поясе у него болтается подвешенная за голову утка, а точнее чирок. Балагур от природы, он тут же начал прихвастывать, как этот селезень на него налетел и как он, почти не целясь, сбил его, а потом еле - еле сумел достать из воды.

 У других охотников, добыча то же была не очень богатой, но ни кто не огорчился. Ведь приехали мы не за мясом, - его мы привезли с собой.
 
 Ну вот, теперь можно и расслабиться. Расположившись вокруг костра, по сложившейся давно традиции, мы выпили за открытие охоты. Языки, и до этого не были скованными, развязались еще больше. Говорили о сегодняшней  охоте и о случаях,  произошедших, когда то давно и, вообще о жизни. Спать не хотелось, но надо, - утром ранний подъем.

   Сергей, Вениамин и Виктор - расположились в палатке. Я же решил устроиться под открытым небом, укрывшись овчинным тулупом.
- Ты что, индивидуалист, иди к нам. Палатка большая, все поместимся, - звали меня друзья. Но я был не преклонен. В такую погоду какой смысл толкаться в общей куче, когда можно вот так вольготно раскинуться под открытым небом.

 Утром, повернувшись  на другой бок, я ощутил, как с воротника тулупа мне на лицо посыпался снег.  Ого! Что за дела? Отвернув полу и посмотрев вокруг, я изумился. Кругом было все бело и, только одна ворона чернела, на стоявшей неподалеку березе. Такая теплая с вечера погода ни чего подобного не предвещала и вот!
 
   В палатке послышалась возня.  Начали расстегивать молнию.
- Ни себе чего! – высунув голову, воскликнул Сергей, - мы так не договаривались.  Увидев меня, спросил:
- Борис! Ты как там живой хоть, или замерз намертво?
- Не бойся, - ответил я, - под моим тулупом, пожалуй, теплее было, чем в вашей брезентовой палатке.

   Вылезать с нагретого места на снег не хотелось, но охота, как говорят, пуще неволи.  Снег,  который вначале сыпал еле-еле, постепенно расходился.  В кустах, хоть и было тихо, но видно, как верхушки деревьев, стоявших поодаль, потихоньку раскачивались.

 Посовещавшись, решили, что охота по такой погоде не охота, а испытание. Поэтому костер решили не разводить.  Попив из термоса чаю и слегка закусив, собрались в обратный путь.

  Снег не прекращался, и на полном  ходу лодки он летел в лицо, как во время метели.
  Временами, -  что бы на повороте не врезаться в берег, из-за плохой видимости, приходилось сбрасывать скорость.
 
  До устья Подурманки, где она соединяется с Кондой,  оставалось несколько сот метров, как вдруг, мы увидели необычайную картину.

   На мысу, образованном нашей протокой и другим рукавом протоки стоял хрустальный домик, а точнее палатка, покрытая льдом. Рядом перед палаткой у берега стояла лодка, корма которой была в воде, так что наружи был виден только ее нос, удерживаемый на берегу якорем.

  Волны, на открытом всем ветрам месте, так разгулялись, что брызги от них долетали до палатки и покрывали ее новым слоем льда.

  Возле палатки стояли два охотника и неистово махали руками и что то кричали.
  - Ради бога, возьмите нас, пока мы совсем не околели, - умоляли они нас, когда мы подчалили к их берегу.
- Не ребята, вон на реке какой вал, как мы вас потащим?- спросил Виктор.
- Да бог с ней с лодкой, - отвечают они в голос.  Возьмите нас налегке, а за лодкой и палаткой мы вернемся потом.

  Получив согласие, они, взяв только свои рюкзаки и ружья, расселись по одному в каждую лодку.
- Как же вас угораздило расположиться на таком месте, - спрашиваем мы.
- Так кто же знал. С вечера было тепло и тихо, а место здесь хорошее.

  На Конде волны были еще выше. Не смотря на то, что мы вынуждены были идти на малом ходу, они хлестали о борт и, разбиваясь в брызги, летели нам в лицо и на одежду, стекая вовнутрь лодки.

 Наконец, вымокшие и продрогшие мы прибыли в свою гавань, где каждого из нас с тревогой поджидала семья. Только что стало известно, что сегодня утром, при невыясненных обстоятельствах утонул охотник.

Примечание: 1. Скрадок,- легкий шалаш для укрытия охотника.