Вторжение

Вторжение

Проснувшись, ощутил смутную тревогу, будто случилось что-то ужасное. Минут десять лежал, вслушиваясь в шёпот леса, плеск воды. Постепенно беспокойство исчезло. Возможно, виной всему был принятый накануне коньяк, скрасивший одиночество вечера. Поймал себя на мысли, что ничего страшного не произошло. Всё, пора собираться. Хватит, нарыбачился на год вперёд.

От места стоянки до посёлка Новоомский езды минут двадцать. Сначала заскочу в магазин, а потом рвану в город. Собираю палатку, гружу лодку, складываю в багажник небогатый, но, доставивший удовольствие, улов. Напоследок вдыхаю свежего воздуха, надеясь, что утренняя прохлада поможет прочистить мозги. Завожу свою серую пятидверную «Ниву», закуриваю и отправляюсь в посёлок.

Дорога, изученная до последней выбоины, кажется пустынна. Вокруг ни души. Понедельник. Рыбаки разъехались накануне вечером. На окраине посёлка около небольшого пруда понимаю — что-то не так. Казалось бы, никаких внешних перемен: тот же убогий деревенский пейзаж российской глубинки, что и три дня назад, коровьи лепёшки прямо посреди дороги, покосившиеся заборы. Вот только людей нигде не видно. Никого. Вообще. Посмотрел на часы — семь сорок. Странно. В это время обычно уже выгоняют коров на пастбище. Но сейчас около домов нет даже привычных для этих мест гусей и уток.

Переезжаю деревянный мост и останавливаюсь у продуктового магазина «Успех». Несмотря на то, что он работает с восьми, дверь одноэтажного «супермаркета» уже открыта настежь. Решаю зайти купить «Пепси» и сигарет. Внутри вижу пустой холодильник, опрокинутые полки, выпотрошенную кассу, пустые коробки и разбросанные купюры разного достоинства на полу.

В пятницу, в день моего приезда на рыбалку, большая часть населения небольшого посёлка, а это почти пять тысяч душ, гуляла на свадьбе сына местного главы. «Получается, что кто-то из гуляк пришёл опохмелиться, а в итоге всё разгромил, но денег почему-то не взял» — проанализировав ситуацию, подумал я. Странно. Кстати, где продавщица? Магазинчик небольшой. Спрятаться вроде особо негде.

Обогнув прилавок, осматриваюсь и... Ну вот, нашёл, называется… У дальнего стеллажа лежит давешняя продавщица. На её одежде и на полу крови засохшей столько, словно тут свиней резали. Рядом с телом жертвы валяется окровавленный охотничий нож. Убийца явно псих! Кому ещё придёт в голову резать женщину скиннером?! Ох, а что если он где-то рядом? На автомате беру с полки пачку «Верблюда» и выхожу на улицу.

Минуты две курю. Вокруг тишь и гладь. По сути, расклад ясен — это ограбление. Грабитель или грабители убили продавщицу как свидетеля преступления. Случилось всё видимо спонтанно, отсюда и рассыпанные на полу наличные, которые, естественно, собирать не стали. Местные жители о преступлении явно уже знают и прячутся. По-хорошему нужно вызывать полицию, но у меня нет телефона — утопил в озере на второй день рыбалки.

Задумавшись, неспешно иду к машине. Из раздумий выводит бегущий в мою сторону мужичище со штакетиной в руке. Он, судя по всему, наблюдал за входом в магазин и решил задержать убийцу, вернувшегося на место преступления. Глупо звучит, понимаю, но другого объяснения его агрессии ко мне не нахожу.
— Мужик, ты это… палку-то брось! — кричу я и поворачиваюсь к «Ниве», где у меня в багажнике лежит бейсбольная бита.

Мужик понял всё буквально — метнул штакетину в мою сторону. Самопальное копье, просвистев рядом с головой, пробило стекло двери багажника.

— Сука, ты чё творишь-то, а? — воскликнул я.

Достаю биту, резко разворачиваюсь, демонстративно ей помахиваю и… цепенею с открытым ртом. Поселянин лежит в трёх метрах от меня. Из его ушей, носа и рта хлещет кровь. Тело несколько секунд бьётся в конвульсиях, потом неестественно выгибается и замирает.

— Ты чего удумал-то, а? — кричу я.

В ответ понятное дело тишина.
В магазине труп, кровь, нож — очевидно убийство. А тут чего? Мужик из-за промаха так расстроился, что кровью изошёл? Бред! Надо в участок ехать. Пусть полицейские с этой ерундой сами разбираются.

Избавившись от штакетины, гоню «раненую ладушку» в центр посёлка. У «Магнита» торможу. Хочу достать из пачки сигарету, но не могу — пальцы дрожат. Нет, это не страх, а лишь растерянность от непривычной для мирного времени ситуации. И всё из-за кровавой драмы, разворачивающейся прямо перед машиной: несколько человек дерутся. Не стенка на стенку, как принято в русских селениях, а хаотично: кто кого достал, тот того и порешил. Причём последнее буквально. Самое удивительное — нет ни плача, ни визга, ни возгласов. На моих глазах два бородатых мужика рубятся штыковыми лопатами. У первого отсечено ухо, у второго отсутствует кисть на левой руке. Она валяется под ногами драчунов, но они продолжают обмениваться ударами, словно им неведомо чувство боли. Рядом с ними парень лет семнадцати валит на землю седого деда и, с каким-то животным остервенением, перегрызает ему горло. Две пожилые женщины исполняют танец больших столовых ножей…

— Шеф, свободен? — тихо, с мольбой в голосе, спрашивает неожиданно появившаяся рядом с машиной девочка лет двенадцати.

Непроизвольно вздрагиваю. Стыдно признаться, но в первую минуту я растерялся. Подойти сейчас ко мне те два мужика с лопатами я бы точно знал что делать, а с девчонкой драться глупо, даже если она из этих сумасшедших. Девочка видит мою нерешительность, но принимает её за страх.

— Не ссы, я не из этих, — произносит чадо, кивая в сторону драчунов. — По-хорошему валить нужно отсюда и как можно скорее, если не хочешь ласты склеить.

— Ты кто?

— Если ты про имя, то зови Алисой, — говорит девочка. — Я за тобой уже минут десять наблюдаю. Ты же нормальный?

«Я нормальный!» — мысленно кричу, но в ответ лишь молча киваю и жестом приглашаю девчонку в салон. Губы не слушаются, слова застревают в горле, на лбу выступает холодный пот. Прямо передо мной, метрах в пяти, высокая тётка неопределённого возраста в шикарном атласном платье тёмно-синего цвета вонзает нож в глаз женщине, облачённой в джинсовый костюм. Отбросив в сторону убитую, именно отбросив, тётка смотрит на меня. Что в этом страшного? Да всё! Прослужив в горячих точках без малого пять лет, могу с уверенностью заявить — то, что сейчас происходит в тихом провинциальном посёлке, не вписывается ни в какие рамки. На войне тот кто целится в тебя или твоего боевого товарища — враг. Им может оказаться женщина или ребенок, не важно, война есть война: не убьёшь ты, убьют тебя. Но сейчас убивают друг друга не солдаты, а обычные люди. И от этого мне страшнее и страшнее!

— Бабка соседку никогда не любила, — плюхнувшись на соседнее сиденье, произносит Алиса. — Та в молодости у неё мужика увела.

«Не старуха, а прям образец русского богатыря васнецовского разлива» — мысленно удивляюсь я и с ужасом наблюдаю, как она медленно поднимает руку и указывает ей на меня. Драка прекращается. Все, находящиеся на площади у магазина, поворачиваются в нашу сторону. «Зачем я вообще на неё смотрю?» — думаю я, пытаясь отвернуться, но не могу — тело сковывает страх.

— Слушай, как там тебя? Скорее валим, — шепчет Алиса.

Я не отвечаю.
Машина рвёт с места.
Лишь когда мы выезжаем за пределы посёлка, я обретаю дар речи.

— Дмитрий, — выдыхаю я. — А это… Нормальные, как ты, в посёлке ещё есть?
Алиса пожимает плечами.

— Я утром приехала. Те немногие, кого встречала, падали на землю и корчились, словно от боли. Испугавшись, понеслась к бабке, её дом напротив «Магнита». А когда прибежала, там уже драка шла. Моя бабуся в первых рядах… ты видел. Похоже на психическую эпидемию.

— Чего?

— В своё время Фрейд чётко описал феномен толпы: если собрать в одном месте восприимчивых к внушению людей, то ими можно управлять при помощи гипноза. Правительство на нас экспериментирует. Вот.

— Ерунда! — воскликнул я и резко остановил машину. — Какой к чёрту эксперимент? Зачем? И нафига им проводить его в Сибири?

— У нас многие недовольны существующей властью! — яростно отвечает Алиса. — Сибиряки — угроза порядку.

Я вдруг ловлю себя на мысли, что спорю с подростком, мозги которого засраны агитацией Навального. Господи, в её годы я и слов-то таких не знал.

— Тебе лет сколько «оппозиция»?

— Мне тринадцать и я не буду стоять в стороне, как некоторые, — она с вызовом смотрит на меня. — Мы будем бороться за наше будущее.

— Выглядишь младше, — спокойно произношу я, включая психолога, который не хочет девочке лишний раз напоминать о возрасте. Она хоть и маленькая, а всё же будущая женщина.

Лицо Алисы становится пунцовым. Её глаза пылают яростью.

— Считаешь, я маленькая? — с вызовом бросает девчонка. — Думаешь, раз ребёнок, значит, не разбираюсь в политике?

Хреновый из меня психолог, стало ещё хуже. Как говорил один мой армейский товарищ: «От оппозиции до фанатизма один шаг». В таких случаях лучше перевести тему разговора на что-то другое. С надеждой интересуюсь:

— У тебя телефон есть?

— Нет, — отвечает Алиса. — Выронила, когда от бабки удирала.

Я выхожу из машины, закуриваю. От посёлка до Омска чуть больше двадцати километров. Мы проехали половину дороги, судя по спидометру, и не встретили ни одной встречной машины. Очень странно.

Впереди над лесом поднимается чёрный столб дыма. Неужели в городе творится тоже, что и в посёлке? Даже если так, то этого никак не узнать. У меня информационный коллапс: ни телефона, ни магнитолы (старая сломалась, а новая, выписанная на Алиэкспресс, должна прийти только через неделю).
И всё же предположим, что в городе очередная «горячая точка». Тащить ребёнка, хоть и чужого, на погибель я не имею права, но и бросить его не могу. Может так получиться, что мы с ней единственные «нормальные» люди во всём мире. Повернувшись к ней, спрашиваю:

— У тебя родственники в городе есть?

— У меня кроме бабки...

Девочка неожиданно начинает плакать. В моей памяти всплывают глаза старухи, и мне снова становится не по себе. Стоп. Сейчас главное успокоиться самому и успокоить девочку. Возвращаюсь в машину и громко говорю:

— Слышь, патриотка, ты хоть раз оружие в руках держала?

Хлюпая носом, девочка удивлённо смотрит на меня. Блин, что я несу? Разве так разговаривают с перепуганным подростком? А, плевать. Я солдат, хоть и бывший. Мне можно. Да и ситуацию рядовой не назовёшь.

Горячая точка, ранение, потом госпиталь и лечение в Омске. В итоге из армии комиссовали. В родном Кемерово меня никто не ждал. Решил пока тут обосноваться. Снял квартиру, сослуживцы помогли устроиться на работу. Теперь обучаю молодых снайперов. Купил машину — таксую, даже рекламу на багажник налепил, собственно по ней девчонка и приняла меня за таксиста. Раз в год выбираюсь в Новоомский затон порыбачить и отдохнуть. Охоту не люблю, но оружие всегда вожу с собой. Хороший стрелок должен постоянно поддерживать форму.

— Дядя Дима, ты солдат? — спрашивает девчонка.

— Военный, — бодро отвечаю я, деликатно опустив слово бывший.
«Винторез» и коробка патронов 9х39мм СП-5 лежит под задним сиденьем. Собрать его — пара минут, но сейчас нужно вооружить Алису.

— В бардачке ракетница, достань.

— Дядь Дим, а пуль в ней сколько? — уточняет Алиса, все ещё хлюпая носом. — Я в кино видела, что нужно выстрелы считать.

Раньше о жизни люди узнавали из книг, сейчас — из фильмов и интернета. Я печально вздыхаю и отвечаю:

— Ракетница — однозарядный, гладкоствольный пистолет.

— Однозарядный — это одна пуля? А если зомби нападут и их будет больше одного?

— Какие зомби?

— Я подумала, что если правительство не причём, то, скорее всего, начался зомбиапокалипсис.

— Что?

— Это когда…

— Алиса, я знаю кто такие зомби, но они — плод воображения фантастов.

— А моя бабка?

— Что твоя бабка?

— Она умерла.

Упс, а вот с этого момента поподробнее.

— Что значит умерла?

— Ты как все взрослые — слушаешь, но не слышишь, что говорят, — с обидой в голосе произносит Алиса, бросая ракетницу обратно в бардачок.
На сюси-пуси времени нет, поэтому я настойчиво и громко, стараясь не закричать, повторяю свой вопрос:

— Что значит умерла?

— Падая виском об угол печки шарахнулась, — отвечает девочка и вновь начинает плакать.

Чёрт, опять слёзы. Что за молодёжь пошла? Ну как дети! Блин, Алиса и есть дети.

— Постой, ты говорила, что когда к дому прибежала, она уже с «ненормальными» дралась?

— Не, я сперва мимо этих уродов в дом прошмыгнула, — сквозь плач, объясняет Алиса. — Бабуля в сенях стояла, качалась, потом упала. Подходить к ней я побоялась. Кровища у неё со всех дыр текла… Жесть. А потом она встала, понимаешь? Встала!

А вот и пик истерии. Надо срочно что-то делать.

— Успокойся, — произнёс я, доставая из бардачка «сигнальный пистолет» и коробку с патронами. — Вот возьми. Какое-никакое, а всё же оружие — отвлечёт и придаст уверенности.

Зомби не существует! Не существует! Берём это утверждение за основу. Что я знаю о происходящем? Люди умирают. Вспомнился мужик со штакетиной. Что-то ему причинило боль. Причина? Должна быть причина. Думай, Зайцев, думай. Алая кровь вытекает каплями или струёй, то есть массивно фонтанирует и не может сама остановиться. Травмы, алкоголь, гипертермия, инфекции, проблемы с сердцем… Нет, только не у всех разом. Перед глазами до сих пор кровавое побоище у «Магнита». Возможно давление. Недавно что-то о вспышках на солнце и о магнитных бурях писали. Допустим, причина повышенного артериального давления в них. «Сильно, мать его, повышенного» — вспоминая утреннюю головную боль, решаю я. Осталось понять причину агрессии «ненормальных».

— Дядь Дим, а чего они разного цвета?

— Кто?

— Пули.

— Не пули, а патроны, хотя в твоём случае без разницы. Запомни главное, делай три запуска любого цвета с незначительными интервалами.

— Запуска? Это как?

— Стреляй вверх.

— Зачем?

— Это сигнал бедствия.

Агрессия и появление лидера — необъяснимая хрень, но я ясно видел и первое, и второе. Или усугубляю?

— И тогда приедут наши?

— Наши?

— Я в кино видела — пуляешь три красные ракеты в небо, и появляются спасатели, — как маленькому поясняет мне Алиса.

Я смотрю на спутницу. Умная, начитанная, но наивная девочка и всё это одновременно. Для неё важно уважение — уважение к ней, как к личности, к её проблемам, которые не менее сложны, чем взрослые трудности. Откуда я всё это знаю? В моей группе полно подростков из неблагополучных семей. Форма и дисциплина делают из них отличных стрелков. Форма! Блин, куда мои глаза смотрели? На девчонке джинсы в обтяжку и серая ветровка без карманов — это прям беда… Патроны для ракетницы некуда складывать.

Выхожу из машины. Открываю заднюю дверь «Нивы». Поднимаю сиденье. Достаю «винторез». Тут же у меня хранится второй комплект камуфляжа. Он девочке великоват, а вот разгрузка должна подойти.

— Надень жилет и разложи патроны по карманам.

— Я это носить не буду, — твёрдо говорит Алиса.

— Слушай внимательно, — говорю как с ровней, но не перегибаю. — Новых слёз мне не нужно. Не наденешь, оставлю здесь.

— Я ребёнок, ты не можешь меня…

— Могу, — перебивая Алису, говорю я. — Мне боец нужен такой, который спину прикроет.

— Я прикрою!

— Патроны в зубах носить будешь?

Алиса молча берёт протянутый жилет, покидает авто, надевает его. Так же молча распихивает по кармашкам патроны. Говорят, дети долго зла не помнят. Вот сейчас и проверим.

— Садись в машину, — говорю ей и потом негромко добавляю, — напарник.
Наши глаза на миг встречаются. Я подмигиваю девчонке. Алиса напугана, но вида не показывает. В город ехать один чёрт придётся, не возвращаться же в посёлок. Но теперь у меня есть тот, кто прикроет со спины. Однако сначала нужно разведать, что на АЗС творится и «Ниву» заправить.

* * *

Естественно, сразу на заправку заезжать не стали. Съехали в кювет метров за сто от неё. Я достал оптику.

— Дядь Дим, я это…, — просительно произносит Алиса.

— Что? — спрашиваю я.

— Мне надо, понимаешь?

— Нет.

— Вот ты блин, поехали скорее, короче на АЗС, — чуть не плача, говорит девчонка.

— Потерпи, надо выждать время, а вдруг «ненормальные» внутри.

— Не могу ждать, — краснея, говорит Алиса. — Мне в туалет надо.

Час от часу не легче. До меня доходит смысл происходящего.

— В лес сходи, — говорю, наблюдая за территорией АЗС.

— Я боюсь.

Мир вокруг сошёл с ума — я с «винторезом» в руках охраняю уединившуюся в кустах девочку. Ствол опущен, предохранитель снят. В этом нет ничего смешного. Защищать — это моя работа.

Алиса умная девчонка. С ходу предложила два сценария апокалипсиса. Я же теряюсь в догадках. Что-то произошло. И это что-то сделало людей «ненормальными». Возможно они и не люди уже. И чем больше я об этом думаю, тем вероятнее становится этот вариант.

Мне необходимо подготовиться. Нельзя просто приехать в город и, обнаружив толпы «ненормальных», вступать с ними в схватку. К тому же у меня дитё на руках. Вооружённое, но всё же дитё.

Самое необходимое — вода, оружие и провиант. Вода есть, но мало, на АЗС затаримся. Из оружия «винторез» и ракетница — для начала неплохо. Добраться бы до города, там у меня арсенал, пусть и не на армию, но на небольшой отряд точно наберётся. За провиант пока сойдёт пойманная рыба. Решено! Вооружаемся и двигаем в надёжное убежище — лагерь обучения снайперов. Эх, знать бы ещё, что конкретно происходит в мире и в каком масштабе.

— Дядь Дим, там люди! — шепчет Алиса.

— Где?

Я не вижу Алису, поэтому не совсем понимаю, где это там. Смотрю сначала в сторону АЗС, никого. А вот со стороны посёлка идут по дороге трое. Сейчас до них метров пятьдесят.

— Где ракетница?

— В машине, а что?

Кобура нужна для ракетницы, а то девчонка так и будет оружие забывать, где не попадя, но это потом. Сейчас важнее понять, кто к нам пожаловал.
Идущая по дороге троица — не люди. Это я, глянув в оптику, увидел сразу. Бежать к машине? Ждать, что пройдут мимо? Или стрелять без предупреждения?

— Что за чёрт? Там… бабуля? — испуганно произносит Алиса.

Девчонка видит лишь силуэт, я через оптику — лица. Трудно будет объяснить напарнице свои действия. Сейчас на это просто нет времени. Три цели, три выстрела…


Алиса идти не хочет, плачет и вырывается. Они лежат на разделительной полосе. Первый — мужик со штакетиной. Лежит лицом вниз. Судя по одежде, тот самый копьеносец, с которым я столкнулся утром у магазина «Успех». Руки раскинуты в стороны. В момент выстрела он повернулся к своим спутникам. Увидел меня, не иначе. Если так, то у нас большие проблемы в дальнейшем, придётся каждого шага опасаться. Его я убил выстрелом в затылок. Второй труп в метре от первого. Женщина в джинсовом костюме без одного глаза. Теперь без двух, я редко промахиваюсь. Ещё несколько метров по разделительной полосе — и третье тело. На нём одежда бабушки Алисы. Пытался смыться. Всё же подходим. Поворачиваю тело лицом вверх.

— Ты только не пугайся, — предупреждаю напарницу, понимая, что у неё может случиться шок.

И резко поворачиваю Алису лицом к существу, на которое она боится смотреть, думая, что это её бабуля.

— Это кто? — выпучив глазенки, кричит Алиса и отворачивается.

Перед нами кто угодно, но уж точно не человек. Существо не может двигаться, я перебил ему позвоночник.
Пауза. Проводим визуальный осмотр. Оно изучает нас, мы его.

— Ввы об-ре-че-ны, — по слогам произносит существо.

Алиса прячется за моей спиной. Я направляю ствол «винтореза» в голову неизвестного и спрашиваю:

— Кто ты?

Всю свою жизнь, смотря фантастические фильмы, я смеялся над теми, кто верил в инопланетян. И вот — передо мной один из пришельцев: серая кожа, два глаза на половину лица, отсутствие ушей и носа. Тело скрыто под атласным платьем тёмно-синего цвета.

— Э-ттто у-же не-ва-жж-но.

Пришелец хочет жить. Вижу, как его трёхпалая вытянутая ладонь, сантиметр за сантиметром, продвигается к выроненному ножу.

— Кто ты? — вновь повторяю вопрос, но в этот раз лишь для того чтобы подтвердить свою догадку.

Отвожу ствол «винтореза» в сторону. Специально. Мне нужна информация. Пришелец трактует мои движения по-своему. Считает, у него появился шанс на спасение, но ему нужно чем-то отвлечь меня. Он начинает говорить:

— Я Эл Во-лл-на!

— Ты что-то типа электромагнитной волны? — спрашиваю первое, что приходит в голову.

— Дд-аа.

Бред! Обмозгую позже, сейчас у меня всего пара секунд для того, чтобы задать главный вопрос, тот, который позволит узнать о том, что произошло в посёлке.

— Что ты сделал с бабушкой, тварь? — выкрикивает Алиса, вклиниваясь в наш разговор.

Выстрел заглушает предсмертные слова пришельца.

— Не знаю как, но они завладели телами людей, — говорю обо всех сразу, чтобы не акцентировать внимание на родственнице девочки.

— Это вторжение, да? — спрашивает Алиса.

Я рассматриваю трупы пришельцев. Вокруг ран нет крови, ни капли. Захватив человеческое тело, существа избавились от неё. Отсюда фонтаны крови у мужика со штакетиной и у бабки Алисы.

— Не верится, но да, — отвечаю я.

Мы идём к машине.

— Дядь Дим, но если волны вселяются в человеков, то чё дерутся-то между собой?
Хороший вопрос. Точного ответа не знаю, могу лишь предположить.

— Может не все человеческие тела им подходят.

— Как наши с тобой, верно?

Киваю. Над этим нужно ещё подумать, но лично мне кажется, что слова девчонки попали в точку.

— Куда поедем?

— В город, — я оглядываюсь и вижу страх в её глазах. — Сейчас везде небезопасно, но мы же напарники, если что подстрахуем друг друга.
Алиса кивает. Она всё понимает, но, даже не смотря на то, что напугана, дерзит, оставаясь шальным подростком.

— Из своего ружья научишь стрелять?

— Это не ружьё, а снайперская винтовка.

— Так научишь?

— Стрелять — не главное.

— А что главное?

— Попасть в цель.

К машине идём молча. Если поторопимся, то дорога от заправки до города займет минут двадцать, но мне не хочется спешить. Ещё боюсь вопросов от Алисы. Они у неё есть, я вижу. Надеюсь, что человечество просто так не сдалось, а значит, мы будем бороться за свою планету. Но может так случилось, что я и Алиса — это и есть всё человечество. Что тогда? Я искоса смотрю на девчонку. У меня нет ответа на этот вопрос. Уверен, она всё понимает, но ей хочется, чтобы именно я нашёл выход. Сейчас ей это необходимо.

— Алиса, мы такие не одни, — открывая дверь автомобиля, твёрдо говорю я.

— Дядь Дим, ты уверен? — тихо спрашивает девочка.

— Конечно!

— Мы станем угрозой их планам?

Я киваю и улыбаюсь, второе лишь для того чтобы подбодрить Алису, сейчас мне не до смеха. Интуиция подсказывает, что нарушить планы захватчиков будет нелегко.


Мы пробыли в Омске всего два дня. Из миллионного населения невосприимчивых к волнам набралось около трёх тысяч. Лишь малой части из них удалось уйти с нами в лагерь подготовки снайперов.

* * *

Из дневника
начальника штаба
Сопротивления
полковника Сборова А.А.

Война идёт пятый год, но лишь недавно удалось пленить пришельца. Во время «разговора по душам» установлено, что существо проникает в тело человека, избавляется от крови, заменив её бесцветной субстанцией, а потом уничтожает его мозг. Ускоренный метаболизм позволяет инопланетянину из эм-волны трансформироваться в бесполое существо с серой кожей, большими глазами на пол лица, непропорционально длинными кистями, на каждой из которых располагается всего по три пальца. Мы называем таких, как он — Волны.

Также удалось узнать, что Эм-Волнам потребовалось всего двое земных суток на адаптацию и захват человеческих тел. Дольше вне носителя Эм-Волны существовать не могут, умирают.

Их основное оружие — искусственно выращенные суеци (волны-самоубийцы). Всего за сутки они уничтожили все правительства и их армии. Всё произошло разом и на всей планете. Апокалипсис волнами накрыл Землю, а через сорок восемь часов доминирующим населением планеты стали Волны.

Повезло, что инопланетным существам подошли не все человеческие тела. В частности, люди, перенёсшие инсульт, сотрясение мозга или контузию могли оказаться причиной неудачной трансформации. Как ни смешно это прозвучит — Волны не собирались воевать с «больными на голову», они не видели в них достойных соперников. Их основной принцип – поймать людей, определить в лагерь и изучать.
Несмотря на то, что пришельцы захватили девяносто процентов от семимиллиардного населения Земли, они не учли, что оставшиеся десять окажут сопротивление. Недавно в его ряды вступили капитан запаса Дмитрий Анатольевич Зайцев и Алиса Смолина. У себя на родине в Сибири, собрав несколько тысяч бойцов, они первыми начали борьбу за освобождение планеты от иноземных захватчиков.

Западно-Сибирское крыло Сопротивления предложило разместить на своей территории лагеря для подготовки снайперов, так как уничтожить Волнов можно лишь выстрелом в голову. В дальнейшем курсанты-снайперы должны стать основной ударной силой человечества. Первая наша цель — освобождение городов, где пришельцы строят фабрики по выращиванию суеци.

* * *

Омская область. Двадцать километров севернее села Вассис. Лагерь подготовки снайперов.


— Товарищ капитан, разведчики засекли Волнов рядом с лагерем, — доложила Алиса, едва зайдя в палатку. — Я абсолютно уверена, сегодня завтра пришельцы нападут.

— Если бы захотели, то давно бы напали, — спокойно парирую я. — Численность уточнили?

— Дим, — сказала Алиса просительно, — разреши, подберусь поближе, разведаю, а?

Я колебался. Может не рисковать и сразу увести курсантов к Васюганским болотам. Пришельцы туда точно не сунутся. Сейчас там комары и шершни властвуют. После их укуса у многих большеглазых развивается лихорадка, озноб, боль в суставах и рвота. От решения удерживает проблема с питьевой водой — от местной большая часть моей «армии» в кустах пропишется и надолго.

— Только близко не суйся! — предупредил я. — И кто-нибудь пусть прикроет. Нет! Стой! — Достаю СВД. — Вместе пойдем.

Алиса завизжала от радости, подошла и чмокнула меня в небритую щёку. Я растерялся. Как будто и не было этих пяти лет войны и передо мной снова стоит всё та же шальная маленькая девчонка.

* * *

До окраины леса добрались минут за двадцать. Перед нами раскинулась зелёная долина. Мы затаились.

— До них примерно километр, — шепнула Алиса. — Идём?

— Погодь, — так же тихо ответил я. — Не пойму, какого хрена они вообще в нашей глуши нарисовались?

Нет, спешить точно не стоит. Обследуем местность, поймём с какой стороны враги пришли, может даже удастся понять их цель, а когда ситуация станет более менее ясной, примем решение уничтожить или отступить. Лучше бы первое, а то руки чешутся, стоят же суки как в тире. Мысли прерывает изумлённый возглас Алисы:

— Не может быть!

— Что стряслось?

— Дим, ты мою бабку помнишь? — в голосе девушки слышатся слезы.

Я сплюнул и произнес:

— Век не забуду, а что?

— Она идёт к нам.

Смотрю в оптику. Высокая тётка в атласном платье тёмно-синего цвета с повязкой на левом глазу идёт к нам. Что за хрень происходит? Пять лет прошло, но я до сих пор помню предсмертный хрип убитого Волна. И платье помню. И то, что стрелял в упор. И что попал в глаз… левый.

— Уводи людей на болота, дальше действуйте по обстоятельствам, — сказал я торопливо.

— А как же ты?

Сейчас главное — спасти Алису и курсантов. Дать им возможность улизнуть незамеченными.

— Я догоню… чуть позже.

— Прекрати, я уже не маленькая. Ты не сможешь!

— Это приказ!

— Я не уйду без тебя! Слышишь, не уйду!

Я изо всех сил стараюсь мыслить трезво и твердо повторяю:

— Боец — это приказ!

Судорожно ищу слова, но язык не слушается. Алиса подбегает, прижимается ко мне всем телом. Мы молча обмениваемся оружием. Всё заранее оговорено. Как только девушка скрывается в лесной чаще, я перевожу дух и выхожу на открытое пространство.

* * *

Шаг, ещё шаг. Понимаю ли я, что обречён? Яснее ясного. Шаг, ещё один. Странно, что Волн сохранил платье. Я всё ещё не верю, что это именно тот Волн, но таких точных совпадений просто не бывает. Ещё шаг и ещё. Стоп. Останавливаюсь. Жду.
Пришелец неспешно приближается. За его спиной волны строятся в колонны. Волн подходит почти вплотную. Встаёт так, чтобы моё тело защитило его от выстрела. Неужели знает про снайпера? Плевать, так даже лучше.

— Знаешь, кто я?

Голос у меня хриплый, простуженный. Волн кивает головой и отвечает:

— Ты капитан Дмитрий Анатольевич Зайцев, командир Западно-Сибирского крыла Сопротивления.

Сильно колотится сердце. Как он узнал?

— Полковник Сборов, я уверен ты с ним знаком, долго молчал, но и мы умеем развязывать языки.

— Жаль, — сдерживая ярость, произнёс я. — Отличный был боец.

— Когда-то я тоже был хорошим воином.

— Воины не убивают старух и детей.

— И не стреляют в безоружного.

Этот пришелец вызывает у меня тревогу. Он очень хорошо говорит по-нашему и так же хорошо мыслит.

— Это всё, что ты хотел мне сказать?

— Я воин, — игнорируя мой вопрос, продолжил свою речь Волн. В его голосе чувствовалась ярость и тщательно упрятанная гордость. — Когда-то давно я командовал воздушным флотом. Мы захватывали планету за планетой. Не хвалюсь, но волны не знали поражений. У меня было имя, звание.

— Имя? Звание?

— Адмирал Нейбор — небесный воин, покоритель планет. А потом чёртовы урчи, то есть учёные, по-вашему, изобрели эм-волну. Воздушный флот стал не нужен, а позже, когда для захвата чужих миров стали использовать суеци, стал не нужен и я.

— Выходит, что суеци — всего лишь роботы? — спросил я. — Созданные вами для уничтожения армий противника?

— Все твои соратники умрут, — вдруг резко произнёс Нейбор.

Я вздрогнул.

— Сейчас мои войска окружают базы Сопротивления под Тюкалинском и Называевском.
А вот и первая неточность в рассказе адмирала Нейбора. Сборов перед отъездом лично распорядился перенести лагеря в другие районы. Мы и из-под Вассиса должны были уйти неделю назад — помешали дожди. Неужели он знал, что за ним ведётся охота? В любом случае спасибо, Александр Александрович.

— Вы готовили наступление на наши фабрики по выращиванию суеци. На вашей планете их воспроизводство занимает очень много времени. Мы узнали о ваших планах, но мой народ давно разучился воевать. Именно благодаря Сопротивлению, я снова стал нужен. Мне вернули имя. Разрешили собрать армию. Спасибо.

Вот же гадство. Красиво излагает. Алиса молчит. Значит, ещё не всё покинули лагерь.

— Как ты выжил?

— Если ты тянешь время, то бесполезно, — Нейбор поднял правую руку вверх и в тот же миг колонны вооруженных пришельцев пришли в движение. — Но я удовлетворю твоё любопытство. Ты ведь тоже солдат. В период трансформации происходит взаимодействие эм-волны с мозгом носителя. Мой носитель оказал сопротивление, даже попытался убить одного из волнов, который находился внутри знакомой ей женщины.

— Красава! Бабуля молодец. Во Вторую мировую она партизанила и при вторжении не отступила, — произнёс шипящий голос напарницы.

— Чей это голос? Откуда? — Нейбор выхватил бластер, осмотрелся. — Рация? Нас слушают? А впрочем, неважно. — Адмирал поднял левую руку вверх и колонны вооруженных пришельцев тут же остановились. — Сопротивление человека не позволило мне сразу проникнуть в черепную коробку, так что в момент твоего выстрела я находился в горле человека.

«Чёрт, теперь стало понятно, почему он по слогам говорил» — вспоминая нашу первую встречу, подумал я.

Волн снова поднял правую руку вверх и колонны вооружённых пришельцев опять пришли в движение.

— Я искал тебя. Даже ходил всё это время в доспехах партизан, так твоя напарница назвала убитого мной человека. Искал, чтобы сказать, что гибель твоей расы неизбежна, но я могу подарить тебе и твоим людям несколько лет жизни, — заявил Нейбор. — По крайней мере, пока вас будут изучать.

— Изучать?

— Вы генетический мусор даже для своего народа. Вы создали проблему, поняв которую, мы продолжим нашу победоносную войну.

— Ты про захват Земли?

— Ваша никчёмная планетка лишь остановка для воспроизводства суеци и новых волн. Мы покорим весь космос, от края до края.

Звучит пафосно, но теперь мы с Алисой знаем, почему пришельцы действовали именно так, а не иначе. Я не сильный. Просто здесь и сейчас другого выхода нет. В плен сдаваться нельзя.

— Но если ты победишь Сопротивление, то снова станешь не нужен, разве не так? — спросил я.

— Не в этот раз человек, — ответил Нейбор. — Всеми солдатами армии управляю я. Пульт управления — мой мозг. Прикажу остановиться, остановятся. И будут стоять, пока не поступит новый приказ. — Волн поднял левую руку вверх. Пришельцы замерли.

— Все кто об этом узнаёт — умирает, — ухмыляясь, произнёс Нейбор, поднимая бластер. — Чуть позже солдаты уничтожат твоих соратников, которые сейчас пытаются выйти из окружения.

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Потом быстро достал из нагрудного кармана рацию и выключаю её. Это сигнал для напарника. Две цели, один выстрел. Алиса никогда не промахивается.