Моя пятая рок-опера

Вчера (26 февраля) я снова "вышла в свет". На очередную постановку любимой оперы. На этот раз Санкт-Петербургского "Театра рок-оперы". Скажу сразу: перевод дикий, очередной, вариативный. Мне не особо понравился.
Поездка началась у банкомата: я всегда покупаю программки, чтобы знать, кто выступает. И мне была нужна наличка. Потому - банкомат. Он находился в районном магазине. Раньше такие назывались "Универсамами". Сейчас нечто вроде торгового центра. Мини. Продукты, аптека-оптика, бытовая химия. "Пятерочка", "Фикс-прайс", турагенство, цветочный магазин и прочее по мелочи. Но банкомат был. Без очереди.
На выходе, пока я копалась в телефоне в стремлении узнать, когда ждать автобуса, до меня докопался какой-то мужик. Судя по одутловатой физиономии, он клянчил на водку. Вот не пойму: у меня на лице написано "даю всем"? Вчера ( в смысле, в пятницу, 25 февраля) после концерта два узбека докопались со своими "дэвушька, дэвушька", сегодня (в смысле, вчера, в субботу, 26 февраля) этот алкаш. Вчера я рявкнула - мигом отстали. Когда они по одному, они трусят. Тем более, если еще и нетрезвые. Сегодня с "Сабатоном" в ушах я даже не стала читать по губам, что ему надо. Просто развернулась и пошла. Охота была за свой счет поить всяких... Тем более, что этот счет невелик совсем.
Но я отвлеклась. На проспект Вернадского я прибыла вовремя. Боялась опоздать, поскольку автобусы до метро по выходным у нас ходят с жуткими перерывами. Новое кольцо, которое проложено наполовину, облегчило мне задачу попасть от дома до нужного места. Раза в два (а то и в три) сократило мне дорогу.
Сам центр (или как это назвать? ибо на вывеске одно, в билете другое) был невелик. Мрамор, зеркала, позолота.
Гардеробная - чуть больше, чем вчера в "Гластонберри". Но везде свет и белый в прожилках мрамор. Скромно, но богато. Деревянные перила, винтовая лестница.
Сам зал обычен. По размерам напоминает "Театр оперетты", где я две недели назад "Монте-Кристо" слушала. Просто, аскетично (я про сцену), без занавеса и декораций.
Свое место я нашла быстро. Однако, по какой-то причине зал был заполнен наполовину и капельдинер (или как сейчас должность "разводящего" по залу называется?) предложил поменять места желающим. Ну я и пересела в центр рядом повыше. Потому что колонки в уши меня не впечатляют.
Начало было не слишком впечатляюще: статисты кучкой посреди сцены изображали "розочку". По мере нарастания мелодии "розочка" распадалась на лепестки. Дальше - явление Христа: мановениями руки руководил "толпой": то поднимал их с пола сцены, то заставлял раскачиваться, то поднимать руки, то опускаться на пол сцены. Скажу сразу: по ходу пьесы Иисус, Иуда, Мария - все имена были на английский лад: Джизес (в придачу Краст - Христос), Джудас, Мэри. Странно, что остальные герои пьесы не удостоились англизации имен. И во время постановки он почти не уходил со сцены. Позабавило, что статисты-мужчины (трое) были лысоваты. Иуда - высокий лысый дядька, весьма яростно исполнял свою роль. По пьесе Уэббера-Райса он был главным героем. Тут, несмотря на эмоции, главного героя не было видно. Иисус внешностью мне напомнил Евгения Егорова. Даже спервоначалу подумала, что дождалась его исполнения роли Христа (в театре Стаса Намина в декабре он исполнял роль Иуды - вот тот Иуда мне очень понравился). Даже удивилась: какое он имеет отношение к Питеру вообще и к его театру в частности. Но, видимо, слепая стала даже в очках. Но ведь реально был очень похож! Однако Это не Евгений Егоров, а Константин Скрипалев. По ходу пьесы я в этом убедилась: не тот голос, не те эмоции.
Голоса Марии Магдалины (А. Рева), Пилата (В. Пронин, если не ошибаюсь) - просто услада для ушей: оперные, чистые, замечательные. Остальные не впечатлили. Да, поют хорошо, в ноты попадают, эмоции показывают, но нет искры, что ли... да еще эти англизированные имена...
Массовка сбивала с толку: без перехода то толпу последователей Христа играет, то толпу линчевателей, то первосвященников, то фаворитов Ирода. Петр и Симон Зелот - один и тот же актер. Не в первый раз наблюдаю уже тенденцию одного актера играющего Петра-апостола и Симона Зелота. А ведь по ходу пьесы это два разных персонажа.
Из реквизита только кувшин для мирро, два копья и льняная простыня, изображавшая скатерть во время вечери. Самые одетые были Ана и Каиафа: голос Аны (А. Кавин) был высок и пискляв, Каиафы Р. Никитин, если не ошибаюсь) наоборот был глубоким басом. Также одетыми были два охранника с копьями и Ирод. Остальные актеры были в "рваных" балахонах и без обуви. Забавно из зала было смотреть на их пятки, когда они то выкидывали хореографические коленца, то падали на пол сцены.
Спектакль был из двух частей. Но что в первой, что во второй со звуком была беда: то эхо, то скреблось в микрофонах, то пару раз звук западал. Руки звукорежиссеру надо было поломать за такую подачу.
После антракта Иуду переодели в черный балахон. Видимо, так режиссер хотел подчеркнуть черную душу предателя.
Либретто вечери удивило переводом: во всех переводах раньше хлеб и вино поминались только в качестве символа (типа, когда будете есть и пить - вспоминайте меня). А в этой постановке прямым текстом было сказано пресуществление евхаристии: вы едите мое тело, пьете мою кровь. Брр... Каннибализм какой-то. Хотя английский текст, скорее всего, говорит именно это.
Ключевая ария Христа ("Я лишь сказать хочу") была исполнена не слишком впечатляюще: как актер К. Скрипалев сыграл достаточно хорошо. Но вот пел тускло. Все вместе вызвало у меня диссонанс.
Концовка вообще была скомканной: ария Иуды ("Суперстар") вообще куда-то подевалась.А ведь это тоже ключевая ария: в ней задавался вопрос, смог ли Христос получить свою посмертную славу, имея технические возможности современности? или растворился бы в толпе проповедников из телевизора? Распятия не было, вместо него затемнение и скороговоркой конечные слова Христа. Потом - Христос в белом балахоне появляется в самом конце. То ли воскрес, то ли вознесся, то ли еще что. Вышел на авансцену, музыка играет, закончила играть и... Все. То ли кончился спектакль, то ли нет. Минута тишины - и аплодисменты.
Запрет на съемки зрителями нарушался. Однако я человек вежливый, телефон достала по окончании спектакля.
Данная постановка не произвела на меня ошеломляющего впечатления: как-то тускло. Однако она мне понравилась больше, чем постановка театра Моссовета. Однако лучшей для меня (на сегодняшний день) была постановка, все-таки, театра Стаса Намина.
Если будут еще спектакли моей любимой рок-оперы (конечно, другие постановки других театров или коллективов), обязательно пойду. Можно считать это навязчивой идеей. Когда-нибудь отпустит. Может, уже отпустило. Но ведь может и нет. А разве плохо слушать любимые вещи в разных вариациях? Есть возможность сравнить или разочароваться. Но есть возможность и открыть для себя новое (вот как я в декабре открыла Евгения Егорова).
После спектакля меня слегка потряхивало: то ли сахар упал, то ли давление поднялось. Милые девушки в баре накормили вкуснейшим эклером с кипяточком. И одна долго допытывалась, не нужно ли мне еще что. То ли я была не краше покойницы, то ли им кассу надо было наполнить. Да пофиг. Главное, участие (даже пусть меркантильное) и то, что у меня все обошлось.
Фойе было переполнено: длиннющая очередь в гардероб пересекалась очередью в туалет. Мужской и женский были справа и слева от гардеробной.
Женский туалет был чистым, светлым. Кабинки закрыты с пола до потолка (нет, зазор внизу был, но небольшой), внутри тесно, как в тех местах, в которых я была эти два месяца. Оформление то же: светлый мрамор с прожилками.
Внутри подобного центра (что бы это ни было) мне понравилось. Но театр Стаса Намина был уютнее.
Хотя, возможно, я просто пристрастна...