По следам пропавшего самолета. Глава 5

Глава 5. Вынужденная посадка

1

Алексей Иванович жил в центре города в большом доме сталинской постройки. Дверь квартиры открыла пожилая женщина в махровом халате с накинутой на плечи пуховой шалью. Выяснив, что он пришел к ее мужу,  повернувшись, крикнула в глубину коридора:
- Леша, к тебе молодой человек. Подойди.
Хлопнула дверь и в коридоре показался хозяин. Был он в шерстяном свитере и душегрейке.

- А, Виктор, долгожданный гость, - узнав его, пожал он руку и пригласил в свой кабинет. – Проходите. Пальто можете не снимать, у нас еще не включили отопление. Вот с Ниной Павловной мы тут как полярники на зимовке. Я думаю, мы не одни так «дрейфуем», полгорода еще сидит без тепла. По радио сегодня говорили, что днями запустят отопление.

Кабинет был просторным и светлым, а высокие потолки добавляли объём.  Он напомнил ему комнату в коммунальной квартире, в которой однажды в детстве побывал с родителями. Дядя Саша и тетя Соня тогда пригласили их в гости, и они целую неделю провели в Ленинграде. В кабинете Алексея Ивановича стоял потертый кожаный диван с высокой спинкой, два кресла, несколько стульев и письменный  стол. Вдоль одной стены на стеллажах снизу доверху, как в библиотеке, громоздились книги. Напротив красовался резной, по-видимому, старинный, как подумал Виктор, сервант. На самом видном месте в нем расположились модели самолетов. Устремленные в небо штурмовик Ил-2, пассажирский Ил-14 и реактивный Миг-21будто только взлетели и набирали высоту. На других полках Виктор рассмотрел штурвал самолета, похожий на тот, который он уже видел на рынке, планшетку, компас и какие-то незнакомые ему приборы. Там же были выложены нагрудные знаки отличия и боевые награды, на серебряном подносе стояли стопки,

золоченные внутри, и лежал офицерский кортик с выдвинутой из футляра ручкой. На стенах повсюду были развешаны фотографии в разных по размеру и цвету застекленных рамках. Центральную часть среди них занимала фотография счастливых молодых людей. Женщина держала в руках букет полевых цветов, мужчина в летной куртке прижимал ее к себе. В углу, возле окна, примостился скромный письменный стол с настольной лампой, какие часто показывали в старом кино в кабинете следователей. На столе стоял ученический глобус и стопкой лежали книги.
- Присаживайтесь. - Алексей Иванович показал на кресло. – Пока нам здесь будет удобней. Все-таки вы мой гость.  А гостя сажать прямо с порога за письменный стол как-то неудобно.

«Значит, что-то он покажет, раз сказал про письменный стол, - быстро промелькнуло в голове молодого человека. – Видно, не зря я пришел».
Поговорив о политике и разваливающейся на глазах стране и вместе с ней армией и авиацией, Алексей Иванович предложил чаю. Виктор стал отказываться, но хозяин настоял, оправдываясь тем, что надо немного погреться.
- Выпить я вам не предлагаю, потому что у меня ничего нет, а вот чаек нам не помешает. Может, вам кофе? – спросил он как бы извиняясь. Я по себе мерю, извините.

Виктор его успокоил, сказав, что кофе он пьет только утром, и, открыв дипломат,  вытащил бутылку коньяка и коробку шоколадных конфет.
- По-моему, неплохой. На работе проверили, когда отмечали сдачу клипа с одной молодой певицей. Продюсер говорит очень талантливая, а я, видно, не понимаю современной музыки, отстал от жизни.
- Виктор, ну зачем? Поберег бы ты деньги на что-нибудь другое, - показывая на бутылку, сказал Алексей Иванович. - Убери, она тебе еще пригодится.
- Не переживайте, это я с премиальных. До конца съемок думали, заказчик не то что премиальные, а даже оставшуюся сумму не выплатит.  Ко всему придирался: это не так, то не этак. Этот кусок вообще надо убрать, заменить другим и так далее, а когда просмотрел весь ролик, в конце даже прослезился. Сказал: в отечественных клипах, ничего подобного еще не видел.

- Ну, раз так, тогда надо выпить.  Спасибо, уважил. Давно коньяк не пил. А вот раньше помню…  - На полуслове он остановился и, будто что-то вспомнив, неожиданно резво вскочил и вышел за дверь. 
Ждать пришлось недолго. Улыбающийся Алексей Иванович быстро появился на пороге с кухонным полотенцем на плече и бумажными салфетками в руках.
- Сейчас Нина Павловна нам все организует, - объявил он бойко, усаживаясь на свое место.
Не успел Виктор до конца рассказать комичную историю, связанную  со съемкой одного фильма, как хозяйка подкатила к ним чайный столик с рюмками и бутербродами. 

- Ниночка, спасибо. Присаживайся с нами. Я тебе не представил гостя. Познакомься – это Виктор. Извините, как вас по батюшке, - обратился к нему Алексей Иванович.
- Давайте просто Виктор, а вообще Петрович.
- Ну, вот и прекрасно! Ниночка, Виктор Петрович кинорежиссер, о котором я тебе рассказывал. Вот собирается создать фильм о поисках самолета Леваневского. Ты представляешь, об этом он хочет снимать кино! Сейчас такое непростое время, а он будет заниматься созданием кинофильма.
Нина Павловна вежливо кивнула головой. Была она сейчас в темно-зеленом платье и серой ворсистой кофточке.

- Это хорошо, когда люди не боятся трудностей и смело идут к своей цели, - сказала она, посмотрев на Виктора. - Я уважаю людей, которые, несмотря на всякие преграды, встречающиеся на пути, и превратности судьбы, побеждают. – Она кивнула в сторону мужа и нежно похлопала его по плечу. - Сейчас не каждый день можно встретить успешных жизнерадостных людей. Больше озабоченных и сердитых, каких-то недовольных что ли?

- Да-да, ты права,  я с тобой согласен. - Алексей Иванович взял бразды правления в свои руки и предложил выпить за Виктора.
- За ваши успехи! – поднял он рюмку. -  За то, чтобы фильм получился и правдиво показал как самого Леваневского, так возникшую в то время обстановку из-за невероятной катастрофы. Ну и главное, вы должны показать людей, которые не забыли о том перелете и продолжают искать пропавший самолет и его экипаж. 

2

Когда Нина Павловна их покинула, извинившись, что в духовке стоит пирог, они с бутылкой коньяка перешли к письменному столу.
– Присаживайтесь рядом со мной, - пригласил хозяин Виктора. – Теперь здесь нам будет удобней. - Вы слышали о Георгии Байдукове? – неожиданно спросил он его.
- Естественно, - сев на предложенный стул, ответил тот, не задумываясь. - Это Герой Советского Союза. Вместе с Чкаловым и штурманом Беляковым совершил первый перелет через Северный полюс в Америку на самолете АНТ - 25. Было это в страшном  тридцать седьмом. Почему страшном, вы знаете сами.
- Ну да. Только вы не сказали, что он был вторым пилотом в экипаже Чкалова. А за два года до этого полета его пригласил в свой экипаж Леваневский, и в августе они однажды уже стартовали из Москвы в Америку на таком же одномоторном АНТ - 25.

- К сожалению, полет был неудачным, - показал свою эрудицию Виктор, - Леваневский будто бы сам повернул самолет назад.
- Не будто бы, а так и было на самом деле, хотя ходили разные слухи. И даже кое-что просочилось в прессу.
- Ну да. Байдуков вроде возражал против завершения полета, но командир его заставил подчиниться. Будто бы даже пистолетом погрозил. Как я понял, из-за нештатной ситуации на борту возникла разборка, но кто больше возражал по поводу возвращения самолета - дело темное. Нигде об этом я не прочитал. Я думаю, Леваневскому возвращаться было невыгодно, в его интересах было продолжать полет.

К тому же он хотел доказать челюскинцам и всем полярным летчикам, что не зря получил Звезду Героя. С таким трудом он пробил разрешение, собрал команду, а тут вдруг побежало масло из мотора, которое все увидели на обшивке самолета, и результате поворачивай оглобли. Все твои мечты о первом перелете через Северный полюс, потраченные усилия и  надежды на будущее полетели в тартары. Наверняка на командира надавил экипаж – Левченко и Байдуков. Возможно, не он, а они пригрозили ему пистолетом. Почему-то после этого рокового решения управление самолетом взял на себя второй пилот. А сам Байдуков в своей книге «Чкалов» об этом пишет, что это штаб перелета дал им распоряжение прекратить полет и идти на аэродром в Кричевицах, находящийся  между Москвой и Ленинградом. 
Алексей Иванович потер ладонью лоб и нахмурился. Лицо сразу стало строгим. Задумчиво посмотрев на собеседника, он сказал:

- Вы довольно хорошо знаете материал, - будто экзаменатор, сказал Алексей Иванович. – Только это далеко не все, и не совсем верно вы излагаете установленные факты. Запомните, приказы командира не обсуждают, а выполняют. Ничего там темного не было: против возвращения на базу возражал Байдуков и, как мог, убеждал Леваневского не делать этого. Однако у того на все было свое собственное мнение, часто ошибочное и не совпадающее с мнением других. И это, в конечном счете, погубило все дело. А вот Байдуков, в отличие от него, был более хладнокровным, практичным и дальновидным. Даже в какие-то моменты, можно сказать, смелым и рисковым. И это, в итоге, сыграло решающую роль в покорении Америки Валерием Чкаловым. Вернее в том, что состоялся первый трансполярный перелет и успешно завершился. Последнее надо особо отметить, потому что перелет фактически был вторым. Я немного расскажу о Байдукове. Это поможет вам лучше понять, какое отношение он имеет к моему сообщению. Вы не против?

О Байдукове Виктор был неплохо осведомлен и даже дважды прочитал его книгу «Чкалов», вышедшую в серии замечательных людей и выдержавшую несколько изданий, но ради того, чтобы узнать о нем больше, он  готов был слушать часами, тем более, если тот имел какое-то отношение к сегодняшней встрече.
- Георгий родился в Сибири в семье железнодорожника, - поглаживая редкие волосы на голове, спокойно начал бывший летчик, - но после революции и в годы

Гражданской войны семья пострадала. Отца репрессировали, мама умерла, и в девять лет мальчишка остался сиротой. Поэтому в поисках куска хлеба ему пришлось даже побродить по городам и весям. В двадцатые годы он поступает в Омске в профтехшколу, и спустя два года начинает работать на железной дороге. Оттуда Георгия призывают в армию,  и вот там, можно сказать, проявляются его скрытые таланты. На военную службу он попадает в Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков, а после успешного окончания,  его зачисляют в Качинскую школу военных летчиков. В то время это была кузница летных кадров молодой страны Советов. После ее окончания Байдукова, как состоявшегося летчика, отправляют в отдельный авиаотряд Военно-Воздушных Сил Московского военного округа для прохождения дальнейшей службы. Свою летную карьеру он начинает младшим летчиком. Вскоре за успешные полеты его повышают до старшего летчика, и в тысяча девятьсот тридцатом году переводят в Научно-испытательный институт ВВС. Там он становится летчиком-испытателем.

- Насколько я знаю, в те годы там испытывали туполевские АНТ-5 и АНТ-6. - вставил Виктор. -  АНТ-6 – это тяжелый бомбардировщик ТБ-3. Первый в мире четырехмоторный самолет. А вот АНТ - 5 или И-4, как официально его называли,  был довольно примитивным. Создал его Павел Сухой под руководством Андрея Туполева. Потом он его модифицировал, но последние разработки в серию не пошли.
- Совершенно верно, - с удивлением посмотрел на него Алексей Иванович. – Книга Вейгелина, я вижу, вам пригодилась, время вы зря не теряли. Та книга и, правда настоящая энциклопедия. А как она издана!

Он надел очки, покопался в ящике стола и вытащил какую-то брошюру в тонкой светло-голубой обложке. Пока он ее смотрел, Виктор  поерзал на стулу, пытаясь сесть поудобней и, пользуясь случаем, осмотрелся по сторонам. На стене рядом со столом висела географическая карта страны, сбоку от нее – барометр. На глаза попались детские игрушки, сложенные в углу и сидевшие рядом куклы. Просмотрев оглавление и полистав брошюру, Алексей Иванович сказал, что о количестве выпущенных самолетов там ничего не сказано.

- Мы немного отвлеклись, я продолжу, - дошли до Виктора слова бывшего штурмана. - В тридцать четвертом году Байдуков поступает в Военно-воздушную академию РККА имени Жуковского на инженерный факультет. Во время весенней экзаменационной сессии ему сообщили, что он включен в состав экипажа Леваневского для перелета на самолете АНТ-25 из Москвы в Сан-Франциско через Северный полюс. На него возлагались обязанности  сменного пилота, сменного штурмана и сменного радиотелеграфиста. Ни  Арктикой, ни Америкой, как он рассказывал, никогда не интересовался, не знал самолета АНТ-25 и даже не был знаком с Леваневским.  Но как человек военный обязан был выполнять приказы. При встрече с Леваневским тот ему рассказал, что мечтает установить постоянную воздушную линию между Москвой и США по кратчайшему пути. Трасса должна проходить через Северный полюс и будет на три тысячи километров короче, чем трасса, проложенная через Европу и

Атлантический океан и на девять тысяч, - если лететь через Дальний Восток и Тихий океан. Байдукова поразил его замысел. На такой перелет мог решиться только очень сильный и рискованный человек. К тому же, на самом высшем уровне надо было пробить разрешение, которого простой смертный не смог бы добиться.  Он задумался, и без лишней скромности спросил у Леваневского, кто его рекомендовал. Тот сказал, что начальник ВВС Алкснис,  командир эскадрильи авиабригады НИИ ВВС Юмашев и начальник штурманской кафедры академии имени Жуковского профессор Беляков. Они считали Байдукова одним из лучших летчиков страны по «слепым» полетам. Егор в совершенстве владел пилотированием самолета по приборам при сплошной облачности, в темное время суток и других неблагоприятных условиях. Он свободно выдерживал заданный курс, терпел болтанку и при этом не терял пространственной ориентации. В облаках он вел самолет, как в ясную погоду. В те годы этим могли похвастаться немногие летчики.

- А я где-то прочитал, что Леваневский сам пригласил Байдукова в свой экипаж, - выслушав Алексея Ивановича, сказал Виктор. - С этим предложением он приехал к нему в академию и предложил тому полететь с ним через Северный полюс в Америку! Байдуков, конечно, сразу согласился.
Бывший штурман показал головой и с жесткими нотками в голосе сказал:
- Я не знаю, где вы об этом прочитали, а то, что я вам рассказал, слышал лично от Байдукова.

3

Итак, принято правительственное решение о перелете на самолете АНТ-25 через Северный полюс в Америку. Командиром экипажа утвержден Сигизмунд Леваневский, вторым пилотом в состав экипажа вошел летчик-испытатель Георгий Байдуков, штурманом – Виктор Левченко. Все - профессионалы высшего класса, не раз показавшие на что способны.

- И вот 20 августа 1935 года экипаж Леваневского отправился в дальний полет, - пригубив из рюмки коньяка, сказал Алексей Иванович. - Поначалу, как вы знаете, все шло нормально, полет проходил в штатном режиме, но через несколько часов, когда пролетали над Баренцевым морем, возникла аварийная ситуация: мотор стал гнать масло и оно побежало на лобовое стекло и  обшивку самолета. Особо не вдаваясь в причины неисправности и не задумываясь о последствиях, Леваневский приказал разворачивать самолет. Как потом оказалось,   механики перелили масло в мотор, и из-за этого произошел выброс наружу. Если бы самообладание не покинуло Леваневского, они, возможно, долетели бы до Америки.

- А почему вы говорите «возможно»? – спросил Виктор.
- Потому что, как потом установили, в кабину самолета проникал угарный газ от работающего мотора, и они могли им отравиться. Хотя, как знать…
- Ничего себе! Час от часу не легче.
- Что поделаешь, такие были самолеты. После вынужденной посадки их самолет неожиданно загорелся, пожар грозил уничтожить машину, но, как рассказывал сам Байдуков, помог  случай в лице быстро подоспевших красноармейцев, которые накрыли крылья брезентом и потушили огонь. А вскоре из Москвы приехала государственная комиссия разбираться с ЧП. Леваневский, будучи уверенным в правильных действиях экипажа и своей невиновности, не дожидаясь отчета комиссии, настаивал на немедленном повторении полета. Самолет быстро отремонтировали, и полет мог состояться, необходимо было только дождаться заключения комиссии, но ждать пришлось долго. В вышедшем сообщении ТАСС, составленном на основании выводов комиссии, говорилось, что у самолета отсутствуют конструктивные дефекты, но выявлены недостатки в системе маслопроводки, которые в течение нескольких дней устранены. Кроме того, комиссия подтвердила правильность действий экипажа самолета, прервавшего полет, и приняла решение отложить полет Леваневского до лета следующего года.

Алексей Иванович тяжело вздохнул. Наступило молчание. Виктор опустил голову и думал, как бы сложилась судьба летчиков, если бы не эта досадная недоработка авиастроителей, изменившая ход истории и, в конце концов, приведшая к гибели самого Леваневского с экипажем и потере нового самолета.
«Сколько исковерканных судеб и незаконно пострадавших людей повлекла за собой неудача первого перелета. А если бы Леваневский рискнул и продолжил полет?! Чем он жертвовал? Конечно, своей жизнью и жизнью двух человек и, естественно, самолетом. Но это все равно несравнимо с тем, что случилось после трагедии тридцать седьмого года. Репрессиям подверглись авиаконструкторы, инженеры и простые рабочие авиастроения. И кто теперь сможет оценить, насколько лет был остановлен прогресс в этой отрасли?»   

- Вот видите, - нарушил молчание Алексей Иванович, и, будто угадав его мысли, сказал, - самолет был исправен, можно было лететь дальше, но историю творят сами люди. Как говорится, не судьба…
В знак согласия Виктор молча покивал головой. Добавить было нечего.
- На этом история с тем полетом не закончилась, - продолжил рассказчик. – Как вы знаете, после  возвращения в Москву весь экипаж вызвали на политбюро, где присутствовали Сталин, Молотов, Ворошилов и, конечно, авиаконструктор Туполев. Из-за несостоявшегося рекорда Сталин был сильно расстроен, но вида не подавал и держался стойко. Он спросил Леваневского, что будем делать дальше? Тот спокойно ответил, что вся проблема в машине. Одномоторный самолет Туполева для таких протяженных трансполярных перелетов не годится. Тогда Сталин предложил экипажу отправиться в Америку и подыскать там подходящую машину.
Слово попросил Байдуков:
— Товарищ Сталин, эта поездка будет бессмысленной, потому что в Америке таких самолетов нет. Лучше АНТ-25 пока ничего не придумали. Прошу вашего разрешения остаться мне дома и выполнять свои обязанности.
Сталин не возражал. В Америку Байдуков не полетел.

- А я недавно прочитал совершенно другое толкование о встрече в политбюро, - расправив плечи и сцепив пальцы, сказал Виктор. - Правда, написана статья человеком, который там не был, поэтому его сообщение можно принимать как информацию к размышлению. Так вот, этот автор пишет: «Леваневский заявил, что готов к новому перелету, но только не на туполевском самолете.  Построен он злоумышленно небрежно и для подобных перелетов не пригоден. Поэтому на самолетах Туполева я никогда летать не буду. Такие самолеты может делать только вредитель и враг народа». 
Такое прямое заявление летчика могло стоить авиаконструктору жизни. В то время врагами народа считали даже людей, которых оговорили в анонимном сообщении, не подтвержденным  ни малейшими фактами.  На Лубянку отправляли всех подряд, и редко кто возвращалтся оттуда домой
Старый штурман и сам не раз был «на крючке» у чекистов, а однажды по ложному доносу его даже арестовали. Спасло лишь то, что дело развалилось, а тут еще началась чистка органов НКВД, и чекисты стали убирать   своих.

- Да, Леваневский явно погорячился, - покачал головой Алексей Иванович. – Повел он себя, мягко сказать, не очень хорошо. Ну да ладно,  простим его. После той памятной встречи с руководством страны пути Байдукова и Леваневского разошлись.   Леваневский начал подыскивать другую машину, а Байдуков почти год проводил испытания АНТ-25. Он  верил, что  это единственный, существующий в то время самолет, на котором возможно совершить беспосадочный трансполярный перелет из СССР в США. Так же, как другие летчики, он мечтал долететь до Америки. Байдуков  понимал, что после неудачного полета Леваневскому не просто будет получить разрешение на вторую попытку. 

4

Запахло чем-то стряпаным, и не успел Виктор подумать, что это, наверно, пирог, как в кабинет заглянула Нина Павловна и тихо, словно извиняясь, сказала:
- Леша, вы еще долго? Анечка пришла, хочет с тобой поговорить.
- Ну пусть заходит сюда, что за секреты?!
- Она стесняется, лучше сам выйди.
- Я тебе говорю, зови ее сюда. Тоже мне, трусиха нашлась! На самолете летать одна не боится, а в своем доме чего-то испугалась. С каких это пор она такой пугливой стала? Секреты у нее, видишь ли, какие-то, - бурчал Алексей Иванович. – Это она вас, видно, стесняется. Не каждый день к нам молодые люди заходят.
Он пояснил, что это внучка, дочка его старшей дочери. Сейчас ее семья живет отдельно, а раньше все они проживали в этой квартире.
- Этот роскошный кабинет у меня появился после их переезда. Сейчас жилплощадь позволяет, можно даже приемы устраивать …

Он не договорил. Дверь открылась и в комнату легко впорхнула молодая стройная девушка в черной юбке выше колен и кремовой блузке с декольте, на которую была накинута пуховая кружевная шаль. Была она среднего роста с тонкой талией и высокой грудью. На стройных ногах Виктор успел рассмотреть комнатные тапочки бордового цвета на низком каблучке.
Девушка поздоровалась и, попросив прощение за вторжение, подошла к столу. Повеяло тонким ароматом сирени и весенних цветов. По ее спортивной  фигуре Виктор почему-то подумал, что она не боится физического труда.

- Дед, я к тебе с таким вопросом, мне, правда, очень неудобно, но раз ты занят, то я оторву тебя всего на минутку. Можно?
- Ну, раз зашла, говори. И присядь, пожалуйста, а то стоишь тут перед нами, как на экзамене перед комиссией. Что там у тебя?
Она села на краешек стула напротив Алексея Ивановича и сразу заговорила:
- Понимаешь, в нашем аэроклубе будет вечер, посвященный юбилею клуба. Я хочу передать тебе приглашение от нашего начальника. Он просит, чтобы ты выступил и рассказал о своей работе в авиации и, в том числе, на севере. Ну, словом, обо всем, что посчитаешь нужным.  Вот, возьми открытку.

Наступила пауза.  Алексей Иванович по привычке тер затылок, а Виктор, не мигая, рассматривал девушку.  На ее овальном лице выделялись большие карие глаза с длинными пушистыми ресницами. Глаза обрамляли слегка изогнутые черные брови. Пухлые губы были подкрашены бледно-розовой помадой. Бледная кожа лица и нос с едва заметной горбинкой придавал ей аристократическую внешность.
- Да, задала ты мне задачу. Небось, ты там наплела, что твой дед был летчиком, – вот они меня и приглашают.

- Не наплела, а рассказала. Все давно об этом знают. А почему не рассказать, я же никого не обманывала. Ты заслуженный штурман СССР, вся твоя жизнь связана с самолетами. Ты стоял у истоков нашей авиации, встречался с известными летчиками, которыми гордится наша страна. Вот об этом и расскажи. Таких людей, как ты, не  так много осталось. Я горжусь тобой.
Когда девушка говорила,  то казалось, что она излучает уверенность в себе и внутреннюю энергию. Длинными пальцами девушка откинула пряди  светлых волос, легкими волнами спускавшихся на плечи, и поправила прическу. 
- Ну, у истоков авиации я не был, - не выдержав лести внучки в свой адрес, вставил Алексей Иванович. – А вот кое-кого из известных летчиков я действительно знал. Как раз об одном из них сейчас и разговариваем с Виктором. Кстати, вот познакомься это Виктор, кинорежиссер. А это, как вы, наверное, догадались, моя внучка Анечка, - показал он на девушку.

Виктор улыбнулся и кивнул головой. Аня покраснела и сдержанно посмотрела на молодого человека, а потом снова повернулась к дедушке. По ее взгляду было видно, что она целеустремленная и решительная.
- Представляешь, Виктор хочет снять фильм о поисках самолета Леваневского.
- Ух, ты, - невольно вырвалось у Ани. - Самолета Леваневского?! Вот это да!
На ее лице заиграла улыбка, и от этого она расцвела.
- Да вроде ничего особенного, - сразу отозвался Виктор, не переставая ею  любоваться. Девушка ему явно понравилась. – Это же не художественный игровой фильм с актерами, а всего-навсего документальный. Можно сказать исторический с современным наполнением, то есть, скажем так, - стал заговариваться он, - с кадрами увлеченных людей,  занимающихся поисками самолета. Будут в нем герои, которые могут что-то рассказывать об экипаже самолета, о каких-то находках, связанных с ними, и прочее.

- Великолепно! – восторженно отреагировала Аня. - Как вам пришло такое в голову? Ну, тогда я вас тоже приглашаю на эту встречу. Пока от  себя лично. Кстати, как вас по батюшке звать, величать?
Неожиданно засмущавшись, Виктор назвал свое имя и отчество, а в конце добавил фамилию.
- Прекрасно, Виктор Петрович Орлов. Я поговорю с начальником аэроклуба, чтобы он дал вам слово. Уверена, начальник не откажет. Так что готовьтесь к выступлению.