Наблюдатель Книга вторая Глава 3

Алена склонившись над столом и прикрыв на мгновение глаза рукой, устало ответила:

- Хорошо, хорошо… Простите меня еще раз, Игорь Петрович, не хочу вызывать у вас такое поведения в отношении меня. Я все еще не могу видимо осознать и до конца поверить, что вы один из нас, что мы работаем в одной связке, являемся по сути то своей одним целым, всего лишь небольшие особенности женского поведения, вернее с его остатками, не обращайте на это внимание. Только у каждого свое горе и свои причины попадания в это так называемое сообщество, как и набор тех приобретенных качеств на выходе, когда преобразование закончено.

Игорь Петрович, приняв чуть более расслабленную позу на стуле и с все еще чуть тлеющими злостью глазами сказал:

- Не нужно извиняться, Алена. Если вы хотите подтверждений – они будут, даже сейчас если предположить, что ворвется какая-нибудь уголовная мразь с мачете в руках и начнет вас рубить на куски, ни один мой мускул на лице не дрогнет. Конечно, в отношении вас я не смогу так поступить и постарался бы не допустить таких вещей, но в принципе все изменилось, все по-другому и я не тот Игорь, с кем вы встретились до больницы. Давайте лучше вернемся к разговору. Если это возможно, то пожалуйста, предлагаю завершить все побыстрее, у меня именно сегодня действительно очень мало времени и много вопросов, требующих решения, как личных, так и юридических. Это не потому что я принуждаю себя вас слушать и вникать в то что вы говорите – Игорь начал говорить помягче после этих слов - а потому что на самом деле есть необходимость как можно скорее вернуться к рабочим задачам, которые за меня никто не сделает и не решит. А люди, обратившиеся ко мне, не любят искусственных затягиваний, коих и так предостаточно в российском скособоченном правосудии.

- Кстати о времени, Игорь Петрович. Вам некуда спешить отныне, я совсем забыла сказать, чудесно что вы затронули эту тему. Еще вчера мне велели передать, что ваш жизненный путь увеличен на пятьсот лет. Вдумайтесь только, Игорь Петрович – пятьсот земных, человеческих лет, это половина тысячелетия! Но произойдет это после того, напоминаю вам еще раз, как вы достигнете естественного процесса старения а это будет в 72 года. И после этого плюсуются еще тот срок, который я вам озвучила, да и то он может меняться, но в сторону увеличения. Так что у вас огромное количество времени впереди, за которое с вами ничего не случится, вы будете жить и все невзгоды, неприятности, болезни, горести пройдут мимо вас, так, мелкие неприятности возможно и коснутся вас, которые не стоят внимания, но не более того!

Алена, неожиданно проговорившая эти фразы взвинчено, предполагала по всей видимости, что Игорь от радости подскочит на своем стуле от этой новости, вновь ожидая от него всплеска эмоций, наступая на те же грабли, только что извинившись перед ним, но Игорь помолчал, переваривая услышанную информацию, пожал плечами и спокойным голосом ответил:

- Отрадно конечно это слышать … Однако те, кто мне доверил решить свои юридические проблемы, не могут рассусоливать, им важна каждая неделя в ожидании результата, у них как вы понимаете, нет такой возможности, каковая появилась у меня в будущем. А я в силу возложенных на меня обязательств не могу затягивать, уж тем более отказаться и бросить на произвол судьбы за что взялся, к тому же за получаю в итоге хорошие деньги за свою юридическую работу.

Алена одновременно поправив в несколько приемов свою прическу и с чуть-чуть снисходительной улыбкой сказала:

- Ладно, Игорь Петрович, я окончательно поняла и принимаю изменения, произошедшие с вами, все как и планировалось– идет без отклонений по всем параметрам, обещаю вам не задавать больше вопросов, касающихся психоэмоциональной сферы, нам обоим все ясно, ни к чему пустая болтовня. Кроме того, я вижу вы еще не совсем поняли, что я вам сказала, но видать для этого должно пройти в любом случае какое-то время … Оставим пока что я сказала о вашем будущем, я полагаю, что у вас еще появится понимание той возможности, которой нет ни у одного человека на Земле, не связанного с нами и мысли по этому поводу разогреют ваши внутреннее состояние, ненамного конечно, но тем не менее … Сейчас пока не пришел тот момент, как мне видится и посему вернемся к нашей с вами теме разговора –Алена взяла секундную паузу разом посерьезнев, глубоко вздохнула и словно на что-то решившись, продолжила - так вот, уважаемый Игорь Петрович, эти ублюдки в полном составе соберутся в ресторане “Арарат”, на улице Ленина. Их там будет человек пятнадцать-двадцать, по случаю дня рождения одного из участников группировки низшего состава, да и остальные хозяйственно-финансовые бандитские вопросы на повестке собрания возникнут для обсуждения и вынесения наказаний. Отсутствовать по вполне понятным причинам будет только Кащеев, но вот его есть возможность отметить на предвыборной компании, находясь под видом политически активного гражданина, переживающего за судьбу родного города и всей страны.

Игорь снова неторопливо раскуривал сигару и одной рукой одновременно от того что табачный дым попал в глаза, сквозь выступившие слезы, тер правый глаз.

- И тут есть один момент, который необходимо, по нашему мнению, предвидеть и учесть, касающийся вашей личной безопасности. И в связи с этим я настаиваю на том, чтобы вас сопровождал телохранитель, проверенную кандидатуру мы уже подобрали.

Алена быстрыми шагами дошла до входной двери, повернула ключ в замке и отошла вглубь помещения. Минуты через три послышались шаги в коридоре, потом дверь приоткрылась, в проеме появилась сначала мужская коротко стриженая голова, потом половина туловища в пиджаке и темной рубашке, глаза неторопливо прошлись по внутренней обстановке, после так же лениво отошел в сторону и открыл полностью вход. Еще секунд через десять издалека мерно застучали каблуки и вошла девушка в распахнутом длинном светлом пальто, азиатской внешности, на первый взгляд ей можно было дать лет 25, высокая, с длинными каштановыми волосами ниже плеч, с приятным лицом, узкими самую-самую малость раскосыми, придающими ей еще больше красоты карими глазами и белозубой улыбкой, под обтягивающим брючным костюмом виднелась спортивная, крепкая фигура, сохранившую однако ярко выраженную женственность и пластичность.

- Позвольте вам представить, Игорь Петрович, это Сюин, она будет вас сопровождать в публичных местах – сказала Алена.

Сюин чуточку склонилась, выказывая таким образом знак уважения к Игорю, однако тот не промолвил и слова, продолжая сидя курить сигару, разглядывая ее.

- Спасибо, Сюин, вы пока свободны, я с вами свяжусь в ближайшие сутки.

Сюин еще раз сделала еле заметный поклон и с достоинством вышла в сопровождении Алены. Через несколько минут невнятных разговоров возле двери Алена вернулась, снова закрыв на внутренний замок двери ключом и села напротив Игоря.

- Зачем это все? – спросил Игорь.

- А я объясню. Нисколько не сомневаясь в вашей мужской способности постоять за себя в случае опасности, но совсем не будет лишним если рядом с вами на время ликвидации этих обезьян будет находиться Сюин. И мы выбрали ее с тем смыслом, что ни у кого не закроется подозрение в обеспечении личной безопасности, да и меньше всего ожидается активная, профессиональная защита в экстремальной ситуации от девушки или женщины, тем более от такой миловидной кокетки. Все выглядит словно это ваш секретарь, ваша девушка, жена или заместитель, помощник в деловой сфере. Сюин с малых лет обучалась традиционным боевым искусствам в глубинке у себя на родине, служила в китайской армии, работала в национальных спецслужбах, последние десять лет перешла в личную охрану. Знает, разбирается и сможет применить очень много видов огнестрельного оружия, начиная от пистолета и заканчивая станковым пулеметом, отлично владеет холодным оружием, обширные знания человеческой и экстремальной психологии, медицины и языков, годами отработанные методики защиты личности на основе практического накопленного мирового опыта деятельности телохранителя, в самых различных ситуациях и обстановках, в зависимости от клиента и его образа жизни, а так же поставленных задач для выполнения. Одна из лучших специалисток в своем деле, Игорь Петрович и что самое удивительное – мало кто, не зная ее, мог бы догадаться о том, чем она занимается, встреть вы ее на высоких переговорах первых лиц компании, навряд ли вы поняли бы что она из себя на самом деле представляет, Сюин умеет себя подать, со всем набором женских манер и манипуляций при необходимости. А откровенная пошлятина, созданная в фильмах о телохранителях с резкими движениями и с оружием наперевес, черными очками на лице, с наушником и микрофоном от рации в ухе с витым проводом -вызывают презрительную мину у профессионалов и не имеют абсолютно никакого отношения к реальности. Нет, такие существуют конечно в жизни, но это чаще всего всякого рода самоучки или с минимумом знаний и опыта, подхваченного где-нибудь на двухмесячных сомнительного низкого уровня курсах, ненадолго и по случаю оказавшись в этой роли, уж очень театрализовано исполняя ее.

- Я искренне польщен такой заботой, но не до конца понимаю …

- Да суть то не в заботе о вас, милый Игорь Петрович, не в том, что вы нам понравились очень сильно как личность, как человек и мы исходя из чувства симпатии к вам решили о вас позаботиться, чтобы не дай Бог не случилось чего … А в том, чтобы сохранить и в дальнейшем совершенствовать передачу данных от вас, то есть поддерживать оптимальное состояния организма и в первую очередь мозга, вот в чем дело. Странно, что я вообще вынуждена вам говорить такие элементарные вещи. Ведь вы же, после приобретения дорогой машины наверняка за ней ухаживали и следили, высматривая несуществующие царапины, отдавали на полировку покрытия, заливали качественное масло, старались быть осторожнее и аккуратнее за рулем, потому что вам нужно передвигаться на ней с комфортом, безопасно, красиво и быстро– так и здесь.

- Ну да, действительно, подзабыл для чего я вам нужен … - усмехнулся Игорь.

- Вот именно, Игорь Петрович, для того самого – передача качественной, чистой информации. Серое вещество в черепной коробке – наисложнейшая, тончайше настроенная система, непредвиденно нанесенная травма которому принесет тяжкие, непредсказуемые последствия. Года два назад один из кандидатов в наши ряды, крупный конструктор в области разработки новейшего космического ракетостроения, крайне важный для нас источник поступления информации, все время отмахивался от услуг телохранителей, по статусу положенных ему. Говорил, что если захотят убить и наймут киллера - никакая охрана не поможет, в чем-то он был прав конечно, на этом уровне охраны. Я уж не говорю о высокопоставленных чиновниках от государства, охране высших государственных лиц или человека, у которого миллиарды долларов крутятся в финансовых операциях – там совершенно другая постановка, иной уровень охраны, своя контрразведка, как финансово-экономическая, так и касающееся защиты личности на разных кругах. Но когда ему объяснялось что тут высвечивается совсем другая сторона – вышли вы из своей секретной конторы, путь до машины составляет, к примеру, минут десять. И в это время выруливает из-за ближайшего угла пьяная компания, после словесной перепалки разбивают о голову бутылку шампанского – и все на этом закончилось, дальше черепно-мозговая травма с большим списком последствий излечиваемых в лучшем случае месяцами и годами, вот от такой непредвиденной бытовой стычки и нужен телохранитель в большинстве своем, когда нужно разогнать элементарно пинками эту вонючую пьянь, не думающую ни о чем. Так зачем же это делать самому, неумело и неэффективно, рискуя здоровьем а зачастую и жизнью? То же самое и остальные ситуации – выход из дома, поездки хоть изредка на общественном транспорте, походы в магазин, посещение ресторана, да что далеко ходить – мусор вынести в ста метрах от подъезда и то может произойти спонтанное, ничем не обоснованное нападение. Так вот от таких стычек в большинстве своем и нужен телохранитель. Ну на ступени генерального директора предприятия, средней руки бизнесмена или в ситуации, когда необходима временная защита обывателя.

- И что с ним стало в итоге?

- Вполне закономерный исход – когда он выезжал один на машине из своей дачи в подмосковном поселке, вышел закрыть ворота и калитку. Сзади из кустов выбегают двое, ударили по затылку кирпичом, угнали иномарку. Наткнулись на него только через несколько часов соседи, пока вызвали скорую, пока довезли до больницы, состояние становилось все хуже и хуже. Конструктор этот полгода пролежал в реанимации, потерял память и способность разговаривать так как раньше, возникли проблемы с памятью, мышлением, психическим состоянием, с трудом передвигался и оказался на уровне развития годовалого ребенка. Через полгода после выписки из больницы домой, ухаживающие близкие родственники сообщили о его кончине. Я уж не говорю о том, что пришлось пережить жене, детям и остальным родственникам в связи со всем этим. И таких случаев, доложу я вам, громадное количество, как показатель беспечности и недопонимания общей ситуации, предвидения простейших событий у казалось бы умных, образованных людей.

Мы можем восстановить практически все органы, все ткани и кости человеческого организма до идеального состояния здоровья, но для нас самих человеческий мозг остается глубокой тайной, непознанной и темной сферой, еще нужно провести множество глубочайших исследований, чтобы составить полное представление и без биологического материала в виде экспериментальных образцов тут никак не обойтись, даже таких как эти жестокие гиены, в которых не осталось ничего человечного и вам, Игорь Петрович, нужно отметить их для отправки нам. И так как исходя из незавершенности исследования мозговой деятельности нами, вполне возможны осечки. Я имею в виду что мы конечно память то у них почистили, но могут возникнуть непредвиденное развитие событий, когда мозг выкинет свой фортель и вернет удаленные куски памяти о вас, Игорь Петрович. Еще и поэтому я убедительно вас прошу включить Сюин в эту ситуацию, до окончательной их транспортировки или вернее телепортации, тогда и можно сказать что ваша история с убийством друга и его семьи закончена, обратно оттуда они уже не вернутся. Никто из них. Никогда.

Игорь затушил очередную выкуренную сигару, переменил позу на стуле и выпрямив спину, спросил:

- Когда ожидается у них эта встреча?

- Через семь дней, после встречи с будущими избирателями Кащеева утром, они начинают собираться с шестнадцати часов, в течении получаса все подъедут в ресторан. Но сложность в том, что на этой встрече они тоже будут частично, но вы можете не успеть поставить свою отметку на них или вовсе с ними не столкнуться. А вот после, в ресторане - это самый оптимальный вариант, они все вместе в одно время, выискивать их по одному – очень затратное действие, как по времени, так и по энергетическим ресурсам, да к тому же небезопасное и непредсказуемое.

Почуяв слежку а после убедившись, что она действительно есть, предвидеть что они могут вытворить невозможно, начиная от похищения для выяснения всех обстоятельств и заканчивая выстрелом в голову, когда покажется что кто-либо из конкурирующей группировки за какие-то прошлые грехи их преследует или разыгрывается очередная интрига в виде зачистки ненужных людей. Почти все они с психическими отклонениями, не поддающимися лечению, у многих проблемы с алкоголем и наркотиками, их место в клинике у Черепкова, до конца своей бесполезной жизни.

Когда с ними разговариваешь, вот так, один на один, они откровенно не понимают - почему нельзя делать того, что они совершают. Почему, если я хочу взять, забрать, убить мне это запрещено? Ведь я хочу и мне это надо, я иду и беру! Неважно что это – машина, квартира, бизнес или жена кого-либо, чей то кошелек, велосипед, мотоцикл, да хоть что, куда глаз упадет, чья то жизнь - забитые до смерти их же деревянной тростью родные беспомощные дедушка с бабушкой из-за полученной пенсии, когда в запое не хватает на бутылку водки. Никакие беседы, разъяснения о моральных и уголовных ограничениях, ответственности по закону и последствиях разрушенной жизни, как его, так и жертвы, внушительные слова и призывы о том, что живя в цивилизованном обществе такие действия под запретом бесполезны и вызывают отрешенность, непринятие, а потом смех, циничное издевательство и полное отсутствие понимания того, что им пытаются сказать. Таким только одна дорога – стереть их с лица Земли, без места на кладбище и вообще каких-либо памятных следов, как и не было никого.

Тут конечно можно развернуть обширнейшую либерально-слюнявую дискуссию о добре, человеколюбии, приписать церковные заповеди, внести муторные рассуждения и домыслы о причинах такого поведения, рыться в их истоках, например, в искалеченном детстве, родовых травмах, генетике родителей, травмирующих психику обстоятельствах в юном возрасте – но это не меняет ничего и все эти пустые разговоры идут ровно до той поры, пока когда-нибудь это не коснется тех, кто любит об этом вести такого рода беседы, расчесывая свою мнимую, показную доброту и любуясь самим собой при этом, зачастую перед телевизионными камерами и при большом количестве людей, среди которых много журналистов и теоретиков всех мастей. Я не говорю о тех, кто попал не в то место и не в то время, кого подставили или навешали статей в результате милицейского беспредела, кто не являясь таковым по своей сути, в состоянии аффекта совершил преступление. Я о тех диких бабуинах, вырвавшихся из клетки и ничего кроме крови, переломанных жизней и судеб не приносящих в этом мир, потому как иначе они не могут себя вести и даже не представляют себе, каково это, жить по-другому. Там все просто и ясно – психологическая схема действий как у автомата Калашникова - нажали на спусковой крючок, он выстрелил - безо всяких сомнений, угрызений совести и душевных мучений после всего того, что они сделали, неважно что – карманная кража, разбой, изнасилование или жестокое убийство.

- Я понял, каков план?

- План? Да нет никакого плана, Игорь Петрович. Через неделю, в девять часов утра вы можете подъехать на это сборище с Кащеевым, там вам никакая опасность не грозит, Кащеев будет все время в пределах отличной видимости, вы спокойно все свои действия сможете произвести, затесавшись в толпе, ну или в где-нибудь в конце людской массы. А после, как вы вернетесь домой, много времени у вас это не займет, вам позвонят на домашний телефон, примерно в половине четвертого за вами заедет машина с водителем и Сюин. До ресторана по городу вместе с пробками уйдет минут сорок, пока вы приедете, все будет выглядеть так, как будто вы зашли в ресторан случайными посетителями, отобедать. Только я вас умоляю, не нужно брать с собой их фотографии и сверяться с ними сидя напротив.

- П-ф-ф-ф … Алена-а-а … вы за кого меня держите то, неужели вы вправду считаете меня таким дурачком? – спросил Игорь.

- Нет, Игорь Петрович, я так не думаю, но говорю это на всякий случай, потому как раньше такое было, у других, заканчивалось очень плачевно. Они забронировали один большой стол в конце зала, возможно что будет их больше, но это на ваши действия не должно повлиять, по крайней мере мне так было велено вам передать, как подстраховка выделить вам Сюин. Сами вы ни во что не вмешиваетесь, даже если очень захочется раскидать ситуацию, если возникнет инцидент, дайте сделать свою работу Сюин. То есть приехали, поели вместе с ней, сделали то что нужно и ушли, дальше как обычно, я вам сама позвоню. А после выходим на финальную стадию, мы забираем их к себе через сутки. Но не будем спешить, сделаем все в порядке очередности.

Игорь встал со стула, кивнул головой и вышел из зала не оглядываясь и не ожидая от Алены прощальных слов, оставив ее одну в пустынном зале.

Ровно через неделю Игорь в начале десятого часа утра подъехал на своем черном, бронированном “Гелендвагене” к ДК “Пионер”, в центре города, немного покрутился вокруг здания Дворца Культуры, поискал где поставить машину и припарковался на небольшой площадке заднего двора ДК. В последнее время он снова стал все чаще ездить за рулем, его уже не волновали мысли о нерациональности личного управления и вероятности попасть в аварию, для чего собственно он и нанимал раньше водителя с автомобилем. Все его действия при вождении в данное время отличались полным хладнокровием и механическими, отточенными движениями, он видел и учитывал все до мельчайших подробностей, его мозг работал ясно и точно. Теперь он был полностью уверен в том, что на дороге с ним и с его любимой машиной ничего не случится, потому что он полностью и безраздельно контролирует то что происходит как с ним, так и с тем рвущимся вперед механическим зверем под капотом.

Не успев выйти из машины и поставить ее на сигнализацию, как к нему начали приближаться студенты в одетых поверх пуховиков ядовито-зеленого цвета жилетах, с пачками листовок в руках. Игорь не обращая на них внимания, обогнул здание и сразу же оказался на большой, вымощенной булыжником площади, среди множества людей – почти сразу столкнулся с пришибленными мужичками бомжеватого вида, с покарябанными мордами, они разбившись на кучки по два-три человека задорно пили водку из чекушек., пенсионерки с угрюмо-затертыми лицами, в видавших виды обдерганных пальто, с мутными от невыносимой нищенской жизни глазами, съехавшими назад вязанными шапками на немытых, клочками висящими волосах, с бывшими когда то прическами все как на подбор, а-ля “химзавивка”, стояли с плакатами, на которых крупными, синего цвета буквами на белом фоне было выведено “Кандидат Кащеев – обличитель дикого капитализма и защитник униженного пролетариата!”. Тут же несколько раз обреченно и шумно вздохнули трубы духового оркестра на крыльце ДК и вылизанные, во фраках музыканты стоя заиграли без подпевки и подтанцовки “Белые розы” в ускоренном темпе, на другом конце площади развернулась шатрами сельскохозяйственная ярмарка, подпирая бочкообразных, крепко сбитых разухабистых продавщиц ящиками с картошкой, морковкой да свеклой, поросячьими головами и ногами для варки холодца на прилавках, рядом с ними о чем то шушукались склоняясь друг к другу, хитро озираясь на толпу 10-15 толстозадых молодых цыганок в вечных своих серых мохеровых платках, расстегнутых цигейках и заляпанных снизу грязью длинных юбках.

Остальную часть площади, где Игорь чуть прошелся, занимали праздно шатающаяся молодежь с пивом в руках, новая адаптированная к прагматичной буржуазной реальности коммунистическая поросль с возбужденными лицами и флагами с советской символикой, что-то беззвучно выкривающая, взобравшись на кузов криво поставленного грузовика., бродили с изображенным на плакатах последним российским царем Николаем II и лозунгами на черно-желтых флагах “За Веру, Царя и Отечество” одутловатые монархисты и полупьяные, упитанные, с отвисающими пузами казаки с хоругвями, крестами, иконами в половину человеческого роста., обнявшись сидели прямо на свободном от снега участке жухлой, прошлогодней травы неформалы с гитарами., около памятника Ленину с вызывающим видом кучковались сторонники свободных любовных отношений с нацепленными на груди значками “Я состою в ЛГБТ!”.

Недалеко от них на импровизированной сцене выступал городской театр, играли “Золотой ключик”, сразу угадывалась женская старческая фигура, сильный грим, долженствующий навести сценический образ юного искателя приключений из итальянской детской истории, произвел обратный эффект – усилил все недостатки лица и вывел все старческие морщины, бородавки выявились еще сильнее а вислая, складчатая кожа под подбородком при каждом движении, наклоне и повороте отвратительно колыхалось как желе. За усиленными ватными подкладками костюма Буратино, в жилетке и шортах, попытались плохо скрыть большие старушечьи груди и обширный зад, сквозь натянутые в облипку на тумбообразные ноги полосато-прозрачные капроновые колготы в бело-красной расцветке проступали выпуклые бугры варикозных вен на икрах. Натужно бодро, через силу, изображалось закапывание золотых монет на поле, сопровождаемая кряхтением, кашлем при наклонах и приседаниях а сквозь мокрые от пота прилипшие ко лбу картонные кудри из под колпака на зрителей смотрели усталые, блеклые и слезящиеся старческие глаза. Рядом со сценой на железных ножках стоял пластиковый куб, в котором валялись несколько мелких бумажных денег, с надписью “Дорогие зрители! Будем рады, если на развитие театральной деятельности внесете свой вклад!”

“… Фу-у … ну и мерзопакостное же зрелище …” – подумал Игорь, остановившись ненадолго перед престарелой Буратино.

Родители с детишками останавливались сначала с интересом, потом через пару минут у папы или мамы кривилось в брезгливости и непонимании лицо, схватив ничего не понимающего ребенка за руку, удалялись как можно дальше от такой гениальной актерской игры, чтобы не осталось в цепкой памяти малышей такого образа Буратино.

Мимо Игоря, пока он оглядывался по сторонам, озабоченно, терзая в грязных руках дырявые полиэтиленовые пакеты прошмыгнули поочередно пара местных городских сумасшедших, завсегдатаи таких сборищ, бьющиеся при любом удобном случае в анархических конвульсиях против всех и вся на свете. Игорь застегнул повыше молнию своей кожаной короткой куртки и двинулся по краю толпы, мимо плохо одетых, в вытертых джинсах мужиков, которые обрывая любые возражения и потрясая узловатыми кулаками, злобно кричали сквозь вылетающие слюни в лицо таким же по виду работягам: “… Все ведь разорили, твари … за бугром проституток своих лапают на сворованные деньги, а мы тут на одной картохе сидим … Вилы надо брать в руки, братки, да гнать их надо с земли Русской” - нажимая на последнее слово и старательно, продолжительнее чем нужно произнося букву "Р". Дойдя до каменной лестницы, поднимающейся вверх, возле которой завороженно, с тупыми овечьими мордами слушали оркестр девушки в растянутых спортивных костюмах с крытыми детскими колясками, с только им понятной гордостью осматривали молодых девчат, женщин без детей и колясок.

Игорь поднялся проходя мимо энергично, оглушающе играющих уже “Калинку-малинку” музыкантов к входным высоким дверям из темного дерева и захлопнувшиеся двери отсекли весь этот абсурд, только начинавший набирать сегодня свои дурные обороты.

В безлюдном пока холле прислонившись к стене стояли несколько милиционеров, к нему подскочила пожилая вахтерша, сказала подождать, пока Кащеев не появится, пускать в зал заседаний никого не будут. Игорь сквозь милицейские оценивающе-недоброжелательные взгляды прошел до первой попавшейся скамейки и решил зайти одним из последних на конференцию.

ДК был относительно недавней постройки, обыкновенная по быстрому накиданная из железобетонных плит, небрежно воткнутых железных рам со стеклами коробка без каких либо излишков, постсоветский в высшей степени минимализм образца 1992 года. Никто его даже не пытался взять в частные руки, как выражались вдумчивые местячковые доморощенные бизнесмены “… Не, ну а чо … Дохода не принесет особого а геморою не оберешься с ремонтами, содержанием да этой копеечной арендой, на которую кто пойдет то в этих развалинах?”. И действительно, где бы взгляд не остановился, везде что то отпадывало, текло, крошилось и периодически отламывалось, летом здание прогревалось так, что казалось ты сидишь в самом горниле сталеварной печи а зимой в свою очередь замораживалось настолько, что никакие батареи и отопительные приборы не спасали. Так и остался ДК на попечении городских властей, не смогших скинуть со своей шеи эту многопудовую гирю.

Снаружи послышался звук сирен и на входе начали появляться первые лица городской администрации – расфуфыренные, гладкие и ухоженные, из разных отделов и подразделений, следом за ними как шарик закатился кругленький, небольшого роста, все время, сколько его помнил Игорь улыбающийся где надо и не надо - как сельский дурачок, к безумным выходкам которого уже привыкла вся округа и все безнадежно махнули рукой, не ожидая ничего другого от него - лысый мэр, с Кащеевым и в окружении крепких серьезных парней.

Кащеев нисколько не изменился с тех пор, как в последний раз его видел Игорь лет восемь назад– вылитая жаба, только вставшая на короткие задние ноги и одевшая идеально выглаженный хороший костюм с галстуком, с округлым телом, торчащими из орбит глазами в которых лишь одна пустота, кривящийся слюнявый рот от уха и до уха, текстурная, сухая, с пупырчатыми следами от подхваченной где то за границей болезни змеиная кожа лица, распластанный нос с вывернутыми ноздрями наружу, рыжая шевелюра с длинной, прилизанной челкой на лбу - на подписании документов при продаже ему одного из клиентов Игоря производственной площадки с цехами по производству туалетной бумаги, подъездными ж/д путями и складами да и все работники тоже перешли, можно сказать, в его собственность, как в рабовладельческом обществе.

Все задвигалось, затрепетало, милиционеры вытянулись в полный рост, шустро привели себя в нормальный вид, застегиваясь и поправляя свои шапки с вытертыми кокардами. Излишне старательно хохотали и заискивающе заглядывали в глаза Кащееву всякие замы, руководители различных комитетов, подхватывая с изумлением на лице каждые его незначительные фразы, что то о погоде, оркестре, избирателях, после чего все вошли в конференц-зал, охрана Кащеева захлопнула с шумом двери, снаружи остались трое широкоплечих молодых ребят в серых плащах, с рациями в руках и с беспрерывно крутящимися во все стороны головами.

Многих из администрации города Игорь знал лично, со многими поддерживал деловые и вполне приятельские отношения, но сейчас конечно им было не до него и он тоже не стал подбегать и вмешиваться, пытаясь поздороваться, обозначив таким образом себя, нарушив тем самым ход этой привычной лицемерной игры.

Потихоньку втягивалась толпа с улицы, вахтершу оттеснили, она забилась куда то в угол и охранники Кащеева вместе с принявшими вдруг робкий и стеснительный вид милиционерами начали отсеивать народ для входа, пропуская только по паспортам и списками журналистов с удостоверением, проводя ручным металлоискателем по рукам, туловищу и ногам каждого. Через полчаса когда те кого не пропустили, ушли на улицу, что то бурча и отчетливо матерясь и осталось с десяток человек, Игорь наконец поднялся со своего места, показал паспорт для списания данных белобрысому здоровенному парню и вошел в зал, заняв место у окна, в последнем ряду. В зале набралось около пятисот человек, вблизи подиума, на котором расположилась вся верхушка города и Кащеев работали телекомпании, расставив камеры и освещение, корреспонденты заняли все места впереди, дальше сидела администрация города, жались в испуге в непривычной для себя обстановке загнанные под угрозами директоров работники бюджетных организаций, много людей с улицы и растекшиеся по периметру зала дополнительные резервы охраны Кащеева, вошедшие со второго входа конференц-зала.

-Товарищи, дамы и господа, граждане нашего города и уважаемые журналисты! Прошу тишины и минуточку внимания! – послышался голос мэра, говорящего через микрофон, пытающегося перебить шум от разговоров в зале – Начинаем нашу пресс-конференцию, слово предоставляется нашему уважаемому бизнесмену, кандидату в депутаты, дорогому Якову Сергеевичу Кащееву!

Послышались жидкие аплодисменты, Кащеев солидно, не торопясь подошел к трибуне, на ходу поправляя галстук, замешкавшись с минуту, раскладывая бумаги с заготовленной речью на трибунной подставке под документы для выступлений, он с ходу начал говорить о преимуществах своей победы для всех а в особенности для простого, трудового народа, детей, пенсионеров, инвалидов и других социально незащищенных слоев населения.

- Я вам обещаю, что никаких преград в достижении тех задач, стоящих перед городом а это немалые объемы строительства детсадов, школ, больниц и развлекательных учреждений не возникнет! В моих силах сдвинуть гору непонимания, узости мышления, министерского косноязычия, имитации бурной деятельности и бюрократических заборов!– Кащеев говорил заученным, нудным учительским голосом, стараясь побыстрее закончить неприятную, но обязательную часть предвыборной клоунады.

Игорь тем временем осматривал людей, но ни от кого из них не исходило свечение, подтверждающее причастность к его категории, что само по себе невольно оставило заметку в голове Игоря. Ему начало это все надоедать, он сосредоточился на том, где именно и как поставить отметку на Кащееве.

Тем временем Кащеев вошел в раж, голос его стал громче, призывы требовательнее, а обещания все ярче и сказочнее. Отчетливо было видно, как он старался придать своему до жути отвратительному, жабьему лицу доброжелательность, жестким своим глазам придать приторно-добрый взгляд а так же делал препоганые попытки закрепить улыбку. Но от него все равно энергетически волнами исходил холод и чувствовалась жестокость, казалось что ему стоило нечеловеческих усилий сдержать себя, чтобы каждого из находящихся людей в зале не поставить на колени в ряд и не выстрелить из пистолета в затылок, заглянув перед этим в глаза жертве.

- Земляки! Я вас так называю, потому что сам здесь родился, вырос и живу, никуда более не собираясь! Никакая самая сладкая Америка, Канада, Австралия и другие богатые, развитые страны меня не прельщают да и не нужна мне чужая земля, это мой родной край, моя Родина, Родина с большой и самой главнейшей буквы! – продолжал нести чушь Кащеев – Только забота о простом рабочем, учителе и враче, пенсионерах, ветеранах войны, инвалидах и подрастающем поко… - тут Кащеев споткнулся на полуслове после того, как Игорь в своей голове сформировал ядовито-малиновый, закрутившийся по своей оси шар, который он мысленно переместил в открытую правую ладонь, после этого в своем воображении Игорь дунул на шар с ладони на уровне глаз и оставляя за собой след из мелких искр, продолжая крутиться, шар с большой скоростью полетел в сторону Кащеева, смачно шлепнувшись об его лоб, раскрылся четким кругом и зачернел жирным крестом сначала по центру круга а потом заполнив пропорционально внутреннее его пространство, дойдя до границ.

Кащеев замолчал, руки его задрожали и он минут пять беспокойно шарил по залу глазами, охрана встала в стойку, как охотничьи псы, все сначала в недоумении смотрели на него ждали продолжения, потом запереглядывались и зашептались, не понимая что происходит. Мэр подскочил к Кащееву, что то спросил, поглаживая его по плечу, тот локтем грубо его оттолкнул от себя так, что глава города чуть не упал, с трудом удержавшись на ногах. Послышался гул удивления в зале, Кащеев сделал рукой отмахивающий знак попытавшейся было охране подбежать чтобы они оставались на месте, мэр как нашкодившая собачонка жалостливо, снизу вверх, посмотрел на Кащеева и как краб, резво перебирая ногами, боком двинулся на свое место.

Нескольким общественникам видать не понравилась такая выходка будущего депутата и они стали покидать импровизированную пресс-конференцию.

- … Подрастающем поколении и студентов, их патриотическом воспитании по тем программам, идеям и опыту наших боевых предков! Чтобы каждый из них смог защитить свою семью, свой дом, свою мать и жену, детей, стариком, немощных и больных! А самое главное, если нужно, взять в руки оружие и встать на защиту той улицы, того дома где прошла его жизнь, не дать врагу ступить на русскую, обильно политую кровью наших дедов и отцов святую землю, без колебаний, сомнений и жалости, со всей бушующей в груди ненавистью уничтожить противника, вздумавшего напасть на всеми нами обожаемую матушку-Россию! В каждом из нас это понятие "Родина", я уверен, отзывается болью в сердце и душевным трепетом, вызывающим слезы на глазах от того, насколько растоптана, растерзана Русь, сколько же несправедливости, жестокого коварства, издевательства над людьми и над самой страной творится! – низким, утробным голосом продолжал воздействовать на публику Кащеев.

Игорь после этой ахинеи решил что надо сваливать с этого балагана, тем более представился момент не привлекая особого внимания, не в одиночку уйти, он тоже встал, не спеша начал продвигаться к выходу, попутно извиняясь перед сидящими в креслах людьми, тихонько прошел мимо бдительной охраны Кащеева и следом за небольшой группой из пяти-семи человек выскользнул из дверей. Игорь, на ходу надевая кожаную куртку, прошел мимо встревожившихся охранников и милиционеров, обогнав людей, вышел на улицу.

Продолжал играть оркестр, звучала песня "День победы", застегнув куртку, закуривая сигарету, обходя всех, он пошел к своей машине, мимо кавалькады из нескольких джипов охраны Кощеева и охраны в одинаковых костюмах и галстуках. Они курили кучкой, человек двадцать, возле машин, а при порывах ветра длинные плащи откидывало и виднелись укороченные автоматы Калашникова, скрытые до этого полами светло-серого объемного плаща. Рядом с ними стояли несколько машин ГИБДД, мелькнули только фуражки на головах набитых в машинах под завязку сотрудников инспекции сквозь блики на стеклах автомобилей, все они ждали окончания выступления Кащеева, чтоб сопровождение с их стороны расчищали дороги, беспрепятственно позволяя передвигаться по городу самому кандидата в депутаты и его многочисленной охране.

Глаза Игоря, скрытые за мгновенно затемнившимися на улице линзами очков, считывали обстановку, определялся с ходу тип людей, их расположение на его пути, докурив сигарету и закинув окурок в ближайшую урну в виде древнегреческой вазы возле своего "Гелендвагена", он завел машину, заблокировал двери, еще пару минут на фоне урчащего двигателя сидел за рулем, потом резко тронулся с места и стремительно, круто выворачивая на поворотах, уехал домой.

Вернувшись домой, еще оставалось часа четыре до появления в ресторане, Игорь варил кофе на кухне, долго сидел за своим столом за бумагами, размышляя об очередном клиенте и предстоящей с ним встрече послезавтра.

Допив кофе, он расположился на кухне и раскурив сигару у окна, наблюдал за людьми, проходящими возле его дома.

"... Один из решающих сегодня дней для меня, ведь если эти скоты во главе Кощеева пропадут через сутки и миллионы долларов окажутся на моем счету в Швейцарии и если все это окажется в реальности исполнено, то я буду убежден целиком и полностью в своей наделенной способности убирать людей навечно со своего пути. И следовательно ... могу дальше убрать как некоторых конкурентов своих и так тех, кто нагадил мне в жизни, оставаясь безнаказанным. Нужно выяснить только, на время эта способность или бессрочно. А таких претендентов на убыль целый список могу накидать, даже не прикидывая особо ... И ведь это чертовски хорошая перспективка, не подкопаешься ни с какой стороны, ни следов, ни человека, вне всяких подозрений и последствий. Вот и посмотрим, каково это, после сегодняшней поездки в ресторан, как сработает их механизм ..." - думал Игорь, смотря в окно на маленькую девочку, играющую с мопсом возле подъезда.

Ровно в три часа раздался телефонный звонок, Сюин представившись, сказала что в половине четвертого будет у Игоря и через полчаса она стояла у порога в его квартире с большой черной сумкой в руках.

- Пожалуйста, наденьте это, Игорь Петрович, под рубашку - сказала Сюин, расстегнув сумку и доставая тонкий, светлый бронежилет под классический костюм.

- Но его же видно будет, неестественный вид получится?

- Нет, нет, Игорь Петрович, я вас уверяю, никто ничего не поймет, только необходим галстук.

Игорь пожал плечами, ушел в комнату, надел бронежилет, подогнав лентами на липучке по бокам и закрывший тело спереди от ключичной ямки до пояса и сзади до поясницы, выбрал белую, из плотной ткани сорочку и темный галстук, черные пиджак и брюки, вышел в коридор, где Сюин бегло его осмотрев сказала:

- Игорь Петрович, вам нужно сейчас принести стул, отработать несколько движений - как вы садитесь, встаете, пройтись по квартире и коридору, чтобы привыкнуть немного к этому жилету на вашем теле.

Игорь прошелся раз десять, два-три раза присел и встал со стула, сказал:

- Все отлично, мне ничего не мешает и не сковывает движения.

- Готовы?

- Да.

- Я вас жду в машине, у вашего подъезда стоит джип "Тойота". И пожалуйста, не задерживайтесь.

Игорь кивнул, закрыл за Сюин дверь, оделся до конца, натянув длинное пальто и туфли, постоял некоторое время перед зеркалом, расстегнув пиджак и еще раз покрутился, пытаясь разглядеть виден ли бронежилет, убедившись что все в порядке, поставил на сигнализацию квартиру и запер дверь.