Демографический демотиватор

Моя дочка Юлька была с детства девицей очень шустрой, про таких говорят «шило в попе», но у неё это шило было еще и не одно. Когда ей исполнился год, она перестала спать днем. А когда научилась ходить, то передвигалась исключительно бегом и вприпрыжку. А уж когда начала говорить, то не замолкала ни на минуту: вопросы любопытного ребенка сыпались как из рога изобилия, она иногда даже засыпала на полуслове. Хорошо, хоть с засыпанием проблем не было: в 21 час плюс-минус пара минут, дочура отключалась со счастливым выражением лица. 
Любопытство просто распирало её изнутри - всё хотелось знать 
- А почему одуванчик – одуванчик? А почему небо синее? А почему завтрак – завтрак? Он же не завтра, а сегодня!
Отшутиться или ответить не по сути (типа «так принято»), было нельзя: вы обрекали себя на более каверзные вопросы. Как только она получала ответ на свой вопрос, что-то понимала, делала вывод, - сразу переключалась на другой предмет любопытства.

Мои родители жили в Крыму, поэтому в начале лета я всегда брала отпуск и отвозила Юльку к бабушке с дедушкой, а осенью они привозили её обратно в Сибирь. Обычно дедушка встречал нас в аэропорту Симферополя и вёз на своей машине домой. Но однажды что-то пошло не так… Вот про это и есть мой рассказ.

Вылетали мы из Новосибирска. Пока шла регистрация на рейс, Юлька сидела у меня на руках, крутила своей русой головенкой на 360 градусов и задавала вопросы про всё, что попадалось на глаза. Пассажиры обращали внимание на активного и говорливого ребёнка, улыбались и хвалили: «Какая бойкая девочка!».

Зашли в самолёт, сели на своё место. Тут же ребенок вскочил на ноги, повернулся и, глядя через моё плечо, включился:
- А почему окошки маленькие?
- Эти окошки в самолёте называются иллюминаторы. Маленькие они потому, что на высоте, где летает самолёт, холодно и сильный ветер. Ты же сама знаешь: когда в  квартире открываешь форточку зимой, то не сильно холодно, а вот когда балкон – то сразу холодает по всей квартире. Поняла?
Юлька кивнула пушистой головёнкой и продолжала:
- А почему кнопочки на потолке?
Терпеливо объяснила ребёнку что это за кнопочки и как ими пользоваться. К нам подошла строгая стюардесса, попросила сесть в кресло и собственноручно пристегнула Юльку ремнём безопасности:
- Посиди тихо и не мешай дяде пилоту вести самолёт.
Ой, зря это она сказала!
Дочурка потянула меня за рукав, чтобы я наклонилась, и громко зашептала:
- Мам, а мам! А где дядя пилот-то?! Я его не вижу!
Пришлось рассказывать об устройстве самолёта.
- А как я могу мешать дяде пилоту, если он в отдельной кабине сидит и меня не видит и не слышит?
Пассажиры на соседних местах первое время внимательно прислушивались к нашему разговору и комментировали вопросы ребёнка, но где-то на двадцатой минуте стали спрашивать, а не хочет ли девочка поспать. Девочка категорически не хотела. Стали просить стюардесс принести беруши. Их оказалось катастрофически мало. Народ затыкал уши всем, чем мог.

Через 40 минут полёта мы приземлились в аэропорту Омска на промежуточную посадку. Едва мы зашли в здание, как Юлька тяжко вздохнула, зевнула, уронила пушистую голову мне на плечо и заснула.  20 минут я тихонько сидела на скамье в зале ожидания, пока нас не пригласили на посадку. В накопителе наши соседи по креслам увидев, что моя болтушка заснула, стали шикать на других пассажиров, которые громко разговаривали:
- Тш-ш-ш, ребёнка разбудите!
- Ну, и что? Подумаешь, ребёнок…
- Э-э-э, вы не представляете, что это за ребёнок, - и начинали шепотом объяснять ситуацию.
Когда в накопитель зашла дежурная, чтобы провести нас к самолёту, в помещении царила гробовая тишина. Она в недоумении резко остановилась, обвела всех округлившимися глазами и нервно передёрнула плечами. В полном молчании наша колонна прошла по лётному полю. Процессия больше напоминала траурную и заставляла заметно нервничать обслуживающий персонал.

Как только мы уселись в своё кресло, зеленовато-голубые глаза Юльки радостно распахнулись, и головенка-одуванчик показалась над креслами:
- Мы уже прилетели?
Пассажиры в пределах слышимости обречённо застонали. Когда наконец мы приземлились в Симферополе, наша соседка – молодая девушка лет двадцати, сказала:
- Я думала, что самое тяжёлое – это плач ребёнка, но оказывается, есть вещи и пострашнее. Если бы у меня был такой ребенок, я бы давно удавилась! Никогда не буду рожать.

На это нерадостной ноте мы вышли из самолёта. Получив багаж, вышли в холл аэропорта, где нас должен был ожидать дедушка, но его не оказалось. Побродили по привокзальной площади. Сумерки быстро накрывали южный город фиолетовой вуалью. Приближался час «икс», когда мой ребёнок просто отключится. Было ясно, что по какой-то причине дедушка за внучкой не приехал, и нам придётся добираться до Кировского самостоятельно, а так как рейсовые автобусы уже не ходили, то нужно было что-то придумать с ночлегом. Мимо нас проходила женщина средних лет в аэрофлотовской форме. Видимо почувствовав моё отчаяние, она остановилась и спросила:
- У вас что-то случилось?
- Нас не встретили.
- А вам куда?
- В Кировское.
- Далековато. Автобус будет только утром.
- Да, я уже посмотрела расписание.
- А откуда прилетели?
- Из Новосибирска.
- Ого! Далековато.
Она глянула на зевающую во весь рот Юльку:
- Уморилась, маленькая! Знаете, что? А пойдемте со мной, я тут недалеко живу. Не апартаменты, конечно, дом частный, но сможете отдохнуть, поспать, а утром поедете в своё Кировское.
Дважды меня приглашать не пришлось. Наша спасительница открыла дверь летней кухни:
- Устроит?
Там стояла широкая кровать, стол, стулья, газовая плита. Была посуда и продукты, но готовить что-то из еды просто не было сил. Мы с Юлькой попили чаю с печеньками, постелили чистое постельное бельё, что принесла нам хозяйка, и отключились сразу, как только головы коснулись подушки.

Говорят, что лучший будильник – это дети: один раз завёл и на всю оставшуюся жизнь. Это так! Ровно в 6:00 в моё ухо забубнил голос дочери:
-  Мам! Я кушать хочу. Мам, а я кушать хочу.
Встали, умылись, поели. Хозяйка поливала в саду.
- Раненько вы встали для городских.
- Привычка. Доча рано встает, ну и я с ней за компанию. Как раз на первый автобус успеваем.
Тепло распрощавшись с доброй женщиной, пошли обратно на привокзальную площадь, купили билет и сели в автобус. Юлька смотрела во все глаза на окружающий мир и с удовольствием грызла румяное яблоко, что подарила ей хозяйка ночлега. Догрыз яблока совпал с отправлением автобуса. И тут опять началось:
- А почему мы опять едем?
- Потому что мы еще не доехали.
- Не доехали куда?
- Не доехали в Кировское, где живут бабушка и дедушка.
- А почему они там живут?
- Потому что у них там дом и работа.
- А Кировское – это что?
- Это посёлок.
- А это? – тык пальцем в окно.
- А это город Симферополь.
- А почему по городу коровки ходят?
И так далее… Первое время пассажиры автобуса восхищались говорливым ребенком, но минут через 20, восхищение сменилось раздражением. А за окном было столько много интересного: козы, гуси, индюки и даже верблюд, поля красных маков и аллеи грецких орехов.
Рядом с нами сидел молоденький лейтенант. Всю дорогу он молчал, но когда автобус прибыл в Старый Крым, то задумчиво изрёк:
- Знаете, я еду из отпуска, от родителей. Собирался своей девушке сделать предложение. Хотел жениться, а теперь вот понял, что лучше не спешить. Подумать, всё взвесить… А вот детей заводить мне точно расхотелось.
Надев фуражку и подхватив небольшой чемоданчик, он козырнул и выскочил из автобуса.
- Юлька, знаешь кто ты? – обратилась я к дочери.
- Кто? – улыбнулась непоседа.
- Ты – демографический демотиватор.
- А что такое де… де… - новое слово не хотело выговариваться.
- Демотиватор? А это то, из-за чего что-то не хочется делать. Вот ты кашу манную любишь дома кушать, а в детском саду - нет.
- Там с комочками.
- Во-о-от… Эти комочки – твой демотиватор.
- Ага, - кивнула светлыми волосёнками любопытствующая девица. - А что там беленькое на небе?
- Облака.
- Нет, облака я знаю. А вот там… ой, еще… точечки какие-то…
- Вот глазастая! Это парашютисты.
- А что это такое?
За моей спиной мужик прошептал: «Господи! Дай мне сил…». Нам оставалось ехать еще 40 минут.