Женька на замену

   «Так, хорошо. Еще раз сцену встречи с отцом. Со слов: «Оля, я не знаю, я не верю, чтобы Женька могла попасть в плохую компанию». Приготовились!» – с этими словами учитель литературы Башмакова прошлась вдоль сцены, затем повернулась лицом к зрительному залу: «Знаю. Устали. Ничего, завтра спектакль. Потом еще неделька, и – летние каникулы. Отдохнем: вы от меня, я от вас. Так, приготовились! Кто там шумит? Опять Женька с Тимуром? Ну, прямо, как в детском садике! Все хихоньки, да хахоньки. Берите пример с Жениного отца!» – и Надежда Николаевна показала рукой на Грязнова. «Или с Оли!» – и Башмакова махнула в сторону Лены Бобовой. «Тимур!» – и неожиданно для себя, Надежда Николаевна громко рассмеялась, увидев какими влюбленными глазами Юра Казанцев смотрит на свою партнершу Татьяну Степанову. «Ой, ну вы прямо, как дети!»
   Через двадцать минут репетиция закончилась. Пятые классы под руководством Башмаковой ставили спектакль «Тимур и его команда» по книге Гайдара. Конечно, инсценировать все произведение довольно сложно. Пятиклассники – хоть дети и талантливые, но все же дети. Поэтому Надежда Николаевна ограничилась лишь несколькими, наиболее важными сценами. Но даже в этом сокращенном варианте на ежедневные репетиции уходило более двух часов.

   - Ну, что, Юрик, чье решение задачи оказалось верным? Мое? Вот, так - то! Проспорил мороженку? Гони! – и Таня Степанова хитро улыбнулась.
   - Мне то ли жалко? Куда пойдем?
   - К «Звездному». Там выбор больше.
До кинотеатра «Звездный» неторопливым шагом они дошли за десять минут. Всю дорогу Казанцев молчал, зато Татьяна говорила без остановки.
   - Какое будешь мороженое: сливочное, шоколадное или пломбир?
   - И эскимо!
   - Эскимо продали еще до обеда! – сообщила продавец.
   - Ну, тогда... тогда... все! Или слабо? Денег жалко?
   - А ты съешь?
   - Да я могу ящик съесть! Денег хватит?
   Казанцев вынул из кармана бумажный рубль.
   - Тогда: сливочное, шоколадное и два пломбира!
   Юра подал продавцу деньги.
   - И себе что – нибудь, если хочешь!
   Казанцев не поскупился и купил пломбир.

   На следующий день Степанова в школу не явилась. Зато пришла ее мама и сообщила, что у Татьяны высокая температура.
Надежда Николаевна готова была рвать на себе волосы. «Заболеть! В день спектакля! Дети, ей богу, дети! Кем бы ее заменить? Оксанкой Збуржинской? Не потянет!» – Башмакова обвела глазами присутствующих. 5А готовился к уроку русского языка. «Может, Панкратовой? Чем черт не шутит!»
   - Таня, подойди, пожалуйста, ко мне! Сегодня четвертым уроком спектакль «Тимур и его команда». Книгу ты читала, фильм видела.
   Панкратова молча кивнула.
   - У нас Таня Степанова заболела. Она Женьку играла. Выручай. Кроме тебя некому.
   - Я слов не знаю.
   - Слов немного. Выучишь. Сейчас возьмешь сценарий и будешь читать. От урока я тебя освобождаю. А вместо литературы у нас будет репетиция. Не волнуйся, ты у нас девочка умная, у тебя все получится!
   - А кто играет Тимура?
   - Юра Казанцев.
   Башмаковой показалась, что в глазах у Панкратовой на секунду блеснули радостные огоньки, но они тотчас же погасли.
   - Я согласна.

   Опечаленный болезнью Степановой, «Тимур» воспринял замену, как меру болезненную, но неизбежную:
   - «Панкратова – девчонка нормальная, ничего плохого про неё не скажу, но какая она к черту Женька»? – грустно пожаловался Казанцев своему другу Андрею Новосельцеву.
   И словно услышав его слова, к «юным Тимуровцам» с раскрытой тетрадкой в руке подошла Таня Панкратова.
   - Юра! Я не виновата, что Таня заболела. И я на эту роль не просилась!
   - Да это понято! Ты тут ни при чем, назначали - будешь играть.
   Панкратова закрыла тетрадку, положила ее в портфель и молча удалилась.
   - С таким же успехом можно было на эту роль Ленку Старыгину пригласить! -  мрачно пошутил Андрей Новосельцев. Лена была из неблагополучной семьи, училась плохо и среди девочек была самой отстающей.
   - Не смешно, - грустно произнес Казанцев.
   - Ага, или Тольку Плюшкина! О! Это идея! Толька, иди сюда!
   Ничего не подозревающий Плюшкин подошел и вопросительно глянул на Андрея.
   - Толик! Ты знаешь, что Танька Степанова заболела?
   - Ну.
   - Ну, ну! Подковы гну! Значит, так: кроме тебя, ее заменить некому! Чего смотришь и головой качаешь? Ты не волнуйся, тебя оденут в женское платье, повяжут голову платком, и – вперед!
   - Иди ты к черту! Сам играй!
   - Не могу. У меня роль Квакина. Я понимаю, ты тоже хотел бы сыграть Квакина, потому как лазить по чужим садам – это твое любимое занятие!
   Плюшкин от возмущения покраснел, раздул ноздри и стиснул зубы:
   - Знаешь, что? Иди ты к черту!
   - Да у каждого черта своих до черта!
   Но Плюшкин уже не слушал, он удалялся от Новосельцева быстрой суматошной походкой, нервно покачивая головой.

   Спектакль состоялся в актовом зале на четвертом этаже. Когда все четыре класса расселись, и шум понемногу утих, на сцену поднялась Надежда Николаевна.
   - А ты, Толька, почему не участвуешь? – спросил Плюшкина Санька Кудрявцев.
   - Да –а! – кисло сморщился Толик, вспомнив о недавнем предложении Новосельцева.
   - Ладно. Давай, лучше Надежду послушаем.
   Речь Башмаковой была непродолжительной. Она поздравила учеников с предстоящими каникулами и объявила начало спектакля.
   Первую сцену - беседу со старшей сестрой Олей - Панкратова сыграла неплохо. А вот когда она начала крутить колесо штурвала, то тут у нее произошла заминка.
   - Эй, ты кто такая? – громко крикнул Санька Долматов (он играл Колю Колокольчикова), когда вся Тимуровская команда собралась на чердаке.
   Татьяна покраснела, поморгала глазами и, вдруг, поняла, что забыла текст.
   - Кто вы такие? – тихо подсказал Санька Долматов.
   - Кто вы такие? – крикнула Панкратова: - Чего вам здесь надо? Это наш дом! Кыш отседова!
   В зале раздалось несколько негромких смешков.
   - А ну, тихо! – рявкнула Надежда Николаевна.
   - Тише, Женя! – громко сказал Казанцев. – Кричать не надо. Никто тебя не тронет. Мы с тобой знакомы. Я – Тимур.
   Понкратова покраснела еще больше, стараясь вспомнить текст.
   - Ты чего молчишь, текст забыла? – тихо шепнул Юрка.
   - Угу! – еще тише пробормотала Панкратова.
   Казанцев грустно покачал головой:
   - Оставайся с нами! Садись и слушай, и тогда тебе все будет понятно.

   - Таня, что с тобой? – спросила Надежда Николаевна, когда Панкратова оказалась за кулисами. Впрочем, можно было и не спрашивать. Башмакова и сама поняла, что случилось: - Ты, что, текст забыла?
   Панкратова грустно кивнула головой.
   «Началось!» – мелькнуло в голове у Надежды Николаевны.
   - Так, слушайте все внимательно: наша Татьяна забыла текст, поэтому будете ей подсказывать. Понятно?
   «Тимуровцы» молча кивнули.
   А на сцене тем временем происходила встреча Тимура с Мишкой Квакиным. Квакина играл Андрей Новосельцев. Андрей вышел в грязной растянутой майке, набитой чем – то круглым. В руке у него было большое зеленое яблоко. Публика встретила его появление смехом и громкими аплодисментами. Новосельцев обвел зрительный зал глазами, улыбнулся и громко и сочно откусил от спелого фрукта. Этот хруст услышали даже на последнем ряду. Лицо Андрея светилось радостью и блаженством.
   - Здорово, комиссар! – и Новосельцев в очередной раз откусил от своего яблока крупный кусок.
   - Здорово, атаман! – ответил Тимур и невольно сглотнул слюну.
   - Рад гостю, да угостить нечем. Разве вот это? – Новосельцев полез к себе в майку и достал оттуда маленькое дряблое яблоко.
   - Ворованные? – спросил Тимур.
   - Они самые. Сорт «Золотой налив».
   Казанцев протянул было руку, но вовремя опомнился, отдернул ее и презрительно покачал головой.
   - Бери, дурак, пока дают! – выкрикнул из зала Андрей Бульбасов.
   - А, ну, тихо! Я сейчас кому - то покричу! – и Надежда Николаевна покрутила головой в поисках нарушителя. Впрочем, этого можно было и не делать: классный руководитель Богданович уже делала Бульбасову соответствующее внушение.

   - Так, слушайте все внимательно! Все, я сказала! – и Башмакова обратилась к своим артистам: - Сейчас пойдет сцена с ультиматумом. Колокольчиков, Гейка, Фигура, приготовились!
   - А как же сцена прогулки? – спросила Лена Бобова. Она играла сестру Олю, и сейчас ее роль внезапно начала сводиться к минимуму.
   - Выбрасываем! – и Надежда Николаевна молча кивнула головой в сторону Татьяны Панкратовой. Но Татьяна этого не заметила. Она читала сценарий, стараясь запомнить свои слова.
   «Ультиматум» был воспринят зрителями «на ура». Как только из - за декорации появился Квакин в своей грязно – серой майке, так в зале сразу же раздался дружный хохот и громкие аплодисменты. Новосельцев улыбнулся и радостно помахал зрителям рукой.
   «Андрюха! Давай их!» – снова выкрикнул Бульбасов. Но объяснить кого «их» и чего «давай» он не успел, потому как классный руководитель Богданович тотчас же заткнула ему рот своей ладонью.
   Сокращение пьесы «Тимур» Казанцев воспринял, как должное. И если на репетициях он летал по сцене и весь светился от счастья, ни на минуту не отводя от Степановой влюбленного взгляда, то теперь его взор угас, задор исчез, а слова из роли он говорил спокойно, и даже слишком спокойно. На свою партнершу Казанцев не обращал ни малейшего внимания.
   Панкратова, в свою очередь, держалась очень скованно и передвигалась по сцене всегда в чьем – нибудь сопровождении, изредка подавая короткие реплики.
Полной противоположностью молчаливой Женьки была Надежда Николаевна, она представляла из себя клубок неиссякаемой энергии: разгоряченная Башакова металась по залу, отчаянно жестикулировала, при этом ни на минуту не отводила строгого взгляда от сцены. Она и не заметила, как кто – то незаметно подошел к ней сзади и, тихо прикоснувшись к плечу, ласково произнес: «Здравствуйте, Надежа Николаевна!» Башмакова вздрогнула и оглянулась: перед ней стоял учитель математики Успелова Александра Григорьевна. Радостная улыбка озарила раскрасневшееся лицо Надежды Николаевны.
   - Здравствуйте, Александра Григорьевна! Вы как здесь? Пришли посмотреть на наш спектакль?
   - Нет! – Успелова весело рассмеялась: - Я к Богданович приходила. Просила её подменить меня завтра на пятом и шестом уроках. У меня талончик в поликлинику.
   - Договорились?
   - Да. Галина Владимировна никогда не откажет, если есть возможность. А ты чего такая разгоряченная?
   - Спектакль идет, а главная героиня, - Надежда Николаевна махнула рукой в сторону Панкратовой: - Текст забыла!
   - Как так? Вы же целую неделю репетировали!
   - Репетировали. Но сегодня ученица, которая должна была играть главную героиню, заболела, и мне пришлось найти ей замену.
   - Что ж, бывает. Ну, ты девочку сильно не ругай, с каждым такое может случиться. Вышла на сцену, разволновалась. Ой! А этот красавчик кого играет? – и Успелова указала рукой на Казанцева.
  - Тимура. Главный герой.
  - Ах – ха! Ну, тогда всё понятно: девочка – то поди влюбилась в такого принца! Ну и растерялась.
  - Да о чём вы говорите, Александра Григорьевна! Пятый класс! Какая тут может быть любовь!
  - Ой, Наденька! Это у тебя первые ученики, а поработай с моё в школе, не такие ещё чудеса случаются! Ладно, я побежала. Девочку сильно не ругай и сама успокойся.

   После спектакля Башмакова попросила артистов задержаться. «Спектакль окончен. Молодцы. Всем ставлю пять по литературе, кроме Панкратовой. Все свободны, кроме Татьяны. Таня, задержись на минутку».
   - Таня! – начала строгим учительским голосом Башмакова после того, как актовый зал опустел.
   - Надежда Николаевна! Я! – голос у Панкратовой дрогнул, нижняя губа задрожала, глаза широко раскрылись.
   Башмакова резко изменилась в лице. Она шагнула к Панкратовой, обняла её за плечи, пристально посмотрела в раскрасневшееся лицо и крепко прижала к себе.
   - Таня! Танюша! Ты чего? Успокойся. Всё хорошо! Ты молодец. Не растерялась. Всё хорошо. В зрительном зале никто ничего не заметил.
   - Правда? – Панкратова недоверчиво посмотрела на Башмакову.
   - Да. А то, что текст забыла, так это с каждым может случиться. У меня в жизни была такая же история. Даже ещё похлеще! В шестом классе на курганском телевидении я должна была прочесть стихотворение «Смерть пионерки» Эдуарда Багрицкого. Стихотворение огромное, и надо было его выучить за один день. Я выучила. А когда начала рассказывать, споткнулась и забыла. Напрочь! Прямой эфир! Я сделала задумчивое лицо и начала ходить, делать вид, что переживаю. «Валя, Валентина!» Сотрудник телестудии Иван Степанович подполз ко мне на спине, открыл книгу на нужной странице и положил её себе на грудь. Я глянула и тотчас же вспомнила! И дальше рассказала данный стих без запинки!
   - Но я - то не вспомнила!
   - У тебя и времени на подготовку было меньше. Значит, так: пятерку за спектакль я тебе поставить не могу. Ставлю четверку по литературе. Согласна?
   - Да. Спасибо, Надежда Николаевна! – Панкратова печально улыбнулась, взяла портфель и молча вышла из актового зала.

   - Ну, как я сыграл? - спросил Новосельцев у Толи Плюшкина.
   - Класс!
   - Говорил я тебе: соглашайся! Так нет! Женское платье мне не к лицу! Платок на мою голову не полезет!
   А в это время мимо проходили две подружки Полина Чеснокова и Ольга Кораблева.
   - Фу! Какие же эти все мальчишки дураки и балаболы! – сморщив свой маленький курносый носик, недовольным голосом произнесла Чеснокова.
   - Ой, Поленька, и не говори! Ни капельки серьезности!
К счастью для подружек, несерьезные мальчишки, не обращая на них ни малейшего внимания, продолжили обсуждение спектакля.
   - Да ладно тебе, Андрюха, Тольку донимать! – заступился за друга Женька Грязнов.
   - А почему у вас «Тимур» такой скучный? Кстати, где он? – поинтересовался Плюшкин.
   А «Тимур» уже был далеко.

   - Болеешь?
   Татьяна грустно кивнула.
   - Температура?
   Снова кивок.
   - Как прошел спектакль? – сипло прошептала Степанова.
   - Да – а! Дали нам «Женьку» на замену! Лучше не спрашивай! Назначили на твою роль Таню Панкратову.
   - И что Таня?
   - Сказала первую фразу и текст забыла. Пришлось ей весь спектакль подсказывать.
   - Понятно, - угрюмо пробормотала Степанова: - Глянула на тебя, красавчика, и роль забыла? Хорошее дело! Мы неделю репетировали, а она спектакль сорвала!
   - Ничего она не сорвала.
   - А ты почему её защищаешь? Влюбился в неё?
   - Нет.
   - Не – ет. Значит, так, Казанцев, если я эту Панкратову рядом с тобой увижу хоть раз, как вы весело болтаете, то я эту Таню затащу в туалет и вот этим портфелем ей морду разобью!
   - Таня, ты чего?
   - Я тебя, Юрочка, предупредила!

   Но за последующие пять лет учебы Степановой не пришлось воплощать в жизнь свою угрозу. Повода не было. Что касаемо личных отношений Степановой и Казанцева, то у каждого из них своя семья и свой путь.

   9 октября 2021 года состоялась встреча учеников школы выпуска 1981 года. На встрече присутствовали 9 выпускников и прилетевшая на несколько дней в Курган из далекого Калининграда Башмакова Надежда Николаевна. По старой традиции встреча состоялась в кафе «Ностальжи».
   - Надежда Николаевна, я хочу Вам кое – что сказать, - негромко произнесла Татьяна Панкратова стоящей у большого фигурного зеркала Башмаковой.
   - Слушаю тебя, Татьяна! – Надежда Николаевна повернулась к подошедшей Панкратовой.
   - Я в школе была влюблена в Юру Казанцева.
   - Я знаю, - Башмакова хитро улыбнулась: - Я это ещё в пятом классе на спектакле «Тимур и его команда» заметила.
   - Нет, - Панкратова смущенно поджала губы: - Я позднее влюбилась!
   - Ох, Танюша! Раньше, позже, какая теперь разница! Сорок лет прошло, как вы школу окончили, внуками обросли. Хотя, школьная любовь – это такое светлое чувство! А Юра, он же прилетал в Курган этим летом из Москвы.
   - Да. В июне. Встречались в этом же кафе. Я не могла прийти, да и пандемия во всю бушевала.
   - Ох, «корона», «корона»! Когда же эта зараза от нас отстанет? Слушай, - Башмакова хлопнула себя ладонью по бедру: - А ты напиши рассказ про свою школьную любовь! Напиши, что всё у вас хорошо закончилось! Ни для кого – нибудь, для себя!
   - Надежда Николаевна! Я не писатель! – Панкратова рассмеялась: - Я учитель русского языка и литературы!
   - Как я!
   - Не – ет! Как Вы, у меня не получается. Разве можно забыть Ваши литературные вечера, спектакли, уроки с «Радио-няней», пластинки с песнями Окуджавы? Я тоже стараюсь, но, как у Вас, не получается.
   - Да я знаю! Ты у нас молодец!
   - А рассказы пусть Толя Плюшкин пишет. У него неплохо получается.
   - Этот напишет: фантазёр – реалист!
   - И не надо никакого рассказа. У меня и так в жизни всё хорошо!
   - Правда?
   - Да.
   - Пойдем в зал. Ребята ждут.
   - Я сейчас.
   Башмакова молча удалилась, а Панкратова подошла к зеркалу, поправила прическу, и, печально улыбнувшись, тихо произнесла: «У меня всё хорошо». После чего резко повернулась, и уже более радостным голосом чуть слышно повторив: «У меня, правда, всё хорошо!», неторопливой походкой направилась в общий зал, где за большим общим столом собрались её одноклассники, однокашники и любимый учитель Башмакова Надежда Николаевна.