***

Как же мне хочется однажды проснуться и понять, что все приснилось. И мир этот стерильный фарфоровый ненастоящий и люди марионеточные, живущие в нем по какой-то программе. Мир, который чем-то похож на большой муравейник, только за каждым кукольным человечком здесь тянется след - тонкая нить, которые все вместе образуют паутину. Получается что-то вроде кокона, но не статичного, а шевелящегося. Паутинки в нем никогда не путаются и люди друг с другом никогда не сталкиваются, потому что каждый движется четко по своей траектории. Заведенные, на нитках кукольные человечки... Я подхожу - трогаю одного пальцем и он от моего прикосновения рассыпается, оставляя после себя лишь облако сизой пыли. Был человек - и не стало. Куклы останавливаются на миг, вроде как даже недовольные от причиненного неудобства. Тут же подоспевает регулировщик, который начинает править движение, чтобы не было пробок и дворник, который убирает горстку, осевшей на кипенно-белую мостовую, пыли. Нити запаиваются сами - система не терпит пустоты. Я тру глаза, щипаю себя в который раз за руку и точно знаю, что будет синяк. Еще один. Но мир не исчезает. Я чувствую, как холод ползет по моей спине, сковывает мои плечи, перехватывает дыхание. Я открываю рот, я хочу закричать, так громко, чтобы порвались все эти нити, чтобы мир фарфорово-снежный лопнул. Но у меня пропал голос и я не могу выдавить из себя ни звука. А холод ползет дальше, внутрь. Мое сердце, бешено колотившееся еще мгновение назад, выдает перебои, как закашлявшийся мотор машины, а потом резко замирает. Холод разливается по всему телу и я чувствую, как начинаю резко проваливаться в сон. Я уже знаю, что проснусь и вновь увижу этот стерильно-нереальный мир, с марионетками на нитках и думаю о том, что может быть и у меня какая-то программа есть, что я должна найти какой-нибудь ключ, код или замкнуть где-то эту чертову систему, чтобы мир фарфоровый снова стал живым. Я не знаю. Только видеть его таким мне больше не хочется.