За закрытой дверью

Глава 1

Металлический звон будильника «Ракета» окончательно прервал беспокойный сон Леры.  На белом циферблате с большими черными цифрами, стрелки показывали ровно шесть. В еще не освещенной солнечным светом комнате,  было темно и пахло утренней прохладной свежестью. Полежав с открытыми глазами несколько минут,  Лера опустила руку,  пошарив ей в тумбочке, она на ощупь нашла сигареты с зажигалкой. Тяжело и неохотно приподнимаясь, села, свесив свои длинные худые ноги на холодный коричневый пол, закурила. Белый дым улетал куда-то вдаль, через открытую форточку деревянного окна, она смотрела на него и хотела в это утро оставить все и лететь вместе с ним, но к глубокому сожалению в свои двадцать пять летать она не умела. Докурив, она направилась в ванную. Заглянув по дороге в соседнюю комнату и увидев, что на диване никого нет, стиснув зубы произнесла:
— Сволочь!
На кухне в это время уже суетилась Татьяна Ивановна — это была не высокая, чуть полная, добрая и образованная женщина, шестидесяти двух лет. Второй год она была на заслуженной пенсии и шестой год официальной свекровью Леры. Сегодня она проснулась раньше всех, чтобы приготовить завтрак. С выходом на пенсию круг ее деятельности, заметно сузился. Вместо кабинета инженера по капитальному ремонту, теперь была кухня, вместо организации ремонта на предприятии теперь была организация стирки, уборки и прочих домашних дел.
— Доброе утро, Лерочка! — сказала она.
— Утро добрым не бывает! Не уж-то вам в ваши годы этого не знать, Татьян Иванна?!
— Это уж от нас самих зависит, милочка! Как ты захочешь, так и будет.
Лера, прошла ванную и закрыла за собой дверь. Включив воду, трубы ужасно загудели, гул продолжался несколько секунд, но этого хватило, чтобы разбудить ее маленького сына, который спал в бабушкиной комнате.
Он тихо встал с дивана, потянулся и кроткими шажками направился на кухню.
— Баааб, — скрипящим сонным голосом произнес он, — почему дом по утрам так громко гудит, он, что не хочет, чтобы я спал?
Татьяна Ивановна, не ожидала увидеть внука в столь ранний час, немного даже вздрогнула от неожиданности, когда услышала его голос.
— Ой, я аж напугалась! — Сказала она ему. — Вовочка, сыночек, ты чего так рано, гул разбудил?
— Угм… — ответил он.
— Бедненький ты мой иди я тебя поцелую.
Вова подошел к бабушке, обнял ее крепко, что есть силы, а та поцеловала его в темечко.
— А папа дома?
— Папа? Папа, уже на работу ушел. — Немного растерявшись, ответила Татьяна Ивановна.
— На работе, ага, как же! — Послышалось из ванной. — Что вы ему правду то не скажите, Татьян Иванна?  Скажите внуку правду, что папе на все и всех насрать! Что шатается он хрен пойми где и хрен пойми с кем!
— Лерка! Ну чего ты добиваешься? Зачем ребенку, что попало говоришь, — с упреком сказала Татьяна Ивановна.
— Правды, — ответила та ей.
— На работе, он сыночек, — сказала Вовочке, бабушка, — вечером придет. Не слушай, что мама там говорит, встала сегодня не с той ноги. У всех взрослых такое порой бывает.
Масло в сковородке на плите затрещало и забрызгало.
— Ой, сыночек, дай встану яйца надо высыпать.
Татьяна Ивановна встала из-за кухонного стола, а Вова сел на ее место.
Высыпав яйца, она включила в розетку электрический самовар, а затем принялась нарезать хлеб и вареную докторскую колбасу.
Вова сидел и смотрел в окно, там за окном птицы запевали свои песни, в траве стрекотали крыльями кузнечики, сигналили гудками первые рейсовые автобусы, все в мире приходило в движение, пело и шумело,  новый день, как новая жизнь — подарок судьбы! И только люди, идущие по аллеям, были угрюмы и казались недовольными.
Лера вышла из ванны, теперь она выглядела свежее и приятнее, на ее теле был махровый халат, а на голову было намотано полосатое полотенце.
— Татьяна Ивановна, — обратилась Лера, — вот вы говорите Вове, что взрослые порой встают не с той ноги, так объясните, пожалуйста, как вставать с нужной ноги? Когда муж никакого участия ни в семейной жизни, ни в воспитании сына не принимает, дома не ночует, то в милиции, то по притонам, то по моргам его ищем. Скоро так в морге его и найдем, вопрос времени. Помяните мои слова…
Затем уже шепотом добавила — Может и правда без него легче жить нам всем станет…
— Не станет! — с обидой возразил ей сын. — Не станет же, баб?
— Конечно, не станет сыночек! — отвечала Татьяна Ивановна. Хотя в душе, она уже и сама давно потеряла надежду и веру в свои слова.
 — Вова, принеси мне фен. — Обратилась Лера к сыну.
— Если я принесу, можно я тогда в садик сегодня не пойду? — ответил он.
— Он мне еще будет условия ставить! — с удивлением сказала она. —  Бегом фен принес, — резко сменив тон голоса на строгий, — пока по сраке ремнем не всыпала!
Испугавшись тона матери и понимая, что на счет ремня она совсем не шутит, Вова соскочил со стула и бегом побежал в комнату за феном.
— Татьян Иванна, отведете Вовку сегодня в садик? А то мне перед работой еще в одно место надо заскочить, совсем не по пути.
— Куда, деваться, отведу. — Ответила она, раскладывая горячую яичницу по тарелкам.
Пока Вовочка искал фен, он перевернул вверх дном, прикроватные тумбочки, комод, и тумбу под телевизором.
— Маааам! — Крикнул он. — Где он лежит?
— На столике где зеркало.
— Точно! — обрадовался Вовочка. — Как я его на самом видном месте и не увидел.
Схватив фен, он бегом побежал к Лере, боясь, что она все еще может зарядить ему ремнем.
— Держи! — Обратился он, протягивая фен маме.
— Спасибо! — Поблагодарила его Лера, а затем добавила: Если еще раз ты удумаешь мне условия ставить или паясничать, жопу издеру в кровь! На всю жизнь запомнишь, как с матерью нужно разговаривать! Понял?
— Понял… — Виновато ответил он, опустив голову.
— Я тебе не бабушка, сюсюкаться не буду! — Строго подытожила она.
— Лерка, перестань ребенка запугивать, — сказала Татьяна Ивановна, — иди, позавтракай лучше! Глядишь, нервы успокоятся.
— Не лезьте, не в свое дело! — Раздраженно ответила ей Лера. — Своего сыночка лучше перевоспитайте.
— Мам, перестань уже! — Не сдерживаясь,  закричал Вовочка. Его глаза в одну секунду заблестели и по пухлым щечкам покатились брильянтовые слезы, он топнул ногой и убежал к бабушке на кухню.
— Вот довела ребенка! — Крикнула на Леру Татьяна Ивановна. — Настроения нет, так давай его всем с утра испортим, правильно, как же еще.
— Вовочка, сыночек не плачь!
Вовочка прижал заплаканное лицо к бабушке, он почувствовал, что от ее халата пахнет жареными пирогами и почему-то именно от этого запаха ему стало спокойней, а может быть от тепла и любви исходившей от Татьяны Ивановны.
— Только она меня любит и только ей я нужен… — думал он.
— Не плачь, мой хороший…не надо нервы себе трепать смолоду. — Гладя по мягким как шелк волосам, приговаривала ему бабушка.
Лера, высушила волосы, затем прошла к себе в комнату, чтобы накраситься и переодеться. Потратив на это минут двадцать, она пошла обуваться.
— Татьян Иванна, — крикнула Лера из коридора, — Позавтракать не успеваю, опаздываю!
— Не удивительно, — ответила она ей, — с собой возьми!
— Сами кушайте, я на работе что-нибудь перехвачу, девчонки голодной не оставят.
— Все, я ушла! Деревянная входная дверь хлопнула.
— Пока, мам! — Крикнул Вовочка, но мама его уже не услышала.
Татьяна Ивановна, пошла проверить хорошо ли закрылась входная дверь, иногда даже хлопнув с усилием, замок автоматически не закрывался.
— Опять свет забыла выключить! Правильно, не она же за него платит, можно жечь на все деньги.
Замок на двери оказался закрытым, она погасила свет и вернулась на кухню.
Как только бабушка вернулась, Вовочка схватил ее за рукав халата. С надеждой заглядывая в глаза, тихо-тихо, словно мама могла его еще услышать сказал:
— Бабушка, любимая, можно я не пойду сегодня в садик, пожалуйста, пожалуйста?
— Хорошо, мой мальчик. Только маме не проговорись, а то она задаст нам взбучку.
- Ура, ура! — Радостно закричал Вовочка. — Спасибо любимая моя бабулечка!
Он уже было собрался на радостях убежать в комнату, смотреть мультики, но бабушка успела его остановить.
— А, как же завтрак? — Обратилась она к внуку.
— Я в комнате перед телевизором поем, принесешь баб?
— Хорошо, принесу! Только не накроши на постель — с улыбкой сказала Татьяна Ивановна.
Вовочка побежал в комнату, включил на телевизоре мультики. И как только расположился на кровати, крикнул бабушке:
— Зааавтраааак!

Глава 2

Сегодня Татьяна Ивановна планировала сходить в гости к своей подруге Лине Васильевне, которая жила через два дома от нее. Они вместе работали и дружили уже более тридцати лет.
— С собой надо Вовку взять, — подумала она. — А если вдруг не захочет, поиграет пару часиков один, ничего страшного, все-таки 6 лет уже скоро. А там глядишь, может Костя заявиться.
Некоторое время спустя, Татьяна Ивановна уже была слегка подкрашена и готова к выходу. Надев темно-синее платье с яркими оранжевыми подсолнухами, она подошла к своей кровати, на которой спал Вовочка. Легонько потрясла его за плечо, чтобы разбудить.
— Сыночек просыпайся!
Вовочка неохотно открыл глаза и с некоторой растерянностью, которая бывает, когда нас будят, посмотрел на бабушку.
— Я к бабе Лине ненадолго схожу, — сказала она. — Пойдешь со мной?
— Не, не хочу баб. Можно я дома останусь?
— Хорошо, оставайся дома. Номер бабы Лины напишу, если, что, вдруг звони.
Татьяна Ивановна взяла листочек и ручку, крупно печатными буквами написала — 3-49-21 БАБА ЛИНА.
Вовочка проводил бабушку до прихожей, чтобы убедиться, в том, что входная дверь после того как она уйдет, точно будет закрыта. Как только она вышла из квартиры и закрыла за собой дверь, Вовочка вприпрыжку побежал в комнату, за своими игрушками.
Хранил он их в черном ящике из-под аккордеона «VIOLITY» , который стоял между стеной и шифоньером. Игрушек было не так уж и много, почти все сломанные. Супер человек паук без головы, желтый экскаватор без ковша, красная спортивная машина без колес. Но были так же и целые, особо ценные для него – это оловянные солдатики, пару танков, пушка, истребитель.
Он взял ящик и понес его в комнату отца, там расставил игрушки на подоконнике. Танки расставил по краям. На ветках цветущей герани разместил снайперов,  кого-то спрятал среди колючих листьев алоэ. Пехоту так же расставил в равном количестве по обеим сторонам, возле танков. Аэродромом для единственного самолета, служил стоящий возле окна письменный стол, там же поставил пушку. Бой был ожесточенный. Взрывы, грохот, истребитель сбрасывал бомбы, танки давили пехоту. Воображение ребенка рисовало неистовую схватку с немцами. Зная из фильмов, а так же рассказов взрослых, победили  наши. Но, какой ценой! Наигравшись в войнушку, Вовочка оставил игрушки на поле боя, а сам снова полез в свой ящик. Порывшись среди расплющенных камнями пивных пробок, фишек вырезанных из спичечных коробков. Он нашел надкусанный попрыгунчик. С силой ударив его об пол, попрыгунчик подскочил почти до потолка, но к разочарованию Вовочки упал на рыжий двухстворчатый шкаф, времен хрущевской оттепели.
— И как же теперь его доставать? — Сказал Вовочка.
Кстати сам шкаф, давно вызывал у него неподдельный интерес, точнее его содержимое. Ведь отец всегда закрывал его на ключ, который где-то прятал, а для Вовочки это означало только одно — там точно должно быть что-то интересное. Он всегда хотел посмотреть, что же прячет там его папа, но еще ни разу его попытка не увенчалась успехом.
Придумав, каким образом можно достать попрыгунчик. Вовочка пошел в бабушкину комнату где взял с книжной полки стопку книг. Положив их на спинку дивана, который стоял рядом со шкафом, он взобрался на неустойчивую конструкцию и слегка пошатываясь, заглянул на шкаф.  Там среди покрытых пылью микросхем, старого музыкального проигрывателя, обожженной небольшой столовой поварешки, на каких-то грязных тряпках лежал попрыгунчик, а рядом с ним блестел хромированный ключ. Вовочка мгновенно сообразил от чего он и забыв про попрыгунчик, первым делом схватил его. И вот уже он стоит на полу и засовывает в замочную скважину свою находку. Поворот, щелчок и взору открывается таинственный мир. Который встречает его терпким,  древесным ароматом папиного одеколона, смешанный с запахом какой-то кислятины.
— Наконец-то! — произнес он.
Застыв на некоторое время, он вдруг не много даже расстроился. Перед ним были обычные ничем не примечательные, старые крутки, пальто и поеденная молью шуба. Но внизу под этими вещами он увидел торчащий угол картонной коробки. Его вновь охватил энтузиазм.
— Ага! — Воскликнул он. Вот где спрятано все самое интересное.
Он раздвинул весящие вещи и аккуратно потянул на себя коробку. Но как он не старался, коробка была тяжела и она с грохотом упала на пол. Заглянув в нее, Вовочка начал перебирать содержимое. А там было много чего, что могло заинтересовать мальчика его возраста: два медных маковых бутона ручной работы, охотничьи пыжи, оружейные гильзы, металлическая банка с порохом, а так же маленькая коробочка с капсюлями. Помимо этого, там была целая куча боевых патронов разных калибров, а так же огромный охотничий раскладной нож. Вовочка с интересом и подолгу разглядывал это все. Кстати особое его внимание привлекла железная пепельница с изображенными на ней достопримечательностями США, а так же заводная бритвенная машинка. Большое количество письменных конвертов интереса не вызывали, хотя цветные марки на них ему нравились. Уделив внимание всему, что лежало в коробке, он вдруг вспомнил, что в любой момент может вернуться бабушка, а то и папа, что было гораздо страшнее, он начал складывать все обратно. В конечном счете, он не удержался и сунул в карман шорт один патрон, горсть капсюлей и оружейную гильзу.
— Пацанам сегодня на улице покажу. Вот офигеют. — Подумал он.
Затем, насколько это было возможно, он аккуратно поставил коробку на место, закрыв все вещами, как будто-то так оно все и было. Прихватив со спинки дивана стопку книг, он довольный отправился в бабушкину комнату, где поставил их на полку, а после спрятал содержимое своего кармана под матрас.
Вернувшись в комнату отца, Вовочка решил еще на раз, перепроверить точно ли в шкафу все выглядит так, как будто там никто не лазил. Открыв его и убедившись, что все в полном порядке. Он обратил внимание на полку, что была над весящей одеждой и которую в первый раз даже не заметил.
— Даааа… — протянул он, — без стула тут не обойтись.
Поставив стул и забравшись на него, Вовочка увидел на полке бритвенные принадлежности, полупустой флакон одеколона и деревянную резную шкатулку. Только он протянул к ней свои любопытные руки, как вдруг услышал под окнами знакомые голоса. Сердце его учащенно забилось, словно порываясь выпрыгнуть из груди. Сильно испугавшись, Вовочка спрыгнул со стула и оттолкнул его в сторону и быстро закрыл шкаф на ключ. Затем взлетев на спинку дивана, он положил ключ на место. Схватив стопку книг, он услышал, как в замок входной двери вставили и повернули ключ. Вовочка был испуган и растерян.
Дверь в прихожей открылась, и он услышал басистый голос отца.
— Да все ништяяяк! Че, ты мурочку мнешь? — Обращался Костя к кому-то.
Костя, так звали отца Вовочки. Это был высокий худой мужчина тридцати восьми лет, с бледно серым лицом и вставными золотыми коронками на некоторых зубах, от уголка его левого глаза через всю щеку до самого подбородка шел жирный шрам.
 Переобувшись в тапочки, Костя направился в свою комнату где с замиранием сердца его уже ждал родной сын.
— Во! Блин! Привет! — От неожиданности прохрипел Костя.
— Привет пап! — Стараясь не выдавать сильное волнение,  поприветствовал его Вовочка.
— Ты че тут шаришься? — Спросил его отец. — Че не в садике?
— Да, я это… — начал мямлить Вовочка.
И вдруг вспомнив про-спасительный попрыгунчик, что остался лежать на шкафу продолжил. 
— Я попрыгунчик хотел доставать, на шкаф залетел! — уже уверенно ответил он.
— А че не в садике то?
— Мне бабушка разрешила сегодня не идти, — не скрывая улыбки сказал Вовочка.
— Костяяян?! — вмешался мужской голос из прихожей.
— Да подожди ты! — Осадил его он.
— А бабушка тогда где? — обращаясь уже к сыну, спросил Костя.
— Она к бабе Лине пошла, скоро уже наверно вернется.
— Как давно?
— Не знаю, — отвечал Вовочка. Он действительно потерял счет времени от своей сегодняшней находки. — Пааап?! А ты уже все пришел с работы? Не уйдешь никуда больше?
— Хех! С работы! — Снова послышалось из прихожей.
— Че, ты там скалишься?! Рожа -  уркаганская! — крикнул в коридор Костя.
— Ниче, ниче Костян. Не горячись!
— Вот и сиди, молчи там в тряпочку!
— Не уйду! — блеснув золотыми коронками, ответил он сыну. — Иди, поиграй пока к маме в комнату.  Мне с дядь Сашей надо делами заняться. Хорошо?
— А попрыгунчик? — спросил Вовочка, — достань попрыгунчик со шкафа, пап.
— Достану. Иди, давай!
— Костян?! — Из прихожей в комнату заглянула маленькая с павшими щеками и большими черными мешками под глазами голова. — Ёкарный бабай, мне проходить или нет?
— Проходи ты уже. — Ответил Костя.
Маленькая голова показала практически беззубую улыбку.
— Здрасте! — Проходя мимо него, недовольно поприветствовал его Вовочка.
— Здарова, Вовка! — протягивая ему опухшую багровую руку, сказал Саня.
— Да куда ты культяпки-то свои тянешь?! — Обратился к Сане Костя.
Вова прошел мимо, не пожав в ответ мерзкую, покрытую язвами, опухшую руку.
Зайдя в комнату, Вовочка прилег на мамину большую и мягкую двуспальную кровать. И стал смотреть в окно. Там по синему небу высоко над землей летел самолет, оставляя за собой раздувающийся в ширину белый след. Смотря на него, он подумал: — Что когда в следующий раз он останется дома один, то обязательно узнает, что лежало в той деревянной, резной шкатулке у папы в шкафу.

Глава 3

— Саня, дуй на кухню! — Крикнул Костя. — Какого черта, ты там расселся?!
— Лечу, Костяяян! — Ответил ему Саня.
— Плитку там маленькую сразу воткни на шестерку.
Саня, отправился на кухню, хрипя себе под нос песенку:
— А наркоманы тоже люди, тоже хочут о хорошем говорить.
— Че, ты там трындишь?! — Раздраженно крикнул ему Костя.
— А наркоманы, — запев уже в полный голос хрипел он, — тоже люди, тоже хочут о хорошем говорить.
— Певец, блин…
Костя в это время, достал ключ от своего шкафа и взял из него деревянную резную шкатулку. Закрыв дверцу, он кинул ключ в нагрудный карман своей клетчатой рубашки. И прихватив с собой обожженную маленькую поварешку, отправился на кухню. Где он плотно закрыл за собой дверь, проложив между ней и косяком вафельное полотенце. Поставил на стол шкатулку, достал из нее маленький сверток с серым пластилинообразным веществом. Затем в поварешку налил немного кипяченой воды, положил туда содержимое свертка и поставил на разогретую конфорку. По мере нагревания серое вещество растворялось, распространяя по всей квартире характерный кисло-уксусный запах.
Саня в предвкушении предстоящего прихода, трясущимися руками, взял из шкатулки вату и два, пяти кубовых стерильных шприца. Как только Костя закончил приготовления ширева, Саня через кусочек  ваты втянул содержимое поварешки в один, а затем и во второй шприц. Отвернулся к окну и вколол себе в бедерную вену содержимое.
— Ка-а-а-айф… — протяжно сказал он. И не подтянув обратно штаны, так и завис стоять в полусогнутом положении.
Костя, суетясь, сел на табуретку. Закатал левый рукав рубашки и помогая себе зубами, затянул вокруг плеча резиновый жгут. Прокачал кулаком, пытаясь поймать последнею, уже еле заметную на руке вену, повторил процедуру вслед за своим другом. Отпустив жгут, приятная теплота разошлась по всему его телу, оставив после себя очередную точку, в цепочке таких же точек от инъекций. Он, откинулся и затылком уперся об позади стоящую стену. Зрачки расширились, рука, державшая шприц свесилась вниз. Шприц выскользнул и упал на пол.
Еле-еле пошевелив сухими губами и закатив глаза, Костя сказал:
—  Вот это приход…
Саня, так и стоял в полуприседе, напротив Кости.  Слегка покачиваясь из стороны в сторону, невнятно мычал. Густая слюна свисла из его рта на воротник олимпийки.
Вовочка, лежа в комнате, уловил знакомый и так ненавистный ему запах. Вскочил с кровати и уверенными шагами направился на кухню. Толкнул закрытую дверь — никто даже не посмотрел в его сторону. Только Саня на долю секунды выпрямился, неудачно попытался подтянуть рукой штаны и снова завис. Вова увидел открытую знакомую ему шкатулку, теперь ее содержимое перестало быть для него тайной. Он со злобой толкнул отца в грудь.
— Папа, проснись! — Прокричал он.
- А! Че сынок? — медленно открывая тяжелые веки, ответил ему отец. — Че случилось?
— Папа, — продолжал Вовочка, —  да проснись ты! Ты же обещал мне, что больше не будешь!  Его глаза покраснели и налились слезами.
— Не бу-у-уду, не бу-у-ууду, сынок… Папа на работе сегодня сильно устал… — Все медленней произнося каждое последующее слово, и не открывая глаз, говорил ему, обколотый отец.
— Врешь! Ты всегда мне врешь! — закричал в истерике Вовочка. — Всех обманываешь!
Увидев, что Саня, стоявший напротив отца, уже практические сел на корточки, Вовочка с силой ударил по столу кулаком и все присутствующие резко вздрогнули, в том числе и он сам. Очнувшись на какое-то время, Костя попытался встать, но, так же как и его друг завис где-то посередине между стоячим и сидячим положением, потихоньку опускаясь все ниже к полу.
С отцом было говорить бесполезно, он ведь даже не присутствовал сейчас тут на кухне. Он был отравлен иллюзиями, которые каждый раз доставляла ему ширка. Ведь не только физические ломки заставляли его браться за шприц снова и снова. Его привлекал и манил тот мир и то, как он себя в нем чувствовал. Это было для него ни сравнено лучше, чем находиться в суровой действительности. В которой, он был плохим мужем и отцом. Простым, ничего не добившимся наркоманом, который всю сознательную жизнь провел от прихода до прихода. Да что говорить, приход и был для него этой самой жизнью, сутью и смыслом. Ведь только взяв в руки шприц, он чувствовал себя творцом, даже Богом. Поэтому каждый раз он был готов платить за это благосостоянием своей семьи, будущим маленького сына, своим здоровьем и даже собственной жизнью.
Вовочка в слезах ушел в комнату бабушки. Достал из-под матраса патрон, гильзу и капсюли, сунул их в карман. Затем уже в прихожей надел на себя потрепанные, синие кеды. И отправился на улицу, оставив отца и его друга одних, досматривать свои мультики.
В подъезде его встретила пожилая соседка, которая жила на втором этаже. Она потихоньку спускалась вниз, держась за перила.
— Привет, Вовочка! — Поприветствовала она его, улыбаясь.
Вовочка поглядел вверх и тоже поприветствовал ее:
— Здравствуйте! — Сказал он.
— Как твои дела малыш? Кто тебя обидел? Почему ты плачешь?
Это была добрая старушка, она с любовью относилась к Вовочке и прекрасно была осведомлена в каких условиях, приходиться жить ребенку.
— Все хорошо, — вытирая слезы руками, ответил ей он. — Никто не обидел, я больно ударился рукой. И он показал ей руку.
Не смотря на то, что Вовочка не сказал ей правды, она прекрасно все поняла, ведь кисло-уксусный запах чувствовался даже в подъезде. Старушка не стала донимать ребенка вопросами, понимая, что ему и так сейчас очень тяжело, и что выйдя на улицу, он отвлечется.
— Бедный, бедный мальчик, — сказала она. — Береги себя.
Вовочка кивнул ей, после чего хлопнул своей дверью и побежал вниз по ступеням к выходу.
Выйдя на улицу, он увидел, свою бабушку. Та сидела с другими старушками на лавочке и о чем то говорила.
Вовочке стало легче, он даже обрадовался и пошел к ней.
— Вон, твой Вовка идет! — Сказала одна из соседских бабулек, указывая тростью в его сторону.
Татьяна Ивановна, обернулась и увидела идущего к ней внука. Когда он подошел ближе, она обратила внимание на его красные заплаканные глаза. Забыв, о том, что наказывала ему, до ее прихода не ходить на улицу, первым делом спросила:
— Что случилось мой маленький? Иди скорей сюда.
Подойдя, Вова сел на лавочку и прижался к бабушке.
На улице было очень тепло, даже жарко.  Металлические заклепки на лавочке нагрелись так, что обжигали его нежную детскую кожу.
Другие соседские старушки сидящее с Татьяной Ивановной, почти хором начали расспрашивать, что же произошло с самым маленьким жителем их двора.
Вова, сперва молчал. Потом потянулся к бабушкиному уху и тихо сказал ей:
— Там папа, с дядь Сашей опять на кухне спят.
Татьяна Ивановна выслушала, что сказал ей внук, и попросила его пока посидеть тут. Сама взяла сумку и быстрым шагом направилась к себе домой.
Зайдя в подъезд, она тут же почувствовала знакомый, неприятный запах. Он мог идти, только из ее квартиры.
Открыв дверь в квартиру, она сразу же направилась на кухню. Увидев, что ее сын со своим другом, снова под кайфом, с размаху треснула сумкой Косте по голове.
— Костя твою мать! — Закричала сердито она. — Ты че делаешь?! Совсем уже охренел, при ребенке колешься! Ты какой пример подаешь, скотина ты проклятая?!
Костя от неожиданного удара и крика матери на мгновенье даже протрезвел.
— Какой колешься, — начал тянуть он, — ты чем мам? Мы чай попить зашли. А сам пытаясь снять чесотку потирает лицо. Так с рукой у лица и завис.
— Ты за дуру меня не держи! Это что такое? — Говорила, она, показывая на стол, на котором лежала шкатулка и обожженная пустая поварешка. — Это что такое? Етить твою бродню мать!
— А ты тварь, — уже обращаясь к Сане, сказала Татьяна Ивановна, — повадился ходить сюда! Она схватила его за руку и прям, как есть, со спущенными штанами одернула на себя и вытолкнула из кухни.
— Пошел вон!
— Аааа, Теть Тань, — прохрипел Саня, — вы че делаете?! Он чуть было не упал, но смог устоять. Наконец подтянув штаны на место, он попытался уйти в прихожую, но сделав пару шагов, снова завис на месте.
— Костя, убирайтесь вон из моего дома! — не меняя тона, сказала Татьяна Ивановна. Она взяла со стола, шкатулку вместе со всем содержимым, поварешку, собрала использованные шприцы и выкинула все в мусорное ведро.
— Мааам, ты че наделала? — Очухался, Костя. И кинулся копошиться в мусорном ведре.
Он перевернул на пол все помои, с тщательностью изучая каждую крошку, каждую картофельную очистку и шелуху от яиц.
— Тьфу, на тебя!  Чумаход! — Сказала ему Татьяна Ивановна. — До чего опустился уже?! По помойкам за своей дрянью готов лазать.
Костя, выбрал из мусора свое барахло. Зачем-то прихватив вместе с серыми свертками несколько небольших картофельных очисток, аккуратно уложил все в шкатулку. Саня в это время еле-еле добрался до прихожей и натягивал на ноги кроссовки.
— Теть Тань, послышалось из прихожей, — извините нас! Это же болезнь. Как вы не понимаете?
— Мне твои извинения и твоя болезнь — нахер тут не нужны! — ответила она ему. — Проваливай к чертовой матери, пока не прибила. Еще раз увижу у нас, ментов вызову.
— Все, ухожу, ухожу теть Тань! — Сказал, Саня и исчез за входной дверью.
— Костя, собирайся и проваливай, давай, в след за своим дружком! — Уже обращаясь к сыну, говорила она. — А то сейчас тебя, вместе с твоей отравой, в это ведро запихаю! Придумал, домой своих дружков наркоманов водить!
— Да перестань, мам, — отвечал ей Костя. — Какие наркоманы?
Костя потопал к себе в комнату. Татьяна Ивановна, выключила раскаленную уже докрасна конфорку. Подняла с пола вафельное полотенце и швырнула его в раковину.
Костя в это время, завис посреди своей комнаты. И медленно опускался вниз. Татьяна Ивановна, видя эту картину, крикнула ему из кухни:
— Костя! Иди, на диван ложись, сволочь ты конченая!
— Ну, хватит уже орать мам… — Промямлил оттуда он. Иду… Че не видишь?!
 Медленно дойдя до дивана, он положил шкатулку и поварешку на спинку, а сам лег. Веки его словно налитые свинцом медленно закрылись.
Татьяна Ивановна, оставила сумку на кухонном столе, предусмотрительно вытащив и нее кожаный кошелек и пошла на улицу.
— Вовочка, иди сюда! — Позвала она внука, выйдя на улицу.
Вовочка в это время качался на поломанном ограждении придомовой клумбы. Услышав и увидев бабушку, он не медля ни минутой, побежал к ней, придерживая одной рукой карман, чтобы не растерять по дороге, то, что взял в отцовском шкафу.
— Они ушли, баб? — Чуть запыхаясь, спросил он.
— Черт с ними, — ответила она. Ты как, мой маленький?
— Не очень, баб… Папа снова нас всех обманул… Он же обещал, что больше не будет…
— Не будет внучек! Я, не позволю ему больше обижать и обманывать нас.
— Будет баб, я знаю…
— Но мы все-таки еще попробуем его вразумить. Правда, сыночек?
— Угум, — ответил ей Вовочка.
— Пойдем домой, тебе баба Лина гостинцев передала.
Они зашли в подъезд и по едкому запаху, было понятно, что сегодня все соседи знали, что в перовой квартире опять колются.

Глава 4

На сковородке, шкварча и покрываясь золотистой корочкой, жарилась молодая картошечка. Татьяна Ивановна, аккуратно переворачивала ее деревянной ложкой. Вовочка сидел, болтая ногами за столом, и смотрел на Ель за окном.
— Интересно ба, — спросил он, — кто так высоко мог приделать эту кормушку?
— Какую кормушку, сынок? — Ответила, ему бабушка.
— Да вон, на дереве. — Вовочка, указал рукой в сторону дерева за окном.
Напротив кухонного окна, была пешеходная аллея, которая была отделена от проезжей части насаждением Елей. На одной из них, примерно на высоте три метра от земли, была прибита, ржавая консервная банка, которая, по всей видимости, служила когда-то кормушкой для птиц.
— Ах, вот эту?! — Сказала, она.
— Угм. — Кивнул головой, Вовочка.
Татьяна Ивановна, задумалась, по ее лицу читалось, что она думает или вспоминает, что-то очень приятное.
— Эх, дорогой мой мальчик, — начала она, — как давно это было. Я, тогда еще была молода, только приехала по распределению после института, в наш поселок. Он, только начинал строиться, совсем маленький тогда был городок. Как сейчас помню – это была суббота. Ясный, солнечный день, свежий, легкий ветерок дует в лицо. Нас молодых и энергичных с лопатами и граблями отправили на благоустройство поселка. Задача была высадить несколько сотен деревьев. Ты знаешь внучек, ведь какую-то часть из этих елей под окном высадила я. Они были тогда совсем маленькие, а сейчас, годы прошли и вон, как вымахали.
— Что, правда, ба? — Спросил с удивлением Вовочка. — Это ты их посадила?
— Правда, правда, внучек. И кормушку эту, я прикрепила. Правда, спустя несколько лет, когда ели уже подросли. Так же, как сейчас тут с тобой сидела и смотрела, в окно. Была зима. Мороз такой жгучий, ветрено, а за окном птички по веткам прыгают.
— Кушать, наверное, хотят? —  Подумала тогда я. Взяла пустую консервную банку, молоток, гвозди, немного крупы и пошла на улицу.
— Ба! — С недоумением перебил ее Вовочка. — Ты, что раньше была такая высокая?
Татьяна Ивановна рассмеялась.
— Это не я была высокая, это деревья были еще не такие огромные. Глупенький. — С улыбкой, сказала она.
— Баб, ты у меня такая молодец! — Вовочка, подошел и крепко обнял бабушку.
За окном в это время проехал красный автобус, с табличкой:  «Заказной».
— Мамин автобус проехал, — сказала Татьяна Ивановна, — скоро придет. Вовочка, ты помнишь, маме про детсад не говорим?
— Помню, баб. — Ответил он.
— Если, что, я тебя сегодня раньше забрала.
— Ага, баб. Это наш секрет будет.
— Верно! Секрет! А, то она устроит тут нам, мало не покажется.
 Как только, Татьяна Ивановна, достала из холодильника стеклянную банку, с густой сметанной - дверь в прихожей открылась и домой зашла Лера.
— Мама пришла! — Радостно закричал Вовочка, и побежал встречать ее в прихожую.
— О?! — Удивленно сказала Лера, увидев сына. — Ты уже дома?
— Меня бабушка сегодня раньше забрала. — Ответил ей тот.
— Ну, и хорошо.  Я, так устала сегодня на работе, как раз хотела ее попросить за тобой сходить.
— Мам, а ты мне что-нибудь сладенького купила?
—  Нет, не купила. — Ответила Лера.
Вовочка расстроился. Он, как и все дети, очень любил сладкое, но так мало и редко его получал.
— А почему? — Спросил, Вовочка.
— Почему, почему…  —  отвечала Лера. Денег нет - вот почему! Я их не печатаю.
Лера, пошла на кухню. А Вовочка огорченный, что мама не принесла ему ничего вкусненького, пошел за ней.
— Садись за стол, Лерочка. — Сказала Татьяна Ивановна. —  Я, тут картошечки молоденькой нажарила.
— Спасибо! — Поблагодарила ее Лера. — Сынок, то ваш объявился? Или подох уже небось где-нибудь?
— Объявился. — Ответила ей Татьяна Ивановна. — Спит в своей комнате.
— Сейчас только поем и я ему устрою. — Не скрывая своей злости, сказала Лера.
— Да, не трогай ты его, — возразила ей Татьяна Ивановна. Знаешь поговорку, не трогай падаль, вонять не будет?
Лера, кивнула ей в ответ.
Сытно поевши, Лера встала из-за стола, и не смотря на возражения Татьяны Ивановны, прямиком отправилась в комнату мужа.
—  Какие люди? — Увидев, спящего на диване мужа, сказала Лера. — Явился, не запылился!
Костя, быстро очнулся. Он совсем не ожидал, что его сейчас кто-то разбудит. После пробуждения, он поднялся с дивана и сел.
— Ты мне ничего объяснить не хочешь? — Спросила его Лера.
— Нет! — Даже не смотря в ее сторону, ответил ей муж.
— Я, не поняла? Ты че охренел? — Возмущенно сказала Лера.
— Че тут не понятного? — Ответил ей Костя. — Я, же по-русски сказал, что не хочу, ничего тебе объяснять! Или тебе по-китайски ответить? Чтоб ты поняла!
— Ты, наркоша поганая! — Закричала на него Лера. — Меня одну с маленьким ребенком бросил, а сам шаришься, хрен пойми где!
— Какой наркоша? Ты че несешь?
— На развод подам, и ребенка ты хрен больше увидишь! Точно!
Вовочка, часто слышал, как родители ругаются. В такие моменты, он как будто вжимался внутрь себя,  все его тело было скованно, прикоснись к нему и могло показаться, что он тверже камня. Обычно это длилось не долго, спустя какое-то время из ребенка все, что он сдерживал непрерывным потоком, начинало фонтанировать наружу. Так было и в это раз.
— Хваааатииит! — Закричал он с кухни. — Вы меня оба достали своими ссорами! Уходите оба, я буду только с бабушкой жить! Сказав это, Вовочка зарыдал в голос.
Татьяна Ивановна, не могла спокойно смотреть на ревущего внука и до этого момента не хотела вмешиваться в разговор его родителей.
— А, ну прекратите! — Твердо сказала она, обращаясь к супругам. — Сейчас же! Себя не жалко, вы хоть ребенка пожалейте! В каких невыносимых условиях ему приходиться с вами жить и расти. Ни ласки, ни внимания от вас не дождешься. Все о себе любимых только и думаете. Один, как обколоться  до чертиков, другая всегда рада истерику закатить, по поводу и без!
Супруги на какое-то время прекратили свои прения, но длилось это не долго. Первой не сдержалась Лера и вновь начала баталии с непутевым мужем.
— Ты че сволочь думаешь?! Я, это буду всю жизнь терпеть? Твои выходки, твоих ненормальных дружков?! Жизнь с тобой! Ты у меня уже вот тут стоишь!— И она постучала ладонью по подбородку.
— Уйди ты нахер! — Крикнул в ответ на ее доводы Костя. — И закрой дверь с той стороны!
— Ты так со своими дружками, наркошами будешь разговаривать! Понял?
— Сука, не беси меня, уйди я сказал!
Костя уже неделю был на марафоне. С последнего приема его уже отпустило, начинало кумарить, поэтому с каждой минутой он становился все более раздражительным и агрессивным. Во время своего предыдущего марафона, находясь на замутах в поисках ширки, он проткнул ножом назойливого попрошайку. После чего обшарил его карманы, забрав последнею мелочь и как ни в чем, ни бывало, пошел дальше. Тот бедолага, тогда выжил. Спасибо неравнодушным продавщицам магазина, у входа в который все это произошло. Девушки не испугались и быстро вызвали скорую помощь. Косте - это дело сошло с рук, полиция в городе сейчас работала из рук вон плохо.
— Ну, раз так, — сказала Лера, — то жди повестку в суд! Я, завтра же подам на развод!
— Да, слышал, я эту историю уже тысячу раз! — Отвечал на ее бесполезные попытки вразумить, Костя. — Отвяжись от меня, иди, подавай куда хочешь!
Костя, встал с дивана и вытолкнул Леру из своей комнаты, прикрыл дверь и закрыл ее на защелку.
— Ты, козлина конченая! — Не унималась она за дверью. — Наркоша! Связала свою жизнь с больным ублюдком!
Костя не отвечал. Ему нужно было срочно поставиться. Он надел на ноги старые сандалии, что пылились в шкафу. Взял из шкатулки два свертка и шприц. Пока Лера причитала за дверью, он выпрыгнул из окна на улицу, благо первый этаж и отправился прочь из дома.
Лера только когда услышала, как захлопнулась оконная рама, оставила все попытки докричаться до мужа. Ее переполняла злость вперемешку с обидой, она пошла к телефону и набрала номер подруги. Та, оказалась дома и Лера сказала, что скоро зайдет к ней.
— Татьянн Иванна, с Вовкой посидите? — Спросила Лера. — Мне надо проветриться.
— Иди! раз надо. — ответила та ей. А про себя подумала: — Все ровно от тебя толку в доме нет.
— Ты куда мам? — Спросил ее Вовочка.
— На Кудыкину гору! — ответила Лера ему.
Вовочка, огорченный таким дерзким ответом матери, опустил вниз голову.
 — Вот же сучка! — Подумала про себя Татьяна Ивановна.
Лера, быстро собралась и ушла. И Вовочка, снова остался дома, наедине бабушкой.

Глава 5

Лера, зашла в подъезд двухэтажного, деревянного барака. На втором этаже которого, сидя на деревянном сундуке, курила ее подруга Инна. Не высокий рост, большие веснушки по всему лицу и короткая стрижка, с рыжими волосами, не делали ее привлекательной. Плюс ко всему у нее уже не было несколько верхних и нижних зубов. Отсутствие внимания мужчин и как следствие серьезных отношений, не проходили для нее бесследно. Вот уже пару лет, как Инна пристрастилась к алкоголю. Находя в нем мнимое успокоение и радость жизни. Даже сейчас, она находилась в слегка подвыпившем состоянии.
— Ты уже тут? — Завидев Леру, сказала она хрипловатым, прокуренным голосом. — Ну, привет, дорогуша!
— Привет! — Поднимаясь вверх по скрипящим, деревянным ступенькам, сказала Лера. — Инна, иди переоденься, в магаз сходим!
Та, сидела в шелковом красном халате и тапочках, положив ногу на ногу.
—  Не торопи события! Лучше скажи, что у тебя опять приключилось?
Лера поднялась на затянутую дымом лестничную площадку.
— По дороге все расскажу. — Сказала она. — Давай, я за тебя докурю, а ты иди, одевайся.
— Хорошо-хорошо, дорогуша, — ответила ей Инна, — но только в самых мельчайших подробностях.
Лера, забрала у нее, не докуренную сигарету и села на освободившееся место. Она устало откинулась на перилла и подняла глаза к потолку. Выжженная на нем черная надпись гласила: «Бог есть»
Лера глубоко затянулась и выдыхая дым протяжно сказала:
— Дааа… Но точно не здесь!
— Ты с кем там болтаешь, дорогуша? — Спросила ее вышедшая из квартиры Инна.
— Да, так.
— Ну, раз так. То, пошли уже.
—  Уже? Ты что, прям так пойдешь? В этом? — Удивленно спросила ее Лера.
—  Ну, да. А, что? Что-то не нравится? — Ответила ей подруга.
— Ну, ты же просто накинула сверху халата куртку? — Продолжала Лера.
— И что?  Не вижу, ничего запретного в этом прикиде.
— Ну, раз тебе так норм, то пошли.
Они отправились в магазин, который находился в метрах двухстах от дома, где жила Инна.
По дороге, Лера в подробностях рассказала все события сегодняшнего дня и не только. Жаловалась на то, как ей тяжело. Что сил терпеть такого мужа, больше нет. И вообще, она будет подавать на развод и уедет жить к маме или в областной центр.
— И знаешь? — Говорила Лера подруге. — Плюс ко всему работа санитаркой в городской больнице, не добавляет радужных красок в мою жизнь.
Инна молча слушала, лишь изредка что-то поддакивала. И после того как Лера выговорилась без остатка, сказала ей:
— А, я ведь тебе говорила! Помнишь?  Предупреждала же. Я, Костю твоего, с малых лет как тут жить стала, вижу. Как он в соседний барак за героином и ханкой бегает.
— Да, помню, я! Помню! — Сказала ей Лера. — Что мне оставалась делать, если я  залетела? Я, ведь ребенка боялась убрать. С нашими то врачами.
- А, от наркоши рожать ты естественно не боялась? Повезло, что Вовка здоровый родился, а не урод какой-нибудь.
- Все хватит! — Сказала Лера. — Я к тебе пришла, не чтоб ты меня еще больше за тучу угоняла, а выговориться, душу отвести.
Они зашли в небольшой продуктовый магазинчик, взяли бутылку сладкой рябиновой настойки на коньяке, пачку крепких сигарет и шпроты на закуску.
На обратном пути, Инна рассказывала, как на прошлой неделе, приезжала скорая в соседний барак нариков откачивать.
— Все трое с передозом, — говорила она, — девку спасли, а пацаны на тот свет… И знаешь, дорогуша? Жалко ведь. Им на вид то, лет по восемнадцать максимум. Зачем им эта грязь? —  Инна вытащила бутылку настойки из пакета и потрясла ей. — Вон, этого, что ли мало?
Лера, слушала ее и даже немного прослезилась. Ведь к ней в больницу каждый день, молодых привозили. Кого с ножевым, кого-то с огнестрельным. Особенно много было с передозировкой наркотиками. Многие так и не выходили больше живыми из реанимации. И Лера каждую смену видела отчаявшихся родных и близких,  которые потеряли последнею надежду.  От всех этих разговоров ей еще больше захотелось напиться.
Придя домой, они расположились за столом на узкой кухне. На потертую клеенку,  Инна поставила две рюмки и положила консервный нож.
— Дорогуша! — Сказала она. — Открой пожалуйста шпротики, а я хлебушек пока нарежу.
Закончив сервировку скудного стола, Инна разлила по рюмкам настойку и сказала.
— Вставай Лерочка! За нас девочек, первую будем пить стоя!
Лера встала, и они выпили, даже не закусив.
В это время Татьяна Ивановна, которая осталась дома сидеть с внуком, набирала ванну, чтобы Вовочка покупался. Он, снял трусы и майку, запрыгнул в теплую воду и попросил бабушку принести ему шприц.
— Это еще зачем? — Чуть было, не потеряв дар речи, спросила она.
— Я им как пистолетом буду играть.  Воду в него набирать и стрелять, из него.
Татьяна Ивановна, облегченно выдохнула.
— Ах, ну если пострелять, тогда сейчас принесу. Она сходила до своей аптечки и взяла оттуда большой шприц без иголки.
— Сыночек, возьми свой пистолетик. Только на пол, воду не лей! — Наказала она ему.
— Не буду, ба. — Ответил Вовочка.
Татьяна Ивановна прикрыла дверь в ванную, чтобы не остужать ее и ушла в свою комнату, смотреть вечерние новости.
Вовочка, набирая в шприц воды и выдавливая ее наружу с помощью поршня, вначале обстрелял мыло, которое лежало в красной мыльнице. Затем принялся за бутылки бабушкиного и маминого шампуня. Закончил стрельбою в потолок. Такая  игра ему быстро наскучила, и он придумал новую.
Взял крышку от мыльницы, налил туда немного воды, так как там были небольшие остатки мыла, она получилась мутно-серая. После представил, что уголок ванны это электрическая плита, поставил туда крышку. Пождав немного, будто доведя до кипения, он втянул жижу из нее в шприц и положил его рядом. Сделав виток ладонью вокруг плеча, воображая себе веревку которую, как он однажды видел, наматывал его папа. Затем повернул левую руку так, что вены оказались сверху. Взял шприц и вымышленной иглой ввел себе содержимое шприца. Серая, теплая мыльная жидкость растеклась по руке. Вовочка облокотился спиной о спинку ванны и опустился в теплую воду по самую шею. Закрыв глаза, медленно произнес:
— Как хорошо… Какой кайф…
Лера, просидела у подруги несколько часов, изрядно набравшись. Приговорив бутылку, она хотела попросить Инну проводить ее до дома. Но та уронила пьяную голову на стол и отключилась. Оставив последнею рюмку не допитой.
Лера, попыталась разбудить ее.  Но видя, что все попытки тщетны, она решила идти одна. 
Выйдя на улицу, заплетавшимся языком вслух произнесла:
— Пусть только домой придет, кабзда ему! И шатаясь из стороны в сторону, направилась домой.

Глава 6

На улице стемнело, день подходил к концу. Костя вернулся домой тем же путем, каким вышел из него — через окно.
— Твою мать,— ворчал про себя он, — мусора - падаль конченая. Он тихонько подошел к двери, которая отделяла его комнату, от всей квартиры и приложил к ней ухо, чтобы подслушать, что происходит дома.
— Спят уже? — Спросил он сам себя.
В квартире было тихо, только шум телевизора доносился из комнаты Татьяны Ивановны.
Костя, потихоньку снял защелку и открыл дверь. Стараясь как можно тише идти по темному коридору в кухню.
— Черт, как трясет, то! Су-ка!
— Лерочка, это ты там ходишь? — Услышав шаги в коридоре, из своей комнаты спросила Татьяна Ивановна.
— Да это я, мам! Я! — Ответил ей Костя. От его шагов под ногами скрипел пол, и это выдало его присутствие.
— Леры, дома  нет, — сказала ему Татьяна Ивановна, — к подруге ушла. Можешь не красться.
— К какой? — Спросил он.
— Мне-то откуда знать? — Ответила она. — Мне она не докладывает. Ты если есть хочешь, в холодильнике котлеты  бери.
— Да не буду я, мам! — Ответил ей Костя. — Спи! Или че, ты там делаешь? Телек смотри!
Загремев выдвижными ящиками старого кухонного гарнитура, он достал чайную ложку и изогнул ее.
— Костя? —  Снова донеслось из комнаты Татьяны Ивановны.
— Да, че мам?  — Раздраженно проворчал он.
Костя так раздражался и ворчал, потому что, уйдя из дома догнаться у него так и не получилось. Его, как своего старого знакомого, уже хотел принять проезжающий мимо наряд полиции.  Но после неудачного обыска, им ничего не оставалось, как просто отпустить его. Костя скинул в траву содержимое своих карманов, как только заметил разворачивающийся в его сторону УАЗ. Это и спасло его, от избиений в участке, а потом и от поездки в места не столь отдаленные. После того, как они уехали, Костя, немного пошаривши среди сухих листьев и зеленной травы, вернул себе то, что сбросил тут некоторое время назад. И куда бы он в этот вечер не направился, везде был либо патрулировавший наряд, либо на притонах никого не оказывалось дома. Что для таких мест является, крайне исключительным. Ему ничего не оставалось, как вернуться к себе.
— Ты мне там еще поогрызайся! — Крикнула ему Татьяна Ивановна из комнаты.
— Да, кто огрызается-то? — продолжал ворчать он, направляясь с ложкой в свою комнату.
 Закрыв за собой дверь в комнату, он подошел к окну. В это время на улице кто-то включил уличный фонарь, висевший над подъездом дома напротив. Вокруг желтого света, сразу же собрались мелкие мушки. Во дворе не было ни души, тишину нарушало лишь стрекотание кузнечиков в траве.
Суетясь в потемках, он нарочно не стал включать свет, чтобы с улицы его не было видно.
— Вот прицепилась, — говорил он сам с собой про свою мать, — поешь, не огрызайся! Наемся еще, только вот поставлюсь. Не последний день живу.
Он пошел к шкафу и взял из него зажигалку зиппо, затем снова вернулся к окну.  В этот момент у него в голове, будто чей-то голос сказал:
— А прикинь последний, Костян?
— Да ну нахрен! — Ответил Костя ему. — Херня какая-то. Точно не сегодня.
Наконец выложив содержимое свертка в ложку, Костя зажег зажигалку и поставил ее на подоконник, держа в трясущейся  руке ложку, стал ждать, пока закипит.
— Последний раз и завяжу. — Рассуждал он сам с собой. — Перекумарю, как-нибудь. Надо будет — в психушку лягу или в ребцентр!
Закончив приготовления ширки, Костя сел на диван, ввел себе золотой укол и откинулся ловить приход.
Татьяна Ивановна, почуяла знакомый кислый запах. Встала с кровати и быстро направилась в комнату сына. Дверь была заперта изнутри.
— Костя! Крикнула она так, что вроде и громко, но в тоже время тихо, чтобы не разбудить внука. — Открывай дверь, скотина!
Вовочка проснулся. Но не оттого, что бабушка  стучала в дверь отца и громко говорила. Он словно почуял не ладное, и это не ладное имело кислый, уксусный запах. Поднявшись с кровати, он направился на голос бабушки.
— Костяяя! — продолжала кричать она, стуча кулаком в дверь комнаты. — Открой етить твою мать!
Костя не отвечал.
— Ба? — Обратился к ней Вовочка.
— Вовка, ты зачем встал? — немного испугавшись неожиданного вопроса из темноты, сказала она. — Иди, быстро спать ложись!
Вовочка, ее не послушался.
Она еще с минуту пыталась безуспешно достучаться до сына и толкала дверь. Вовочка стоял рядом, прислонившись плечом к стене.
За дверью комнаты послышался громкий хрип!
— Костя?! Сынок, что с тобой? Сейчас же открой дверь!
Не на шутку перепугавшись и предполагая в чем дело, Татьяна Ивановна  сказала Вовочке быстро идти в комнату, а сама вышла в подъезд. Постучавшись в соседскую дверь, ей открыл сонный, усатый сосед Гена.
— Генка, помоги! — Растерянно сказала она. — Прошу тебя, пожалуйста, помоги! Там Костя закрылся у себя в комнате! Я, открыть не могу! С ним, что-то случилось! Пойдем скорей!
— Тань, что случилось? — Все еще не понимая спросонья, что происходит, спросил Гена.
Вовочка выбежал в подъезд, благодаря его напуганному виду Гена начал соображать быстрее.
— Ба, там папа хрипит! — Закричал Вовочка. — Спасите его! Пожалуйста!
 Гена, пошел за Татьяной Ивановной. Зайдя в квартиру, Гена ударом ноги выбил дверь в Костину комнату. Тот лежал бледный и не дышал. На полу, рядом, лежал пяти кубовый шприц с небольшими остатками крови.
— Таня! Вызывай скорою! Быстро! — Крикнул Гена, а сам подбежал и приподнял голову Кости, пытаясь вытащить запавший в горло язык.
Вовочка  увидел своего родного отца, в совершенно беспомощном состоянии. Его охватила паника и страх. Слезы ручьем покатились по его щекам.
— Папа! Папа! — Кричал Вовочка в истерике. — Папочка, проснись, пожалуйста!
Татьяна Ивановна, побежала к телефону и набрала 03.
— Вызов зарегистрирован, — бесчувственно послышалось, с того конца провода, — ожидайте!
В это время к своему дому подошла Лера. Не доходя до подъезда, она услышала в квартире крики и плач.
— Закопаю, урода! — Сказала она, заходя в подъезд. — Конец тебе, наркоша конченый!
Зайдя в квартиру, она увидела лежащего на диване бледно-синего мужа. Его рука свесилась к полу. Рядом, стоя перед ним на коленях, рыдал ее сын Вовочка. Татьяна Ивановна и Гена пытались привести Костю в чувства, кричали и били его по щекам. Все было как в кошмарном сне.
За окном послышался шум мотора и скрип тормозов. Быстрые шаги в подъезде. Фельдшер, пытаясь спасти второго наркомана за смену, вводит Косте « Налоксон». Проводит реанимационные действия. Безрезультатно.
— Он, умер… — с сожалением сказала фельдшер.