Рубеж - 78. Встреча после разлуки

77. Прибытие Годамира  http://proza.ru/2022/02/28/239

На другой день в тереме должны были начаться переговоры, для которых приготовили несколько чертогов на нижнем этаже. Первыми на место встречи прибыли Тюпрак и Бахмет.  Предводители кунов приехали вместе, как бы демонстрируя этим свое единство. Встретились они у Восточных ворот, через которые Тюпрак въехал в город. Его сопровождали сын и два десятка знатных бийев в роскошных одеждах. Бахмет узнал среди них Хопотопаса. Некоторое время он пристально смотрел ему в лицо, пока проповедник не отвел глаза. Сына Кульдюрея тоже сопровождало несколько бийев, самым видным из которых являлся Чубадай.

Ханы поздоровались и дальше поехали бок о бок – так близко, что порой соприкасались стременами. Подчеркивая свою дружбу, Тюпрак и Бахмет избегали в общении всяких титулов и называли друг друга «брат».

- Я вижу, ты приблизил к себе этого беглого трумлялнина, брат, - сказал Бахмет. – Тебя не тревожит, что его прежний покровитель плохо кончил?

- Он достаточно долго прожил в Велигарде, - ответил Тюпрак. – Я всего лишь пользуюсь его советами. А что касается возводимых против него обвинений, так ведь воранги сами его отпустили. Почему же я должен судить его строже, чем они?
Бахмет не ответил. Тюпрак взглянул сбоку на его хмурое лицо и усмехнулся.

- Не следует уступать минутным антипатиям, брат. Я не собираюсь приближать этого человека к себе. Будем пользоваться его ловкостью, пока он нам полезен, а потом пусть отправляется туда, откуда явился.

- Если думаешь, что используешь его, то ты заблуждаешься, брат, - возразил Бахмет. – Напротив, это он пользуется нами. Хопотопас любит говорить, что он служит только своему богу, но я давно его раскусил – на самом деле он продвигает интересы одного лишь императора Трума.

- Одно другому не мешает, - ответил Тюпрак. – Но хватит о нем, поговорим лучше о нас. Мы с твоим отцом были верными союзниками. Но, увы, Кульдюрея больше нет с нами. Я тоже не бессмертен. Когда-нибудь Кумбал меня сменит. Признаться, я не без тревоги гляжу в будущее. Конечно, вы оба мудры и искусны в политике, но вокруг столько честолюбцев, готовых втравить своих ханов в междоусобную распрю. Мне было бы спокойнее, если бы, помимо политического расчета, вас с Кумбалом соединяли также родственные чувства. Как ты отнесешься к моему предложению, брат?
- Ты говоришь сейчас о браке с моей сестрой?

- Мне кажется, это был бы во всех отношениях выгодный союз.
- Как же я могу решать этот вопрос, если уже несколько месяцев не виделся с Камосой? – хмуро спросил Бахмет. – Ведь я совсем недавно и притом совершенно случайно узнал, что она оказывается находится у тебя.

- Мы приютили ее, брат, - ответил Тюпрак. – Ведь ей некуда было податься.
- Ей пришлось перенести много невзгод, - подал голос из-за спины отца Кумбал. -  Но, если бы мы знали, что она скрывается в Серенске, мы бы постарались ее защитить.

- Я должен поговорить с Камосой, прежде чем дам ответ, - сказал Бахмет, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Можно устроить это прямо сейчас, - предложил Тюпрак. – Вдовствующая хаканеса живет в том самом тереме, куда мы направляемся.
— Это было бы очень любезно с твоей стороны, брат, - живо откликнулся Бахмет. В его голосе послышалось волнение.

- Твой отец, - помолчав немного, сообщил великий хан, - несколько раз с прискорбием говорил мне, что ошибся, когда принял предложение Велемира. Ведь он надеялся, что его дочь будет счастлива. А что получилось в результате? Ее чуть не сожгли вместе с покойником. Что за варварский обычай!

- Когда мы умрем, брат, нас тоже будут провожать в загробный мир наши женщины, - напомнил Бахмет.

- Да, но это будут юные наложницы, рабыни, а не свободные матери наших детей. После этого случая я крепко подумаю, прежде чем отдам свою дочь за какого-нибудь ворангского конунга, будь он даже писанным красавцем.

Отпуская это замечание, Тюпрак, очевидно, намекал на Межамира. Бахмет промолчал и не произнес больше ни слова, пока оба хана не добрались до терема.  Тюпрак сразу отправился в чертог для переговоров. Кумбал на правах хозяина хотел сопровождать Бахмета. Но тот, остановившись на пороге женских покоев, сказал:

- Не будем входить к Камосе всем скопом, брат. Хотя моя сестра уже не девушка, не гоже смущать ее стыдливость.

Пораженный этими словами Кумбал не нашелся что ответить и остался на лестнице. Бахмет один молча прошел мимо Кагаматы, почтительно присевшей перед ним, мимо склонившихся в поклоне служанок и вошел в покои сестры. Камоса уже ждала его. Ее ожидание началось еще вечером накануне, когда прошел слух об освобождении старшего сына Кульдюрея. Однако хан так и не появился. Все утро, хаканеса, сгорая от нетерпения, не отходила от окна. Она была уверена, что на этот раз Бахмет обязательно к ней зайдет, и не ошиблась Увидев брата, она присела, склонив голову, приветствуя, как требовал этикет, в его лице прежде всего своего государя. Но Бахмет, отбросив сразу все церемонии, крепко обнял сестру.

- Как я рад видеть тебя живой, Косо, - с нежностью произнес он.
- Как я счастлива, что ты вернулся из плена невредимый, Бахмет, - ответила она.
Крупные слезы катились из ее глаз, но на губах играла счастливая улыбка.
- Боги пощадили нас, - ответил хан.
- Жаль, что отец не дожил до этой минуты!

Силы оставили Камосу. Она покачнулась. Бахмет, подхватив ее за руку, опустился на диван и посадил сестру рядом с собой.

- Успокойся, Косо, - мягко сказал он. – Надеюсь, что худшее для нас уже позади. А впереди – только счастливые дни и годы. Мы это заслужили своими страданиями. Особенно ты, сестра! У меня голова идет кругом, когда я представляю, что тебе пришлось пережить.

- Я бы уже давно была горсткой пепла, если бы не Сотан, - тихо сказала она.
- Он достойный юноша, я его награжу. Хотя спрятать тебя в Серенске оказалось не лучшей идеей.

- Его родственники были очень добры ко мне, брат. И никто из них не пережил той ужасной ночи. У меня до сих пор стынет в жилах кровь, когда я вспоминаю падение города.

- А я до сих пор не знаю, что с тобою тогда произошло, Косо, - сказал Бахмет. – Расскажи мне без утайки. Это очень важно.

Камоса с удивлением посмотрела на брата, не понимая, что он имеет в виду. Потом принялась рассказывать о штурме, о диком разгуле смерти, о том, как спряталась в тайнике за стеной дома и как утром выбралась наружу, как заставила отвести себя к Кумбалу и какой прием ожидал ее в ханском шатре.
— Значит никто из этих грубых насильников не коснулся тебя, сестра? – уточнил Бахмет.

Щеки Камосы порозовели.
- Нет, никто, - ответила она. – Боги были милостивы ко мне. И если это тебя так волнует, брат, скажу еще более откровенно: я так же невинна и чиста, как была до свадьбы.
- А Сотан? Ведь ты провела с ним несколько ночей.

- И что? – с вызовом произнесла Камоса. – Он единственный остался со мной, когда все-все от меня отреклись. В ту ночь, когда он вырвал меня из когтей смерти, я была так раздавлена ужасом, что покорилась бы любому его слову. Он мог получить все, чего бы ни пожелал. И разве это не стало бы справедливой наградой за опасность, которой он подверг свою жизнь? Но Сотан слишком любит и слишком уважает меня, чтобы воспользоваться обстоятельствами. Воспользоваться минутой слабости. В те ночи, о которых ты говоришь, он был для меня нежным и заботливым братом. Он утешал меня и ободрял в то время, как мое сердце разрывалось от тоски и горя. И я не знала, кого мне оплакивать – мужа или тебя. Ведь на моих глазах одного отравили, а другому вонзили в грудь нож. 

Слезы вновь брызнули из глаз Камосы. Бахмет порывисто обнял сестру и привлек к себе.
- Ничего, Косо, - повторял он, тихо баюкая ее на своей груди. – Весь этот ужас остался в прошлом. Теперь мы вновь вместе. Извини, что я задавал эти грубые вопросы. Но я государь, и я должен был знать. Не ведаю, известно тебе об этом или нет, но Тюпрак желает женить на тебе своего сына. Не далее, как сегодня утром мы говорили с ним об этом браке. А ты, что думаешь?

- Зачем ты спрашиваешь меня, брат? Разве тебе важно мое мнение? Разве кого-то оно вообще интересует?
- Интересует. Ведь я люблю тебя, Косо.

- Отец тоже любил меня. И выдал замуж за старика. Я не виню его. Вы, мужчины, всегда живете политикой, а мы, женщины, всего лишь разменная монета для достижения ваших планов.
- Не говори так, Косо, - с укором произнес Бахмет. – Я действительно хочу знать твое мнение.

- Я никогда не буду счастлива с Кумбалом, - ответила Камоса, потому что не смогу забыть падения Серенска. Весь этот ужас, вся эта кровь – его вина. Он мог остановить беззаконие, но не пожелал.
- Ты уверена?
- Я знаю, что это так.

Бахмет надолго задумался.
- Что тебя гнетет, брат? - спросила Камоса. – То, что я расстроила твои замыслы? Не бери в голову.  И не обращай внимания. Если тебе необходим союз с Тюпраком, я готова ради тебя на все.

- На самом деле он не так уж мне необходим, - сказал Бахмет. – Но признаюсь откровенно, внезапная смерть отца поставила нас в затруднительное положение. Мы далеко не так сильны, как хотелось бы. На кого-то нам надо опереться. Конунг Годамир тоже заводил со мной разговоры о браке. Как ты относишься к Межамиру?
- Я его не очень хорошо знаю. А из того, что мне известно, нет ничего такого, что вызывало бы уважение. Сказать по правде, я его немножко презираю. Но если мы поставлены перед выбором – либо Межамир, либо Кумбал, то я выбираю Межамира. Надеюсь, у меня достанет силы с ним ужиться.

- Ты уверена. Это твой окончательный выбор?
- Не говори мне о выборе, брат, - воскликнула Камоса. – Ты же знаешь: если бы была возможность, то я выбрала бы совсем другого мужчину.

 Бахмет сделал вид, что не расслышал последних слов.
- Хорошо, - сказал он, поднимаясь. – Значит, так тому и быть. А теперь, Косо, я должен идти. Меня ждут дела.

- Ступай, брат, - грустно ответила девушка. – Я была рада с тобой встретиться.
Когда Бахмет вышел из комнаты, Камоса упала на диван, уткнула лицо в подушку и горько заплакала. 

  Спустившись на первый этаж, Бахмет без обиняков сообщил Тюпраку:
- Я рассказал моей сестре о твоем предложении. Она отказалась наотрез. Сказала, что никогда не сможет забыть ужас, пережитый ею в ночь падения Серенска. И хотя Кумбал не более виновен в происшедшем, чем все остальные, она возлагает ответственность именно на него.

- Женщины очень впечатлительны, - заметил Тюпрак. – Пройдет время, Камоса успокоится.
- Боюсь, нам придется ждать этого слишком долго. Я сказал Камосе, что конунг Годамир просит ее руки для своего двоюродного брата Межамира. Этот брак также не вызвала у нее восторга, но все-таки она согласилась.

— Очень странный выбор, брат! - заметил уязвленный Тюпрак. – Отказать герою и победителю, но выбрать пленника. Ты намерен одобрить ее каприз?
- У меня только одна любимая сестра, - вздохнул Бахмет. – Бедняжка и так пережила слишком много.  Я не хочу ее неволить. К тому же родство с Годамиром принесет нам всем определенные выгоды. Разве это не так?

- Я их не вижу, - сухо произнес Тюпрак. – С ворангами крепкого мира быть не может. Если даже они уступят сейчас, они обязательно пожелают вернуть утерянное. А значит будет новая война. И никакие родственные чувства их не остановят.
- И все-таки, — это лучше, чем ничего.
- Поступай, как желаешь, брат.

- Мне кажется, - сказал Бахмет. – Будет лучше, если Годамир узнает эту новость от тебя. Таким образом он увидит, что мы с тобой действуем сообща. И будем вместе отстаивать наши интересы.

Утешение показалось Тюпраку слабым. Но, подумав, он решил воспользоваться предложением своего союзника.

79. Противостояние http://proza.ru/2022/03/11/1842

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294