И по-прежнему, люблю кофе, роман, глава 32

32

Мои размышления прервал мерзкий звук какого-то зуммера, исходившего от аппарата, я свернул картинку и увидел надпись: «Экстренный вызов, Дорогушин». Дотронувшись до картинки с лицом друга, я увидел его заплаканное, с залитыми слезами очками лицо и услышал захлебывающийся голос,
- «Палысь, Палысь, Сеежка погиб, самолет», - он вытирал нос и слезы кулаком, задыхался от волнения и повторял,
- «Самолет, самолет, язбился».
- «Постой» - прервал я его.
- «Толком объясни, что произошло»?
- «Самолет язбился» - он почти кричал.
- «Там Сеежка, сынок, погиб, уже здесь».
- «Тихо, успокойся» - я пытался понять, что произошло. Судя по всхлипам, погиб сын Дорогушина Сергей и, как я успел услышать, «уже здесь». А раз здесь, надо идти встречать, как меня встретил отец.
- «Толян» - крикнул я.
- «Подбери сопли и пойдем встречать Сережку, раз он уже здесь».
Глаза Дорогушина приобрели осмысленное выражение, в них, даже сквозь очки блеснула мысль.
- «Да, да, встлечать, встлечать» - засуетился Толик.
- «Меня подожди» -успел я крикнуть в спину развернувшемуся Дорогушину.
Дорогу я знал, а потому поспешил к той двери через которую попал в этот мир всего несколько дней назад. Возле «калитки» на тот свет роилась немалая толпа. Ну да, подумал я себе. Толян что-то говорил о самолете, вряд ли Сергей летел там один. Я вертел головой пытаясь найти друга, который, благодаря своему небольшому росту где-то затерялся. Конечно, он оказался возле самой двери и, к удивлению, без белого халата. Я пробился к нему и тронул за плечо. Он тут же залился слезами и повис у меня на шее.
- «Что ты заходишься»? – я жестко взял Дорогушина за руки.
- «Послушай.  Все уже случилось. Твой сын здесь, душа его бессмертна, ты скоро его увидишь», - говорил я ровным голосом, глядя прямо в глаза.
В ответ Толян кивал, соглашаясь и, кажется осознавая сказанное. Я усадил его на скамейку. Достал из кармана, предусмотрительно прихваченную с собой плоскую бутылочку с коньяком, свинтил пробку с сунул другу в руки. Здесь подсказок он не ждал, приложился основательно, тремя крупными глотками ополовинив фляжку. Глубоко вздохнул, тряхнул головой и, со стоном выдохнул.
Ну, теперь выживет, подумал я с облегчением и тут же поймал себя на мысли, что-живых-то здесь нет, по крайней мере в тех понятиях к которым мы привыкли.
Из дверей начали по одному выходить люди, к некоторым тут же бросались ожидающие и начинали их бурно тискать. Иных встречали, мало похожие на официальных лиц «дежурные ангелы», так мне хотелось их назвать. Приятные молодые люди с улыбкой подходили, брали под локоток и о чем-то тихо говоря уводили по аллеям. Дорогушин снова бросился к дверям, я остался в стороне, наблюдать.
По одной из, прихотливо изгибающихся, дорожек ко мне приближалась пара очень похожих, просто поразительно похожих друг на друга женщин, одинаково одетых и причесанных к вящей для себя радости в них я узнал подругу Толика, назвавшуюся Валерией и партнершу по танцам и прогулкам в кусты недавно ушедшего от нас в мир иной Бориса по имени, дай Бог памяти, кажется Светлана. Сестры-близнецы, понял я, необычно что обе здесь, возможно погибли вместе.. Кто их них, кто, определить я не мог. Но меня грела мысль, что Колобосек Толяна не наставляла ему рога с Борюсиком, хотя, судя по здешним нравам, вряд ли это считается большим грехом. Все-таки мне было бы обидно за друга. А к девушке, которую я заподозрил в актерстве и убедившись, что был неправ, почувствовал симпатию, тем более, она идет к Толяну, поддержать в тяжелую для него минуту.
Девушки, как ни странно, сразу узнали меня и, подойдя поздороваться поинтересовались где Толик. Я указал им на значительную, стоявшую в основном молча в ожидании или тихо переговаривающуюся публику, среди которой невысокий Толян выделялся только суетливыми движениями. Они подошли к нему и он, отчаянно жестикулируя начал в чем-то убеждать их.
Вдруг дверь отворилась и из нее, как-то боком вышел Сергей сын Толяна. На данный момент он выглядел нашим ровесником, хотя по моим подсчетам ему должно быть уже под пятьдесят. Даже отца он узнал не сразу, не ожидал увидеть его молодым, меня же вспомнил не сразу, только после того, как я представился.
Видно было, как напряжением мысли он пытается постичь непостижимое, находясь под впечатлением только что пережитого потрясения. Смерти и последующего воскрешения из мертвых.
В отличие от нас умерших стариками и бывших к этому переходу, хотя бы отчасти готовыми ему, довольно еще молодому человеку довелось принять смерть внезапную, а потому вдвойне неожиданную и страшную. Нужно время, осознать все то, что с тобой произошло.
Увидев ребенка живым, Толян воспарил духом, засуетился, стал знакомить сына с Валерией, чем почти ввел Сергея в ступор. Мне пришлось вмешаться и предложить всем пройти домой.
При слове дом, Сергей, с испугом взглянул на меня, но я поспешил его успокоить, в двух словах разъяснив, что жизнь здесь почти ничем не отличается о жизни там.
Мы медленно шли по аллее к домику где обитал Дорогушин с подругой. Отец держал сына за руку, заглядывал ему в глаза и норовил погладить по плечу, смущая того неожиданным проявлением нежности.
Сергей выглядел задумчивым и умиротворенным. По сторонам он почти не смотрел, сосредоточившись на том, что под ногами, слушал Толяна, который пытался обсказать сыну куда тот попал.
По лицу того было видно, или он делал вид, что все понимает, а подробности местной жизни, на данный момент его мало волнуют. Хотя, краем глаза успел ухватить его, совсем не безразличный взгляд, брошенный на одну ил близняшек. А ведь это хорошо, отметил я про себя, значит даже после пережитого шока жизнь продолжается и суть мужское выше страха пережитого.
Я шел, чуть поотстав с девушками, которые, со знанием дела разглядывали нового знакомца и тихонько что-то обсуждали, я не прислушивался, но информацию о том, что попка у него соблазнительная услышать довелось.
О женщины! О нравы! – мелькнуло у меня. Но ласковый разум тут же поправил – на себя посмотри, не успел прибыть, как нашел себе пассию, да не кого-нибудь, а дочь своей же подруги. И посоветовал мне заткнуться.
Вообще, в последнее время доводится замечать, что внутренний голос мой, все чаще ставит меня на место, причем делает он это безапелляционно, если не сказать грубо. Успокаивает одно – это я, и голос мой и действует от моего имени и по моему поручению. Так что можно взять бумажку и написать на себя жалобу в надежде, что после этого он смягчится.
Так, размышляя, мы дошли до домика Толяна и он, торжественно распахнув дверь пригласил, а верее подтолкнул сына внутрь.
Войдя следом, увидел на столе приготовленные зеленоватые бутылки и почувствовал легкий спазм в горле. Произнеся несколько дежурных фраз, в смысле, понимаю ваше желание пообщаться и не хочу мешать, с чувством выполненного долга, все-таки моя фляжка помогла не упасть Дорогушину в обморок, поспешил ретироваться.
Направившись к дому, посетил коммунистический супермаркет и следуя своей многолетней привычке иметь дома хотя бы минимальный запас продовольствия помимо набора сыров, крекеров и фруктов прихватил и фляжку коньяка, поскольку мою практически опорожнил Дорогушин, не побрезговал, несмотря на любовь к советским портвейнам.