Глава 2

Огромная дверь медленно поднялась вверх, открывая небольшой коридор с ещё одной такой же дверью в конце. Как только они прошли внутрь, первая дверь сразу же закрылась за их спинами. Одновременно дверь перед ними стала открываться.

— Олег, кажется, мы пришли, — сказал Руслан, поднимая пистолет, — осторожнее.

Не успела дверь подняться полностью, как их тут же встретили огнём Элитные. Олег машинально стал раскидывать их грави-пушкой. Руслан за его спиной стрелял по ним из пистолета. Спереди с большого монитора на них смотрело оно — истинное лицо покровителей. Едва последние солдаты перестали дёргаться на полу после разрядов из грави-пушки, Руслан кинулся к панелям управления. «Ну, давай, ты знаешь, что делать», — подумал Олег, пропуская его вперёд. Существо с монитора развернулось прямо на них, ещё секунду смотрело, и монитор потух.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Руслан, начиная работать с панелью управления, — похоже, они намеренно пытались взорвать реактор.

Олег удивился: неужели в Цитадели есть такие же сумасшедшие, кроме них? Может, это — принцип «Моим не будет, так и ничьим не бывать»? Или соревнование «Кто умрёт раньше»? Да ладно…

— И зачем? Им что, жить надоело? Может, они что-то скрыть хотят? Какие-то следы замести.

— Хороший вопрос, — ответил Руслан, — сейчас посмотрим.

Он потянулся к панели управления с видом человека, собирающегося поведать страшную тайну, и нажал какие-то кнопки. Высокая железная стена разъехалась в разные стороны, открывая панорамное окно, и у Олега всё похолодело внутри. Что и говорить, тайна действительно оказалась страшная…

— Ёлки-палки, — только и смог сказать Олег.

Огромный шар, переливающийся разными цветами, словно мыльный пузырь, висел в центре зала, открывшегося взгляду. По прозрачному столбу, обрамлённому металлом, от шара вверх и вниз шли потоки энергии в виде ярко-белого луча. Три огромных устройства, похожие на стрелу подъёмного крана, метров по десять каждая, вращались над шаром, напоминая раскрытый зонт. Олег видел нечто подобное в «Мамоново» — эти устройства назывались съёмниками энергии, они улавливали энергию с поверхности ядра и направляли её к потребителям. Олег ещё долго безотрывно смотрел на эти завораживающие переливы.

— Реакция зашла слишком далеко, — сказал Руслан.

Он зажмуривался, словно человек, который случайно поджёг динамитные шашки, думая, что это — просто свечки. Взрыва можно было ожидать в любой момент.

— Надеюсь, Наталья Николаевна не ошиблась.

Олег стоял на месте с каменным лицом, хотя у него это едва получалось. Интуиция подсказывала, что нужно бежать оттуда со всех ног. Удивительно, что он ещё чего-то боится, после всего-то.

— Прорвать может в любую минуту, — сказал Руслан и мрачно посмотрел на Олега.

Олег слабо усмехнулся: если прорвёт, то будет повторение сцены на верху Цитадели — той, где время остановилось и огненный шар взрыва замер в нескольких метрах от них. Хотя нет — дважды в одну воронку снаряды не падают. Если прорвёт, эти железные створки не помогут, даже защитный костюм не поможет. Рассчитывать, что человек в простыне снова придёт и вытащит их из любой беды? Если не наивно, то, как минимум, слишком самонадеянно, разве нет? Да что Вы вообще о себе возомнили? Кто Вы вообще такой? Вы — никто. Посмотрите в окно: на Ваше рабочее место — целая очередь желающих. Отобрать этот защитный костюм и надеть его хотя бы на Сергея Ашкельдина — и то больше толку будет. Да нет, он так никогда не поступит. Наверное, у Олега просто лучше, чем у кого-либо другого, получалось быть безвольным и послушным.

— Не успеет, — отмахнулся Олег.

Он посмотрел на труп одного из Элитных: на белоснежном костюме уже начали проступать кровавые пятна. Странно, руки и ноги — тонкие и длинные. Неужели это — подросток? Судя по телу, лет восемнадцать или меньше. Олег и не думал, что в Элите могут служить настолько молодые. Этот парень должен был пойти в армию Правительства лет в четырнадцать, если не раньше. Олегу вдруг стало жалко — но не этого парня, позволившего превратить себя в начинённого электроникой биоробота-убийцу, ещё будучи ребёнком, и даже не себя, как было в «Мамоново», когда он корил себя за то, что убивает других людей. Жалко ему было тех людей, которые сейчас воевали на улицах. Если дети сами идут в солдаты Правительства, значит, всё — бессмысленно. Если дети за несколько лет дослуживаются до Элитных и охраняют самый главный объект Правительства, значит, война уже проиграна.

— Попробуем пройти через центр управления, — сказал Руслан.

Они прошли в соседнее помещение, и Руслан сразу пошёл к большому монитору на стене.

— Показатели зашкаливают, — сказал он, — надеюсь, ещё не поздно замедлить реакцию.

Он снова уткнулся в панель управления, стараясь выжать из неё хоть что-нибудь. Олег вдруг подумал: а ради чего они всё это делают? Казалось бы, ответ и так понятен: для спасения себя и остальных жителей города. Но это только кажется. На самом деле, они опять были просто пешками в чьей-то игре. Им повезло спастись от взрыва наверху? Бред. Их спасли. Борца за свободу вместе с Русланом Авиновым буквально утащили из-под носа человека в простыне вортигонты. Они просто так ничего не делают. Они украли их, потому что знали: эти двое не смогут поступить иначе.

Зарядник на стене Олег заметил чисто случайно, осматривая помещение. Полностью зарядить костюм не помешало бы, тем более, учитывая то, в какое пекло ему предстоит пойти. Несколько минут Олег наблюдал за цифрами на дисплее костюма. «60%… 80%… 100%… 150%»? Он заметил, что даже не удивился, когда дисплей показал «200%» — несуществующую цифру. Здесь и не такое бывает. Если их поля сумели зарядить неукротимой энергией грави-пушку, то что уж говорить о костюме?

— Есть, — сказал Руслан, глядя на схему на мониторе.

Его глаза горели таким оптимизмом, что даже Олег почувствовал прилив бодрости, несмотря на то, что ещё пару часов назад лежал под бетонными обломками.

— Чтобы замедлить реакцию, нужно вывести как можно больше энергии, скопившейся внутри ядра.

— И как же это сделать?

Олег чувствовал себя так, будто ему предстояло повторить фокус с высвобождением из бронзового ящика, погружённого в озеро.

— Излучение можно вывести направив его через съёмники на специальную демпферную нагрузку, — говорил Руслан, водя пальцем по зелёным линиям чертежа на мониторе, — устройства, создающие такую нагрузку, находятся этажом ниже. Их здесь, наверное, держат на случай аварии, чтобы в случае чего вовремя предотвратить взрыв реактора.

Правительство даже оставило на видном месте схему с описанием работы, надо же. Как легкомысленно. Хотя… Не будь здесь Руслана — эта инструкция была бы просто бесполезным набором пикселей на мониторе. Олег сам не разобрался бы в них, и вряд ли кто-то ещё смог бы. Вортигонты не просто так спасли их обоих.

Олег ткнул пальцем на ярко-красные прямоугольники на экране:

— Это и есть те самые нагрузочные устройства?

— Да, их всего три. Запусти их все, чтобы вывести как можно больше энергии из ядра. Ты уверен, что справишься?

Олег вернулся к телу, облачённому в броню Элитного, перевернул его и нащупал зажимы: не совсем то, что было у солдат, но система похожа. Зажимы со свистом разошлись, и передняя часть легко снялась.

— Ну, как бы, не совсем, — ответил Олег, — но у нас всё равно нет выбора. Я думаю, с твоей помощью всё получится.

Он взял в руки две половины шлема и на минуту забыл, для чего это сделал: на него смотрело худое, со впалыми щеками и большими скулами, пепельно-серое лицо. Закатившиеся глаза блестели в щёлочках между оплывшими веками. Рот был чуть приоткрыт, показывая белоснежные зубы. Это и вправду был подросток — совсем молодой. Совсем мёртвый. Олег попытался надеть шлем себе на голову — бесполезно: слишком маленький, изнутри мешают какие-то разъёмы, через красную линзу шлема не видно вообще ничего. Обе половинки полетели на пол.

— Думал надеть на себя, мало ли что, — как бы оправдываясь, сказал Олег.

— Просто осторожнее будь, — ответил Руслан, — вряд ли стоит бояться солдат. Наверняка большая часть уже сбежала. Ну, вот и лифт прибыл…

Двери открылись, впуская Олега на стеклянную платформу. Он впервые заметил грусть и волнение на лице Руслана, словно гром среди темнеющего неба: ты едва успел заметить его, как он уже прошёл, и снова — монотонное небо.

— Олег, — сказал Руслан, хмурясь, — как ни жаль, но больше я пока ничем не могу помочь.

Двери закрылись.

— Возвращайся скорее, — сказал Руслан через двери.

Платформа лифта поехала вниз. Едва Олег вышел в зал реактора — на дисплее костюма тревожно замигал знак трилистника с точкой.

— Внимание! Опасный уровень радиации, — донеслось из динамика костюма.

Подумать страшно, сколько видов излучений было в этом зале: низкочастотные колебания, радиоволны, инфракрасные волны, видимый свет, ультрафиолет, рентгеновское излучение, гамма-излучение и много чего ещё — все возможные электромагнитные излучения, и даже такие, названия которым до сих пор не придумано официальной наукой, как говорил Дорожный. Первый раз в жизни, даже в костюме, Олег почувствовал себя нелепо и незащищённо: будто он пытался спастись от ядерного взрыва, закрыв лицо от взрывной волны голыми руками, а для защиты от радиации — плотно застегнув рубашку на все пуговицы.

Зал светился ярким бело-голубым светом. Вдоль стен возвышались столбы яркого света, по которым проходили энергосферы. В центре зала — пульсирующий шар ядра реактора, переливавшийся разными цветами. Олег осторожно зашагал по тонкому мостику, сделанному из силового поля. Едва он ступил на твёрдую площадку, мостик потух — на площадке стояло иссохшее тело с протезами вместо конечностей, которое с помощью лазерного луча растворило энергосферу, питавшую мостик. Олег прошёл по площадке и крепче сжал в руках грави-пушку. Сталкер медленно обернулся: кожа — темнее обычного (похоже, при жизни он был чернокожим), почти все нижние зубы заменены золотыми протезами. В его круглых чёрных глазах — тоска бездомного животного: его же бросили здесь на произвол судьбы. А кому нужен бывший политзаключённый, превращённый в раба, лишённого психики? Олег внимательно пригляделся: что-то смутно знакомое было… Его везла капсула, когда он ехал к Дорожному? Да, наверное. Но где-то он его ещё раньше видел.

Сталкер пристально уставился на Олега. Было видно, как под серой кожей двигаются мышцы, пульсируют сосуды — он рефлексивно пытается сжать кулаки, позабыв, что у него больше нет рук, а только железные протезы. Олегу стало не по себе, но не от страха. Он просто представил, что пришлось пережить этому существу. На нём были свежие швы — следы недавней переделки в примитивную машину. Интересно, они вообще могут чувствовать? Помнят ли они свою прежнюю жизнь? Помнят ли, что были людьми? Помнят ли, что с ними сделали? Наверное, нет. Из головного объектива сталкера прямо в Олега ударил луч красного цвета. Олег вздрогнул от неожиданности. Луч оставил на костюме тёмную полоску — лазером сожгло слой краски, но бронепластины, конечно же, выдержали. Сталкер обнажил зубы в зверином оскале, издавая резкое визжащее шипение. Когда его лазер снова начал включаться, нервы Олега не выдержали — грави-пушкой тело сталкера отбросило в сторону, с силой ударив об стену. Тело с мерзким хрустом отскочило и беззвучно упало вниз — в пропасть. Олег ещё секунду стоял, пытаясь переварить всё это. Кажется, он вспомнил, где его видел — на вокзале, в очереди пассажиров, в первый день своего появления в городе.

Олег лез вверх по лестнице, вдоль светящегося луча под ядром. Вряд ли есть поступки более безумные, чем этот — взбираться по лестнице, когда от лучей смерти тебя отделяют каких-то полметра. Олегу казалось, что он закипает изнутри. Глаза с невероятной скоростью пересыхали, слюна испарялась прямо во рту, не доходя до горла, а кровь стучала в сосудах так, словно его сердце превратилось в гомогенизатор.

Когда Олег добрался до узкой платформы, над которой нависало гигантское ядро, мигание трилистника на дисплее костюма уже превратилось в непрерывный фон. Он посмотрел на переливающуюся всеми цветами оболочку ядра и дрожащий воздух вокруг него. Пульсируя, гигантский сгусток энергии останавливался совсем рядом с Олегом. Края платформы были оплавлены там, где их задевал шар во время пульсаций. Заряд батареи костюма стремительно уменьшался — много электроэнергии уходило на защиту от радиации, но Олег даже не замечал этого. Он чувствовал себя так, будто пытался пройти по ветхому перекидному мостику над кратером вулкана. Казалось, ещё немного — и шар, пульсируя, коснётся Олега. Тогда он даже не успеет понять, как половина его тела просто исчезнет, пока вторая оплавленная половина будет брызгать кровью и чувствовать всю эту боль, за пару секунд до смерти.

Олег уверенно шёл по краю платформы к светящемуся мостику. Ему вспомнился жёлтый коридор реактора в энергоцентре «Мамоново». Шум оборудования, красные фонари на стенах. Озеро, через которое охлаждался реактор. Он был уже в самом сердце реактора. Странно, но его всегда забрасывало в такие места, где выжить невозможно. Каким-то чудом он вышел из реактора «Мамоново», не заполучив лучевую болезнь. Повезёт ли ему точно так же теперь? Не факт. Сейчас, чувствуя, как голова болит, словно вот-вот взорвётся, а глаза и горло пересыхают, он осознавал это как никогда. Как реагировать на новость, что тебе осталось жить считанные часы, что твоё тело сгорает заживо? Улыбнись, несмотря на все проблемы вокруг тебя. Сделай как можно более глубокий вдох, может быть, впервые в жизни. Посмотри, как цветёт вишня, как солнце заходит за кромку леса. Послушай, как плещутся морские волны, как поют птицы в лесу, как шелестит трава на поле. Прижми к себе того, кто дорог, скажи что-нибудь доброе. Подумай, ради чего вообще жил, и забудь об этом. Наслаждайся каждым моментом оставшихся часов жизни. Простые радости. Прямо как салат «Оливье» — просто, незатейливо, не очень полезно для здоровья, но зато очень вкусно.

Олег вышел из главного зала в тёмный коридор в стене. Первое демпферное устройство нашлось довольно быстро — прямо в конце коридора. Руслан не угадал — эти устройства всё ещё охранялись. Когда в коридор ввалились солдаты, Олег прятался за какой-то конструкцией. После прохождения в метре от пульсирующего шара из чистой энергии начинаешь чувствовать себя по-другому, не обращая внимания на всякие мелочи, которые раньше казались такими серьёзными. Адреналин может вызывать зависимость, именно поэтому некоторые люди занимаются экстремальным спортом и работают на опасных профессиях. Наверное, он уже не мог без ощущения опасности. Поэтому он лишь весело крикнул:

— А вот и я!

Резко выскочив из укрытия, он подтянул одного из солдат грави-пушкой. Прежде, чем второй сообразил, что делать, Олег кинул в него уже мёртвое тело. Несколько пуль откуда-то со стороны ударились в костюм, и Олег обернулся туда: трое солдат во главе с Элитным уже рассредоточились по комнате. Олег опять пошёл прямо под пули, раскидывая солдат грави-пушкой. Их оружие, выпадая из рук, тут же мгновенно испарялось — результат действия конфискационного поля. И как им только удавалось, что в руках оружие работает нормально, а после смерти мгновенно исчезает? Оставалось только гадать.

Олег подошёл к устройству, стоящему в центре комнаты. Всё было на удивление просто: никаких сложных панелей управления, длинных рядов кнопок и переключателей, никаких непонятных символов. Наверное, на это и был расчёт — чтобы легко включить в критической ситуации. Олег включил его, и стена напротив бесшумно раскрылась, как ставни, открывая окно, выходящее прямо на пульсирующее ядро реактора. Устройство по специальным рельсам подъехало поближе. Откуда-то из его недр выдвинулись длинные медные штифты и с искрами и треском включились в два гнезда в стене. Олег даже отошёл подальше. Значок радиации на дисплее костюма стал мигать чаще. Из выступающей части аппарата резко вырвался яркий луч, казавшийся тёмным, он вошёл прямо в центр гигантского ядра за окном. Послышался раскатистый гром. Ядро начало уменьшаться. Луч словно вытягивал энергию из ядра. И вот, наконец, шар перестал уменьшаться.

Олег вышел из комнаты с приятной усталостью. Оказывается, всё — не так уж и сложно. Он смог. Ещё — два демпфера. Надо закончить. Как телефон на проходной в лаборатории энергоносителей: просто доберись — и всё будет хорошо.

Следующие две комнаты с демпферами пришлось отвоёвывать. Солдаты, наверное, сообразили, что к чему, и перекрыли все входы. Олегу пришлось искать другой путь, и он нашёл его — каналы, по которым шли энергосферы, питающие всю Цитадель. Он осознавал, что будет, если хоть одна энергосфера влетит в него — донашивать костюм придётся уже его защитнику в белой простыне. Как мало для него значит жизнь отдельного человека. Но и он не учёл, что человек, которому нечего терять, способен на всё. Поэтому дверца вылетает, выдираемая антигравитационным полем, а человек в оранжевом костюме с часами на руке вылезает оттуда, где летают смертоносные энергосферы, увернуться от потока которых почти невозможно. И когда инженер разбрасывает бывших людей по комнате залпами из своего странного оружия, им неплохо бы подумать, что они сами виноваты во всём происходящем. Они же сами пошли в лагерь оккупантов. Так что и никаких обид быть не должно. Только проезжая верхом на стрелах съёмников энергии, попутно отбиваясь от манхэков, ты понимаешь, что, в принципе, всё — не так уж плохо. Только включая демпферные устройства, ты понимаешь, что ты — живой и здоровый, у тебя есть друзья, которые всегда помогут тебе. Глядя, как луч из последнего устройства заметно уменьшает ядро, ты вспоминаешь то приятное забытое чувство. Всё кончено. Олег прошёл из комнаты с последним демпферным устройством по коридору, который, оказалось, вёл прямо в комнату управления.

— Олег! Получилось!

Олег посмотрел в панорамное окно с видом на ядро: шар уменьшился раз в пять и теперь даже не пульсировал, а тихо висел под почти сомкнувшимся над ним "зонтом" из съёмников энергии.

— Система стабилизации заработала, — радостно сообщил Руслан, — долго она не продержится, но какое-то время мы выиграли. У нас теперь есть шансы уехать из города, и у остальных людей тоже. Ты сделал всё в наилучшем виде. Я, кстати, заблокировал систему стабилизации, так что у солдат Правительства не получится отключить её раньше времени. Хоть как-то я помог в подвигах великого Олега Ахатинова.

— Ну, ты поосторожнее, а то загоржусь, — усмехнулся Олег, — ладно повстанцы, наслушались мифов вортигонтов про меня, но ты-то…

— Дурной пример заразителен, — спарировал Руслан, — кстати, пока ты был там, внизу, я залез в их информационную систему. Там в основном одна ерунда, какие-то электронные документы. Например, я нашёл договор о поставке двух тонн наркотиков в «Госкавалерию» для подбросов людям, неугодным Правительству. Но было там и несколько по-настоящему интересных вещей. Пошли.

Олег лишь вопросительно смотрел на него, ожидая услышать что угодно. Этого парня, воспитанного двумя учёными и выросшего среди сложной техники, могло заинтересовать всё, что угодно — от инструкции по использованию огнетушителя до телепортационных технологий Правительства.

— Оказывается, они действительно спланировали взрыв, — продолжил Руслан, уходя в соседнюю комнату, откуда Олег уезжал на лифте вниз, — но не ради того, чтобы уничтожить Цитадель.

Олег шёл следом за ним. Да уж. Было бы наивно думать, что взрыв Цитадели был самоцелью Правительства. Дело — явно в чём-то другом.

— И зачем же?

— После того, как взорвался портал Дорожного, взрыв ядра Цитадели стал единственным способом отправить данные туда, откуда они пришли.

Олег поморщился от внезапно накатившей слабости во всём теле, вместе с головокружением и жгучей болью вверху живота, и приложил руку ко лбу.

Руслан прищурился:

— Что с тобой?

— Да нормально всё, — ответил Олег, но получилось неубедительно, — и что это за данные такие?

— Понятия не имею. Но эти данные им настолько важны, что ради них они готовы пожертвовать всей Цитаделью.

Час от часу не легче. Теперь ещё — какие-то данные. Вряд ли это предвещало что-то хорошее. Сигнал о помощи. Координаты. Все разведданные. И тогда оставшимся людям — точно конец.

— А никак нельзя отменить отправку этих данных?

— Не получится. Этот процесс автоматический.

— Что-то здесь нечисто…

— Надо передать эти данные брату и Наталье Николаевне, и чем скорее, тем лучше. Они поймут, что делать.

— Готовиться к новому апокалипсису, что же ещё, — Олег покосился на зарядную станцию на стене, борясь с новой волной слабости и жжения.

— Я сделал копию, — сказал Руслан, показывая на флешку, вставленную в разъём на панели управления под монитором, — что в ней, непонятно. Но чувствую, ждать беды.

Олег пытался хотя бы казаться бодрым, чтобы отогнать слабость:

— Тогда, может, пора выбираться отсюда, сколько можно-то? Чем быстрее доберёмся до Рамзеса и Кречетовой и отдадим им эти данные, тем лучше.

— Подожди. Тут ещё кое-что интересное. Это Галина.

Он нажал что-то на панели управления, и на большом мониторе пошла видеозапись. Это была та, кто предала и в то же время не предавала никого. Та, кто выполнила свою работу лучше всех. Та, кто так уважала Олега и завидовала его работе в «Мамоново». Та, кого Олег так и не раскусил до конца. Это была Гоцман. Она смотрела прямо в кадр, опасливо оглядываясь по сторонам.

— Полагаю, я обнаружила местонахождение проекта.

Она говорила лаконично и торопливо. Как будто долго заучивала этот монолог. Как будто боялась чего-то. Как будто у неё было много, что сказать, но не было достаточно времени.

— На данном этапе сложно оценить размер разрушений и сказать точно, осталось ли там что-нибудь, что могло бы… Навести Правительство на наш след.

На ней был пуховик и чёрные варежки. Она стояла в плохо освещённом коридоре. Сбоку от неё на стене через зашторенные окна пробивался белый свет. Где-то вдалеке слышались крики.

— Нам нужно подобраться ещё ближе, — уверенно продолжала она, — и тогда я смогу высказать первые предположения уже через несколько часов. Если объект там, где мы думаем, потребуется не более…

На заднем плане послышался приглушённый взрыв. По коридору пробежали несколько человек с автоматами в руках, что-то сказав Галине на ходу. Та нервно оглянулась по сторонам.

— Прерываю трансляцию. Кажется, нас заметили.

Она спешно убежала за угол, оставив камеру, и через секунду сильный взрыв проделал большую дыру в стене с окнами. Через неё в коридор тут же ворвались солдаты вместе с Элитными.

— Что за хрень? Спасайтесь, — прокричал чей-то мужской голос сквозь перестрелку.

Олег не отрывался от экрана:

— Где это она?

Камера упала набок. Через пролом в стене было видно белоснежные холмы. Снег. Метель. Последнее, что было видно до того, как видео закончилось — это странное трёхногое существо, отдалённо напоминающее маленького элегантного страйдера, которое наклонилось над камерой.

— Похоже, она попала в беду, — тихо сказал Руслан.

Тем временем Олег воткнул вилку зарядной станции в розетку на грудном щите костюма. Слабость растекалась так, что, казалось, ещё чуть-чуть — и он упадёт в обморок прямо здесь, на радость всем врагам.

— Надо записать видео и данные для трансляции брату.

— Надо, — ответил Олег, когда его костюм зарядился до невероятных «200%», — Рамзес-то в курсе планов Галины. Он скажет, что делать дальше. Сколько нам ехать туда, где они сейчас?

— Ну, не знаю. Часа два. Ну, максимум, три.

Олег резко выдернул вилку зарядника из розетки костюма. Дела — так себе, что говорить.

— Всё, копирование завершено, — довольно сказал Руслан, вытаскивая флешку, — данные у меня. А теперь уходим отсюда…

Он не успел договорить, как завыла сирена. Под потолком замигал красный фонарь.

Руслан пустился в бег:

— Похоже, они почувствовали. Здесь есть лифт. Сюда!

Олег последовал за ним. Они добежали до лифта, и уже через полминуты стеклянная платформа поехала вниз. Послышался топот ботинок и злобные голоса солдат, в стеклянные двери лифта даже ударило несколько пуль. Но всё равно Олег чувствовал огромное облегчение, даже слабость отступила: наконец-то, они выберутся отсюда.

— Сдаётся мне, они не рады, что мы прочли их почту, — усмехнулся Руслан.

— Теперь они от нас точно не отстанут, — ответил Олег, — ничего, это не в первый раз. Интересно, и откуда только у них появилось это видео от Галины?

— Перехватили, наверное. Оно же явно не Правительству было адресовано.

— Да уж, да уж.

— Этот лифт доставит нас к железнодорожной платформе, — попытался переменить тему Руслан, — если мы сядем на ближайший поезд, то через полчаса будем за пределами города. И всё будет кончено.

Олег усмехнулся: ему бы — его оптимизм. Трудно оставаться весёлым и жизнерадостным, когда столько узнал о себе. Когда узнал, что всё, сделанное тобой — всего лишь чья-то тщательно рассчитанная игра.

— Эй, — воскликнул Руслан, глядя на грави-пушку в руках Олега, — твоя пушка снова разрядилась!

— Точно, а я и не заметил, — пробормотал инженер, глядя на устройство, в котором кристалл опять стал полупрозрачным и жёлтого цвета, — хорошего понемногу.

— Жаль, с ней было спокойнее, — вздохнул Руслан, доставая пистолет из кармана.

Олег посмотрел на дисплей костюма: индикатор зарядки снова показывал нормальные «100%».

Пока они шли по коридорам до поезда, Руслан запирал за ними все двери своей отмычкой. За одной дверью послышались торопливые шаги, и в неё с обратной стороны забарабанили пули.

— Это их притормозит, — сказал Руслан, — хоть и ненадолго.

Откуда-то из пролома в стене вылетели две шаровые мины.

— Галина, похоже, где-то в горах, — сказал Олег, захватывая мины грави-пушкой одну за другой, — или на Северном полюсе.

Руслан достал из кармана отмычку и начал перенастраивать мины:

— Почему ты так думаешь?

За панорамным стеклом, в центре которого была отъезжающая железная дверь, появились солдаты Правительства. Мины, чувствуя их, подкатились туда.

— Этого они точно не ожидают, — злорадно усмехнулся Руслан.

Дверь открылась, и солдат, стоявший ближе всего, тут же получил разряд и стал убегать от мин.

— Ну, там были снег и вьюга, — продолжил Олег, пока мины одного за другим убивали солдат разрядами, а вдалеке к перрону подъехал тепловоз с грузовыми вагонами, — а сейчас только август. Кстати, ты не знаешь, что за существо было на видео в последний момент?

— Скажу наугад, но вроде бы это был охотник.

— Что за охотник?

— Есть такие. Я их видел всего один раз, лет восемь назад. Их раньше называли мини-страйдерами.

Олег усмехнулся:

— Мини-страйдеры? Что-то вроде портативной версии, чтобы носить с собой?

— Вроде того, — улыбнулся Руслан, — хотя, на мой взгляд, они больше похожи на гигантских трёхногих собак, нежели на страйдеров. Они тоже… Синтеты. Их обычно в городе не бывает. Они вроде бы патрулируют границы Города 14 за электроизгородью.

— Откуда знаешь?

— Ещё в детстве много лазил по городу. Тогда ещё детей на улицах было много. Это потом Правительство начало заставлять госкавалеристов избивать беременных женщин ногами по животу, а ещё позднее стало всем поголовно делать через каждые полгода специальные уколы для бесплодия. Так вот, однажды с крыши двадцатиэтажного дома на окраине мне довелось заглянуть за электроизгородь, опоясывающую город. Было дело, в те же времена я поджёг ботинки госкавалеристу. Вот смеху-то было! Ты знаешь, мне кажется, Гоцман уже тогда недолюбливала меня. Она долго выражала мне своё недовольство по поводу этого случая с ботинками.

Олег удивлённо улыбнулся:

— К чему это всё?

— Просто так, — пожал плечами Руслан, пока мины добивали последнего солдата в коридоре, отделяющем их от перрона с поездом, — так вот, я в то время сильно обиделся на неё. Мы всегда не очень-то ладили. Мне кажется, её сейчас очень злит, что я, наконец, вырос.

— Не вини её, — махнул рукой Олег, хотя и сам до сих пор не знал точно, друг она или враг, — она в твоём возрасте уже работала в «Мамоново», была кандидатом наук. Вы с ней очень похожи.

— Ну, спасибо, — фыркнул Руслан, снимая силовое поле на выходе к платформе, — да понимаю я. Просто, наверное, она ревновала брата ко мне.

— Давно ты такие выводы сделал?

— Достаточно давно, — вздохнул он, — просто я недавно понял, что ей дорог… Что она любит моего брата. Ладно, не хочу об этом говорить.

— Просто расскажи об этом ей. Поверь, станет гораздо легче.

— Скажу, конечно, когда мы с ней встретимся.

Они вышли на перрон, у которого и стоял тот поезд. Вдалеке снова послышались приближающиеся шаги и голоса солдат.

— Ага, — заторопился Руслан, — вот наш поезд. Садимся.

Они быстро зашли в вагон, и тут же в задвигающуюся дверь забарабанили пули. Дверь закрылась, оставив их в полумраке тусклого светодиодного фонаря, раздался протяжный гудок. Поезд мягко тронулся, набирая скорость и оставляя позади полные досады возгласы солдат. Темновато, конечно. Но вроде всё идёт по плану…

— Наконец-то, вырвались, — радостно сказал Руслан, вертя в руках флешку, — не знаю, что это за данные, но они вовсе не рады, что мы их заполучили.

Олег огляделся по сторонам: вдоль стен вагона висели капсулы, в дальнем конце стоял терминал со светящимся в полумраке монитором, недалеко лежали два табельных автомата Правительства.

Олег нарушил молчание:

— Откуда ты узнал про поезд?

— Да я и не знал, — ответил Руслан, — просто решил, что раз в «Стара Проспект» поезда ходят каждые десять минут, то и здесь тоже.

Олег усмехнулся: да уж, вот смеху-то было бы, если бы он ошибся и никаких поездов здесь не ходило. Можно было бы начинать обратный отсчёт времени.

— Знаешь, — продолжал Руслан, — учитывая всё в целом, не так уж плохо мы и…

Он, наконец, оглянулся по сторонам и наткнулся взглядом на капсулу с приоткрытой крышкой, напоминающей капюшон. Улыбка резко сползла с его лица.

— О, нет, — прошептал он, — это вагон со сталкерами.

Серая лысая голова, безвольно болтающаяся синхронно со стуком колёс поезда. Серое худое лицо. Железная пластина поверх лица с отверстиями на месте глаз.

— Будь проклят Дорожный и Мировое Правительство! Вот что бывает с теми, кто пытается бороться с режимом или просто оказывается не в том месте и не в то время, — злобно сказал Руслан, глядя на мертвенно серое лицо.

Они ещё пару секунд смотрели на того, кто раньше был одним из них, радовался, смеялся, в детстве играл с другими детьми в песочнице, любил маму и папу, любил потом и свою вторую половину… На того, кто превратился в серое уродство, подобие человека.

— Надеюсь, ты не помнишь, кем ты был, — мрачным голосом произнёс Руслан, осторожно закрывая крышку капсулы.

— Слушай, — опомнился Олег после пары секунд молчания, — а куда тогда едет этот поезд? Уж не в самый ли центр города?

— Давай посмотрим.

Они вместе направились к терминалу в дальнем конце вагона. Олег попутно взял одну из винтовок Правительства и тут же положил обратно: зачем нужно тяжеленное оружие без патронов?

— Надеюсь, успеем уехать из города, пока не стало слишком поздно, — сказал Руслан, нажимая что-то на сенсорном экране терминала.

Стук колёс успокаивал, растущая скорость придавала бодрости и приятного осознания, что они уезжают всё дальше и дальше. Это был первый раз за последние девять лет, когда Олег радовался тому, что снова ехал в неизвестную даль.

— Всё в порядке, — сказал Руслан, глядя на монитор, — мы едем за город, на какой-то песчаный карьер. Видимо, сталкеров запросили туда как рабочую силу.

— Лишь бы успеть уехать до взрыва, — ответил Олег.

— Хорошо, что хоть не пришлось идти пешком, — продолжил Руслан, вытирая лицо ладонями, — будем надеяться, что худшее позади.

— Хотелось бы, — улыбнулся Олег.

Резкая волна слабости и жгучая боль словно одёрнули его, говоря: «Что Вы наглеете, раб?».

— Похоже, ты снова спас нам жизнь, — сказал Руслан.

— Да ладно уж, — отмахнулся Олег, — без тебя я бы не смог это сделать.

Не успел он договорить — поезд тряхнуло, как от удара, но движение продолжилось. Олег насторожился.

— Что это?

Снова — удар, ещё сильнее. И ещё — один сильный удар, от которого они полетели на пол.

— Приготовились, — крикнул Руслан, хотя очередной сильный толчок и огонь, загоревшийся в другом конце вагона, дали понять, что это им вряд ли поможет.

Полный хаос. Олега кинуло куда-то в сторону. При падении он больно ударился головой. Было слышно только металлический скрежет. Ещё один удар — и всё померкло перед глазами. Всё. Приехали. Да, не везёт ему с транспортом. Ох, как не везёт…

* * *

— Ну, что, не нашёл?

Шульц лежал на грязном матрасе после последней вылазки. Сейчас они уже готовы были выбраться наружу.

— Нет, представляешь, — развёл он руками, — как в воду канули!

Триггер покачал головой и присел рядом на полусгнившем бревне.

— А Джеф?

— А что Джеф? Тоже не нашёл. Да если бы просто потерял, это ещё ладно. А вот если они попадут в руки Правительству, то всё. Вся наша работа пойдёт коту под хвост! По крайней мере, в Городе 14…

— Да ладно тебе, не переживай, — Триггер похлопал друга по плечу, — мы же всё время были тут, так что даже если ты эту папку и потерял, то она уже давно втоптана в грязь, а все бумаги размокли и пропали.

— И то верно, — облегчённо сказал Шульц, но всё равно выглядел подавленно. Потерять такие данные…

— Слушай, — сменил тему Триггер, — делать-то что будем? Каналы закончились, наши уже интересуются, как и что. Поезд или электроизгородь?

Шульц помолчал, глядя в грязь перед собой и, наконец, ответил:

— Собирай отряд.

Триггер встал, ехидно заглядывая в глаза друга:

— Так что ты решил?

— Отряд собирай, — улыбнулся Шульц.

Спустя пять минут все собрались в тоннеле канала. Все устали после последней операции, но держались бодрячком. Радовало то, что Цитадели скоро придёт конец. Народ уже прознал, что Ахатинов в одно лицо перебил несколько взводов центра «Э» — Элиты войск Правительства, ворвался ураганом в Цитадель, убил президента и дестабилизировал реактор. Хотелось бы радоваться — теперь Правительство будет надолго дезориентировано, да и ненавистный многими президент, тиранивший мир целых девять лет, мёртв. Вот только радоваться было рано — надо было убираться из города в сторону электроизгороди, а её ещё и перейти как-то надо. Не так-то просто преодолеть пятиметровый забор, построенный по всему периметру города из двух десятков рядов проволоки, между которыми напряжение в пятьдесят тысяч вольт.

— Друзья, — обратился ко всем Шульц, когда перед ним выстроился ряд усталых грязных людей с недовольно сверкающими глазами, — потерпите немного. Понимаю, устали, никто не спал и не ел уже давно. Но вы же сами понимаете, спать нет времени. Цитадель долго не простоит. Будем пробираться пешком, по путям. Это единственный выход. А сейчас слушайте задание.

Повисла напряжённая тишина: только — не обратно в город.

— Недалеко отсюда есть склад оружия. Нам надо разжиться оружием, если мы хотим идти дальше из города.

— А чем то, что у нас есть, не устраивает? Может, проще сразу на вокзал?

— И Ахатинов что-то пропал, — вставил чей-то другой голос, — вместо того, чтобы просто убить Дорожного и захватить Цитадель, он вывел её из строя, и теперь через пару часов всему городу наступит конец.

Шульц прищурился:

— А за городом вы с чем воевать будете? С вашими автоматиками? Или палками и камнями? Это только против солдат хорошо. А когда с охотником столкнёшься, автомат уже не спасёт. На складе мы наверняка найдём вооружение получше.

Все притихли, обдумывая услышанное.

— Будем действовать так, — начал Шульц, улыбнувшись, — одна группа заходит…

Триггер, уже не слушая, потихоньку выбрался из толпы и, стараясь идти неслышно, отошёл в сторону. Никто не заметил, как он прижимал рукой за пазухой старую потрёпанную папку с бумагами. Опасливо оглянувшись, Триггер включил рацию и начал нажимать кнопки переключения каналов. Найдя, наконец, нужную частоту, он тихо сказал в тангенту:

— База, приём! База, вызывает «Гражданин». База, приём, ответьте «Гражданину»… Это номер GT877UA, позывной «Гражданин». База, отвечайте, приём…

— Слушаю Вас, «Гражданин», — наконец, ответил грубый голос, пропущенный через изменитель голоса противогаза, — почему сорван предыдущий сеанс связи? Приём.

— Меня чуть не засекли, — Триггер осторожно оглянулся, — после срыва нападения на продуктовый склад они следят в оба… У меня срочное дело. Приём.

— Что случилось? Приём.

— У меня есть кое-что важное для вас. Прошу прислать одного из ваших. Приём.

— Что у Вас, «Гражданин»? Приём.

— Некогда объяснять, — сказал Триггер, снова оглядываясь, — мне нужно встретиться с кем-нибудь из ваших, срочно. У меня есть кое-что интересное для Правительства. Приём.

— Хорошо. Мы пришлём солдата…

— Нет, Вы не понимаете, — Триггер постарался придать своему голосу жёсткость, но получилось плохо, — я буду говорить только с кем-то из высшего руководства. У меня особо секретная информация. Приём.

Повисло молчание.

— Хорошо, — наконец, ответил голос, — назовите время и место.

— Через три часа, в северной части города, в парке, недалеко от склада оружия. Как я узнаю вашего… Офицера? Приём.

— Он сам Вас найдёт, «Гражданин». Конец связи.

И снова повисла тишина, теперь уже — мёртвая. Триггер вздохнул. Нет, он был недостаточно жёстким. А вдруг они пришлют какого-то тупицу-солдата? Тогда для Триггера всё кончено… Он быстро встал и спрятал рацию за пазуху.