Тайна бесконечного шоссе. Продолжение

***

Ровный белый свет пробивался сквозь веки. Саша разлепил их с большим трудом и, будучи ослепленным, тут же закрыл глаза. Свет казался очень ярким. Где-то справа он услышал неясные голоса, доносившиеся, словно из колодца. Затем его снова окутала густая, непроницаемая тьма.


***

Уже несколько месяцев Саша лежал в палате с голубыми стенами и широким окном. Когда он открывал глаза, то видел сквозь пелену тумана сиделку. Точнее они каждый раз были разными. Иногда он видел доктора, который его осматривал. Он чувствовал, как к нему прикасаются руки. Тоже всегда разные.

Однажды он увидел женщину, силуэт которой показался ему знакомым. Она сидела возле него и, кажется, что-то говорила.
- Марина… - позвал он и услышал свой сдавленный хрип, прерывающийся в шепот.
Женщина вскочила с места и, постояв несколько секунд, выбежала из палаты. Больше Саша ее не видел.
Между тем, ему становилось лучше. С каждым днем он все дольше лежал с открытыми глазами. Шепотом он просил воды, и сиделка подносила к его иссохшим, растрескавшимся губам стакан. Она приподнимала его голову и позволяла напиться, после чего он снова впадал в полузабытье.

Прошло довольно много времени, пока Саша, наконец, стал приходить в себя. Он уже отличал день от ночи и мог недолго разговаривать. Доктор стал навещать его чаще. Он осматривал Сашу, и обещал, что тот вскоре поправится и сможет ходить.

Однажды вместе с доктором в палату вошел коренастый мужчина в кожаной куртке.
- Следователь Исаев, - представился он, посмотрев пристально Саше в глаза.
Затем он повернулся к доктору и заявил, что у следствия имеются вопросы к его пациенту, и просил доктора держать его в курсе о ходе лечения. Он удалился не попрощавшись. Доктор с неудовольствием проводил его взглядом и, вздохнув, принялся осматривать Сашу.

***
Вскоре, примерно через неделю, следователь снова появился в палате. Он отослал сиделку и занял ее место возле Саши.
- Я вижу вам уже лучше, Александр?
Саша молчал, непонимающе разглядывая посетителя.
- Да, доктор сказал, что у вас частичная амнезия, но я помогу вам восстановит память! – уверенно заявил посетитель в кожаной куртке.
Он снял куртку, размотал шарф и повесил их на спинку стула, затем снова сел и раскрыл кожаную папку на молнии.
- Александр Алексеевич Снегирь, 1979 года рождения – это вы, - прочитал из папки посетитель и снова, как в прошлый раз пристально посмотрел Саше в глаза. – Вы ведь помните это?
Саша кивнул. Это он помнил.
- Хорошо. Моя фамилия Исаев, меня назначили следователем по вашему делу. Это все, что вам нужно знать обо мне, - следователь снова уткнулся в папку, перекладывая бумажки. Словно он ожидал от Саши чего-то.
- По какому делу? – прохрипел, наконец, Саша.
- Для начала, давайте установим, что вы помните. Расскажите, что вы помните об аварии?
- Аварии? – Саша попытался напрячь память, но ничего вспомнить не смог. Он отрицательно покачал головой.
- Как же? Так уж совсем и ничего? – язвительно произнес следователь.
Саша снова покачал головой.
- Черт! – резко сказал следователь, захлопнув свою папку, - Значит, придется с тобой повозиться!
В этот момент в дверях палаты возник доктор. Следователь резко встал и вышел.
- Зайду в следующий четверг! – донесся его голос из коридора, после чего послышались удаляющиеся шаги.
Доктор покачал головой, проводив следователя взглядом. Он снова осмотрел Сашу, задал несколько вопросов о самочувствии, на которые тот отвечал кивками. Затем доктор встал, и со словами:
- Хорошо, Александр, отдыхайте, – покинул палату.

Саша ненадолго остался один. Он закрыл глаза и стал пытаться вспомнить хоть что-то о себе.
«Так, я Саша Снегирь, мне сорок один год. Я живу…» - он напряг память: «я живу на Краснознаменской, дом шестнадцать, квартира тридцать один. Я женат, у меня двое детей. Жену зовут Вера, дочку Олеся, а сына Костя. Я работаю… Я работаю мастером на фабрике кожаных изделий. Мой начальник Семен… Марина… Марина!» - Саша вдруг вспомнил свою любовницу и открыл глаза. В его сознании словно фильм на быстрой перемотке пронеслись эпизоды страшной аварии. Он вспомнил как они с Мариной перевернулись в автомобиле и… Там был призрак! От этого воспоминания у Саши все похолодело внутри, а сердце забилось чаще.
В эту минуту в палату вернулась сиделка и, подойдя к нему, стала успокаивать, говоря, что все будет хорошо. Саша постепенно успокоился и вскоре уснул.

Ему снились кошмары, в эту ночь и в следующую. Они стали сниться ему каждую ночь, заставляя просыпаться с криками от ужаса. Сиделка бежала за медсестрой и та делала укол, после которого Саша снова засыпал.
А через неделю снова пришел следователь Исаев. Он, как и в прошлый раз, прогнал сиделку, и сев на ее место пристально посмотрел в Сашины глаза.
- Доктор сказал, что у вас наметился прогресс в памяти? Что вы помните? Расскажите мне сейчас! – С этими словами он снова раскрыл свою папку и уставился в нее.
- Я вспомнил кто я и некоторые подробности своей жизни… - неуверенно начал Саша, - а в чем дело? Почему вы меня допрашиваете? – спросил он.
- Позвольте мне задавать вопросы. Ваши приберегите пока, - прервал его следователь, - Итак, расскажите подробно, что вы помните об аварии?
Саша рассказал о своих кошмарных воспоминаниях, с того места, как на капот его «РЕНО» что-то упало, до того момента, как он потерял сознание. Следователь слушал, не перебивая, и пристально смотрел ему в глаза. Когда Саша закончил, следователь произнес:

- Все это чертовски интересно звучит, но я хочу послушать, что было на самом деле, а не о ваших кошмарах! Вы вспомнили Марину Абросимову, тело которой мы обнаружили в машине рядом с вами. Вы помните, что вы с ней сделали? Нет?
Саша отрицательно качал головой. Он пытался вспомнить, что-либо еще, но не смог, после чего произнес:
- Я ничего с ней не делал, мы попали в аварию и она потеряла сознание… Еще там было…
- Привидение? – насмешливо вставил следователь.

Он порылся в своих бумажках, после чего извлек из папки одну за другой несколько фотографий и показал их Саше. На фотографиях было обезображенное тело женщины рядом с перевернутым, разбитым седаном «РЕНО», бледно бирюзового цвета. Глаза, рот и ноздри женщины были зашиты. Саша едва признал в ней Марину. Он откинулся на подушку и зажмурил глаза.

- Ну, что, узнаешь свою работу? – едко спросил следователь.
- Товарищ следователь, я ничего не понимаю… - лепетал Саша, открыв глаза и снова посмотрев на снимки, - я рассказал вам все, как было…
- Я знаю, ты, конечно же, будешь отпираться, и ссылаться на амнезию, а все прочее – на проделки призраков, чертей и другой нечисти, чтобы тебя признали невменяемым. Но на теле Марины Абросимовой, на нитках, которыми ты зашивал ей лицо, повсюду твои отпечатки пальцев! А между тем, на твоих руках и одежде ее кровь обнаружена! А еще мы в машине обнаружили моток ниток и иголку. Те самые, которыми ты зашил рот, нос и глаза своей любовницы! Да там кругом твои отпечатки!

Саша расширенными от удивления глазами смотрел на следователя и отрицательно качал головой:
- Я этого не делал! – наконец произнес он, - я рассказал вам, как все было…

- А давай-ка я расскажу тебе другую версию того, как все было? – зло ответил следователь, - может тогда твоя память прояснится? – с этими словами он снова уткнулся в свою папку и начал читать вслух:

- 31 октября, 2016 года ты приехал на работу и, под предлогом смерти несуществующей бабушки, взял недельный отгул. В девятом часу ты позвонил Марине Абросимовой и сообщил по телефону о взятом на работе отгуле, после чего предложил ей поехать вместе с тобой на базу отдыха, отметить «Хэллоуин». Мы запросили распечатку звонков с твоего мобильного, - произнес следователь победным тоном.
- Твоя супруга, Вера Снегирь, утверждает, что ты должен был уехать в командировку на неделю. Как ты ловко все придумал, правда? – язвительно произнес он, оторвавшись от чтения и снова посмотрев пристально в глаза Саши.
Саша, молча, отвел взгляд.

- Она кстати, навещала тебя пару месяцев назад, когда ты назвал ее именем убитой. Твоя жена, - произнес следователь, и продолжил зачитывать из папки:

- Около 11 часов вы посетили вместе с убитой магазин интим-товаров, по адресу: улица Сосновая, дом 19, строение 2,  где совершили покупку на сумму семь тысяч двести восемнадцать рублей. – С этими словами следователь достал из папки другие фото.
На этот раз Саша взял их в руки. На снимках были разложены на траве рядом с разбитым автомобилем кружевное белье, высокая остроконечная шляпа с резными тыквами и кожаная плетка.
- Мы нашли все это в салоне твоей машины, - произнес следователь. Он отобрал снимки и, сложив их обратно в папку, спросил: - Что ты собирался со всем этим делать, после убийства Марины Абросимовой?

Саша снова промолчал. Следователь продолжил читать:
- Покинув город, ты свернул на пустынную трассу. По пути автомобиль сделал остановку. Мы нашли следы протекторов шин твоего седана. Вероятно именно в тот момент ты, гнида, и изуродовал попутчицу, зашив капроновой нитью ее глаза, ноздри и рот, - проговорил медленно, отчеканивая каждое слово следователь, после чего сразу продолжил:
- Через двадцать семь километров, на повороте близ деревни Макеевка ты не справился с управлением на крутом повороте и вылетел с моста, протаранив ограждение. Автомобиль упал в овраг, приземлившись на крышу. Там вас и обнаружили местные жители.

Саша по-прежнему молчал, переваривая все услышанное, и даже не попытался возразить на обвинение.

- Твои коллеги на фабрике, подтвердили, что подчерк, которым были зашиты отверстия на лице жертвы, совпадает с твоим подчерком. Они предоставили на экспертизу несколько твоих работ. Это твой фирменный шов, не так ли? – продолжил следователь Исаев, выждав секундную паузу.
- Но это даже излишне, ведь как я уже сказал, на твоих руках и одежде мы обнаружили кровь жертвы, а на ее изуродованном лице – отпечатки твоих пальцев! – снова зло произнес он.

- Но это не так! Я не делал этого! – наконец воскликнул обвиняемый, который до этого дар речи потерял, от всего услышанного. - Я ведь рассказал вам, что там произошло… - сказал он уже тише.

- Ну да, конечно! Приведение с зашитыми глазами? – снова съязвил следователь. - Я был у твоего доктора в кабинете сегодня утром. Он сообщил следствию, что ты вменяем. Твоя память практически полностью восстановилась. Так-что, не валяй-ка ты дурака! – повысил он голос.
- В скором времени ты оправишься, - продолжил он спокойнее. - Как только ты встанешь на ноги, я приставлю к твоей палате своих парней, так что даже не думай встать на лыжи! – заключил он и, захлопнув папку, поднялся со стула.
Направившись к выходу, следователь остановился в дверях и обернувшись добавил:
- Мне все равно придется записать твои показания, так или иначе. Так что подумай пока, что ты расскажешь мне в следующий раз. Я не желаю больше слышать твоего лепета про привидений! Сделай доброе дело, избавь меня от всего этого.

С этими словами следователь удалился. Саша тяжело опустился на подушку и закрыл глаза. Когда он снова их открыл и посмотрел на свои руки, размышляя о том, неужели и вправду, он все это сделал, о чем говорил следователь, его руки по локоть оказались в крови, а в ладонях лежали глазные яблоки… Ее… Зеленые…Маринины глаза…

Саша в ужасе зажмурился и затряс лихорадочно кистями рук. Когда он снова разжал веки, ничего не было. Галлюцинация исчезла. Он отвернулся к окну и разрыдался в подушку.


***
Ночью Саша проснулся от жуткого холода. «Наверное, сиделка забыла закрыть окно, когда проветривала палату» - подумал он, лежа с закрытыми глазами.
Затем он окончательно проснулся и, открыв глаза, обнаружил, что сиделки нет на месте. Свет выключен и палату окутал мрак. В распахнутую дверь лилось голубоватое призрачное свечение.
Саша поежился под одеялом, еще не вполне осознавая происходящее.

Внезапно в коридоре, откуда лился этот странный свет, послышался глухой, отдаленный голос. Он будто бы исходил со дна глубокого колодца и постепенно нарастал.
- Саша! – наконец отчетливо расслышал он и еще больше съежился от охватившего его ужаса.
Голос этот принадлежал… Марине!
- Саша! – снова раздалось в коридоре уже ближе.

Мерцание голубого свечения усилилось, и в палату неслышно вошла она! Это была Марина! Саша смотрел на нее широко открытыми глазами. Женщина была одета в то самое эротичное белье. Черные кружевные корсет и стринги, чулки с подвязками, на голове высокая остроконечная шляпа, усыпанная рыжими резными тыквами, на поясе кожаная плетка с пластмассовой тыквой на рукоятке. Марина была босая и ноги ее не касались пола. Она парила в воздухе.

Саша оцепенел от ужаса. Он хотел закричать, но не смог: что-то больно сдавило его горло. От мертвенно бледной кожи Марины исходило все то-же голубоватое сияние…

- Саша! Почему ты меня оставил одну? – спросил призрак Марины, не поднимая головы.
Ее голос раздавался эхом, словно маленькая палата превратилась в большой сводчатый зал. Волосы развевались на ветру. В палате стало настолько холодно, что изо рта Саши повалил пар, при каждом выдохе.

- Почему? – снова спросила она и вопрос ее отразился эхом где-то далеко наверху, - очему… чему…ему…му…у…у…

Саша открыл рот, снова попытавшись закричать, позвать на помощь, но не смог, словно его лишили голоса.

Марина медленно подняла голову, и Саша увидел ее лицо, окутанное сиянием. Ее веки, ноздри и пухлые, мертвенно бледные губы были зашиты капроновой нитью… Они… Словно были зашиты его рукой! Это был его фирменный шов…

- Саша! Почему ты меня оставил… ставил… тавил… авил… ил… ил…ил… – снова донесся ее голос, и через каждое слово сквозь нитки на ее лице стала сочиться кровь… Она стекала по бледной шее призрака…

Саша замычал и лихорадочно замотал головой, чтобы прогнать видение. Но призрак Марины не исчезал.

За доли секунды она оказалась у изголовья постели и протянула к Саше свои мертвенно бледные руки. Призрак вцепился ему в шею и начал сдавливать горло ледяными пальцами.

Саша в ужасе задергался на постели и попытался оттолкнуть от себя призрак погибшей любовницы, но его руки прошли сквозь нее, как если бы она была сделана из воздуха. Мужчина тщетно размахивал руками, метался, пытаясь вырваться, но руки Марины все сильнее сдавливали ему горло. Кровь, сочившаяся из швов, капала теперь ему на лицо, застилала глаза, затекала в нос, попадала в рот. Он стал захлебываться.
Внезапно его сознание провалилось во тьму.

***
Сиделка, задремавшая возле постели Саши, проснулась от шума. Она открыла глаза и, увидев, как он дергается, испуганно вскочила. Кардиомонитор пищал неистово, показывая резкое учащение сердцебиения. Пациента трясло так, словно он был на электрическом стуле.

Сиделка с криками о помощи выскочила в коридор. Через минуту в палату вместе с ней вбежали дежурный санитар и медсестра со шприцем. Но было поздно.

Кардиомонитор звучал ровно, показывая нитевидный пульс пациента. Саша лежал неподвижно. Из его глаз, носа и рта стекали на подушку тоненькие струйки крови. Он был мертв.