Сказ 33 Про то, как баба Куёвдиха по тёрн ходила

     От автора: То, что было изложено в тетрадях, переданных мне дедом Тимофеем,
 публикую полностью, без каких бы то ни было изменений, кроме как в изложении
 современным правописанием да без ятей и еров. Из текстов явствует, что
 повествование велось не только существом человеческим, но и другим, обитателем
 холодного космоса, зародившимся в галактике Лацертиды, отстоящей от Земли на
 многие миллионы километров. Итак, обнародую  следующую часть Сказов об иных
 планетянах и их сродственниках.
«Пишем сии истории, дабы тем людям, которые их прочтут, известно стало, что во все времена были, есть и будут существа разумные во многих видах и образах, часто и в таких, какие люди даже живыми не считают. Молнии, камни, тучи, насекомые, пресмыкающиеся, птицы, предметы  могут быть и самими собою и тем, кто в них обернулся. До завершения времен существования человеческого мира разумные неземные существа перенимают то, что считают нужным и существенным у людей, хотя часто сами люди таковое важным и нужным не считают. Разум космических рептилий способен понять и воспроизвести то, что будет на пользу тем мирам, которые они создают на других планетах, в том числе обнаруженное на Земле.
Меиррон,  Четвертый Управляющий галактикой Чёрный Глаз, рептилоид, да Игнат Мокиевич - житель хутора Дальнее Каменцово, человек».

 Как  Третий конструктор галактики Лацертиды Рамаил беглую саламандру обнаружил да приглядывать за ней стал
 
В начале декабря, малоснежного, но уже морозного, колдовка баба Куёвдиха собралась за ягодами тёрна. Терпкие и кисловатые, они после первых морозов становились сладкими без приторности, сочными и душистыми. Из таких ягод колдовка делала квашенье — засыпала сахаром в кленовые бочонки, ставила в сени, а потом, как пойдёт сок, в погреб. Распробовав такое явство, космическая саламандра каждый год старалась запастись им как можно больше, уж очень оно ей глянулось, и длинными, зимними тёмными вечерами пила с квашеным тёрном чай из трав, и даже Прокопчику с Бабой-Ножичками доставалось по полному ковшику пользительного лакомства. И так, при тусклом свете керосиновой лампы, они второем сиживали за самоваром, молча, медленно попивая пахнущий чабрецом чай и поедая сизо-чёрные ягоды терновника. Но с тех пор как колдовка ходила с кузнецом Меркулом к Калинову мостку, где и видела встречу Второго Конструктора галактики Лацертиды рептильца Агафона с Космическим Стажем Меркцером, принимавшим на планете обличье Меркула-два-молота, привидюк Прокопчик исчез, как в воду канул. Баба Куёвдиха поискала его, поаукала в лесках и оврагах, он он так и не объявился. Колдовка решила, что Прокопчик, также ставший свидетелем встречи властителей космоса, с перепугу забежал уж очень далеко и спрятавшись, заблудился. А может и рептильцы где его прихватили, или рептилоиды… Зная, что и те, и другие, худа привидюку не сделают, колдовка переживала лишь за то, что тот мог проговориться про то, как она его сотворила. Но время шло, никто бабу Куёвдиху не беспокоил, значит привидюк не у разумных космических рептилий. «Потерялся, бестолковый», ворчала колдовка, по-своему жалея Прокопчика. «К людям-то он не пойдёт, да и они его побоятся, ежели поймать решат, так он кувырками от них скоренько убежит. Где подевался, где спрятался… Зря я ему лапы не поровняла, может обиделся потому и решил не возвращаться», сокрушалась баба Куёвдиха.
Но пошёл второй год, а привидюк так и не объявился. Пришлось пугать хуторян одной Бабой-Ножичками. Та, хоть и старалась как умела, да только и могла что скрипеть и бурчать, высовываясь из зарослей. До пронзительных причитаний Прокопчка этим скрипам было далеко, но уж хоть что-то. Так и осталась колдовка без привидюка, в хате даже как-то поскучнело, она начала всё чаще вспоминать, как, бывало, Прокопчик осенним либо зимним вечером играл на свистуле из бересты, а Баба-Ножички, неуклюже топая и бурча, приплясывала вокруг него. Сама баба Куёвдиха в это время либо пряла, либо шила немудрёные одёжи или другое обзаведение для дома: наволочки, лоскутные одеяла, занавеску, иногда вязала коврики для половиц из разодранных на полоски изношенных вещей. За этим занятием она любила и приколдовывать, заглядывая в те уголки вселенной, которые были ей доступны, покручивая веретено или колесо прялки.
Вот такие невеселые думки про привидюка подступили к бабе Ульяне с прозванием Куёвдиха, колдовке из хутора Дальнее Каменцово, по дороге к зарослям терновника на окраине хутора.  Между тем стало совсем светло и в воздухе потянуло то ли дымком от берёзовых поленьев, то ли арбузной свежестью. Подойдя к колючим кустам, колдовка надела на шею тряпичную поворозку, которой был привязан бидон - для удобства сбора ягод и начала обрывать с колючих ветвей сизо-черные ягодки, схваченные морозцем. Подколдовывая чтобы ягоды самые крупные сами к ней в руки прыгали, баба Ульяна быстро набрала бидон с верхом и установив его в холщовую суму, перекинутую через плечо, поковыляла обратно. На небе слегка потемнело, из белых, лёгких облаков посыпалась снежная мелкая крупка, отскакивая от мерзлой земли, запрыгала по тропинке, ветер начал раскачивать верхушки осин, берез и орешника.
«Ох, вовремя я управилась, а то тревожно уж как-то, знаю, что надо в такую пору по домам сидеть, как бы рептильцы не налетели, или рептилоиды, распознают меня и не миновать мне обратного пути на Метсо», подумала колдовка, надев на замерзшие худые ладони самошитые, утеплённые рукавицы из мешковины. «Там, конечно, хорошо, тепло и солнечно, да попривыкла я тут, хоть и мерзну… А то ещё претрецию устроят, а вон не желаю я развиваться и совершенствоваться, мне и так хорошо, а прогреться и летом могу, на солнышке или уж зимой на печке своей, то-то все мои косточки распарятся….», продолжала мыслить космическая саламандра, семеня к своей хате.
Примчавшись в свою хату, баба Куёвдиха ссыпала тёрн в широкий чан, чтобы разобрать его — что для квашенья, а что и сразу вареники начинить да на вечер сварить, под чай из чабреца да мяты, с мёдом, самое милое дело.
Между тем Третий конструктор галактики Лацертиды Рамаил парил над хутором, раскинув серебристо-серые крылья. С земли его заметить было сложно, казалось, что это вроде как тёмное облако, закрывшее полнеба. Так вот взглянешь на такое и решишь, что вот-вот посыплет снежная крупа, переходящая в мелкие снежинки, побелеет луг с засохшей полынью, сереющей на ветру, и только кое-где виднеются латки зеленеющего мха, и под снегом продолжающего расти. И впрямь, часто так посыплются ледяные крупки, помрачнеет, дунет ветер, а потом и стихнет мигом, да и облако уйдёт, оставив после себя на стылой земле  белые горстки ледяных кристалликов.
Рамаил давно следил за саламандрой, освоившейся среди жителей хутора. Ему стало интересно, как она стала такой же как они, поселилась в старой хате, обзавелась садом и огородом, начала вести подворье, лечить людей, выдавая свои космические сверхспособности, которыми её наделили в лаборатории, за колдовские, чтобы стать понятнее хуторянам… Рептилец уже давно неспешно наблюдал за колдовкой, заодно потихоньку таская из её подворья наиболее приглянувшиеся растения и грибницы для разведения на планете Халцес, которую он обживал. Рамаилу нравились полутень, сырые низины и сухие солнечные пригорки, на которых он выращивал опята, дождевики и луговые шампиньоны. Эта еда хуторян ему понравилась после того, как рептилец Бересень, Первый Конструктор галактики Лацертиды, поужинавший как-то в компании хуторянина Игната Мокиевича и Главного управляющего галактикой Чёрный Глаз рептилоида Дормидонта, угостил своих рептильцев такой же снедью, приготовив её своеручно. А из-за того, что семипалые ручищи Главного Конструктора Лацертид, как и у всех его сородичей, обладали энергетическими зарядами и определёнными  гравитационными полями, стряпня удавалась на славу. И теперь каждый из четырех Конструкторов начал культивировать на своих планетах полюбившиеся ему съедобные растения и грибы. Так, Рамаил выращивал осенние опята, лисички и подберёзовики, Агафон — подосиновики,  маслята и дождевики, Нестор - грузди, моховики и дождевики, а сам Бересень - луговые опята, майский гриб и боровики да зонтики. А разумный тритон Оксиорий, помощник Бересня, занялся выращиванием приглянувшихся ему навозников, чем очень повеселил рептильцев. Создав себе вкусовые рецепторы по принципу человечьих, рептильцы получили   способ получения впечатлений, ранее недоступный им, поскольку космические разумные полурептилии не нуждались ни в еде, ни в питье, вырабатывая энергии для существования внутри себя и подпитываясь энергиями галактик. Именно для   таких экспериментов по получению свойств человеческого организма и Стеша понадобилась Дормидонту, да и Олёна Агафонова много чему рептильцев научила, да и сама от них многое переняла…
  Фото pixabay.com. Продолжение следует...