Король Невзгод

Король Элиан восседал на троне в глубочайшей печали. Бессильно уронив голову в руки от тягостного ожидания. Расцвета надежды или… ужасающей трагедии. Тяжёлые двери дворца отрезвляюще скрипнули. Элиан поднял воспалённые от слёз глаза.  Долгожданный посланник явился к нему. Но какие новости готовы были изречь его уста? Терзания вызывала неизвестность.

- Ну, что там, Дмитрий?! – сойдя с трона, в судорожном нетерпении спросил Элиан. Мрачный, как туча, мужчина в чёрном одеянии отрицательно покачал головой, снимая фетровую шляпу и прижимая её в груде в скорбном жесте.

- Нет… - в отчаянии протянул Элиан, теряя равновесие, словно немощный больной. Дмитрий едва успел уберечь правителя от падения. -  Не может быть! – воскликнул Элиан. Горячие ручьи слёз стекали по его щекам. Король закрыл лицо ладонями и зарыдал, как беззащитное дитя.

- Я сожалею, мой король…

- Разве могут твои сожаления вылечить мою дочь?! – бросил король с осуждающей яростью. – А воскресить мою жену,  а вызволить из плена моего сына?! – король схватил придворного клирика за грудки.

- Нет, мой государь, - Дмитрий успел пожалеть о своём сострадании. – Но я знаю ещё один способ, - внезапно для самого себя вымолвил королевский клирик.

- И какой же?! Уже всё перепробовали, а у моей девочки остаются считанные дни! Клянусь, умрёт она – вслед за ней пойдёшь и ты! – заявил Элиан, словно кинжалом тыча указательным пальцем Дмитрию в грудь.

- Есть один странствующий волшебник, он может ей помочь. Но его методы… и плата, – Дмитрий упорно подбирал нужные слова, опасаясь вызвать у короля новый приступ гнева.

- Он точно её спасёт?! – по голосу и взгляду Дмитрий понял, что отчаявшегося отца уже не волновали методы, а только результат. Клирик кивнул.

- Тогда свяжись с ним и проси его об услуге,  скажи, я дам ему всё, что смогу исполнить в своём положении, - распорядился Элиан. Дмитрий взглянул королю в глаза, сверкавшие не только слезами, но и надеждой. Клирик не мог не предупредить правителя о методах упомянутого волшебника.

- Государь мой, было бы предательством с моей стороны, не упомянуть о  той магии, что применяет этот волшебник, – лоб Дмитрия мгновенно покрылся испариной, а кисти рук похолодели. Он знал, как король ненавидит тёмную магию и потому старался о ней упоминать только в исключительных случаях.  Он ещё помнил громкие угрозы, оставившие в его памяти незаживающую рану.

Элиан нахмурился. В его разуме зароились самые худшие подозрения, и он тут же озвучил их с негодованием и презрением, повернув голову в сторону голубого витража:

- Если это тёмная магия, и она спасёт мою дочь, то я готов поступиться законом и заветами моего набожного отца. 

- Мой король, я сделаю так, как вы скажите, - безропотно обронил Дмитрий, припав на левое колено.  – В конце концов, я ваш должник.

- Тогда, не теряй времени понапрасну, - произнёс Элиан. Его голос прозвучал так, словно он сдался перед чем-то неотвратимым, словно он освободился от сдавливавших его обязательств.  Элиан не заметил, как Дмитрий покинул зал. Мысли Короля безостановочно удалялись по дороге воспоминаний в прекрасное прошлое.  В мир, где цвели пестрые, как радужные переливы, сады Астии. В мир, ещё не осквернённый кровавыми распрями с Варгийцами и Хестарами. В мир, где жена Элиана излучала жизнерадостность и красоту, а старший сын Джулиан был на свободе и подавал большие надежды. «Но всё это рухнуло» - подумал Элиан, безучастно смотря на лучи солнца, пронизывающие голубое стекло витража. «Может, Дмитрий прав был тогда, я слишком рано похоронил сына?» - озадачился правитель, перебирая смутные образы горестных лет, изредка касаясь переменчивой ряби будущего. 

«Что будет с мной и моей  страной, когда люди узнают о трагичной кончине или о внезапном чудесном выздоровлении моей дочери – последнем цветке моего рода?» - вопрос ввинчивался в мозг, как бы король не пытался избавиться от него. Сейчас именно это больше всего беспокоило истощённого переживаниями правителя.  Да и как иначе? Ведь Элиан давно перестал верить в то, что пленённый Варгийцами сын жив. Они не выдвигали требований, лишь оповестили короля о том, что его сын у них.
«Бог знает, какие страдания он вынес в сумрачных темницах этих дикарей», подумал Элиан, вытирая слёзы. «Пять долгих лет прошло, как я не видел сына и, верно, его уже никогда не увижу», - тяжело вздохнул он, окунувшись в мрачные воспоминания. «Ох, Джулиан, мой мальчик, как же я виноват перед тобой!» - издевательским эхо отразился скорбный плач в тронном зале.