Гиблое место

Долгожданный отпуск пришелся на раннюю весну. Еще такую холодную, сырую и неуютную. Снег только начал подтаивать под лучами более-менее теплого солнца. После полудня оживленные дороги уже утопали в грязи, разносимой ногами пешеходов и колесами авто. В темное время суток вся грязь, конечно, застывала, создавая смертельную опасность на пути стариков и детей. Зато небо очистилось от серой мути, которая каждый день осыпалась густым снегопадом. И дышалось даже как-то легче.

Планов у Саши на этот отпуск уже не было. С девушкой он расстался, и часть планов ушла вместе с ней. Но в самый первый день своего официального безделья ему неожиданно позвонила баба Тома, она как будто предчувствовала свободу внучка во всех отношениях.

– Сашок, жду тебя первым рейсом завтра. Нечего валяться без дела, страдать об этой курве! – безапелляционно прогремела она в трубку.

– Ну ба, я не страдаю. И она не курва. Хорошая девушка, но мы с ней разного…

– Сашок, не оправдывай ее. Я баб больше тебя знаю – всю жизнь в гадюшнике проработала, забыл? – грозно захохотала она в трубку. – В общем, жду. Ты мне нужен тут по хозяйству: снег убрать, телегу починить и сарайку курам поправить. Все, жду завтра.

Баба Тома уже все решила и не видела смысла дальше «продолжать пустую болтовню».

Да уж, перспектива на две недели закрыться в деревенской глуши не радовала. Саша встал с дивана, подошел к зеркалу шкафа купе, по пути распинывая пустые пакеты из-под чипсов. Подбородок и щеки начинали обрастать щетиной, под глазами намечались мешки от недосыпа и долгого залипания в икс-бокс с полторашкой пива. Такими темпами в конце отпуска придется брать еще один отпуск на поправку здоровья. И что он теряет? Наоборот, в Калинке его ждет свежий воздух, умеренная физическая нагрузка, сытная натуральная кормешка. Одни плюсы. Вернусь к работе подтянутым красавчиком на зависть Ленке. Нафиг я вообще о ней вспоминаю. Кстати, отсутствие интернета у бабы Томы из большого минуса тут же превратилось в огромный плюс – не буду залипать в соц. сетях на фотки бывшей.

Решено, еду.

Всю дорогу Саша как сомнамбула не отдавал своим действиям отчета: руки и ноги управляли машиной, а в голове медленным хороводом крутились мысли, воспоминания и вопросы, но не его – чьи-то чужие… как будто Ленка сейчас сидела на соседнем сидении и рассуждала об их отношениях, перспективах и целях. Он даже почувствовал сладковатый запах дыма ее дурацкого курительного аппарата:

– Милый, мы провалим этот проект, все уже идет к этому, – Ленка отвернулась к окну и с наигранной дрожью глубоко затянулась. – У нас разные цели. Зачем нам портить друг другу жизнь?

Проект, цели? К чему этот пафос? Им ведь просто было клево вместе. Кто-то испортил ту прежнюю Ленку, кто-то вдолбил ей в голову эти гнилые мысли. Знал бы кто – убил, суку.

Незаметно стало смеркаться. Саша не любил ездить по трассе в темноте. Дорога как будто исчезала, сливаясь с темным небом. Ощущение перемещения вне времени и вне пространства пугали, а фары встречных машин сильно утомляли глаза.

Саша невольно вздрогнул и дернул руль, когда мимо него по встречке с оглушительным ревом пронеслась огромная фура. «Вовремя проснулся», – усмехнулся он про себя, выравнивая руль.

Все бы ничего, но литры черной дорожной каши равномерно покрыли лобовое стекло Сашиного Лансера. Незамерзайка в баке как назло закончилась, за весь этот грязный путь ее потребовалось немало.

Чертыхаясь Саша сбавил скорость и прижался к обочине. Стемнело, пустая трасса влажно блестела под лунным светом и слабым освещением грязных фар. Справа к дороге плотно примыкали черные стволы деревьев. Саша осторожно вышел из машины, боясь испачкать джинсы. Запас незамерзайки был припасен где-то в недрах багажника.

Все еще бормоча ругательства в адрес водителя фуры, Саша наконец нащупал заветный запас. Только он разогнулся, как неожиданно порыв холодного ветра со стороны леса резко сменился на теплый поток воздуха. Может быть он бы не обратил на эту странность никакого внимания, если бы не смердящее зловоние. Это было похуже запаха канализации.

Саша закашлялся и машинально уткнулся в рукав куртки. Сначала он попытался что-то разглядеть там, за стволами деревьев, но тут же сработало чувство самосохранения. Он аккуратно, стараясь не нарушить тишину этого места, закрыл багажник, вернулся на свое место, канистру бросил на соседнее сидение, так и не наполнив бак.

«Хрен с ней, – судорожно думал Саша, заводя мотор. – Жизнь дороже комфорта».

Он включил дворники, которые стали вяло размазывать грязь по стеклу, и осторожно нажал на газ. До Калиновки оставалось уже немного. Скоро должен быть поворот с трассы на спокойную дорогу, а там и до деревни рукой подать.

– Сашок, ты что творишь, мать твою перемать!? – как всегда грозно гремела баба Тома, с удивлением увидев на пороге внука. – Русским языком тебя просила: «завтра первым рейсом». Ты чем слушал?

– Баб Том, да я только из благих побуждений… – Саша стыдливо раскраснелся и немного расстроился нерадушной встрече.

– С такими благими побуждениями недалеко и в гроб схлопотать, дурак! – Баба Тома перекрестилась, она хоть и сердилась, но тон немного смягчила. – Проходи уже, а то беду в избу нагонишь.

Саша скромно протеснился мимо крупной груди бабули. Две невидимые кошки, выпучив глаза и вытаращив шерсть, выскочили у него из-под ног и разбежались по углам.

Баба Тома закрыла сенки на крючок и грузно с одышкой поднялась по ступенькам.

– Давай, шевелись. Не май месяц, а я тут перед тобой в одном исподнем выплясываю.

В прихожей в лицо тепло пахнуло жареной картошкой и домашним уютом. Саша прошел по небольшому коридору на кухню.

– Дак иди с вещами сразу к себе. Переоденься и руки помой – кормить буду, – баба Тома кивнула в сторону маленькой комнаты, в которой Саша всегда останавливался, когда приезжал в гости.

Там ничего не изменилось: тот же небольшой бельевой шкаф, скрывающий в своих недрах бабушкины книги, небольшой комод, заваленный иконами и статуэтками, кресло и тахта. Даже старые часы по-прежнему оглушительно тикали. Саша редко приезжал навестить бабулю, взрослая жизнь со своими взрослыми проблемами отдалила его от своих корней. Но короткие звонки по праздникам никогда не заменят живого общения.

Пока Саша переодевался и мыл руки в ванной комнате – единственном оплоте цивилизации в этом месте, баба Тома уже накрыла на стол.

Картошечка, домашний салат из огурцов, маринованные грибочки, шматок сала, хлеб и чекушка домашнего самогона.

– Ну давай уже, садись, – поторапливала его бабуля, разливая первач по рюмкам. – Выпьем с дороги. Слава богу, добрался, дурак.

Саша послушно выпил, глотку мигом прожгло до самого желудка, глаза заслезились, а дыхание сперло. Пара кусочков замороженного сала быстро вернули Сашу в чувство.

– Ух, ну и самогонка у тебя, ба! Опасная штука! – усмехнулся он, когда отпустило. – Чего ворчишь, я не первый раз за руль сел. Дорогу хорошо знаю.

Баба Тома не дрогнув даже глазом, спокойно опрокинула содержимое своей рюмки и лишь занюхала куском хлеба.

– Послушай-ка меня, мой хороший. Дорога в наши края тяжелая, через три кладбища. Никто по темноте сюды не ездит.

– Ну, всякой чертовщиной меня не испугать. Нормальная дорога. Едешь себе спокойно, дураков пропускаешь, кто жить торопится. Я вот на обгон практически не выхожу, тем более в темноте.

– Это хорошо. Это ты в деда пошел. Он тоже никогда на дорогах этих окаянных не спешил. Только дорога все равно его и погубила… Не уберегся, родимый! – баба Тома смахнула слезу отворотом халата. – Так, ладно. Не к ночи помянутый. Ты ешь давай и отдыхай. Завтра высыпайся хоть до обеда.

Бабуля с трудом подняла свое грузное тело, еще более отяжелевшее от рюмки самогона, и поплелась в дальнюю спальню. Саша остался один, точнее в компании вкусной еды. Рука по-привычке потянулась к смартфону. Страница не загружалась – сеть не ловила.

– Вот и хорошо, – пробубнил он себе под нос, нанизывая на вилку огурцы, – Заодно от тупой зависимости избавлюсь.

Ночью в маленькой спальне Сашу душила невыносимая жара и непривычно громкое тиканье часов. Он скинул пуховое одеяло и уставился в окно напротив. Полная луна неплохо освещала крышу бани и окружающий домик сосновый лес. Где-то вдали залаяли собаки. Саша какое-то время вслушивался в их лай, потом его мысли вернулись к Ленке. На секунду он задремал.

Какой-то непонятный звук заставил Сашу открыть глаза и присесть на тахте. Он сначала не сразу понял, где находится. Когда через долю секунды память ему подсказала, Саша с ужасом заметил, что в комнате стало так темно, хоть глаз выколи. Как будто окно зашторили плотной черной тканью аут-блек или замазали черной краской. Но ведь буквально какое-то время назад все предметы освещал холодный свет луны… Саша потянулся за своим телефоном, он лежал где-то на полу возле тахты. Кое-как нащупав его, он заметил, что слышит только свое тяжелое дыхание: часы больше не тикали.

Несмотря на духоту, Саша сжался от холода и страха. Все напоминало кадр из фильма ужасов и казалось нереальным. Дрожащими руками он схватил телефон и включил фонарь. С непривычки луч света больно резанул по глазам. В комнате все вещи стояли на своих местах, даже затихшие часы. Саша направил фонарь на окно. Луч света отразился от черного стекла яркой вспышкой, сощурившись Саша увидел в отражении свое испуганное лицо. Его взгляд выхватил еще кого-то, кто отразился на долю секунды. Кого-то, кто стоял за его спиной у стены с выключателем. С молниеносной скоростью Саша обернулся, но в этот раз луч фонаря осветил только пустую стену и белые кнопки выключателя.

Пытаясь успокоить бешеный стук сердца, Саша старался глубоко дышать. Померещиться же такое! Спина липкая от холодного пота неприятно зачесалась. Завтра в баньку бы сходить. Саша вытер испарину со лба тканью одеяла. Нестерпимо хотелось пить, но вставать он не решался. Укладывая телефон на прежнее место, Саша обратил внимание, что часы опять тикали, а за окном вновь четко виднелись силуэты построек и деревьев. Тьма отступила.

Ранним утром баба Тома проводила удивленным взглядом внука до туалета. Она никак не ожидала, что ее Сашок так рано встанет.

– Ты чего так рано?

Саша умытый и уже переодетый сел за стол. Вид у него был хуже, чем накануне приезда: взъерошенный, с воспаленными глазами, темными кругами и колючей щетиной.

– Ну и ну… – баба Тома скрестила руки на груди. – Не ожидала, что тебя так от рюмашки моего первача разнесет. На вот, глотни рассолу.

Саша недовольно сморщился. Он чувствовал себя прескверно, но не с похмелья.

– Сон просто какой-то дурацкий видел. Плохо спал. Душно еще у тебя, капец.

Баба Тома отвлеклась от уборки посуды после вчерашнего позднего ужина:

– Как душно? Я сама терпеть не могу духоту. Вам городским не угодишь. Форточку бы открыл.

– Ладно, проехали. Где у тебя тут кофе?

– А вот тут в шкафу над чайником и сахар там же, – потом она зашла в спальню Саши убрать постельное. – О, дак ты все-таки додумался форточку открыть. Мою герань чуть не заморозил, окаянный! Не май месяц…

Весь день Саша был безучастным ко всем заботам бабы Томы. Сначала она хотела, чтобы он свозил ее до аптеки, потом в магазин. Но увидев машину, сверху до низу залитую черной грязью, сморщилась:

– Фу, машину-то помой, городской. Могу из бани для такого дела воду горячую выделить. Потом к вечеру натаскаешь. Заново протопим.

От упоминания о предстоящем вечере, Сашу затошнило. В течение дня он вообще в свою спальню избегал заходить. Перед глазами все еще стоял образ человека, отразившегося в черном оконном стекле.

Когда уже стемнело и Саша вернулся из протопленной бани, он первым делом подошел к бабуле со странной просьбой.

– Ба, а можно я сегодня в зале ночевать буду?

– Че вдруг? – удивилась баба Тома, отвлекаясь от просмотра какой-то передачи по телевизору. Телевизор, к слову, был один и стоял в зале.

– В спальне мне места мало, задыхаюсь. Ну и телек хоть посмотрю перед сном, раз интернет не ловит, – Саша говорил вполне убедительно даже для самого себя.

– Ну ладно, постелю тебе здесь, - пожала плечами бабуля. – Только сначала свою программу досмотрю, а после новости. Это святое!

Саша совсем не возражал и даже был рад компании бабушки.

Приблизилась неизбежная ночь. Саша изо всех сил пялился в экран телевизора, уже не воспринимая, что там происходит. Лишь бы не спать.

Незаметно отяжелевшие веки сомкнулись, и он отключился. Проснулся Саша как будто от холодного прикосновения и опять в кромешной тьме. Все то же самое – ничего не видать. Где-то там в черном углу телевизор тоже не подавал признаков жизни. Сашу накрыла паника, он часто задышал, пытаясь с ней справиться. Бабушка спала совсем рядом, за соседней дверью. Саша хотел ее позвать, но голос дрожал и предательски хрипел. Саша затылком чувствовал, что в комнате он уже не один и это точно не ба. Опять увидеть того, кого он тогда увидел, было невыносимо страшно. Саша сжался в клубок и укрылся до подбородка одеялом, как делают дети в приступе ужаса.

Тьма ожила, завибрировала, она стала плавно перемещаться по комнате. Каждое ее приближение обдавало Сашу удушающим теплым потоком воздуха с примесью тлетворной вони. Той самой, которую он почувствовал на обочине у леса.

– Убирайся! – зашептал дрожащими губами молодой человек. – Уходи, тварь!!!

Но сгусток тьмы как будто с ним играл, то приближался все ближе, то отдалялся…

– Сгинь! Прочь!

Потом яркая вспышка потолочного освещения на мгновение его ослепила.

– Сашок, ты чего кричишь? – баба Тома с круглыми от ужаса глазами подходила к внуку медленными неуверенными шагами. – Кого ты тут гонишь?

– Ба, я не знаю… – от бессилия и страха Саша не мог больше сдерживать слез. – Я вчера ее видел там, а сегодня она пыталась меня задушить… Не понимаю, я все лишь остановился у обочины, а там видно кладбище было…

Баба Тома схватилась за сердце, но так и осталась стоять в центре зала, как будто боясь подойти ближе.

– Значит зацепил кого-то, привез… – заохала она, крестясь.

– Как? Такого быть не может. Не верю я в эту хрень.

– Сашок, кого ты видел? Кто к тебе приходил? – спокойно, но настойчиво прогремела баба Тома.

Саша словно невменяемый мотал головой, размазывая слезы и сопли по лицу и волосам.

– Нет, я не верю!!! Нет, нет…

– Кто это был?!

– Ба, я прошу тебя, поверь мне. Я ни в чем не виноват… – Саша спустился с дивана на колени и подполз к своей бабушке, цепляя ее за края ночной сорочки. – Ленка… ко мне приходила моя Ленка!

Предрассветную тишину и сонный покой сельской местности дерзко нарушили два автомобиля с мигалками. Спустя несколько минут представители сельской полиции вытащили из багажника темно-красного Лансера труп задушенной девушки, которую молодой человек никак не хотел отпускать. Для Саши эта поездка к бабушке стала последней в его жизни.