5. Бес ноян - Золотая лихорадка

    Так как у Кайрата в дальнем совхозе родственник был главным агрономом, то он предложил друзьям-мушкетёрам организовать совместный «отпуск» и заработать денег. Для этого нужно было действительно взять отпуск и поехать всей компанией в забытый Аллахом аул и построить там на «Клондайке» жилой дом. Зарплата у научных работников в высшей школе была не по уму маленькой, а опыт строительных отрядов у всех за плечами был большой, поэтому предложение оказалось заманчивым. Молодые люди были склонны к авантюрам, а тут у них ещё и золотая лихорадка началась. Они коротко посовещались и тронулись на заработки.

    Через восемь часов езды, на различных автобусах, они добрались до центральной усадьбы совхоза, где им родственники Кайрата предложили зайти в дом и перекусить. Усадьба называлась центральной, но выглядела такой ветхой и заброшенной, что центральной её трудно было назвать. То есть ветхой была не усадьба, а дома в усадьбе, даже точнее сказать, это был большой аул с землянками, сараями, саманными заборами и открытыми туалетами типа «очко». Этот внешний мир был связан с внутренним миром жителей аула. В ауле застыло время в какой-то из прошлых эпох. Где-то в городах проходили революции, войны, научно-технический прогресс, а здесь люди жили как тысячу лет назад. Они жили своими традиционными интересами. Только иногда открытия человечества, такие как электричество, телевизор или вокально-инструментальные ансамбли, внеочередными событиями врывались в эту жизнь и будоражили местных жителей. После таких «революций» в ауле происходили брожения.

    Молодые люди, например, почти все мечтали попасть в город и от души оторваться, хлебнуть городского воздуха, опьянеть от него, чтобы потом в нетрезвом состоянии и с пустыми карманами вернуться домой. Пожилые, осудив молодёжь, успокаивались. Потом махнув рукой на все события в мире, возвращались к повседневной жизни. Они, как всегда, делали своё дело и соблюдали обычаи. На них держалась вся жизнь в ауле. Никакие бурные события в стране и в ауле не могли вывести из равновесия местных аксакалов. В их лицах отражалось спокойствие эпох. Они хранили в себе историю аула, историю страны, весь богатый народный эпос. Чтобы не растерять мыслей, аксакалам нельзя было волноваться, нельзя было даже трясти головами и при этом ругать молодёжь. Так, как многие из них не смогли перенести свои знания и опыт на бумагу, им приходилось их и дальше вынашивать в себе. Лишь когда дети, устав от вольных игр и дневной суеты, готовы были их слушать, они могли передать часть своей ноши в форме легенд и сказок подрастающему поколению.

    «Мушкетёры» все вместе зашли в землянку. Дальше их провели в тёмную комнату, уложенную коврами, где они присели за достархан. Им предложили баурсаки*, но перед этим хозяин произнёс молитву Аллаху. Тут Сенька увидел метаморфозу превращения городских «хулиганов» в правоверных мусульман. От удивления у него глаза на лоб полезли. Куда девалась та городская осанка и простота его друзей?! Даже у Кайрата с лица сошла его улыбка и он картинно начал молиться вслед за хозяином. Друзья ни разу не разговаривали о религии и Сенька не знал, что они оказывается все «глубоко» верующие мусульмане. В конце молитвы, поблагодарив Аллаха, хозяин сказал «бисмилла- пiсмiлла»** и взял баурсак. Сенька прошептал на ухо Берику:
- Можно мне не говорить «пiсмiлла», я ведь другой веры?
- Можно, - ответил Берик – можно даже выйти на улицу.
    Это было сказано так вежливо, что Сенька понял - если он не будет уважать национальные обычаи и гостеприимство хозяев, то он может остаться без вкусных баурсаков, поэтому он, как истинный мусульманин, приложил руки к лицу, сказал «пiсмiлла» и отведал баурсаков, а чтобы не было сухо, залил их вежливо предложенным араком***. «Странно, арак мушкетёры пьют как прежде, только материться перестали. И это называется истинные мусульмане. Пожалуй и я вступлю в эту партию, только если ещё нальют. Бисмилла- пiсмiлла!» - подумал Сенька.

* - казахские пирожки без начинки
** - аминь
*** - водка