Откровения онаниста опус 4

Опус 4
Второе воспоминание.
     Моя родственница сдала комнату для женщины с девчонкой, которая была года на 2 старше меня. Мы быстро подружились и не раз играли вместе в какие-то детские игры.
    В тот день, о котором я пишу, тоже сначала всё было как всегда. Играли, не помню во что. И тут случилось то самое… Ленка, как её звали, неожиданно попросила меня показать пипиську. Вспоминаю это с некоторой неловкостью. Помню, что я не только сопротивлялся её желанию, но, охотно и быстро достал свою «пипетку» и, придерживая её тремя пальчиками, так сказать предъявил. Мало того, немного подемонстрировав  своё сокровенное, я решил показать ей, что ещё может мой писюлёк. Я обнажил залупку и это она увидела. Дальше – больше, я начал при Ленке накачивать свой вялый членик и вскоре, перед взором подруги, «пипетка» стала преображаться в торчащий столбик. Размер был, может быть сантиметров в 7-8. Ленка ничего не говорила вообще.  Только жадно смотрела. Явно такого она не видела раньше.
    Я честно докачал до конца, получил своё «остренькое – кисленькое» подёргавшись в финале. Ленка даже не пыталась потрогать мой «столбик», но предложила мне забраться под кровать, так как пожилая моя родственница была на кухне и могла нас накрыть.
    Спрятавшись там, она легла на спину и подняв свою юбчонку показала мне свою писю. Без всякой моей просьбы. Она, как ни странно, была без трусов. Возможно, что всё, что с нами происходило, она задумала заранее. После этого она вручила мне открытую английскую булавку и попросила покалывать ей на своей письке. Я осторожно выполнил её желание, что-то там покалывал, одновременно рассматривая устройство девчоночьей пиписьки. Её вид не очень меня заинтересовал. Он не совпадал с рассказами моих старших товарищей. Я представлял эту штуку как дырочку, окружённую валиком, а тут! Лена сопела, пока я покалывал её по краям писи.
-- Вот здесь поколи. На «секиле».  Какой такой «секиль» я понятия не имел, и слышал-то впервые. Она пальцем мне указала где. Это был то ли отросток, то ли складка вверху щёлки на писе.
Насмотревшись и наколовшись, мы оба оставили это дело. Тем всё и кончилось.
    Когда через несколько лет я приехал на каникулы к бабушке, произошла встреча и с Ленкой. Она тоже приехала в наш городишко по пару дней.  Теперь ей было лет 15, и она выглядела для меня почти взрослой. Видимо, вспоминая наше приключение, она глядя на меня, загадочно улыбалась. Никакого сближения с ней или продолжения контактов у нас уже не получилось.
     До 5 класса, ничего особенно запомнившегося мне, не случилось. В смысле  моих сексуальных игр. Это был период, когда я баловался, конечно, пиписькой, но, по-прежнему, по-детски, механически добиваясь ожидаемого результата.
    В смысле перемен в моей жизни, это другое дело.  Моего отца перевели в большой город на Урале, и мне пришлось менять школу на новую.  Вместе с тем, оставить своих старых товарищей и постараться найти новых в другом месте.
    Пятый класс был сложным, да и требования учителей были куда более строгими. Пришлось много заниматься уроками.
    Помню высокого красивого одноклассника, который однажды, на перемене, кулаком ударил сначала по одной груди, потом по другой пухленькой девочке из нашего класса.  Она, бедная,  даже заплакала.
    Все, и я в том числе, осудили его. Кажется, вызвали в школу его родителей. Эта девочка из-за своей полноты, казалась более, по-женски развитой, её грудь была самой большой среди девчонок. Разумеется, пацаны, не могли не заметить такой возбуждающий фактор. Все скрытые онанисты, уверен, не раз представляли её прелести, когда накачивали свои беспокойные писюльки.  Полагаю, таким онанистом был и напавший на неё парень. Ему хотелось, я думаю, узнать какие груди на ощупь. Просто ощупать её он не решился, поэтому и выбрал такой грубый путь.
    Помню и себя, когда по пути из школы, вспоминал её волнующие формы. Дома было сложно накачать в присутствии близких. Тогда я решил зайти на стройку. Выбрал там закуток, поставил портфель, достал шалунишку из брюк и начал своё дело. Выбранное мной место никак не похоже было на место, где можно было вкусно накачать писюлёк. Да и холодно было. Но, начав своё дело, надо было довести его до конца.
    Когда кончились конвульсии, с трудом спрятал всё ещё возбуждённый столбик и поплёлся домой. Делать это в комфортных условиях, значит получить больше удовольствий. А так…  Суррогат.
     Через четыре года папу опять перевели. Теперь на юг. Помню, как мы уехали из зимы, а приехали на новое место жительства  весной. Всё в цвету и листья на деревьях стали большими. Красота.
    В этом южном городе, моё увлечение пиписькой получило основное и окончательное развитие. Да и лет мне было уже 15 с половиной.  Ну, и в смысле развития моего писюлька произошли разительные перемены. Я теперь только изредка его так называл. Про себя я больше именовал его «членом», а залупу, порой «головкой», хотя слово «залупа» мне кажется более сильным словом, имеющим возбуждающие варианты. С этим хлёстким словом я не расстался никогда.
Продолжение следует…