Василий Ведёркин и драконы

 Сергей приехал в свою войсковую часть, расположенную на краю Ойкумены, между Дальним Востоком и Японией, в июле, абсолютно тёмной ночью. Хотя ничего не было видно, атмосфера южных морей сразу давала о себе знать отовсюду - в виде огромных черных бабочек-махаонов, сводного хора тридевятных невиданных лягушек, душащей до потери реальности паров пряной влаги.
Когда Сергей выходил из вагона поезда-кукушки, никого не было, хотя его должны были встретить. Он упёрся в непроглядную тьму, слушая новые, таинственные звуки и не понимал, что делать дальше. Наконец, он увидел за поворотом свет фонарика встречающих офицеров.
 Часть укромно располагалась где-то между сопок и относилась к береговой базе военно-морского флота.
Сергей был начинающим инженером в чине лейтенанта ВМФ и ему должны были выделить жильё. Но предлагали вначале только квартиры, которые словно только что испытали на себе бомбёжку неприятеля - они уныло зияли в бурьян окнами без стёкол, без сантехники и без мебели.
 Поэтому сначала он жил в отдельной комнате (дежурке) в казарме с матросами. Это были   замученные без отдыха и выходных юноши, бывшие пастухи, школьники и пэтэтушники. Утро начиналось с жестокого позывного дневального на «баночке» - «Рё-ота подъём!», так что и будильник можно было не ставить.
Потом разрешили перебраться в медсанчасть. Здесь было получше - тихая, торжественная комната, по соседству с которой были помещения, где выставлялись трупы, хирургическая и другие неясного предназначения кандейки (небольшие помещения). Долго Сергей здесь не продержался - это был проходной двор, часть его вещей растащили матросы.
Место работы его было в цеху по хранению и обслуживанию милитаристических крылатых «драконов», расположенном внутри сопки, поросшей лесом и не видимой врагом ни с неба, ни с воды, ни с земли. Здесь, в железобетонных залах и коридорах гигантского подземелья спали на своих лонжеронах смертоносные крылатые драконы.
 Здесь также были помещение дежурного и кандейка помощника. Сергею разрешили, до нахождения жилья, разместиться временно в этой кандейке, в которой жил матрос. Его звали Василием Ведёркиным - короткий ёжик волос, пронзительные чёрные глаза, тихий, мелодичный голос, слегка хриплый.
Матросик этот, как и весь рядовой состав, вначале жил со всеми в казарме, но из-за своей ранимости ему дозволили переселиться сюда.
Вскоре Сергей и Вася сдружились. Ведёркин был родом из сибирской деревни и хорошо ориентировался в лесу. Летом, во время их совместных прогулок по девственным сопкам он научил Сергея отличать съедобные грибы, собирать травки, заваривать пахучий лимонник и липовый чай, готовить сочный папоротник.
Вася обладал романтической натурой. По вечерам он рассказывал про свою жизнь в деревне, про своих родителей, делал портреты Сергея, они ужинали, играли в шахматы.
Питьевой воды в подземелье не было, приходилось мыться, мыть посуду и стирать на лесном ручье, оттуда же таскать бутыли с водой. Потом ухитрялись готовить на «плитке» всяческие яства (в офицерской столовой ужином не кормили). На самом деле это были два кирпича, на которых лежал ТЭН - согнутая, нагревающаяся до опасно-красного состояния металлическая трубка.
Как-то раз они забрались глубоко по тропинке в "джунгли" и вдруг Вася замер.
- Товарищ лейтенант, тихо... Смотрите. На какой-то полутропе они заметили следы, а потом пахучие экскременты.
- Ну ты, Ведёркин, даёшь! Чьё это? - прошептал Сергей.
- Это тигр.
Оказалось, здесь водились уссурийские тигры, и иногда они приходили из леса в войсковую часть - утаскивали сторожевых собак, а то ещё что, повкуснее.
Дальше они идти не рискнули, и быстро пошли домой, в свою сопку.

Ещё они ходили купаться в Японское море, обвешивались красными морскими звёздами, собирали среди скал морских ежей, и закидывали их обратно в голубые и зелёные волны. Иногда, среди кущей багульника вдруг попадались разные бетонные конструкции и люки, в которые они залезали для осмотра.
Однажды в середине августа переправились на пароме на Остров (Ведёркин покинул часть, конечно, незаконно). Там, в глубине, расположилось небольшое полузаросшее озерцо, окружённое невысокими сопками, где-то по ним бегали пятнистые олени. Здесь раскинулись целые поляны реликтовых водяных цветов – настоящих розовых лотосов, занесённых в Красную книгу! Их крупные лепестки потаённо мерцали среди огромных листьев, поднимающихся над водой. Казалось, можно собирать целые охапки этих лотосов, и вдыхать их тонкие сладковатые испарения, а потом дарить их местным девушкам. Хотя девушки здесь были опасны – недавно Остров чуть не закрыли по причине эпидемии сифилиса.
Пока Сергей купался, Вася валялся под лопухами. 
Как-то вечером Сергей заметил на столе тетрадь. Сначала он подумал, что это что-то вроде вахтенного журнала, он открыл листочки, а это оказалось письмо Васи. Сергей стал невольным свидетелем эпистолярного жанра матроса, обращённого неизвестному адресату.
«А ещо здесь огромные чёрные бабочки, они здесь везде, а когда подлетают рядом, абдувают лицо своими крыльями…
Недавно видел большого паука, он сидел на листе лопуха и подглядывал за кем-то. Потом подбежал, вцепился и сосал, пока не отвалился…
В казарму возвращаться не хочу. Опять деды будут доставать...
Ходили с летёхой на море, он чудной. Чуть до Японии не доплыл. Я иму стал кричать, что там акулы водятся, и он поплыл обратно…
Ещё он долго плавал по озеру среди лотосов и всё время пытался их понюхать или укусить, пришлось напугать его водяными змеями.
Мы были как два лотоса в лотосах».

Однажды утром постучался в дверь кандейки дежурный, майор Тимощук.
- Ребята, быстро сюда!
Все побежали к входной двери, которая всегда на ночь запиралась изнутри на хитрые засовы. Здесь им предстало жуткое зрелище. Толстенная бронированная махина вместе с арматурой была чудовищным образом раскурочена, словно какие-то гиганты пытались её вырвать из железобетонного коридора вместе со скалой.
Кто это сделал, так и не узнали, приезжала комиссия, но тайна осталась похороненной под сопкой.
В рабочие дни Сергей командовал матросами, вместе с которыми он убирал цех, помогал инженерам, ездил на пирс за "драконами", которых он потом выгружал краном с грузовиков и затаскивал в подземелье на хранение.
По выходным Сергей подрабатывал переводами с английского, обегая организации в окрестных городках.

 Вскоре пришёл замполит, подполковник Стеблов, и сказал:
- Подпоручик (так он обращался к лейтенантам), не гоже офицеру здесь жить, под землей, вдруг американцы придут с очередной проверкой по разоружению, а тут такое творится! Стены не покрашены, в кандейках дерьмо какое-то, трава не выкошена, российский офицер под землёй живёт, как бомж. Он схватил телефон, и стал зачем-то бить им о стену, трубка на проводе смешно летала за телефоном по воздуху.
- Жаль, - сказал Сергей, а то бы я провёл им тут экскурсию.
Пришлось переезжать в посёлок, где ему предоставили жильё.
Но с американцами всё же повстречаться пришлось. Дело было в том, что в части, кроме Сергея никто не говорил по-английски, и переводчика пришлось вызывать из Владивостока. И, когда приехала комиссия по проверке соблюдения условий договора по разоружению из США, Сергея включили в группу сопровождения.
Перед приездом Сергей бегал, взмыленный, со своими матросами, и прихорашивал цех, тем более, что на днях случилось ЧП, и надо было заметать следы (внезапно заработал один механизм, который не должен был заработать). Драили полы, соскабливали облупившуюся краску со стен, косили по периметру траву в целях пожаробезопасности. На покраску травы и заборов не было денег, или их украли. Пришлось чинить и ограждение вокруг цеха – а то оно совсем обвалилось, так что сюда случайно забредали грибники. Командир части так и сказал на всякий случай караульным:
- Делаете два выстрела. Второй – предупреждающий.
Американских генералов и специалистов по вооружению эскортировал весь штаб части - командир части, начштаба, замполит, фээсбэшник и их помощники и заместители. И вот дошла очередь до цеха, где служил Сергей.
Комиссия ходила по главному залу цеха, что-то записывала в блокнотики, крутила своими носами. Сергей ходил в самом хвосте.
Потом все куда-то ушли, и Сергей почему-то очутился один с каким-то американцем. Тот был долговязым человеком лет сорока, одет в гражданское. Вдруг он стал быстро ходить, а потом побежал куда-то.
- За мной, Ведёркин, - крикнул Сергей Васе, и они вместе побежали за ним. Тот рванул по залам подземелья, где дремали в глубоком сне на своих ложах в ковчегах-контейнерах крылатые твари.
У американца был фонарик, которым он освещал огромные залы с вереницами контейнеров, напоминающих в темноте гробы в монастырских катакомбах. Они пробежали один зал, второй, третий.
Так далеко Сергей никогда не заходил, он бормотал почему-то казённые слова "no way" и "it's forbidden, sir", и они всё продолжали бежать за американцем.
Они бежали и бежали… Залы, как в сказке, один за другим открывали свои жуткие беспросветные пространства, и, казалось, они так доберутся до ядра Земли. Казалось, из бесконечного лабиринта начнут выходить разбуженные от вечного сна циклопы или минотавры, вылетать летучие мыши или другая нечисть.
Когда Сергей нагнал американца, тот лежал у контейнера. В свете фонаря Сергей увидел, что тот зачем-то оголил живот, достал шприц и колет себя чем-то. Видимо, у того случился какой-то приступ, возможно, от бега, нехватки кислорода, или из-за клаустрофобии. Всё-таки, американцы такие хилые. Пришлось Васе бежать за водой, и ждать, пока америкос придёт в себя. Потом они отпаивали его, хохотали и гуляли по подземелью.
Когда они вернулись, откуда-то вывалилась остальная комиссия, этот американец присоединился к ним, и все шумно удалились из цеха. Подземелье снова погрузилось в тишину вечности и мрака.
***
Немного спустя Ведёркина тоже перевели в общую казарму в часть.
- Долго он там не протянет, - подумал Сергей.
Прошло время. В части была дедовщина. Многие молодые матросы принимали это как должное, и смирялись. Но некоторые терпеть не могли, и тогда деды принимали меры (движение комитета солдатских матерей только зарождалось).
Когда Сергей встречал в части Василия, и спрашивал, как дела, тот уходил от ответа. Потом Сергей узнал, что ночью в казарму пришли пьяные деды. Матрос Поломаха, водитель маза, был злой, заметил, как Ведёркин недостаточно старательно драил пол.
- Ты чего такой прибалдевший? - сунул кулаком с небольшой кочан капусты. Ведёркин упал.
***
Наступила весна, в окрестностях части из-под снега обнажились жухлая трава, кучи металла и заражённых радиацией бетонных плит, свезённых из места ядерного выброса.
Как-то на утреннем разводе объявили о том, что сбежал матрос, захватив с собой оружие.
"Только не он", - страшная мысль мелькнула в голове Сергея.
"... Матрос Василий Ведёркин, захватив боевое оружие, покинул территорию", - продолжал голос командира части.
Оказалось, он ночью выкрал автомат Калашникова, забрал вещи и ушёл в неизвестном направлении.
Назначили поисковый отряд, в который вошёл Сергей и другие офицеры, им в помощь выделялся рядовой состав.
Получив автоматы, офицеры со своими группами разбрелись по разным дорогам на поиски. Группа Сергея бродила целый день, они облазали окрестные заброшки, кусты, перелески, но так и не нашли.
Ночью Сергею спалось тревожно, и ему пришла идея, где можно искать.
На следующий день поиски пропавшего продолжались. Сергей отправился к морю, к той бухте, куда они ходили купаться с Василием.
Сергей шел по тропинке, матросы шныряли по кустам багульника, залезали на холмы, залезали в овраги, высматривая, не мелькнёт ли матросская форма.
Вот, бухта, ближе. Вон, виднеются бетонные конструкции.
- Та-ищ лейтенант, - сорванным голосом крикнул один из матросов.
 Сергей подбежал. В бетонном мешке, над которым возвышались вокруг заросли начинающего зеленеть лимонника, лежала изломанная фигура в матросском бушлате. С открытыми к небу глазами. Рядом чернела лужица запёкшейся крови и лежал автомат.  Сергей вытер слезу, чтобы не видели матросы.
 Светило солнце, ослепляя и душа всё вокруг ледяными лучами. Поодаль виднелся пирс, на который выгружали с корабля драконов и погружали их в ковчеги. Их спины, покрытые чешуйками-заклепками, поблескивали холодным металлом на солнце. Они довольно расправляли крылья и сыто жмурили глаза.
Жертва была принесена. Драконы продолжали спать.
Все молчали, зримо набухали почки, вдали бились о скалу морские волны, а здесь, в тишине, прожужжал весенний шмель.
***
  Командир роты, где служил Ведёркин, жёстко разобрался с дедами. Дальше дело не пошло, его начальство части замяло.


*Кандейка - небольшое помещение