Голубки воркуют - к внезапной удаче - 49

Вернувшись домой, Пётр сразу увидел, что Иона и её родители находятся с детьми в саду. Он не хотел тревожить их пока, поспешив скрыться в доме. Отдав слуге распоряжение принести чистую одежду, Пётр ушёл в спальню.

Он некоторое время лежал на постели, уставившись в потолок в раздумьях, и только голос вернувшегося с одеждой слуги заставил подняться:

-Ваше Сиятельство?... Вот, прошу.
-Но этот камзол парадный у меня, - смотрел с удивлением Пётр.
-Вы уж не серчайте, другие ещё не почистили, - виновато ответил тот.
-Почему?
-Простите, Ваше Сиятельство,... не ждали Вас так скоро.
-Меня уже здесь не ждут, - усмехнулся с недовольством Пётр, начав переодеваться.
-Простите, - помогал ему слуга. - Виноваты.
-Скорее всё приготовить! Мне нужна одежда! Я уезжаю в Англию! - торопил Пётр, строго отдав приказ.

Он вернулся в сад, постоял в стороне, с умилением наблюдая за родными, и стал медленно приближаться к любимой. Та всё время прогуливалась взад и вперёд в тени дуба, словно тоже о чём-то всё думала, пока вернувшийся любимый не обнял сзади:

-Не бойся.
-Петенька, - выдохнула расслабленно она. - Как же я тебя ждала... Здесь так печально. Я всё же оставила твоих родителей у нас. Им было неудобно, но здесь легче дожидаться вестей об Алексее. Ведь новости прибудут сначала в наш дом.
-Конечно, - целовал Пётр её нежно в шейку. - Умница моя, родная.
-Что ты? - чувствовала Иона взволнованность милого. - Что случилось?
-Я уезжаю в Лондон, - взяв её за руку, Пётр рассказал всё, что узнал в порту.

Иона слушала, переживая вместе и чувствуя тоже, что следы постепенно исчезают в поисках Алексея...

-Петенька, - остановилась она перед ним.

В глазах блестела любовь и та же печаль, что и в нём.

-Я поеду с тобой, ты уж прости... Не злись, - договорила она.

Нежно улыбнувшись, Пётр промолчал. Он одарил её губы ласковым поцелуем, после чего медленно вернулся в дом. Иона видела, как он устал, как полон тревоги... Будто руки опустились... Будто заблудился...

Жалко стало его, и душа сжалась. Оглянувшись на детей, играющих с няней, бабушкой и дедушкой в саду, Иона знала, здесь всё будет хорошо. Она отправилась следом за любимым, которому, чувствовала, сейчас нужнее...

Тихо дав слуге распоряжения, Иона пришла в спальню, куда Пётр снова скрылся. Он снова лежал на постели, оставив камзол висеть на спинке стула рядом. Глаза были закрыты, но лицо — напряжённым.

Снова было жалко видеть его таким: заблудившимся,... расстроенным,... теряющим силы... Тихонько сняв платье, Иона осталась только в нижней юбке и легла к его груди. Гладя по щеке, наблюдая, как глаза открывались и встречались с нею, она наполнялась надеждою как-то помочь...

-Голубка моя, - прошептал любимый, одной рукой прижав к себе за обнажённую спину.

Их губы сразу соединились в тепле долгого поцелуя. Любуясь милой, Пётр ещё некоторое время молчал, после чего сказал:

-Пока чистят мою одежду, пока собирают наши вещи... Не останавливайся...
-Петенька, - с возрастающим вожделением вымолвила Иона, принявшись расцеловывать лицо любимого.

Будто ждала от него именно этих слов и этой реакции. Отдавшись времени любить, оба ещё не скоро перестали ласкать друг друга. Наслаждение их тел и душ длилось долго, медленно,... прерывать которое никак не хотелось... Будто время на исходе. Будто всё вот-вот исчезнет и не вернётся вновь...

Отдыхая в ещё горячих объятиях, оба молчали, улыбаясь от удовлетворения. Странное чувство теперь согревало, даруя новые надежды на предстоящую дорогу...

-Я так счастлива, - когда оба были уже одеты и готовы покинуть дом вместе, улыбнулась Иона.

Стоя у секретера, Пётр запечатал несколько писем, которые приготовил для отправки, и одарил игривым взглядом:

-Испробуем места английские, какие у них постели,... столы, прочее...
-Опять дразнишься, - засмеялась милая, но он принял шутливо-удивлённый вид:
-Это почему же?! Вполне интересно будет посетить и театры, музеи... Сейчас так стало развиваться музейное дело!
-Ты не на это намекал! - быстро подойдя, толкнула его легонько в плечо любимая.
Пётр схватил её в крепкие объятия и, защекотав, стал смеяться:
-Ах ты, развратница моя... Да я тебя везде любить буду. Везде. Всю.
-Нахал же, - смеялась та, постукивая по его плечам, а губы их снова слились в жарком поцелуе...


Продолжение - http://proza.ru/2022/03/02/1016