История слова марихуана, 1595-1600

Жил был бедный сельчанин, полукровка-индеец, одиноко живущий в старой хижине где-то в степи, покрытой кактусами и валунами. Недалеко от его дома проходила земляная дорога, ведущая в небольшой городок Пуэбла в Мексике. Звали его Хуан, и было ему около 30-ти лет, а сам он был внуком Хуана Диего Куаухтлатоатцина, того самого ацтека, который в свое время прославился видением богородицы.
Однажды Хуан почувствовал что-то недоброе, когда на небе появились огромные тучи на небе, что бывает не так часто в его краях, но вместо того, чтобы покрепче закрыть двери и окна, он, неведомой ему силой, пошел к дороге.  Там он увидел быстро едущую карету, запряженную двумя лошадьми, которая внезапно повалилась на бок. Лошади громко заржали и не смогли вывернуть, потому что сломалась ось ведущего колеса, но из-за большой скорости и ямы на дороге, карета съехала в кювет, а изнутри были слышны женские крики. Ни на секунду не задумавшись, Хуан ринулся на помощь. Оказалось, что в карете было две женщины, причем у одной, более пожилой, защемило лодыжку. Хуан с помощью кучера, который вовремя спрыгнул с поводьев, вывел обеих дам из накренившейся на бок кареты.
Молодая женщина была не старше 25, стройная и красивая брюнетка с карими глазами и выразительными бровями, была очень встревожена состоянием старшей дамы, и как оказалось это была её матушка. Они ехали из Мехико в Пуэбла и очень хотели успеть туда засветло. Но погода окончательно испортилась, и после такой аварии им нужно было переждать где-то до утра, потому что починка оси кареты требовала больших усилий и времени.
Хуан внезапно почувствовал сильное влечение к молодой женщине и был готов сделать все что возможно, чтобы помочь ей и её матери. Он предложил им переночевать в его хижине, и спутницы, согласились, потому что сильный и холодный ветер стал усиливаться, а надежда что кучер сможет быстро восстановить подвижность кареты, даже с помощью Хуана, улетучилась быстрее чем последние лучи солнца из просвета между тучами и горизонтом.
В итоге Хуану удалось пристроить в своей лачуге эту несчастную компанию. Как оказалось, молодую женщину звали Мария, а её матушку - Анна. Хуан сделал жгутовую повязку на распухшей ноге Анны, наложил смесь из лечебных трав, настоянных на соке голубой агавы, и уложил её на то место, где спал сам. Для Марии он соорудил отдельный настил из кактусовых ковриков, которые он сам делал для обмена на рыбу на местном рынке. Потом он разжег костер из засохших кактусов, которых у него было в запасе, и сделал ужин на всех. Похлебка с рыбой и кусочками опунции получилась достаточно сносной, и что удивительно, обе дамы не морщились, хотя по их одежде было видно, что они из почтенной публики голубых кровей. В их взглядах не было ни презрения, ни чванства, только усталость и сомнения по поводу неприятной ситуации.
Устроив дам на отдых, Хуан с кучером пошли чинить карету, и несмотря на то, что почти стемнело, оба мужчин делали все возможное, чтобы к утру карета была готова к поездке.  Это занятие длилось до глубокой ночи, но всё-таки смекалка кучера и сильные мышцы Хуана способствовали восстановить карету – её вытянули на ровную часть дороги, и впрячь лошадей, слава богу они не пострадали. Кучер решил скоротать несколько часов сна внутри кареты, а Хуан приспособил себе шалаш из связок кустов и тех же ковриков из кактусов, но он так и не смог уснуть так как все его мысли были о Марии, которая спала в его же жилище, но куда он не смог ступить пока спутницы там приходили в себя после ужасного происшествия и, возможно, уже смогли уснуть.
Утром Мария вышла из дома Хуана, и увидела, что тот неподвижно сидит у порога спиной к двери и смотрит на первые лучи восходящего солнца. Небо почти очистилось, сильный ветер успел разогнать гнетущие тучи прошлого дня и, успокоившись, приветливо трепетал длинные волосы Хуана.
- Доброе утро, Хуан! - сказала Мария.  – Вы так нас выручили, мы с мамой вам бесконечно благодарны! И простите за то, что мы создали столько много беспокойств для вас!
- Не волнуйтесь – ответил Хуан, он резко встал и повернулся к Марии. Он был невысоким, но всё равно выше Марии почти на голову.
– Ваш человек ждет вас там, там все готово, и вы можете ехать – Хуан махнул рукой в направлении дороги. Словарный запас Хуана был небольшим, а сам он был неразговорчивым человеком, он жил один и довольно долго, ему было не просто выдать такую длинную фразу.
Мария радостно впорхнула назад в хижину и стала будить Анну. Хуан ждал не меньше часа, пока дамы приведут себя в порядок и выйдут на свет. У Анны опухлость лодыжки почти сошла, индейская мазь Хуана чудесно помогла, и она могла идти почти не прихрамывая, но предпочла опираться на сильную руку молодого человека. Хуан довел Анну до кареты и помог подняться, в то время как кучер уже забрался на своё место и готовил поводья коней.  А Мария легко поднялась на подножку кареты, что поискала внутри и повернувшись к Хуану потянула к нему свою руку. Хуан посмотрел на её ладонь – там было несколько монет.
- Возьмите, Хуан, Я вам благодарна и прошу вас взять эти монеты, на которые вы сможете купить что-то полезное.
- Не стоит – отвел её руку Хуан – У меня всё есть, а вы были моими гостями, и вам нужна была помощь. И это не продаётся, простите.
Мария не ожидала отказа и смутилась, но она не могла уехать, никак его не отблагодарив. Тогда Мария нагнулась и поцеловала Хуана, едва дотронувшись его щеки.
– Спасибо Вам за всё!   - Сказала Мария, её лицо пыхнуло румянцем, и она быстро юркнула в карету.
       - Едем! – С чувственным выдохом скомандовала Мария кучеру.
           Карета рванулась вперёд, и через несколько мгновений скрылась за поворотом, за которым дорога не просматривалась из-за больших валунов, покрытых засохшими опунциями.
А у Хуана в душе всё перевернулось после того мимолетного поцелуя. Он жил много лет в одиночестве, и уже в тот момент, когда он увидел Марию, помогая ей выбраться из накренившейся кареты, у него родилось какое-то сильное и непонятное чувство, которое больше его не покидало.  А сейчас его сердце невероятно сильно билось а его глаза продолжали видеть образ этой прекрасной девы, с ее большими выразительными глазами и алыми губами.  Ведь он до сих пор не имел счастья видеть такой красоты, и жил как рак-отшельник в своем неухоженном доме.  Именно в этот день у него появилась надежда. Надежда, что Мария снова проедет рядом с его хижиной.  И эта мысль поселилась в его разуме навсегда.
Увы, Хуан не знал, что Мария ехала на помолвку с богатым идальго Диего Фернандесом де Сола, чей особняк красовался на востоке Пуэбла, и что его обслуживает целая деревня его сородичей – индейцев. Но это надежда стала заставлять Хуана каждый день выходить к дороге и смотреть туда, где карета Марии скрылась за поворотом. Чтобы как-то отвлечь себя во время своих прогулок, Хуан начал покуривать траву, которая росла за его домом. Он помнил, как его отец и его дед сушили эту траву, добавляли в нее каплю сока агавы, и потом выкуривали через длинную трубку, но ему это делать запрещали.  Но Хуан помнил историю деда, которому являлась четыре раза святая Мария, и по тем описанием она была как эта, настоящая Мария, которая так сильно запала в его душу. Со временем Хуан пристрастился к этой траве, а иногда он начинал ее видеть, как туманную дымку в его помутневшем сознании и ему казалось, что она улыбается ему и тогда он обращался к ней со словами – «Мария! Это я, твой Хуан»
Спустя несколько лет, по дороге возле дома Хуана стали чаще приезжать люди. В основном это были торговцы, но иногда это были просто одинокие путники или искатели приключений, которые останавливались чтобы просто пообщаться с Хуаном. И не раз слышали, что он с кем-то говорит, с кем-то невидимым. И тогда Хуан рассказывал им про красавицу по имени Мария, и про ту историю, где он был главным героем, а желающим давал попробовать покурить этого своего зелья.  Со временем этот его рассказ превратился в легенду, которая разошлась по всей Мексике, а эту курительную траву люди стали называть одним словом – марихуана.