Несломленный. Глава пятая

- Клавдия Петровна! – не снижая уровень психологического прессинга, друзья развивали «беседу» в прежнем ключе, - многие первичные ячейки разгромлены, из ЦК пришла инструкция о переводе всей организации в подполье. Мы должны спасти кадры. Кадры решают всё! 
- Если враг не сдаётся, его уничтожают! – ключевыми фразами, приятели продолжали направлять воспалённое сознание «соратницы» в нужное русло,  - нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме.
 Увидев определенное «просветление» на лице старушки,    перешли к следующей фазе операции. Указав на Дена, Кир,  понизив голос до шёпота, провещал.
 - Товарищ Железняк прибыл специально для того, чтобы спасти деньги партии. В дерзкой, преисполненной революционного бесстрашия операции доверено участвовать и вам. Это великая честь, Клавдия Петровна!  Сражаться за светлые идеалы и победить в борьбе, разве не такой доли  жаждет каждый истинный революционер?!   



- Деньги партии? – старуха пыталась понять, о чём идёт речь, – деньги партии?
 Она неоднократно и читала и слышала об этих мифических деньгах. Данную тему везде и всюду раздували «дерьмократы», «подлые прихвостни олигархов». Столь удобным жупелом ещё несколько лет назад, пугая «электорат»,  размахивали продажные СМИ. В душе она всегда верила, что в партии нашлись здоровые, устоявшие перед вирусом предательства и пораженчества силы, которые смогли спасти финансовые ресурсы для будущих побед. И вот теперь выбор пал на неё,  «товарища Игнатьеву». Гордо вскинув подбородок, она твёрдо произнесла.
 - Каким оружием мы располагаем?
- Операцию будет контролировать группа прикрытия. Наше же с вами оружие  это ум,  – немного подумав, Кир добавил, – честь и совесть эпохи.
– «Кто – кого», «они и мы», «тот, кто не с нами – против нас»!  - друзья  продолжали  зомбировать сознание «сподвижницы».
Денис вспомнил шутку, имевшую широкое распространение ещё в школе.  Особенно удачно она выходила у соседа по подъезду  Стаса. Щёлкнув каблуками и ударив себя рукой по сердцу,  он выкидывал её вперёд и вверх в нацистском приветствии со словами «Аллах Акбар!».  Очевидная нелепость происходящего никого не смущала. Любой из находящихся рядом одноклассников тут же замыкал два противоположных полюса в единый круг фразой: «Воистину Акбар!»



Молодёжь всегда интуитивно смотрит дальше предшествующих поколений, подумал Ден,  сегодня никого не удивляет слово: «красно – коричневые». А смог бы хоть кто-то осмыслить его 22 июня 1941 года?!  Он прекрасно понимал запутавшуюся   в идеологической паутине старуху. Она принадлежала к поколению, которому сказали: «Вы жили глупо и бессмысленно. Вы прожили зря! Весь двадцатый век для России – потерянное столетие».  Не каждый   согласится с такой постановкой вопроса. И многие ушли в подполье, организовывая его хотя бы в своих душах.
Тронувшаяся на этой почве умом «товарищ Игнатьева» принадлежала к немногочисленной когорте тех,  кто желал бороться за выброшенные   на помойку истории идеалы не только на словах. Душевная болезнь вовсе не помешала Клавдии Петровне быстро усвоить смысл предстоящей операции. Уже через четверть часа она была готова выдвинуться на задание.
Модная в семидесятые годы двадцатого  века шляпка, приталенное серого драпа пальто и   достойные стать экспонатом любого музея обуви ботинки. Всё это наделяло   хозяйку наивным изяществом, выталкивающим из глубин памяти на поверхность сознания народную мудрость «что млад, что стар».


Друзья оставались  верными своей манере «бережёного Бог бережёт».  Запарковав автомобиль в трёх кварталах,  для   поездки в банк они воспользовались  даже не такси, а услугами частника. Преднамеренно было выбрано  не самое известное и не самое надёжное финансовое учреждение. Миловидная девушка, напоминающая сестру – близнеца той, что «читала лекцию» бомжу Вене,  с  достойным подражания энтузиазмом объяснила «товарищу Игнатьевой» огромные, просто невообразимые преимущества Интернет - банкинга.
 В эти минуты Клавдия Петровна была похожа на несгибаемого большевика Камо, готового перенести самые чудовищные пытки царской охранки и работающих на неё  психиатров. Она блестяще справилась с задачей, не допустив ни единой ошибки.


Когда все документы  были оформлены, Кир подошёл к заведующей отделением и, обворожительно улыбаясь, сказал.
Сегодня на счёт Игнатьевой придут полмиллиона долларов. Она хотела бы снять всю сумму сразу. Я понимаю,  такого количества наличных в свободном обороте может и не быть. Поэтому мы решили заказать деньги заранее.
Заведующая, долго и с нескрываемым недоверием осматривала клиента.
 – Раньше, чем через неделю ничего не получится, - решительно произнесла она, - и на то есть немало веских причин. Важнейшая из них: мы не имеем никакой уверенности в легальном происхождении этих денег.
«Ну вот! Отдел "Подарки", констатировал  неприятное обстоятельство  Кирилл, а платить надо.  И, повышая ставки в игре, обрезал  собеседницу.
 – Что ж, значит,  трансакция   пройдёт через  другую организацию!
– Вы меня не совсем правильно поняли.  - Пошла на попятную сотрудница банка. - Но нельзя не учитывать того обстоятельства, что мы сильно рискуем. И какие проблемы возникнут у нас после завершения операции, никто не знает. Вы же со своей стороны проделали  часть акции так, что свели долю риска к нулю. Вполне разумно и вам взглянуть на весь комплекс формирующихся вопросов нашими глазами.
- Хорошо, - согласился Кир, - допустим, я уже проникся: и как должно выглядеть компромиссное соглашение?
 – Назовите точно сумму, которая перейдёт на счёт, - почуяв запах удачи,  заведующая автоматически изменила манеру изложения мыслей.
- Полмиллиона долларов,  - без всякой интонации ответил  Кирилл. 
- Я думаю, что за двадцать пять тысяч мы найдём в себе силы закрыть глаза на очевидно криминальный характер их происхождения.
 - Пусть будет так, - с наигранной неохотой, но, ликуя в душе, произнес  Кирилл, - только, пожалуйста, постарайтесь к открытию банка, мы очень спешим.
- Можете не беспокоиться, - уверила его собеседница, - это уже наши проблемы. А мы привыкли с ними справляться. 


Доставив новоиспечённую «миллионершу» домой, соратники по дороге купили ей продукты питания и настоятельно потребовали, чтобы она не реагировала на   стук в дверь.  С   согласия «верного партийца», у неё забрали ключ от входной двери, которую тут же  закрыли  снаружи. Кроме того, временно, из строя был выведен телефон.   

***
 
В то время, когда Кирилл и Денис поднимали уровень сотрудничества с «товарищем Игнатьевой»  на недостижимую высоту, второе звено боевой четвёртки без дела тоже не сидело.
- Пора звонить Гансику, - сам себе напомнил Филипп, - что доброго он нам скажет?!
- Ну как, готов? – едва установилась связь, с ходу спросил Фил.
 – Всегда готов! – вспомнив своё так и норовящее вырваться из октябрёнско-пионерско-комсомольских ежовых рукавиц детство, отчеканил «чёрный старатель».
 – Выезжай по Ярославскому шоссе, - скомандовал Фил, на втором километре за МКАД мы будем ждать тебя в моем «Гелендвагене».
- Ты ещё не сменил тачку?! – удивился Ганс.
- Дурное дело – не хитрое! – не желая обращать внимания на мелкие колкости, Фил не уделил   фразе достойного внимания.
- Всё, я трогаюсь, - отрапортовал деляга, - до встречи.
Обе машины подъехали к назначенному месту почти одновременно.
- Ну, где товар?! – не скрывая волнения, спросил Фил.
- Всё чики-чики, - уверенно ответил Ганс, - как заказывал, с мобильным модулем. Хлоп и типа: «А я его на бочку с порохом посадил – пущай полетает».  Ну и стволы, высший класс. Ты же  в курсе, я лишней копейки сверх цены не возьму, только норму!
  - Потому- то к тебе и обратились, - обрезал Филипп, - а точно сработает?! Нам проколы дорого обойдутся.
 – Точнее не бывает! – заверил коммерсант, с интересом разглядывая Макса, которого видел в первый раз, - ты же знаешь, где меня искать. А мне дутые проблемы ни к чему. Пацан сказал – пацан сделал.
 – Непомерно много текста! – заметил Фил,   - видишь ли, приятель, я редко ошибаюсь в людях, но если ошибаюсь,  отвечать за это приходится им!
– Понял, чего уж тут не понять, - задумавшись, ответил делец. Он в миг, растерял весомую часть оптимизма, но одновременно стал значительно мудрее.
 – Парни, - получив деньги, в растерянности спросил «старатель», - может быть, ещё чего-нибудь возьмёте? Есть отличные шашки комсостава Красной Армии, ордена, помповое ружьё. Я с собой на всякий случай и «винторез» прихватил.
 – В следующий раз, - подмигнув Максу, улыбнулся Филипп, - ты арсенал не разбазаривай: «Если завтра война, если враг нападёт Если тёмная сила нагрянет». Ну, пока, до встречи.

***

Посчитав, что необходимые меры предосторожности приняты, Кир и Ден решили проведать  пленника.  И тут же выехали в сторону дачного посёлка.   Чтобы снять напряжение,  развеять тревогу, вернулись к неоконченному разговору.
         - Получается колоссальный парадокс, – заметил Кир, - возьмём крестьянина былых веков.  А в те годы крестьянство составляло не менее девяноста процентов населения. Так вот,  для того, чтобы эффективно работать и конкурировать на рынке сельхозпродукции,  ему необходим  был немалый  объём знаний.  В области агрометеорологии, физиологии растений и животных, агрохимии, земледелия, почвоведения и других не менее важных дисциплин.
         - А много ли, - с изумлением  спросил  друга Денис, - требуется сегодня от работника, который в течение тридцати лет стоит на утюжке готовых изделий? Или, того круче, с утра до вечера ходит  по привокзальной площади с висящими на груди и спине щитами.  На них же написано что-нибудь вроде: «Скупка золота и драгметаллов,  мобильников б/у».  А ведь такую и подобную производственную нагрузку сегодня несут как раз те девяносто процентов населения, которые пару сотен лет назад пахали землю.


Конечно, есть и интеллектуальная элита, и рабочая аристократия. Но она была и в иные века,   всегда составляя минимальную прослойку.  По всему миру во всех отделениях «Майкрософт»,  работает  не более тридцати тысяч человек. И конкретно завалили планету программным обеспечением.
      - Отрыв от природы ведёт только к одичанию, -  далее развил тему Кир, - ведь почти каждый имеет возможность хорошо жить,  мало что  зная.  И  зарабатывать на сносное  существование, не особо тужась.   Человек делается ленивым, неспособным напрягаться, ставить цели и стремиться к ним.  Неведение законов природы и принципов действия техники крайне распространено. Особенно заметно это при переходе к управлению техникой от кнопок и рычагов к голосовым командам. Создаются просто  идеальные условия для обожествления машин.    



   -  Это точно, - согласился  Ден, -   такой вариант  прокручивал  ещё  Герберт Уэллс. Вспомним его рассказ «Бог Динамо». Так у него паренек, обслуживающий динамо-машину принял её за Бога.
 Материальная база для   духовного кризиса в наши дни  нарастает спонтанно. Не сегодня-завтра, не люди будут управлять машинами, а машины людьми. Типа, холодильник по команде компьютера не выдаст тебе кусок мяса.  Потому что цифровой помощник   составил   для тебя диету.  А основана    она  на анализах   крови и мочи.  И программа  лучше тебя знает, что   сегодня положен салат из тёртой редьки без соли и чай без сахара.
       - Ага, «помощник», - ухмыльнулся Кир, - помнишь  «Малыш и Карлсон»? Так там фрекен  Бок нанимали на работу как домработницу. Сама себя она позиционировала уже как домоправительницу. А в действительности являлась домомучительницей.  Как бы так ни вышло с цифровыми помощниками. Остаётся надеяться что роботы, а следом за ними киборги не вытеснят безвольных, пассивных людей сначала из производства,  а затем и из жизни вообще. Оптимисты полагают, что это из области фантастики. Хорошо бы так!
•

***

Показался  дачный посёлок. Остановив машину, Кир  включил трофейный ноутбук. Вскоре   он  с нескрываемой радостью произнёс.
- Если бы Веня знал, каким богачом он сейчас является, точно голова пошла бы кругом. Но как поётся: «Ты беременна, это временно!» 
- Нет, - поправил его друг: «Жениха хотела, вот и залетела!»
- Тоже неплохо, - не отрывая пальцев от клавиатуры, согласился Кир, - так и Поликарпов, калиф даже не на час, а на минуту.  Если быть точным, то и того меньше. Нет у него на счету уже ни цента, все перешли Клавдии Петровне. Ну ладно с бабками определились, теперь можно смелее беседовать с камрадом Храпцовым.  Деньги, как бы ни ёрничали  на эту тему те, у кого их не было, и нет – это, всё-таки, сила. А такие люди как наш мэр   силу понимают лучше всего. По крупному счёту, только её и признают.



В первую очередь соратники решили  осмотреть пленника. Открыв дверь – крышку,   включили в подвале свет. Храпцов  чувствовал себя вполне приемлемо.  Не спускаясь вниз, передали ему диктофон.   
 - В общем, так, чудило, - выверяя кавказский акцент, произнёс Кир, - расскажи под запись, как тебе здесь плохо, и как ты хочешь жить. А я твоим корешам разошлю  на мобильники сообщения. Пусть вызволяют. Ты объясни, если бабки не дадут, мы тебя здесь просто забудем и «всех делов». Превратишься в египетскую мумию, типа «заживо погребённый».  О других не скажу, а Кот должен выручить. У него на тебя виды. Давай, говори!
Забрав  диктофон с записью, Кир добавил.
 –  Пожрать не предлагаем, тебе же лучше. С голоду не умрёшь.  Начнёшь гадить по - большому, и нам лишние заботы, и  тебе в параше жить. Когда выкупят тебя, тогда и отъешься. А если судьба помирать: днём раньше, днём позже, какая разница?!   

 ***
КОТ, РЕТРОСПЕКТИВА.
Да, совсем не так представлял Кот своё первое появление в камере. 
Конечно, пацан он правильный. И  «закон» знает,  и среди блатных «подписка»  есть, и в общак всегда отстегивает. Но страх не исчезал.  Первая ходка  как дорога по минному полю. Одно дело  разговоры о воровском братстве, а другое сама жизнь, куда ещё кривая выведет.
В ушах стояли слова Дерзкого.
- Главное – не ссать. Братва не бросит: сразу зашлём маляву, грев будет. И запомни, как с самого начала себя покажешь, так жизнь и сложится.
Кот чётко отделял слова от дел. Гонять порожняки в пьяной компании и весело, и безопасно. А  вот как впервые переступить  через порог  облупленной давно не крашеной двери? Туда, где тебя ждёт совсем другой мир – жестокий, коварный, беспощадный. Сделать это   так же страшно, как новорожденному из тёплого, сытого чрева матери ворваться в  непредсказуемую действительность окружающего мира. Ведь всё естество человека отторгает затхлый,  пропитанный вонью мир неволи.



Кот  сделал шаг, услышал сзади лязг  двери и скрежет железного засова. Слабое освещение не позволяло разглядеть деталей, пришлось долго осматриваться. Небольшая «хата»   была набита  двухъярусными «шконками». На Кота с  замешенным на пренебрежении любопытством смотрели несколько пар глаз. Так разглядывают земляного червя, выползшего на поверхность  переполненной влагой почвы, прежде чем опустить на него каблук сапога. 
– Привет, бродяги, – сказал он, как  поучали  сидельцы.
Навстречу ему выскочил вертлявый, весь будто  на шарнирах, парень. Его нездорового цвета лицо  непрерывно покрывалось всё новыми и новыми гримасами. 
–  И не таких видели, - дёргаясь точно марионетка, процедил егоза, - ты перед кем тут  прикидываешься своим, под бывалого косишь? Типа порядок знаешь? Блатной что ли?!
Его  физиономия  непрерывно подёргивалась, вызывая нарастающее отвращение. Явно, такой ушлёпок не мог иметь авторитет и встречать новичка. У этого злого клоуна была другая задача: через провокацию  затеять скандал.  Вроде как
« – Эй, мужик, закурить дал!
- Извините, парни, нету.
- Ты кого, козёл, на … посылаешь?!»
 Кот и сам не однажды устраивал такие подлянки. Но он не лох какой-нибудь, чтобы попасться на дешёвую разводку.
– Да, блатной! – твёрдо и даже с вызовом ответил он. – Погоняло Кот!



Вертлявый попытался ещё что-то сказать, но со шконки донёсся суровый оклик.
– Ну-ка, Мокрый, быстро свалил, не тебе с блатными тереть. Иди сюда, Кот!
Высокий крепкий парень  поманил его к  себе, жестом  предложил сесть рядом.
Кот чувствовал, что всё идёт не так: косяк  следовал за косяком. Мокрого  надо было сразу вырубать, едва он начал кривляться. Но время упущено.
– Я Серый, поставлен на хату! Расскажи о себе. Сам откуда? – властно заговорил крепыш.
У него было простое невыразительное лицо, но взгляд оказался    цепким и  внимательным.
–  Дерюгинский я, - немного успокоившись, ответил Кот.
– Кого знаешь?
– Многих: Дерзкого,  Арбуза.
– Серьёзные люди! А они о тебе слышали? – осклабился Серый.
– Они меня хорошо знают.
– Ну, это слова, а докажешь чем?
– Да и маляву пришлют, и грев подгонят.
– Так думаешь? – с сомнением  уточнил Серый.  – А  вот скажи нам, где сейчас Арбуз?
 Кот в растерянности забегал глазами и виновато пожал плечами. Это был ещё один прокол, по местным масштабам серьёзный косяк.
–  Да где-нибудь в кабаке кайфует,  - неуверенно ответил Кот.
Серый окинул Кота недобрым взглядом. 
– Не так, братан! Арбуз сейчас здесь на киче парится. Говоришь, с ним в корешах,  а такого не ведаешь, это как же?!
– Так я же когда с ним вижусь, а когда и нет,  – оправдываясь, растерянно произнёс Кот. Всё опять шло совсем не туда, его словно засасывало в воронку, из которой обратной дороги уже нет. – У меня своя движуха, у него – своя.
Он чувствовал, что говорит совсем не то, что надо. Серый приблизился почти вплотную.
– Ну и кто в твоей кодле?
–  Дык, Лысый, Барсук…
Серый брезгливо  сморщившись, отодвинулся, а по камере прокатился хохот.
– А петух у вас там не завёлся? –  в разговор  снова втиснулся Мокрый. – Была бы шайка первый класс!
Кот вскипел. Он сразу понял, что это последний  барьер на скользящей в пропасть тропе. Надо немедленно вскочить и бить, бить, бить эту мразь  до тех пор пока…


Но Серый властным движением осадил его и Кот подчинился чужой воле, чётко осознавая, что дороги назад уже не будет.
–  С этим все ясно, – с презрением произнёс Серый,  – а залетел-то  за что?
– Групповой грабеж. И покушение на мента. Я его заточкой пырнул,  проткнул руку.  Никаких показаний не давал!– Эти слова Кот произнёс с гордостью, такой весомый козырь упускать нельзя.
– А кого ограбил?  - не отрывая глаз, тихо спросил Серый.
Кот растерянно  замолчал. Отвечать на этот вопрос хотелось менее всего.
– Ну, что стоишь, трёшься  как целка? Говори, а мы послушаем! -  интонация Серого не предвещала ничего хорошего.
– Да непонятки тут  повылезали.
– Ну и объясни людям какие-такие непонятки.
В камере повисла гробовая тишина. Кот безмолвствовал. Он понял, что Серый всё знает.
– Молчишь, - донеслось, будто откуда-то издалека, - так я скажу.
Серый    обвёл камеру суровым взглядом и добавил.
- Этот    шакал уделал нашего брата авторитетного пацана  Мурого.
– Темно там было, не разглядели. Кто ж знал,  - начал обеляться Кот.  Оправдываться никогда нельзя, учили старшие, это удел слабых. Но и здесь он допустил ошибку.
 - Хайлом щелкать нигде не стоит, - сурово  прервал его Серый, - а за дела надо отвечать.
– Ну что, Мокрый, хочешь себя человеком почувствовать? – с осознанием собственного превосходства произнёс Серый.
Всё так же непрерывно дёргаясь и гримасничая,  Мокрый,  выпятив губы, почти со стоном  проговорил.
– Хочу!
 Он подошёл к Коту вплотную.  В его руках  было мокрое, скрученное жгутом полотенце. Шутовская ухмылка не могла скрыть  озлобленный беспощадный взгляд.



Серый неожиданным  движением ноги сбил Кота на пол. И тут же на него  градом посыпались тяжелые удары.  Его окружили несколько человек и принялись за дело с усердием  молотобойцев.  Мокрое полотенце  в опытных руках превращается в дубинку.  Тело прожигала невыносимая боль. Кот неожиданно вспомнил пёсика,  которому он на пустыре перебил позвоночник куском арматуры.  Представить себя на месте  бедного животного  было страшно. Невыносимо хотелось жить.   Эти ублюдки могли убить его, даже не желая того. Что же делать? Спасительная мысль полыхнула  в сознании.  Теряя последние силы,  он заполз под шконку. Удары тут же прекратились и адская боль отступила.
В это время вся камера наполнилась визгом,  нечленораздельными звуками, глумливым хихиканьем.
– Ну, что ж  вот  и показал, кто ты в натуре есть! -  Голос  всемогущего Серого раскатами грома  наполнил помещение.    –  Ты не блатной, а обыкновенный чушкарь!  И место под шконкой нашел для себя сам! Значит,  там жить  и будешь.
Только для начала  прописку пройдёшь! Давай, погань, вылезай! 
Блатным по «закону» проходить прописку не полагалось. У  Кота ещё оставался самый последний шанс. Он должен был мгновенно накинуться на Серого и причинить тому увечье: вырвать кадык, выбить глаз. Его перевели бы в другую камеру и ситуация могла обнулиться. По крайней мере, можно было рассчитывать на иное толкование сложившегося положения. Но Кот дрогнул. Он испугался, что не доживёт  до избавительного часа и его просто убьют. Жизнь он оценил дороже чести.



Мучительная боль заполнила  каждую частицу тела. Кот с острасткой вылез,  едва разгибая дрожащие колени,   встал на ноги.  Осмысление масштаба катастрофы плющило сознание.  В системе тюремных репрессий понятие «загнать под шконку»  было одним из самых  позорных.  Так карают тех, кто ворует у своих. Хуже  данного наказания  только «опускание»,  и разделяет их  всего лишь один шаг. А он, Кот,  сам забрался! И как же так вышло? Получается, что вся его «правильность»  лишь пустой звук!  Теперь он  «мастевый», и всё по «закону», который якобы справедлив.
Обитатели камеры с чувством собственного достоинства расселись на шконках,  Кота поставили в центр помещения. Нервная дрожь и плохое освещение не давали разглядеть лиц. Вокруг него сгрудилась враждебная масса жаждущих  немедленной расправы  людей. Любой вор в законе  - в душе не сумевший сделать карьеру прокурор. Каждый уголовник всегда рад поучаствовать в «толковище», то есть судебном разбирательстве.  Это приятное занятие одновременно повышает статус, который в тюремном мире суровых материальных лишений имеет повышенную ценность.



 На Кота посыпалась куча провокационных вопросов, ответить на которые мог лишь заранее подготовленный человек.  Ему удавалось ловко лавировать  между расставленных  ловушек.  Казалось бы выбор между гомосексуальным изнасилованием и лишением одного глаза не оставляет шансов на правильный ответ. Но осознавая лишь ритуальную сущность угроз, Кот дал правильный ответ. Пыл сокамерников постепенно остывал. А когда Коту удалось разрешить дилемму между всё тем же сексуальным изнасилованием, круг имеющихся в наличии репрессивных инструментов был не велик, и предательством родной матери,  участники судилища приуныли.
Выходило, что Кот не лох, а пацан с понятиями. А под шконку его загнали по беспределу. И если у него взаправду авторитетные люди в приятелях, то  уже с Серого  учинят спрос. А  насколько объективно проводят «разборы», смотрящий знал не хуже других. Старясь быстрее замять недоразумение, Серый строго подытожил.
–  Короче пусть Кот  пока числится правильным пацаном. Мы Дерзкому и Арбузу малявки прогоним. Если подтвердят,  всё так и останется. А если нет – под замес его, и  спать будет возле  параши!
Да, свой  первый день в тюрьме  воспринять так Кот не смог бы  даже в самом страшном кошмаре!   

***
Расставшись с пленником,   Кир и Ден направились на  «основное место работы», где их с нетерпением поджидали Фил и  Макс.  За время   недолгого отсутствия    приятелей произошли значительные перемены.
  За  обедом Жорес   Мэлсович.  представил компании молодую, весьма экстравагантную даму. Взглянув на неё, Максим  тут же вспомнил строки из песни группы «Наутилус Помпилиус»: «…Он должен стать её мужем».  Мэлсыч, как и упомянутый в песне Ален Делон одеколон не пил.  Поэтому, несмотря на то, что девица была, как минимум, вдвое его моложе, не просто имел шансы на успех, но и удачно реализовывал их.
      - Наташенька, - Мэлсыч  как всегда вёл  беседу в ироничном ключе, - оказалась  большим  специалистом  по политтехнологиям. Чтобы у вас не оставалось сомнений, господа, готов немедленно  процитировать переполненные тонкого юмора и здорового сарказма строки. 



Жорес   Мэлсович   никак не мог угомониться, рекламируя достоинства своей новой подруги. Как новички  Кир и Ден «искренне» восторгались ею, полагая, что не всякая лесть достойна осуждения.
- Друзья, советую немедленно прослушать  рекомендации Наташеньки    для выезжающих «в народ» депутатов. К тому же у нас целый опус о политкорректности.  Во время приёма пищи  можно  и расслабиться. И в первую очередь речь пойдёт об эстетике.
         – Наташенька уже в штате? – не преминула немного сыронизировать  Мирослава Краснова.   
          Никто иронии не понял, и всей компании  пришлось выслушать рассуждения пассии Мэлсыча о, как казалось ей, самых злободневных вещах.
   Похоже,   светские беседы становились   неотъемлемой частью  внеплановой производственной нагрузки.   Впрочем, Наталья, хотя и зачитывала текст,  говорила  с экспрессией и весьма  захватывающе. 



В пятнадцать  ноль, ноль, как и было, запланировано, состоялся диспут с пенсионерами. Хотя ничего нового он не дал, Жорес   Мэлсович обстановку в целом оценил очень высоко. Говоря о достижениях конкурентов,  он не преминул привести  цитату: «Узок был круг этих революционеров». 
          - Так что, - сделал соответствующие выводы Мэлсыч, - высеченная ими искра   никогда  не разгорится в пламя.  За  нами же стоят народные массы, ведь «наше дело правое».
           - Ага, - вмешался в монолог Кир, - вроде того, как: «Завалил свою милашку в красную смородину, а она задрала ляжки и кричит: «За Родину!»
 Все дружно засмеялись.    
За ужином  Жорес  был весел и остроумен.
- Господа, – манерно поправив очки, он продолжал веселить публику, - в годы бурной юности был со мною  такой казус.  Девушка, которую я безумно полюбил, решила отрекомендовать меня  своей маме. Едва войдя на порог, я понял, что уже знаком с этой женщиной. Я знал её близко. Очень близко! В тот вечер нам удалось сделать так, чтобы дочь ничего не поняла. Но всё-таки пришлось расстаться с обеими. Вот вам друзья и тема для мыльной оперы!
Наталья фыркнула,   всем видом изображая  напускное недовольство.  Макс, прекрасно осознавая наигранность выставляемых напоказ эмоций,  вспомнил некогда  невзначай   услышанное  четверостишье.
Постигая дамские причуды,
Сделайте заметку, господа:
Иногда слова «иди отсюда»
Означают «идиот, сюда»!
 




- Я полагаю, - стремясь справиться с заминкой,  Мэлсыч мгновенно сменил тему разговора, - что сегодня Наташенька сама дочитает нам свои рекомендации «избранникам народа».
– Конечно же! – надеясь  преодолеть неловкую ситуацию, все  дружно поддержали Мэлсыча, - мы с удовольствием послушаем.
Воодушевлённая содействием, Наталья мгновенно преобразилась. Чувствовалось, что ей очень нравится и окружающая её компания, и тема предстоящей беседы.   
Жорес   Мэлсович «пиарил» уже не столько кандидата в  мэры города, как свою новую подружку.   
       - Господа! - С пафосом произнёс он, предлагаю немедленно приступить к делу.  Нет, нет, и на этот раз мы не станем касаться  вопросов, возникающих в связи с распространением «интеллектуальной чумы двадцать первого века» – политкорректности. Поговорим о вещах более обыденных, но не менее занимательных.
      Конечно,    координатора проекта изрядно  заносило. Но его несомненный талант организатора и колоссальная производительность труда  позволяли на многое смотреть сквозь пальцы. Весьма часто  приходится выбирать между плохим и очень плохим.  К тому же, без всяких натяжек,   рассуждения Натальи были просто  интересны.