Глава 6

Вроде пока тихо. Он уже проклинал всё на свете. Надо было в своё время слушать советы друзей и просить перевода в другой город, пока ещё не стало слишком поздно. Ну, почему всё — так?! Почему этого Ахатинова волей случая закинуло именно в Город 14? Почему волна проклятого восстания пошла именно отсюда? Как ему всегда везло на приключения. Разломы в пространстве начались, когда Триггеру было шестнадцать. Он до сих пор помнил тот вечер, как сейчас. Город пылал, солдаты армии, пытавшиеся сдерживать захватчиков, гибли с невероятной скоростью, как и обычные жители города. Он видел, как огромный синий монстр асимметричной формы огнём из своих лап спалил дотла один из городских автобусов, а все, кто был внутри, в диких муках сгорели заживо в кипящей внутренней отделке автобуса. Он с родителями не показывали носа из дома вот уже пятый день, питаясь домашними соленьями, запасами круп и консервами. Они сидели дома, греясь от костра, разведённого прямо на кухне в железном тазу из дров, выменянных у соседей на ведро картошки. Он даже боялся выглянуть в окно. Ещё никогда фильмы ужасов не казались ему такими инфантильными и неубедительными. Он увидел столько ужасов, столько боли и смертей, сколько не видел его прадед, воевавший во Второй Мировой войне. Его родители начали постоянно скандалить по любому поводу — не от злости, а от страха и бессилия. В любой момент над их домом мог возникнуть пространственный разлом, и какое-нибудь огромное существо, упавшее из него, смяло бы их дом, как спичечную коробку. В любой момент мог прилететь ужасный биомеханический летательный аппарат тех, кого уже прозвали Мировым Правительством, и оставить от квартала лишь разорённую пустыню. В один из дней его родители, сидя на веранде и глядя, как догорает соседний дом, сказали ему: «Сынок, послушай. Ты — всё, что у нас есть. Мы всегда хотели, чтобы ты вырос достойным человеком, чтобы мы гордились тобой. Мы уже гордимся. Ты — сильный, очень сильный. Но с нами сейчас может случиться всё, что угодно. Что бы ни случилось, помни: ты должен жить. Сейчас всё — страшно и непонятно, но поклянись, поклянись, что ты выживешь, во что бы то ни стало. Ты должен выжить, несмотря ни на что! Как бы ни было трудно и больно, ты должен выжить. Поклянись, что выживешь…». На глазах мальчика выступили слёзы, и он обнял родителей крепко-крепко. «Клянусь…», — прошептал он.

— Клянусь, — сказал Триггер и, проглотив подступивший к горлу ком, достал из-за пазухи радиостанцию.

Когда его отца и мать, избитых и в наручниках, уводили на допрос первые госкавалеристы, он смотрел на них из шкафа с одеждой, сжимая большой топор и слушая, как на вопрос, есть ли ещё кто-нибудь дома, родители молчали. Он хотел резко выскочить из шкафа и ударить мерзкого офицера «Госкавалерии» топором в затылок. Но взгляд отца заметил глаза сына в щели дверей шкафа. Он едва заметно покачал головой, и разбитые губы беззвучно прошептали: «Не смей. Ты должен жить». Мальчик плакал ещё очень долго, когда его родителей уже увезли далеко и навсегда…

— На приёме, — буркнул модулированный голос из динамика радиостанции, выводя его из тяжёлых воспоминаний.

Похоже, штаб Правительства уже не думал о форме выхода в эфир.

— На связи «Гражданин», номер GT877UA.

— Отлично, «Гражданин», сообщи нам, где находишься ты и названные тобой люди.

— Мне нужны гарантии, — тихо сказал Триггер, оглядываясь на какие-то шорохи.

Только бы не Ахатинов. Как он объяснит ему, что он делает здесь один, да ещё разговаривая с Правительством. И — не зомби… Ими вся больница просто кишит.

— Значит, так, — быстро заговорил голос, — как только ты сообщишь нам, на каком вокзале вы появитесь, мы сразу сообщим, где тебя встретят наши войска. Они уже предупреждены о тебе и заберут в десантную шлюпку. Как только закончится зачистка, ты покинешь город.

— Ваши даже не спросят, кто я такой, и пристрелят ещё издалека, — сдавленно сказал Триггер.

— Мы разошлём ориентировку на тебя тем войскам, которые будут в том месте. Опознавательным знаком будет служить синий плакат с портретом президента. Они по всему городу висят, найдёшь себе такой. А теперь мы ждём информацию.

— Но как… То есть, разве это гарантия?! Так не пойдёт, нет, я не…

— Включай мозги, примат, — прошипел динамик, — какие ещё гарантии могут вообще быть?! Это наибольшее из того, что, в принципе, возможно! Мы и так сделали для тебя слишком, слишком много всего. Ты просил гарантию безопасности, и мы тебе её дали! Других гарантий тебе не дадут даже советники Правительства. А теперь решай сам, выбор за тобой. У тебя десять секунд.

Триггер помолчал, закрыв глаза…

— Олег Ахатинов будет отправляться вместе с людьми на западном вокзале, — сдавленно проговорил он.

— Спасибо, — издевательски ответили ему, — плакат не забудьте…

* * *

Олег с Русланом вышли, наконец, к выходу на улицу из больницы, словно сошедшей с фильмов Братьев Вишес. Монитор у выхода, транслировавший речь Натальи Николаевны, тревожно мигнул и сменил изображение. Опять — оно. Истинное лицо Правительства. Ещё через секунду монитор погас.

— Похоже, они нас обнаружили, — сказал Руслан, — надо найти Сергея и двигаться дальше.

— А где Триггер? — Спросил Руслан, и Олег только сейчас заметил, что этот парень снова куда-то делся.

— Да кто его знает, — пожал плечами Олег, — я даже не заметил, что его нет…

— Надеюсь, догонит…

Олег услышал торопливые шаги и обернулся: к ним подбежал запыхавшийся Триггер. В руках он уже держал что-то.

— Наконец-то, — с усталым облегчением сказал Руслан, — где пропадал?

— Да там… Зомби окружили в коридоре, — замялся повстанец.

— Что это у тебя? — Спросил Олег, указав на свёрток бумаги в его руках, — секретные планы Правительства? Или автобиография Дорожного?

— Почти, — Триггер с улыбкой развернул лист.

Плакат с синим фоном. Лысая голова с сосульками седых волос по краям. Насмешливый взгляд.

— Зачем тебе эта хрень? — Искренне удивился Руслан.

— Соскучился по Дорожному, — усмехнулся Олег, вспомнив разговор парочки на диване.

— Да ладно вам, — почти весело сказал Триггер, — эти штуки скоро раритетом станут, когда мы победим Правительство. Я тут полжизни провёл, в этом городе, какая-никакая память останется, когда всё взорвётся…

Олег задумался: а ведь и вправду. Время до взрыва неотвратимо уходит. До сих пор им всем просто сказочно везло. Ну, по крайней мере, Олегу. Но вот сейчас, когда время — на исходе, а ты ничего больше не можешь поделать, начинаешь задумываться, как бы остановить время или обогнать скорость света. Раньше у везения всегда был конкретный внешний облик. Но интересно, позволит ли ему умереть человек в белой простыне, если они не успеют уехать до самого большого фейерверка в истории? Так и представляется картина: он спускается с небес на крыльях и заслоняет от взрывной волны. Или он заберёт его с собой подальше от взрыва? Надо тогда и для Руслана с Сергеем места забронировать, должен же быть гибкий подход к постоянным клиентам. Нет, конечно, он их бросит… Как бросил тогда Руслана у взорвавшегося шпиля реактора. Они не нужны ему. Ему нужен только Олег. Но Олег поймал себя на мысли, что он предпочёл бы тогда погибнуть вместе со своими друзьями, чем в одиночку выжить под защитой человека в белой простыне со странным венком из сухих веток на голове. Да кто бы позволил. Интересно: его все считают символом свободы и борьбы с оккупацией, а у самого-то никакой свободы и нет. Да, он сам согласился на покровительство этого человека, но ведь выбор-то стоял — согласиться или пропасть. Как плохо, когда ничего не можешь изменить. Потому что когда придёт время, он снова появится, остановит время, погрузит всех в пустоту, а то и вовсе примет облик Кречетовой и уговорит людей сложить оружие. Что это вообще за человек… Что он там мутит?

— Наконец-то, — сказал Сергей, выходя из-за опрокинутого на асфальте грузовика, — а я уж боялся, что вы не успеете.

— Ну, извини, что заставили ждать, — ответил Руслан, — у нас Правительство на хвосте. А ты как? Все оставшиеся из города добрались?

— Почти все. Двое погибли, пробивая путь к вокзалу. Ну, что же. Могло быть и хуже. Будем выводить их группами по двое и по трое. Если обеспечим им безопасный путь, у них будет шанс добраться до поездов… А это что ещё за революционер? — Сергей многозначительно взглянул на Триггера с плакатом в руках.

— Да всё нормально, — усмехнулся Руслан, оглядываясь на Триггера, но тут же стал серьёзным, — ты только спрячь это подальше, а то смотреть противно…

Они вошли в какое-то здание, заваленное всяким разным мусором, и тут же три десятка человек уставились на них. По толпе сразу пошёл шёпот.

— Здравствуйте, Олег. Вы в порядке?

— О, вот видишь, я же говорил! И Руслан Авинов тоже тут.

— А ничего, красивый, — прошептал чей-то женский голос из толпы.

— Привет, Олег, — раздался чей-то голос рядом с Олегом, — как ты?

— Вебер! — Воскликнул Олег, узнав в толпе бывшего заключённого, — мы думали, что ты погиб в «Стара Проспект».

— Я чудом спасся, — ответил Вебер, — мне жаль, что я предал тебя тогда.

— Да что ты такое говоришь, — покачал головой Олег, — ты же здесь, сражаешься против Правительства, значит, никакой ты не предатель. И чтобы я таких разговоров больше не слышал.

— Друзья, — с серьёзным видом сказал Сергей, — нельзя терять ни минуты! Вкратце план таков. На другой стороне площади есть вход на вокзал, там депо, куда ставили вагоны. Там же есть выход в зал ожидания, а оттуда на платформы, к поездам. Поездов осталось три, но нам понадобятся только два, один оставим на случай, если взрыв задержится и кто-то ещё доберётся сюда.

— А почему не поехать всем на одном поезде? — Спросил Олег.

— Один из поездов это просто маневровый локомотив, — ответил Сергей, — к нему прицеплена одна открытая платформа. В принципе, почти все поместятся в одном поезде, там пять плацкартных вагонов, насколько я помню.

— Отправимся одновременно? — Спросил Руслан.

— Нет, по мере готовности, — Сергей покосился на обступившую их толпу, — мы не можем рисковать…

— Ты говоришь, поведём всех порциями, — переспросил Олег, подсчитывая, сколько времени это займёт, — может, лучше всех сразу?

— Поверь мне, — ответил Ашкельдин, — солдаты наверняка уже зажали в кольцо все окрестности вокзала. Рисковать нельзя.

— Значит, в первой группе надо отправить пару самых опытных, и женщин, — кивнул Олег, — кого возьмём?

— Я уже распределил всех, — Сергей оглянулся на толпу, — сначала ты, я, Руслан, Линда, Тереза, Лип, Клэр и Свенсон. Затем Шульц, Удав, Кевин, Джеф и твой революционер…

— А где Триггер? — Раздался тихий голос девушки. В глазах её блестели слёзы.

— Да здесь, — оглянулся один из повстанцев, но, не заметив его, начал нервно оглядываться во все стороны, — да только что тут был…

— Я так и знала, — и девушка, опустив голову, начала тихо плакать, — так и знала, что-то случится…

Сергей был как никогда растерян:

— Да ладно тебе… Ну, что ты плачешь? Да живой твой парень, я только что его видел, целый, невредимый, даже с плакатом Дорожного. Он бы ещё флаг Правительства прихватил… Ну, запропастился куда-то, бывает, но… Ну, не надо! Уберите её от меня, пока я не взорвался!

— Успокойся, Линда, — другая девушка, взяв плачущую под руку, отвела её в сторону, — он, наверное, просто отошёл по каким-то делам… Всё будет хорошо, я тебе обещаю… Он сейчас вернётся…

— Погодите, а кто поезда поведёт? — Спросил кто-то, и повисло напряжённое молчание. Лучше вопроса и не придумать. И как вовремя он был задан.

— Я, конечно, попробую, — сказал Руслан, сделав полшага вперёд, — там не должно быть ничего слишком сложного.

— Ну, понятно, кто поведёт один из поездов, — кивнул нервный повстанец из отряда Сергея, — а остальные, остальные-то как? Может, тут кто-то паровозоводителем работал?

— Машинистом, — поправил Олег.

— Да какая разница, — поморщился нервный, — вы принялись командовать, а такую важную деталь не учли?! О, да, мы уедем из города на поезде! А поведёт его кто? Пушкин что ли?! Ну, за что мне всё это…

— Заткнись, — резко сказал Сергей, — достал уже нытьём! Вот сниму тебя с командования отрядом, и будешь знать…

— Мда, ситуация, — сказал Олег.

— Ну, мой отец машинистом работал, — раздался голос Удава, затягивающегося очередной сигаретой, — даже на работу брал иногда…

— Так что ж ты молчишь! — Сергей обрадовано хлопнул худенького паренька по плечу так, что тот поперхнулся дымом своей сигареты, — смотри-ка, худой, невзрачный какой, а сам непрост! Решено, ты и поведёшь поезд.

— Эй, эй, погодите, — Удав даже выронил сигарету, растерянно посмотрев на остальных, — вообще-то, я маленький был… Я же не водил, я только смотрел.

— Ну, вот и вспоминай всё, — одними губами улыбнулся один из повстанцев, выразительно глядя на него, — память у тебя хорошая, сам говорил.

— Ладно, — сказал Сергей, — время не ждёт. Первая группа, пошли!

Олег покачал головой, перехватывая дробовик поудобнее. Если Руслан и Удав не смогут запустить поезда, спасти их сможет разве что человек в белой простыне…

* * *

TDM252U2 огляделся и усмехнулся. В воздухе стоял запах добычи. Где-то здесь, буквально в паре сотен метров, находится этот сказочный дебил Ахатинов. Они специально высадились не близко к вокзалу, чтобы преступники не услышали звук двигателей корабля. Сержант TDM252U2 уже разбил своих подопечных госкавалеристов на три группы. На них было жалко смотреть, и, если бы не помощь от командования в виде дополнительной капсулы с десятком солдат, сержант даже не взялся бы предсказать исход боя. Но сейчас в победе он был уверен на все сто. А обещание командования чуть позже выслать им на помощь нескольких Элитных офицеров просто осчастливило всех. Многие даже забыли про то, что в любой момент всех могло испепелить взрывом Цитадели. TDM252U2 улыбался под противогазом. Если им удастся уничтожить Ахатинова и главные фигуры Сопротивления (а ещё лучше — взять живьём), это будет наивысшей заслугой перед Правительством, со всеми положенными бонусами! Весь погружённый в эти мысли, TDM252U2 дал сигнал своему взводу выдвигаться, и три вереницы вооружённых слуг Правительства, пригнувшись, побежали по крышам к площадке у вокзала…

* * *

— «Госкавалерия»! Не может быть!

Олег удивлённо посмотрел на Сергея. Тот лишь пожал плечами: мол, что удивительного? Они вдвоём вышли первыми. Согласно плану, они должны были прикрывать женщин, пока те добираются до контейнера для крупного мусора — ближайшего укрытия, а остальные короткими перебежками быстро добираются до входа в ангар вокзала. Но если бы все планы сбывались, Олег был бы уже начальником лаборатории энергоносителей, а Советский Союз правил бы уже всей поверхностью суши и давно отправил первую космическую экспедицию в Туманность Андромеды. Можно планировать сколь угодно долго, но всё равно всё пойдёт по плану человека в белой простыне. Шквальный огонь заставил их метнуться в укрытия. Олег, спрятавшись за корпусом ржавого грузовика, бросил взгляд на Ашкельдина, спрятавшегося за «Нивой» и уже выдирающего чеку гранаты.

— Женщины, выходим!

Раздался мощный взрыв. Вражеский огонь не прекращался ни на секунду. Не издавая ни звука, девушки под завесой густого дыма, пригибаясь к земле, побежали, огибая сваленные в кучи старые автомобили.

— Отлично, — сказал Олег и, высунувшись, дал несколько залпов из дробовика по госкавалеристам, пытающимся подобраться близко. Тепло от нагретого ствола чувствовалось лицом. Вокруг ничего не было слышно из-за дикого грохота автоматных очередей и раскатов грома. Трое повстанцев медленно пробирались по площадке безо всякого порядка — их раскидало за разные автомобили, и вокруг них со всех сторон свистели пули, влетая в кузовы машин и выбивая искры. Машины, за которыми прятались Олег с Сергеем, сыпали искрами так, словно их пилили болгаркой.

— Эй, Олег, — крикнул Сергей и кинул ему гранату, — они идут с крыш!

— Вижу, — крикнул Олег, резко перескакивая за другой автомобиль.

Для гранаты — рано… Сзади раздался пронзительный женский вскрик. Они обернулись и увидели, как, истекая кровью из огромной раны в груди, упала девушка. Та самая, что впустила их на базу по паролю… Закипая от ярости, Олег выпрыгнул в проход и, встав на ноги, открыл огонь по трём ближайшим слугам Правительства. Удар в грудь, потом ещё один — в живот. Но Олег держался и начал палить ещё быстрее, но затвор предательски щёлкнул, и третья пуля ударила в бедро. Олег чуть не упал, но, выхватив пистолет, выстрелил несколько раз и спрятался в укрытии.

— Вот ты ненормальный, — восхищённо крикнул Сергей, — на всю голову больной! Какая в жопу наука?! Прирождённый дар военного в землю зарываешь!

— Сергей! Они у бака! Надо идти, пошли!

Они медленно начали продвигаться за автомобилями ближе ко входу в ангар. Девушек уже не было видно. Зато новые гости появлялись быстро.

— Солдаты, — крикнул Шульц, — с дальней крыши! Пятеро!

Подавляя желание злорадно засмеяться, Олег вырвал чеку у гранаты и кинул её солдатам под ноги. Прогремел взрыв, один из осколков со свистом пролетел у головы Сергея. Он тут же упал на землю и, вопросительно глядя на Олега, постучал пальцем по голове. Олег лишь улыбнулся.

— Ты только зубами чеку не вырывай, — опасливо крикнул Сергей, — это только в фильмах круто смотрится! А при мне так один себе два зуба сломал.

— Расскажи это тем солдатам, которые стреляли в меня в «Мамоново» недавно!

Олег осёкся: это же только для него всё было недавно… Ещё и вправду за ненормального примут. Олег прорывался вперёд, до входа в ангар оставалось уже метров пять. Когда он рванул туда, ослепительно яркий свет резанул по глазам, и Олег, споткнувшись, упал, больно ударившись плечом об какую-то железку. Следом раздался электрический треск, и Олега обдало осколками, один из которых ударил его по голове. Квадрокоптеры.

— О! Олег. Сколько лет, сколько зим…

Олег обернулся на голос и выставил вперёд пистолет. Знакомое лицо…

— Эй, эй, Олег, полегче! Как ты приятелей встречаешь!

— Дмитрий? — Удивился Олег. Он уже и забыл этого странного парня.

— Ну, надо же, не забыл, — усмехнулся бывший заключённый и, выглянув из-за укрытия, сделал несколько выстрелов.

— А меня не забыл, а?

Вслед за грозным женским голосом из-за стены показалась красная куртка с гирляндой из патронов через плечо и длинные путаные волосы, больше похожие на ошмётки афрокосичек. Это была Ирина Скоробогатько — давняя приятельница Олега. Казалось, что один только тучный вид отважной воительницы был призван наводить холодный ужас на страйдеров и манхэков, а вибрации от её шагов заставляли муравьиных львов зарываться ещё глубже в пески.

— Ирка! Ты что здесь? — Олег резонировал от смешанных эмоций войны и тёплых воспоминаний, — сидела бы лучше в тылу со своими улитками, они там, небось, испереживались все по своей хозяйке…

— Не ожидала, что всё зайдёт так далеко, — пробасила Ирина, — я не хотела, я ненарочно. Сначала искала тебя, потом помогала повстанцам. Война затягивает, Олег, даже таких больших и добрых. Теперь вот здесь тусуюсь, — зловеще хохотнула она.

— Хм, — раздался хрип Сергея, который чуть не упал на спину от попавшей в его бронежилет пули и тут же выпрямился, — даже так?!

Под его шквальный огонь Олег перескочил за очередной автомобиль. Дмитрий, словно бесшумная тень, шёл следом.

— Ты откуда тут? — Спросил Олег, пытаясь перекричать выстрелы, — ты что, всё-таки вступил в Сопротивление?

— Вот я тут как раз за этим, — усмехнулся Дмитрий, — я хочу вступить в Сопротивление прямо сейчас.

— Это ещё кто такие? — Сергей подбежал к ним, как только выстрелы чуть затихли, — какого хрена?

— Это мой приятель из «Стара Проспект», — ответил Олег, — и старая знакомая.

— Я всё слышу! Не такая уж и старая, я тебя старше всего на шесть лет, — вещала поверх всех шумов Ирина.

— А… Ладно, лишняя огневая мощь. Давайте, ребята, вон туда, в ангар, живо!

— Олег, примите меня в Сопротивление, мне очень надо, — и Дмитрий серьёзно посмотрел на Олега, — очень…

К их ногам упала граната, и Олег едва успел метнуть её куда подальше.

— А тебе не кажется, что сейчас не самый подходящий момент?

— Не кажется, — ответил Дмитрий, — самое то.

— Бред какой-то…

— Ахатинов, ты же икона Сопротивления, ты-то уж точно сможешь меня зачислить без чьего-то разрешения!

— Олег, я тебя очень прошу, зачисли его куда он хочет, он мне все мозги вынес этим Сопротивлением, будь оно не ладно, — крикнула Ирина, перезаряжая помповое ружьё.

— Ну, чего тебе стоит? Потом замолвишь за меня словечко перед своими, — умоляюще-настойчиво продолжал Дмитрий.

Похоже, война всем сносит крышу. Что за ребячество? Дмитрий — конечно, и парень хороший, и как боевой товарищ надёжен, в «Стара Проспект» много раз прикрывали друг друга. Но чего он хочет? Чтобы Олег ему прямо сейчас красное удостоверение повстанца выдал что ли?

— Ладно, зачисляю…

— Чего? — Крикнул он, доставая откуда-то цепь и наматывая её на кулак.

— Говори громче, его немного контузило в прошлой передряге, — подбодрила Ирина старого товарища прокуренным голосом.

— Я, Олег Ахатинов, официально зачисляю тебя в Сопротивление, — как это смешно всё-таки прозвучало, — в отряд Сергея, там как раз потери…

— Ха! — Дмитрий улыбнулся, похоже, чему-то своему, — спасибо, Олег!

Он сорвался с места и побежал куда-то вперёд, в сторону солдат.

— Куда?! Стой, дурак! Я же сказал, к ангару, — крикнул Сергей.

— Он на своей волне, не обращай внимания, — остановила его Ирина, — нам пора, пошли! С ним всё будет в порядке, он крепкий малый.

— Знаешь, сколько таких крепких «Госкавалерия» в оврагах посжигала после первого восстания, — проворчал Сергей, и они, наконец, оказались в ангаре…

* * *

Триггер изо всех сил надеялся, что Линда нашла записку, которую он незаметно сунул ей в карман. Там было всего три слова, но это было самое главное. А потом… Потом он найдёт её, обязательно найдёт. Расскажет ей правду. Не всё, конечно, многого ей знать не стоит. Но кое-что расскажет. Ему хотелось верить, что она поймёт его. Кто ещё, кроме неё, поймёт его? Уж точно не Сергей, и не этот одержимый Ахатинов. Сейчас, стоя на рельсах с плакатом в руках, он ощутил, насколько глупо он смотрится. Но все его мысли оборвались, и даже страх от перестрелки позади у вокзала испарился, когда он заметил жёлтые отблески вдалеке на путях. Стёкла противогазов.

— Эй, — закричал он, и в этом крике вырвалось всё то, что копилось долгие дни, — эй, сюда! Эй!

Он поднял плакат повыше и начал им трясти. Солдаты показались из тоннеля медленно, ровной шеренгой. Они шли прямо на него, но, словно не замечая мелкого человека с плакатом в руках. Впереди жёстко вышагивали трое Элитных офицеров. Триггер, подавляя леденящий страх, пошёл вперёд, нелепо выставив плакат впереди себя, словно одиночный пикетчик. А они шли, неумолимо, медленно, и их молчание давило, задавливало.

— Эй, — и Триггер срывающимся голосом выкрикнул своим позывные, — это же я! Заберите меня отсюда… Ну, что же вы молчите… Пожалуйста…

Почти бесшумно вдалеке за спинами солдат начало появляться нечто огромное. Тонкие гигантские ноги, металлический панцирь… Триггер всё ещё машинально шёл вперёд, когда огромное тело страйдера поднялось над землёй. Плакат напротив груди Триггера пробил десяток плазменных зарядов — как раз в том месте, где было изображено лицо президента, глядящее вдаль…

* * *

— Ну, что? Все живы? — Спросил Олег, понимая, что вопрос глупый, — а где Кев?

— Нету его больше, — мрачно ответил Шульц и взглядом указал на выход.

Олег выглянул… Лучше бы он этого не делал. Кевин лежал рядом. На месте лица было лишь кровавое месиво. Глаза бесформенными шарами свисали на ниточках, а мозг вместе с частью черепа медленно стекал по стене. Сергей лишь молча выдернул у Удава изо рта сигарету и глубоко затянулся. Потупил взгляд.

— Надо идти, — сказал Олег, — время уходит.

— Так, за мной, — низким голосом скомандовал Сергей, — Шульц, Джеф, охраняйте вход! Пошли!

Они быстро пробежали по ангару, огибая два вагона от электрички «ЭД4М», стоящих на эстакадах, и прошли через коридорчик в то, что раньше было залом ожидания. Там всё было завалено мусором и старыми трёхсекционными креслами, частично поломанными. В углу стоял давно не работавший кофейный автомат. За большим окном снаружи виднелись вагоны, в которые садились люди…

* * *

Первая волна наступления провалилась, но TDM252U2 не переживал. Всё равно этот тип никуда не денется, пока не посадит всех в поезда. Да и подкрепление — уже на подходе. Его поимка — лишь вопрос времени. Когда его очередного солдата свалил град автоматных пуль, он понял, что если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Молниеносным движением укрепив крюк троса на выступе крыши, он начал спуск вместе со второй группой. У него уже кончилось терпение сидеть на крыше. Он уже предвкушал, как приводит к Элитным этого проклятого Руслана Авинова прямо за его тонкую шею. Спускаясь, TDM252U2 не заметил, как площадку со старыми автомобилями пересекла, прихрамывая, сгорбленная фигура…

— Ну, вот я и нашёл тебя, надзиратель блока «А5» Стас Хромов…

TDM252U2 даже не заметил, откуда взялся его бывший друг. Именно этот гражданин выслеживал его всё это время с крыш соседних домов, хладнокровно разглядывая в бинокль. Единственное, что он успел заметить — бешеное лицо Дмитрия и летящий в лицо кулак с намотанной на него цепью…

* * *

— Олег, как Вы? Вставайте, позже будем отдыхать.

Олег медленно открыл глаза. Уснул, с кем не бывает. Минуты три спал, вряд ли больше. Ничего удивительного. Сколько он уже не отдыхал по-человечески. Если не считать сон длиной в девять лет, то можно сказать — со времён учёбы в университете. Да и потом, начав работать в «Мамоново», тоже.

— Да я и не думал спать, — сказал он, — просто сердце как-то стучит слишком уж сильно.

Без Сергея провести людей на вокзал было бы невозможно. Пули и осколки исцарапали всю краску на костюме Олега. А манхэки, которых запустили госкавалеристы в ангар через окна, слегка поцарапали лопастями боковую бронепластину, а одному парню вообще отрубили половину указательного пальца. И всё бы ничего — ну, подумаешь, пули барабанят по костюму… Подумаешь, квадрокоптеры слепят своими фарами, иногда сбрасывая вниз хопперов… Но когда появился снайпер, стало совсем плохо. Судя по тому, как прямо возле Олега погиб Кевин, его подстрелил именно снайпер. Свенсон со своим гранатомётом побежал окольными путями куда-то в сторону путей, снимать снайпера, и пропал без следа. Ещё двоих ранили Элитные, ворвавшиеся в ангар через разбитые окна. Правда, ранили нетяжело — Руслан довольно ловко глушил из найденного штурмового пулемёта всех Элитных, прорывавшихся через окна и дыру в крыше.

— Ладно, ребята, нам надо отправляться, — сказал Сергей, наблюдая, как десяток человек садились в последний вагон, — вы тоже не задерживайтесь тут, не хватало ещё вам пулю в задницу получить…

— Не волнуйся, — улыбнулся Руслан, — мы сразу же за тобой, обещаем! Заодно отвлечём их внимание, чтобы вы нормально уехали.

— Хорошо, — усмехнулся Сергей, — эх, Олег, и о чём ты думаешь? Как доберётесь до штаба, загони его в комнату и запри на ключ. Нечего ему рисковать, у него ещё вся жизнь впереди.

— Ну, где же Свенсон, чтоб его черти побрали, — выпалил Чжан, — куда он пошёл?

— Кажется, вглубь станции, — ответил Олег, — уже давно… Мне кажется, вам пора ехать.

Резкий шорох и сдавленные ругательства заставили их вздрогнуть и схватиться за оружие. Под прицелом шести стволов из-за вагона появился Дмитрий, таща с собой громоздкое тело, привязанное за ноги цепью.

— Дмитрий? — Олег даже не удивился, — что за дрянь ты притащил?

— Я же говорила, он на своей волне, — радостно прогремела Ирина, — а мы уже соскучились по тебе.

— Всё путём, Олег, — сказал с одышкой Дмитрий и подтащил бессознательного солдата к вагону, — возьмём с собой, пригодится.

— Чего?! — Один из повстанцев по имени Боб чуть пнул лежащего солдата, — ты хочешь эту падаль с собой увезти? Ты что, больной? Нет, ребята, я с этим дерьмом не поеду в одном вагоне, нет…

— Предпочитаешь сдохнуть здесь от взрыва? — Раздражённо покосился на него нервный предводитель отряда.

— Да прибить солдата, и дело с концом, — поморщился повстанец.

— Хотите, я из него отбивную вам нажарю, мальчики? — Ирина, похоже, не теряла бодрого расположения духа.

— Ещё лучше, — выпалил нервный, — подавиться этой тварью только не хватало.

После короткого молчания Дмитрий посмотрел в пустоту перед собой:

— Я добыл очень ценного языка. Я выслеживал его с самого побега из «Стара Проспект». Я знаю к нему подход, и он нам много интересного расскажет…

— Погоди, так ты что, в «Стара Проспект» сидел? — Спросил Боб, и Дмитрий лишь мрачно кивнул, — ну, так это ж другое дело! И откуда ты вообще взялся… Меня тоже туда увезли, за то, что кинул пластиковый стаканчик в госкавалериста. Если бы не взрыв «Стара Проспект», быть бы мне уже сталкером.

— Ладно, давайте отнесём этого товарища в вагон, — сказал Вебер, заходя в тамбур, — пока, Олег. Может, ещё увидимся.

— Пока, — ответил Олег, слабо улыбнувшись, — смотри, не давай больше убить себя.

Когда последние повстанцы взобрались с перрона в вагон, Сергей тревожно посмотрел в сторону путей:

— Пора… Удав! Ты там готов?

— У меня всё готово, — крикнул парень из кабины локомотива.

— Тогда отправляйтесь, — сказал Олег, — только Шульца с Джефом надо позвать.

С трудом уговорив Руслана остаться в зале ожидания, Олег побежал через депо обратно к выходу. Шульц, весь облитый кровью, сидел над телом Джефа, обхватив голову руками и лишь изредка отстреливаясь из пистолета. Его автомат, уже пустой, лежал рядом.

— Шульц, быстро внутрь! А то без тебя уедут!

Он молча выстрелил ещё по одному солдату на крыше, тоскливо посмотрел на тело Джефа, покачал головой и снова опустился над ним на колени.

— Давай, иди, пожалуйста, — уговаривал Олег, — его уже не вернуть… А ты нужен Сопротивлению. Ты нам нужен!

Шульц резко встал, глядя на Олега опухшими глазами.

— Бывайте, Олег, — сказал он предательски срывающимся голосом, — ещё увидимся…

Он быстро ушёл в сторону депо. Олег склонился над телом Джефа, подобрал несколько стаканов к табельному автомату и побежал следом.

— Эй, Удав, — крикнул Чжан, когда Шульц зашёл в последний вагон, — ходу отсюда, малыш! Давай, жми на всю катушку!

— Вот это дело, — победно сжал кулак Удав и склонился над панелью приборов.

Локомотив издал протяжный гудок, и поезд, резко дёрнувшись, начал набирать ход.

— Пока, Сергей, — крикнул Олег.

— Удачи, — присоединился Руслан, помахав рукой.

— До скорой встречи, — улыбнувшись, крикнул Сергей в ответ, стоя в тамбуре, и закрыл дверь вагона…

* * *

Кровь шла из обожжённой раны в груди, перед глазами всё помутилось. Ему казалось, что он уже слышит громоподобные шаги страйдера за спиной. Он метнулся за какой-то одинокий вагон и судорожно огляделся, не зная, куда бежать. Его окружали. Солдатские ботинки, втоптавшие в грязь и пепел пропитанный кровью плакат, гремели как будто со всех сторон. Его колотила дрожь — то ли от страха, то ли от потери крови.

«Нет… Только не так… Всё, теперь конец… Вот я дурак! Какой же я дурак…».

Над его головой просвистели пули, и что-то сильно натянулось у него внутри, когда он услышал грохот автоматной очереди. Он метнулся влево, но оттуда уже слышались переговоры подступающих солдат. Он метнулся назад — бряцанье автоматов. Уже ничего не соображая, что было сил он со сдавленным стоном побежал из-за вагона на другой край вокзала. Вслед ему тут же загремели очереди, его осыпало искрами, когда он, обогнув вагон, уже почти ничего не видя перед собой, выбежал на пути и побежал по шпалам. Пули свистели совсем рядом, сзади слышался топот и крики солдат, которые, словно кувалда, били в его мозг. Всё перед его глазами перемешалось. Он уже не чувствовал руку, а всё тело потонуло в боли. Но он бежал, бежал что было сил по шпалам, смутно видя через туман, накрывший его взгляд, что он догоняет что-то большое и тёмное впереди — гремящее, как кровь в его висках. И только знакомый голос на миг вывел его из забытья.

— Эй, революционер! А ты здесь откуда?

Сильная рука Сергея втащила Триггера, теряющего сознание, в последний вагон поезда, уносящегося прочь из этого города…

* * *

Маневровый тепловоз, готовясь к отправке, с тарахтением выпускал клубы серого дыма, когда земля начала глухо и коротко подрагивать.

— Похоже, мумия возвращается, — пробормотал Руслан, стоя в кабине у открытого окна.

— Что это? — Спросил Олег, чувствуя себя неловко.

Несколько секунд они напряжённо прислушивались. На горизонте показался знакомый высоченный силуэт.

— Страйдер, — воскликнул Олег, — вот дрянь! Руслан, что там с отправкой?

— Ещё минут десять, — крикнул он в ответ, глядя на приборную панель, — раньше просто давление в магистраль не накачается!

— Давай, делай всё, что нужно, — крикнул Олег Руслану, — а я отвлеку его внимание!

Он схватил лежащий на перроне табельный автомат и пару энергосфер и побежал в сторону. Олег кричал, махал руками, стрелял в воздух, пытаясь убежать подальше от поезда. На перрон ворвалась огромная туша, поблёскивая красной эмблемой Правительства на металлическом матовом панцире.

— Эй, ты! Я здесь, — крикнул он, спиной продвигаясь к грузовым платформам, — эй, тварь, это я, Нарушитель №1! Приоритетная цель! Олимпийская премия по биатлону!

Олег был по-настоящему счастлив, когда огромный, высотой в восемь метров, трёхногий синтет развернул к нему корпус и, с паучьей проворностью переставляя ноги, пригнувшись, побежал в сторону человека в оранжевом костюме. Олег с безумным смехом забежал на опечатанную заброшенную платформу с надписью «Стара Проспект», когда сзади под гулкий топот, от которого дрожала земля, раздался пулемётный огонь.

Олег заскочил за ржавый контейнер, и его оглушил звук дроби, стучащей по поверхности. Контейнер резко сдвинулся и толкнул в спину. Олег понял, что надо менять местоположение. Он едва успел перебежать за другой контейнер, когда страйдер аннигилирующим зарядом толкнул его предыдущее укрытие, помяв толстостенную металлическую конструкцию, словно картонную коробку. Раздался дикий скрежет, и Олег по-пластунски пополз наверх. Рядом просвистело несколько пуль, и он машинально выстрелил в ответ. Страйдер разъярённо завыл. Кто знает, что происходит в его мозгу, если он у него вообще есть.

Прыжок! Контейнер под ногами задрожал от пробивающих его пуль. Олег судорожно оглянулся: вон — второй уровень, помосты вдоль стен ангара… Надо туда, там — повыше… Сзади всё мелькало и с диким скрежетом разлеталось. Страйдер бежал следом, круша металлические контейнеры, словно спичечные коробки. Олег с трудом подтянулся на швеллере и, наконец, забрался на помост на стене. Он забежал за железный профлист и пополз вперёд, покрываясь холодным потом.

Путь казался таким бесконечным, что даже мысли снова возвращались, и страх куда-то прятался. Как же тяжело… И когда он успел стать таким унылым говном? Никогда вроде таким не был… Глупым — да, злопамятным — бывало, бесчувственным — тоже случалось, но чтобы пессимистом — никогда. Неужели это — старость? Да какая старость, он ведь — такой же, как и в свои двадцать три. С биологической точки зрения. Хм, а он ещё Сергея обвинял. А сам стал таким нытиком.

Он всё полз вперёд, и пули словно вырисовывали его след в металле.

Ведь, если подумать, всё же — хорошо. Даже очень хорошо. Больше нет никого в плену. Рамзес, Наталья Николаевна, все — в безопасности. Сергей с оставшимися жителями уже давно покинули пределы города и теперь мчатся навстречу загородной природе и светлому будущему. Руслан готовит тепловоз к отправке, и скоро и они уберутся отсюда ко всем хренам. Владислав Дорожный мёртв, и Сопротивление имеет все шансы на успех. И даже вечно холодный и расчётливый покровитель Олега проворонил его и упустил прямо из рук. И хоть вортигонты, вытащившие его из небытия, наверняка уже мертвы, он всё же на время потерял контроль. Это не было в его планах.

Олег слабо улыбнулся: а ведь и в самом деле всё — хорошо. Да, это он участвовал в том роковом эксперименте в «Мамоново», хоть и был всего лишь пешкой, и даже сам Рамзес тоже ничего не подозревал. Но разве они недостаточно искупили свою вину? И они вернут свой мир обратно! Руслан, Рамзес, Кречетова, Сергей и остальные вернут. А Олег, как и положено настоящей легенде, так и останется навеки под обломками, пропавший так же бесследно и загадочно, как и появился. Так и должно быть. И всё равно он радовался. Все они — в безопасности, а Олег ещё жив. Жив и невредим. И пока в костюме есть заряд, а в руках есть оружие, игра ещё не окончена.

Он не заметил, как схватился за что-то мягкое и ещё тёплое… Он нашёл тело Свенсона за железным ящиком. Вот, значит, как он погиб… Он успел убрать снайпера, но и сам не спасся… И вот, даже его гранатомёт лежал рядом…

Страйдер снаружи бесновался, и лист железа, за которым прятался Олег как за укрытием, выгнулся от удара. Нашёл-таки… Действуя быстрее разума, Олег схватил гранатомёт. Он злорадно усмехнулся: если он и умрёт сегодня, разлетевшись на чёрную пыль от волны взрыва, то сделает это красиво. Сам не зная, зачем, он пожал окровавленную руку мёртвого повстанца: спасибо, Свенсон. Да, они не очень ладили, когда он был жив. Но пора бы уже всем простить друг друга. А он был хорошим солдатом. Он спас Олега, даже после своей смерти. Спасибо.

Олег положил на плечо заряженный гранатомёт. Лист железа — прямо до уровня глаз… Даже не прицелиться толком… Хотя через пулевое отверстие видно, где находится страйдер. Что ж, надо попробовать. Авантюра, конечно, но… Подпрыгнув, Олег увидел страйдера и пустил в него ракету. Он — последнее, что увидел Олег. И Олег — последнее, что увидел страйдер. Три мощных удара отбросили Олега далеко-далеко.

Он с трудом поднял голову и открыл глаза. Страйдер лежал мёртвый с обугленным туловищем. Дисплей костюма показывал заряд батареи «5%».

— Ничего себе, — пробормотал Олег, тряся гудящей головой, — неужели такое бывает?

Он зажмурился от яркого света где-то у подножия Цитадели и, забыв про боль и усталость, вскочил. Медлить было нельзя. Взрыв никто не отменял.

Выругавшись в полный голос, он побежал. На мысли и эмоции не было времени. Он изо всех сил побежал к тепловозу. Первое, что он увидел, с ходу запрыгнув на бортик и забежав в кабину, было бледное лицо Руслана.

— Олег, это было просто грандиозно!

— Я же говорил! Я говорил, что успеем.

— Так, отправляемся, — опомнился Руслан и повернул какой-то засаленный жёлтый рычаг слева от сиденья машиниста.

Тепловоз дёрнулся и начал быстро набирать скорость, и Олег поймал себя на мысли, что он облегчённо и устало улыбается вместе с Русланом. Но начинающуюся вспышку у подножия Цитадели никто не отменял. Тепловоз ехал всё быстрее, и Олег с Русланом вышли из кабины и прошли на площадку в задней части локомотива. Держась за старые, покрытые сажей поручни, они смотрели на удаляющийся вокзал.

— Мне даже не верится, — сказал Руслан, — неужели мы успели?

Вслед за ними через тоннель с рёвом пролетел штурмовик Правительства, но, ослеплённый вспышкой у подножия Цитадели, потерял управление и, задев одну из стен узкого тоннеля, разбился об рельсы, выбив из них ворох искр.

— Думаю, да, — сказал Олег.

Вспышка у подножия Цитадели словно сжалась вовнутрь, а потом сразу стала разрастаться во все стороны. Из её верхушки вверх начали безостановочно бить зелёные молнии. Белый луч устремился в небо над ней, и в облаках появилось водянистое красное пятно портала. По белому лучу в портал побежали яркие шары.

— Началась трансляция данных, — обеспокоенно сказал Руслан.

Правительство добилось, чего хотело. А Олег с Русланом? Наверное, да.

Они уже покинули жилую часть города, и вокруг них высились зеленоватые холмы и пригорки. Олег заметил, что из белой вспышки, растущей даже быстрее, чем они от неё уезжали, из-под основания Цитадели вырываются белые "змейки".

— Что это? — Спросил он, удобнее перехватываясь за поручень.

"Змейки" разлетались в разные стороны, рисуя замысловатые линии, и некоторые из них приближались к ним. Олег увидел на их концах точки. Это же — летательные шлюпки! Кто-то эвакуируется из Цитадели!

— Нам бы их скорость, — раздался голос Руслана.

Вокруг было очень ярко от догоняющего их растущего белого света, по сторонам мелькали деревья. Взрывная волна ярко-голубого, почти белого цвета, неслась за ними всё быстрее, гоня перед собой камни, щепки, брёвна и ещё много чего. Тепловоз всё быстрее нёсся вдаль. Одна из шлюпок догнала их, и её было хорошо видно. И она видела их очень хорошо. Они еле удержались на ногах от мощного удара, от которого звенело в ушах, а перед глазами всё погрузилось в красный цвет.

— Это советники Правительства, — крикнул, зажмурившись, Олег.

— Они спасаются бегством, — ответил Руслан.

Мыслей нет. Страха — тоже. Дико болела голова. Но Олег был счастлив. Ещё одна шлюпка догнала тепловоз, когда они преодолели узкий проезд в электроизгороди, которой был обнесён весь город. И снова — красная вспышка, и они еле удержались на ногах.

— Их так много, — сказал Олег, глядя на десятки "змеек".

В лицо дул горячий ветер, и волна ослепительного света всё приближалась. Ветер был такой горячий, что пересыхали глаза, и от этого всё казалось чёрно-белым. Они оба что есть сил вцепились в поручень.

— Боже мой! Олег!

Они что есть сил вцепились в поручень. И их накрыла волна ярчайшего света…