Космонавтами мы не стали

           12 апреля 1961 года мне шёл пятый год от рождения. Жили мы тогда в украинском селе недалеко от легендарного Гуляйполя.  Что случилось в тот весенний день я вначале толком не понимал. Не только по причине возраста. Просто в тот день наше село словно сошло с ума: радость и ликование накрыли село. Мне показалось, что даже наш Тузик, выглядывая из свой будки, радовался первому полёту в Космос гражданина СССР.
         На следующий день, читая газету «Правда», которая, как известно, выходила ежедневно, моя бабушка Евдокия популярно мне объяснила, что в нашей необъятной советской стране вчера случилось. При этом глаза её блестели, улыбка не сходила с лица.
        Когда чтение газеты закончилось, к нам подошла прабабушка Марина:
        - Я сварила тебе манную кашу, иди, правнучек, кушай, а то тебя в космонавты не возьмут.
         Услышав слово «Космонавт» я стал готовиться лететь в Космос вслед за Юрием Гагариным. Мысли стать космонавтом не покидали меня и в начальных классах.
        Однако чуть позже я передумал идти в космонавты. Нет не потому, что сначала не стало мой любимой бабушки (1967 год), а затем не стало и не менее любимой прабабушки (1968 год).
         Виной тому стала появившаяся советская песня под названием «Я – Земля!». Её авторы: поэт Евгений Долматовский и композитор Вано Мурадели. Исполняла песню Ольга Воронец. Вернее, её припев. Начало песни тревоги у меня не вызывало:

«На душе и легко, и тревожно,
Мы достигли чудесной поры,
Невозможное стало возможным:
Нам открылись иные миры».

           Всем нам, школьникам, хотелось побывать в Космосе, увидеть иные миры.  Но при этом, разумеется, хотелось возвратиться обратно на Землю, в свою родную школу. А что нам предлагал припев песни:

              «Я – Земля! Я своих провожаю питомцев!
              Сыновей! Дочерей!
              Долетайте до самого Солнца
              И домой возвращайтесь скорей!»

            На тот момент у нас уже  было достаточно школьных знаний, чтобы понять, что, долетев до Солнца, мы, при всём желании, домой не вернёмся. Если уж, загорая на сельском пруду, мы временами бежали в тень, чтобы не «сгореть на солнце», то, что бы было с нами, если бы  долетели до «самого Солнца». Инстинкт самосохранения сработал, мы передумали быть космонавтами.
          Но продолжали «коллекционировать» имена всё новых и новых космонавтов. Ни один КВН в школе не проходил, чтобы не касался темы космонавтов и Космоса в целом. Мы, как и весь советский народ, гордились, что первым человеком в Космосе оказался гражданин Советского Союза, а за ним «выстроилась» длинная очередь желающих лететь в Космос.
         Однако грустить нас заставил один печальный случай.
         В 1971 году, когда я перешёл в восьмой класс, случилась трагедия: погибли сразу три советских космонавта: Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев.
         Можно ли были избежать трагедии? Не знаю. Но она случилась. Ходят слухи, что накануне полёта был заменён экипаж космонавтов: лететь должны были другие.
          Тем не менее, советская космонавтика продолжала покорять Космос. Но ... никто из моих одноклассников космонавтом так и не стал.

27.02.22 г.



.