Чужая территория Гл. 29

Гл.29


Баба Лиза попросила Матвея топором отрубить петуху голову, на которого она указала, сама же потом, хорошенько окунув его в кипяток, начала ощипывать и разделывать большую птицу. Матвей растопил печь на улице, а Таня протирала и мыла все тарелки и стаканы, которые потребуются вечером. А когда тушка петуха была готова, Таня порезала её на кусочки, каждый из них обжарила в растительном масле и всё сложила в кастрюлю, перекладывая мясо кореньями, лавровым листом, солью и перцем. Таня уже много раз так тушила курицу на скорую руку, её близким всегда нравилось такая стряпня.

Баба Лиза радовалась, у неё есть помощница, а то самой бы пришлось скакать возле кастрюль да сковородок. Лизавету Павловну не напугать любой работой, но пришло время, когда возраст уже многое не позволяет, вот поэтому каждое пособление со стороны - просто бальзам для души и уже немолодого тела.
О том, что старушка одна в этом свете, не считая друзей, баба Лиза почувствовала недавно, когда начала жаловаться на ноги и спину. Да и давление высокое уже сколько раз поднималось. Но ничего нельзя поправить в наступившей жизни, самой уж не родить, это совершенно точно, но если бы эти двое остались с ней навсегда, она бы стала самой счастливой пенсионеркой в мире. Да только это невозможно. Баба Лиза понимала, что у ребятишек есть родные и близкие, которым они нужны и которые столько вынесли, столько выстрадали, прежде чем узнают, что Матвей и Танюша живы.
Лизавета Павловна вздохнула, знать судьба у неё такая, весь век находиться в глубоком одиночестве, даже перед самой смертью. Но Господу виднее.

Таня и Матвей не всю съели тушёнку, ещё есть несколько банок и они её отдали бабе Лизе, а та велела открыть парочку из них, разогреть и подать отдельным блюдом. А также сварили картошку и обильно посыпали её сухим укропом. Капусту солёную полили маслом и порезали туда лучок.

-   Ну и хватит. - сказала баба Лиза. - Всё равно мои пустыми не наведаются.

А вечером пришли гости, почти все к пяти часам, как и было договорено. Пока задерживался Андрей Иванович Чуприн, а с ним и Борька Назаров.

Молодые люди с улыбкой присматривались к пришедшим, а те - к ним. Познакомились. Мария Семёновна Дудник и Валентина Николаевна Манаева, они как сёстры. Обе сухонькие, в тёмных длинных юбках и светлых блузочках, а на голове лёгкие косынки. Только баба Маша высокая, а баба Валя пониже. Супруги Колосовы, Игорь Петрович и Людмила Фёдоровна, разительно отличались от всех: и одеждой, и манерами поведения. Как будто они с дворянского дома, а вокруг крепостные. В хорошем смысле слова.

Людмилу Фёдоровну не назовёшь бабой Людой, как-то и язык не поворачивается. У неё модная причёска - волосы по плечи, покрашены в вишнёвый цвет, платье шерстяное, которое не стыдно надеть и в городе. Туфельки чёрные на низком каблучке, когда её подруги надели простые тапочки. А Игорь Петрович чем-то похож на русского классика Антона Павловича Чехова, каштановые волосы зачёсаны назад, почти нет седин, в очках, при костюме коричневого цвета, хотя на улице было не холодно, и голубую рубашку. Не хватало галстука и можно прямиком на партсобрание.
Ни то, что баба Лиза. Достала с шифоньера столетнее трикотиновое платье, грязно-жёлтого цвета, и вишнёвую кофту фабричной вязки - этот наряд, видимо, хранился у неё долгие годы, как и юбки с блузками у бабы Маши и бабы Вали. Они их надевали только по каким-то важным случаям, а приобрели всё это давненько, возможно, ещё в свои лет сорок или чуть-чуть поболее. А зачем тратить деньги зазря, куда тут выряжаться? Лучше поэкономить пенсию на продукты или лекарства, а может, и внукам на гостинцы.
У пожилого человека мало потребностей в покупке вещей, а у молодого - экономия на лекарстве. Есть исключения, но, в основном, почти все старики и молодёжь одинаковы.

Баба Маша принесла два десятка варёных яиц и шматок сала, примерно, с килограмм. Сало уже было порезано на длинные кусочки, Лизавета Павловна лишь уложила его на тарелку.

-   Ой, Маша, как хорошо, что ты яйца принесла! - похвалила её баба Лиза. - А мои ещё плохо несутся. Я ребятне отдаю на яичницу каждый день, но всего три-четыре в сутки, а Танечка с Матвеем так соскучились за яйцами, жаль, что у меня нет возможности вдоволь их накормить. Вроде и тепло уже, а не хотят курочки пока нас баловать, вот, забастовку устроили.

-   Да мои тоже занеслись совсем недавно, а то также выделывались. - ответила ей баба Маша.

Баба Валя поставила на стол пол-литровую баночку грушевого повидла.

-   Это к чаю. - пояснила она. - А вот и маслице. - следом за повидлом на столе очутилось сливочное масло, граммов триста, завёрнутое в бумажный пакетик.

-   Валечка, как я люблю твоё знаменитое повидло! - воскликнула Людмила Фёдоровна. - А я пирог испекла с мороженной земляникой, вот и почаюем. Вы знаете, девчата, я так намучилась сегодня с этой выпечкой, прям хоть "караул" кричи.

-   Чего так? - спросила баба Лиза и все, как по команде, обратили свои взоры на Людмилу Фёдоровну.

-   Течёт моя ягода и всё. В духовке всё шипит, тесто сырое, я так расстроилась, думала, ничего не получится.

-   А крахмальчиком ягодки не посыпала? - спросила баба Маша.

-   Посыпала, но, видимо, мало. Когда ещё добавила, вроде получше дело пошло. А вкусно-то как! Я два пирога испекла, мы с Игорьком уже пробовали.

Скрипнула калитка и все сразу забыли про сдобу, даже на пару банок шпрот, поставленные Игорем Петровичем на середину стола, никто особо не обратил внимание. Все смотрели на вошедших. Это были Андрей Иванович Чуприн и Борька Назаров.

-   Ничего себе приоделся! - послышалось со всех сторон, а Андрей Иванович широко улыбнулся, обнажая белые ряды зубов добротного протеза. Он нагнул голову и тоже посмотрел на свои джинсы.

-   Да внук мой похудел, потому мне его штаны и достались. Ну как я выгляжу?

-   Да что ты! Прям умереть и не встать. Такой модный, такой помолодевший! - продолжала улыбаться Людмила Фёдоровна.

-   А я, девчата, и не собирался сюда идти. - сообщил Андрей Иванович.

-   Почему? - удивился Игорь Петрович.

-   Потому что у меня только суп, ну могу ещё картошки пожарить. Так что, это разве угощение для всех? Хочешь, Лиза, я тебе сахарку насыплю? У тебя, как раз, гости. Но есть ещё вариант - замуж тебя возьму, пойдёшь?

Все засмеялись, а баба Лиза отмахнулась:

-   Да иди ты, старый дурак. - но было видно, что ей понравилось то, что сказал Андрей Иванович. - А вот от сахара не откажусь. Дети мои наголодались в лесу, ничего вкусного не ели, потому неси, сладкое им не помешает.

Баба Лиза права, Матвей и Таня за день умяли у неё большой кулёк конфет, а потом и до сахара добрались, чуть ли не по десять ложечек добавляли на кружку чая.

-   Договорились, Лизонька, завтра же и занесу. - присаживаясь на свободный стул, пообещал Андрей Иванович.

-   А ты чего застыл, как истукан? - обратилась баба Лиза к Борьке. - Садись со мной, вот он стул...

Борька кивнул и направился к бабе Лизе. Он передал ей пакет, в котором лежал батон копчёной колбасы и коробка конфет с бутылкой коньяка.

-   А это ещё зачем? Мы договорились только чай пить. - баба Лиза вытащила коньяк и покрутила в руке необычную пузатую бутылку, хорошенько её разглядывая.

-   А чего так? - всполошился Андрей Иванович. - Один чай не вызывает интереса. Для веселья положено по пять капель.

-   Ой, сиди уже, пять капель ему... - проворчала баба Маша. - Давно ли Петрович откачивал тебя от твоего самогона? Алкаш несчастный.

-   Всё, девчата, с самогоном я завязал, бражку уже не ставлю. Слышали, даже сахар раздаю. Но коньяк-то, бабоньки, это же благородный напиток, грех такое не принять, особенно, если кто-то бесплатно угощает. - и Андрей Иванович подмигнул Борису.

Борька Назаров молчал, всё больше удивляя общество. Обычно он такой балагур, никогда не переслушаешь, а сегодня как глянул на Татьяну, так и дар речи потерял. Таня видела, что он порой не спускает с неё своих глаз, она тоже украдкой его оценила. Атлетическая фигура, сам среднего роста, волосы красивые, волнистые, пепельного цвета. Заметно, что молодой человек давно не стригся, но ему шла такая причёска, он напоминал кого-то из эстрадных исполнителей восьмидесятых годов. Одет тоже чистенько, в чёрные джинсы и серую майку. На ногах модные кроссовки.

"Наверное, неплохо получает. Весь из себя парниша." - подумала Таня и тут же про него забыла. Потому что начались другие разговоры, которые ей интересно было послушать. Вроде говорили ни о чём: о погоде, об участковом, которому здоровья желали, снова пожурили Андрея Ивановича, чтобы со спиртным уже не увлекался в таком возрасте, но Тане нравилось наблюдать за общением этих людей.
Игорь Петрович тоже не удержался, высказал своё мнение:

-   Ты, Андрюха, так и хочешь от нас уйти.

-   Куда? -  уставился на него Андрей Иванович.

-   На погост, куда.

-   Да ладно тебе, Игорёк, начинаешь тут...

-   Я серьёзно. В крайний раз думал, что не спасу тебя. Прекращай, нам уже не по двадцать. И даже не по пятьдесят.

-   Ну завёлся... - сетовал Андрей Иванович, но полную рюмку коньяка он всё равно выпил.

Борька тоже выпил только рюмочку, остальное баба Лиза забрала, с обещаниями, что всё сбережёт к следующему важному событию.

-   Ты, Андрейка, на нас не обижайся. - присоединилась к разговору баба Валя. - Мы просто не хотим тебя потерять. А ну, сколько лет все вместе дружим! Да мы уже, как одно целое.

Таня прислушивалась к их речи, пытаясь понять, какая жизнь в прошлом была у этих пенсионеров, что им пришлось перенести на своём веку и почему они не уезжают отсюда в город, ведь каждого из них, кроме бабы Лизы, забирают к себе дети, но они ни в какую не соглашаются. Ну что тут такого? Леса, волки да медведи. Ни удобств нормальных, ничего хорошего, а они вцепились в этот уголок и ни на шаг никуда не отступают.

"Просто у них вся жизнь протекла в этих местах. Ну разве они встречались с чем-то лучшим? Им просто не с чем сравнивать. Вот нам с Матвеем есть с чем. Например, я бы сюда ещё заглянула, но только на отдых. Чтобы навсегда - нет. А они не сумеют в мегаполисе, а также друг без друга." - про себя размышляла Таня.

У Тани было приподнятое настроение. Всё-таки здорово сидеть вот так, среди себе подобных, а не скитаться где-то в зарослях и не трястись от страха, что на тебя рысь нападёт или какая-нибудь дикая собака. А здесь они вволю пообщаются в этой старенькой беседке, которую, если верить бабе Лизе, построил ещё её муж. Вот она и дорожит ею, красит, чтобы доски подольше не выходили из строя, следит, вроде это не беседка, а жилая комната в доме. Таня зевнула, наелись, чаю попили, скоро уже и спать пора, но Игорь Петрович попросил их рассказать, как так получилось, что они столько месяцев по лесам бродили.
Таня толкнула Матвея в бок, мол, давай, ничего не утаивай, а Матвей и не против.
Он с самого начала поведал про эти кошмарные скитания, выпавшие на их долю. Бабульки охали, а некоторые и плакали, а Борис не отрывал от Тани своего восхищённого взгляда. Но когда Матвей и Таня отвлеклись, о чём-то секретничая между собой, Борька наклонился к бабе Лизе и зашептал ей на ухо:

-   Баб Лиз, а эта Танька вылитая моя Ира, ты заметила?

Лизавета Павловна аж опешила от такого признания. Она внимательно посмотрела на Таню, а потом так же тихо, ему ответила:

-   Сказился, что ли? И что тут общего? Твоя Ирка, царствие ей небесное, высокая была и полненькая. А Таня, глянь, малышка. Да и худющая, как велосипед.

-   А ты на глаза посмотри. И губы такие же. - настаивал Борька.

-   Ну да, глазки похожи, есть что-то... Но это маленькое сходство. Не выдумывай, Борька, это две совершенно разные молодые женщины.

-   А я бы не спешил с такими выводами. - стоял на своём Борька.

-   Ой, отстань ради Бога. - зашипела на него Лизавета Павловна.

-   Что это вы там шепчетесь? - казалось, что у Людмилы Фёдоровны никогда не сходит улыбка с её лица.

-   Да ну его! Выдумщик ещё тот. - баба Лиза не хотела заострять на этом внимание. Но Матвей, каким-то шестым чувством, понял, что речь идёт о Татьяне. Или догадывался. Он тоже не упустил из вида, как Борька таращится на его законную невесту. Ревности не было, но вот обида в душе уже начинала созревать.

"Хоть бы поинтересовался, это моя девушка или она свободная? А то прёт, как танк, которому наплевать на последствия. У меня нет желания устраивать тут драму, но если придётся, то что поделаешь." - подумал парень.

За Таню он был спокоен, она на Борьку ноль эмоций. Зато тот всё время и взгляда от неё не отводил, поэтому и вечер у Матвея был испорчен.

"Уехать бы отсюда поскорее, но как назло ничего пока не получается. Разведать бы надо ту сторону реки, может, баба Лиза преувеличивает насчёт медведей?! Потому что ей так неохота, чтобы мы её покидали."