Рубеж - 77. Прибытие Годамира

76. Застолье у конунга  http://proza.ru/2022/02/27/219

Через два дня после бегства Гоннара и его друзей кунские разъезды доложили о приближении десятка ладьей с воинами. Это был Годамир. Все ожидали его с нетерпением. И даже куны, не раз битые им в больших и малых сражениях, говорили о конунге с почтением, потому что больше всего в жизни (даже больше, чем золото) они ценили доблесть.

Наконец посольство Годамира добралось до Старгарда. Оставив свои корабли в гавани, конунг вошел в город через Восточные ворота, как и было ему предписано инструкцией Тюпрака.  Большая часть спутников Годамира расположилась на кораблях и в шатрах рядом с гаванью. Конунга сопровождало всего пять десятков дружинников. Олбьер встретил его в воротах и препроводил в заранее подготовленный дом рядом с храмом Геревита.

Отпустив сопровождающих (среди которых были Гоннар и его друзья), Годамир остался с Олбьером с глазу на глаз.
- Я должен поблагодарить тебя за то, что ты сделал, - сказал конунг. – Хотя, как я думаю, ты сам не веришь в благополучный исход наших переговоров.
- В том положении, в котором оказался хакан, а с ним и вся Склавия, мудрено будет добиться сносного мира, - вздохнул фряз. – Куны сильны как никогда, и трудно поверить, что при нынешнем хакане удастся сбить с них спесь.

- Я знаю и поэтому постараюсь расстроить их единство. С этой целью я и привез с собой Бахметиа.
— Бахмета? Это очень рискованный шаг! – воскликнул Олбьер.
- На самом деле, хуже, чем теперь вряд ли будет, - сказал Годамир. – Но, если нам удастся вбить клин между Тюпраком и Бахметом, можно считать, что мы кое в чем преуспели.

- А хакан одобрил ваш замысел?
- Хакан? – Годамир задумался. – Сказать по правде, он в последнее время мало вникает в дела. Больше думает о своем здоровье.
- Так он болен?

- Ты же знаешь – Осломысл никогда и не был по-настоящему здоров. Но в последнее время недуги одолевают его все сильнее. Тяжесть власти и ответственности гнетут его.  Кое-какие полномочия он передал мне официально. Другими делами мне пришлось заняться самому из-за того, что решение по ним откладывалось и затягивалось до бесконечности.

- Но, если все обстоит так, как ты говоришь, государь, - с тревогой заметил Олбьер, - тебе не следовало приезжать самому на эту встречу. Хакан тяжело болен, его сын находится в плену. Ты последняя надежда государства. И теперь твоя судьба в руках Тюпрака.

- Государству нужен мир. Хороший мир, и я должен его добиться. Именно поэтому я здесь. Что касается болезни Осломысла, то не стоит о ней распространятся. Пусть Тюпрак думает, что хакан бодр и деятелен.

- Эту тайну я, разумеется, сохраню, - сказал Олбьер. – Но, если бы вся проблема была только в этом! Тюпрак провел успешную кампанию. Он, конечно, пожелает завершить ее выгодным миром. И, право, он будет совершенным глупцом, если этого не сделает. Как можно заставить его пойти на уступки?

— Это непросто, ты прав, - согласился конунг. – Особенно после того, как Межамир сдал кунам Витичь. Ничто меня так не раздосадовало в последнее время, как этот его взбалмошный поступок.  Однако надо взять в расчет, то обстоятельство, что без помощи Кульдюрея Тюпраку не удалось бы сделать и половины из того, что он совершил. А если бы Кульдюрей оставался его врагом, то и вообще ничего. Следовательно, нам надо сыграть на внутренних кунских противоречиях.
- Как же этого добиться?

- Есть одно средство. С Кульдюреем у меня неплохо получалось ладить. И с Бахметом у нас тоже отношения, вроде бы, налаживаются. Я знаю, что он Тюпраку не доверяет. И если он будет искать против него поддержки, на кого же ему опереться, как не на нас? Надо только действовать аккуратно и с умом, тогда мы сумеем их развести. Но самое лучшее было бы установить семейный союз, породниться.
- Породниться? Вам с Бахметом?

- А почему нет? У Бахмета есть сестра. Я недавно узнал, что Камоса как раз находится здесь в Старграде. У хакана есть неженатый сын. Ведь Межамир тоже здесь? Конечно, надо прощупать почву. Но пока что этот брак кажется мне возможным. И он будет для нас выгодным, особенно если удастся сговориться до заключения мира с Тюпраком.

- А что? Дело вполне может выгореть, - согласился Олбьер. Только захочет ли этого Межамир? Он человек своенравный и самолюбивый.
- Знаю, - кивнул Годамир, - тут тоже придется похлопотать, но я попробую. Перед отплытием из Витича я осторожно прощупал почву. Бахмет ответил неопределенно: дескать, ему прежде следует встретиться с сестрой. Но я все-таки послал Осломыслу письмо со своим предложением насчет брачного союза. Хакан, конечно, тоже будет не в восторге от моего плана, но, я надеюсь, в конце концов он признает его разумность и выгоду. И тогда он напишет сыну. Это поможет добиться согласия Межамира.   

На другой день Тюпрак в сопровождении двух тысяч разряженных в пух и прах кешиков торжественно въехал в Старград. Годамир в окружении своих воинов приветствовал его у городских ворот.
- Мне жаль, что не довелось встретиться с глазу на глаз с хаканом Велемиром, - сказал великий хан, - но теперь по сыну я могу судить об отце!
- Многие люди с нетерпением и надеждой ждут исхода наших переговоров, - заметил Годамир. – Война заставляет страдать не только склавов, тумашей и вонгларв. Уверен, что многие куны тяготятся ею не меньше.

- Да, мне не раз приходилось слышать сходные мысли из уст моего друга Кульдюрея, - любезно заметил Тюпрак. – Как жаль, что его теперь нет среди нас.
- Увы, это правда, - согласился Годамир. – Воскресить отца нам уже не дано, но дать свободу сыну в наших силах.

Конунг сделал знак, и из задних рядов его свиты выехал человек, одетый в роскошные одежды. Куны с изумлением взирали на него.
- Бахмет, сын Кульдюрея, - торжественно произнес Годамир, - перед лицом своих поданных, а также твоих соплеменников, перед лицом великого хана я отпускаю тебя на свободу. И торжественно объявляю перед всем миром, что те затруднения, которые были между мной и тобой, благополучно разрешены. У меня нет к тебе никаких претензий из-за смерти отца.

- А я тоже торжественно заявляю, - сказал Бахмет, что у меня нет никаких обид к тебе из-за моего ареста. Тобой двигала не слепая ненависть, а любовь к отцу. И как только ты уверился в моей невиновности, ты вернул мне свободу.
Видно было, что неожиданный шаг Годамира удивил Тюпрака и вряд ли его обрадовал. И в самом деле, если до этого он мог выступать от лица всех кунов, то теперь все менялось.

Впрочем, Тюпрак показал вскоре, что может ответить в том же духе. Вечером он объявил, что в благодарность за освобождения Бахмета, выпускает из неволи своего пленника Сарычана. Годамир, который не без основания подозревал последнего в измене, поблагодарил хана за доброту, хотя понимал, что вынужден будет принимать у себя его соглядатая. К счастью, у конунга не было необходимости селить Сарычана у себя, так как херсир имел в Старграде собственный дом.

Бахмет также озаботился созданием собственной резиденции, хотя Годамир предлагал ему по-прежнему жить в его доме, а Тюпрак приглашал разделить с ним свой шатер. Вместо этого Бахмет принял предложение Чубадая. Вскоре после захвата Старграда бий по приказу Кульдюрея занял большой дом у Западных ворот. Кульдюрей потом останавливался здесь во время редких наездов в город. После его смерти Чубадай некоторое время жил здесь сам, а теперь предоставил дом в полное распоряжение сына покойного. На другой день Бахмет устроил в своей новой резиденции пир для бийев. Чубадай приехал на него с Сотаном.

Прежние приближенные Кульдюрея не скрывали своей радости по поводу возвращения молодого хана, вырвавшегося из заключения живым и здоровым, несмотря на все старания недругов погубить его. Много было выпито вина и провозглашено тостов.  Хан милостиво разговаривал с гостями, благодарил их за верность и обещал, что вернет славу своему государству, несколько поблекшую из-за того, что оно лишилось своего вождя. В этих нарочито темных намеках некоторые из проницательных гостей увидели знак того, что союз с ордой Тюпрака вскоре будет пересмотрен.

Более определенную форму разговор принял по окончании пира, когда большинство бийев разъехалось и за столом остались только самые верные и преданные из них. Речь вновь зашла о Тюпраке.
– Конечно, до определенного момента союз с твоим отцом был чрезвычайно важен для хана, - заметил Чубадай. - Но если смотреть в будущее, то становится очевидным, что сегодняшние союзники завтра станут для него соперниками.

- И он, наверно, уже торжествует про себя, - заметил Бахмет. – То, что Годамир вернул мне свободу, стало для Тюпрака неожиданностью. Однако мои силы не идут ни в какое сравнение с его.
— Это так, - согласился старый бий. – Хан хитро и ловко расколол войска твоего отца. Сыновья Кульдюрея, твои братья, разосланы в отдаленные крепости и разобщены. Если они проявят неповиновение, с ними легко расправиться.
- А это означает, что до поры до времени нам придется действовать хитростью. Где расположился ближайший отряд моих соплеменников?

- Достаточно близко, господин. В Серенске находятся до 15 тысяч наших под командованием твоего брата Бастия. Но как привести их сюда, в Старград?
- Я пошлю приказ со своим перстнем. Боюсь только, что Тюпрак принял меры предосторожности, и так просто в Серенск мои люди не попадут. Как же быть?
- Я отвезу твой приказ! – воскликнул Сотан. – Я сумею пробраться в этот город, ведь я знаю там каждую тропинку и каждый кустик. В крайнем случае я вызову меньше подозрений, ведь я тумаш, а не кун. 

- Да, к сожалению, ты не кун, но в данном случае это может быть нам на руку.  Поэтому я готов доверить тебе это непростое дело, Сотан, сын Ахера. Двое твоих друзей тоже поедут с тобой?
- Да, господин! У меня есть план, как провести стражу Тюпрака, и они помогут мне его осуществить.

- Я это к тому, что все вы дружинники Годамира. Но мне бы не хотелось, чтобы он узнал о моих замыслах раньше времени.
- Я не буду посвящать их в свой план, государь. Они мне доверяют и, конечно же, не откажут в помощи, если я их об этом попрошу.
- Тогда держи и отправляйся в путь как можно быстрее! – решил Бахмет, снимая с пальца перстень. – Если ты окажешь мне эту важную услугу и поможешь восстановить утраченную власть, я отблагодарю тебя по-царски.

Сотан принял перстень, поклонился и быстро вышел из комнаты. 
- Хорошей паренек – мой внучатый племянник, - сказал Чубадай. – И он по-настоящему влюблен в твою сестру.
- Я уже догадался, - сухо отвечал хан.

- И Камоса… Она ведь тоже любит его, - заметил, помолчав, бий.
- Я поговорю с ней об этом, - пообещал Бахмет. – Едва ли дело так серьезно, как ты говоришь. К тому же у меня для нее есть более блестящая партия. Три дня назад конунг Годамир завел со мной разговор о ней и о своем троюродном братце. Он не прочь сделать их супругами. Видишь, как все складывается. Хотели ее убить, сжечь вместе с покойником. И никому она была не нужна, кроме этого бедного юноши. – А теперь столько претендентов на ее руку! Говоришь, Тюпрак тоже не прочь через нее породниться с нами?

- Мне доносили, что был такой разговор между ним и этим мутным трумлялнином Хопотопасом, - сказал Чубадай.
— Вот видишь! Два наших могущественных соседа борются за руку Камосы. Можно выбирать себе союзника. Только мне не верится, что родство с Кумбалом принесет мне какую-то выгоду. Совсем наоборот.
— А ворангам ты значит доверяешь больше?

- Верю, потому что Годамиру не резон теперь с нами ссориться. Воранги уже поняли, что такое бороться со всей степью. Думаю, урок надолго запомнят. И будут теперь крепко держаться за союз с нами. Так что этот брак будет нам на руку.
Между тем Сотан быстрым шагом добрался до фрязского двора, где вновь остановился вместе со своими друзьями. Увидев Улеба и Гоннара, он сказал:
- Вы на месте? Это очень хорошо! Мы должны немедленно отправиться в путь.
- Куда? – спросил Улеб.

- В Серенск.
- Что за спешка? - поморщился Гоннар. – У меня на этот вечер были совсем другие планы. Я думал, что и ты тоже собираешься навестить Камосу.
- С этим придется повременить. Я получил срочное поручение от ее брата.
- От Бахмета? И зачем ему понадобилось отправлять тебя в Серенск?

- Я не могу об этом сказать, так как поклялся сохранить тайну. Скажу только, что дело это чрезвычайной важности и может существенно повлиять на исход переговоров, которые начинает завтра конунг. Если задуманное ханом увенчается успехом, положение Годамира уже не будет казаться таким безнадежным.
- Звучит заманчиво, - заметил Улеб. – Раз мы можем помочь конунгу, наш долг попытаться. Я с тобой, Сотан!

Молодой тумаш посмотрел на Гоннара.
- А ты?
- Ехать с тобой, оставив Чернаву в руках Межамира?
- Если она тебя действительно любит, несколько дней разлуки ничего не изменят, - сказал Сотан. – А мне ты будешь очень полезен. Поверь, если бы я мог без тебя обойтись, я бы не настаивал.
- Хорошо, я поеду, - согласился Гоннар. – Выручу тебя, раз мы друзья. Но твоя помощь тоже мне скоро потребуется.

- Можешь на меня рассчитывать.
- И какой у нас план? – спросил Улеб.
- Мы едем покупать лошадей для фрязской компании. Надеюсь, Олбьер не откажется снабдить нас рекомендательным письмом.
Сотан отправился в комнату Олбьера и повторил ему свое предложение.

- Ты едешь в Серенск с поручением от Бахмета? – удивился купец, внимательно глядя в глаза юноши. А это поручение как-то связано с его братом Бастием?
- Зачем ты пытаешь меня, Олбьер? – спросил с укоризной Сотан. – Я же тебе сказал, что это не моя тайна. К тому же, чем меньше ты будешь знать, тем лучше для тебя. Скажи, если я пригоню тебе из Серенска два десятка хороших скаковых лошадей, заплатив за каждую полмарки серебра или даже того меньше, эта сделка будет для тебя выгодной?

Купец задумался.
- Пока идет война, сбывать их особенно некуда. Но если мир действительно будет заключен, можно будет перегнать лошадей в какую-нибудь из трумских колоний на берегу. Там за хорошую лошадь можно получить марку, а то и больше.   
- Тогда напиши для меня письмо к вашему серенскому агенту. Он ведь там есть?
- Не знаю. Должен был приехать молодой Гальер из Куябанда. Надеюсь, его ничто не задержало.

- Тогда с тебя письмо и серебро. А лучше золото. Оно займет меньше места и не будет бросаться в глаза. 
- Конечно, - вздохнул Олбьер, - ни одно дело не может обойтись в этой стране без моих денег. Видит бог, я делаю это только ради Годамира. Надеюсь, конунг оплатит потом мои издержки.

Вечер прошел в хлопотах и сборах. Друзья отобрали необходимое оружие, а также запаслись теплыми вещами. Утром они покинули Старград. Никаких затруднений со стражей у них не возникло, так как Олбьер лично проводил их до ворот и разрешил все необходимые формальности.

78. Встреча после разлуки http://proza.ru/2022/03/01/206

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294