Почём страдание в рублях или чьё наследство?

      Да, то, что она точно не хотела, чего не ждала в своей жизни,
  не предполагала  даже ничтожного появления на горизонте своего существования,
  приходило к ней.
     Чего категорически не хотела  даже в малых дозах, надеясь на помощь заранее
  предпринятых мер, но эти жизненные коллизии, извернувшись, как змея, всё же
  настигли её пронырливой мышью, как известно способной пролезть в игольное ушко.

  "Линка.- обратилась к ней коллега-приятельница, которая при других жизненных
  обстоятельствах могла быть ей подругой.- Ты зачем с этим типом связалась?
  Где были твои глаза? Ты, что- не знала его семейку?  Семейку идиотов?

  - Сама не знаю. Глаза будто всегда были открыты.  Нет, когда целовал- закрывала

  - Как ты- совершенно далёкая от таких, умудрилась связаться с евреем?

  - Да, не говори. Самой не понятно.  Правда, в самом начале моего общения с ним,
    всё удивлялась-почему он такой страшненький?

  - Вот, именно, Линка. Ты у нас- вполне симпатичная.  А-он?..

  - Вера, я раньше думала, что евреи все такие кудрявенькие, толстогубые
    и с письками, соответствующей их носу.

  - Правильно, твой Сёмка и толстогубый, и волосы у него волнистые, и...там
    я не знаю.

  - Там- нормально.  А лучше было бы не нормально.

  - Ну, да, ну да. Попробовать это-"нормально" оказалось много охочих

  - Вера, ну при чём здесь охочие?  Его, что- насиловали? Сам был охочий
    до чужих юбок. А точнее: до того, что находилось под юбкой.

  - Ладно, что было-то прошло. А теперь-то ты Линка, как?
    Как вообще выбиралась из настигшего дерьма?

  - Знаешь, Верусь, ты затронула болевую точку. Очень болевую.
    Если не ворошить, не вспоминать, то создаётся впечатление, что боль ушла
    и рана зарубцевалась.
     Но воспоминания выносят на поверхность сознания отголоски боли и одолевает
     такая досада!  Просто сил нет.

  - Хорошо, если нету сил вспоминать- не надо. Я и так понимаю.
    Что я- не баба что ли?

     Что могла ответить Лина на вопрос встретившейся приятельницы?
  Как узнала о мужниной измене, как сначала не верила в услышанное, потому что   
  он не ушёл из дома, а продолжал жить по прежнему адресу.    А она  потом
  искала подтверждение, как бегала по ночным улицам, выискивая, выглядывая
   силуэт мужа у чужих домов когда его не было дома в нужное время, всё ещё 
  не веря своим глазам и фактам, ведь Семён уверил, что любит её.
    Как надеялась в его раскаяние, в возврат к прежней жизни, в которой она
  была счастлива.
    Как потом убеждалась и наконец-то начала верить чужим словам, подтверждающим
  его нелюбовь и полное равнодушие к ней, что так больно отзывалось в её,
  всё ещё надеющейся на лучшее, больной душе.
 
      Зачем, зачем это говорить?  Кому чужая боль интересна?  Никому.
  "Даа,- думала Лина,- что было- то не вычеркнешь из жизни, не замаскируешь
   никаким корректором.  Никуда от прожитого не деться.  Просто надо меньше
   вспоминать".

     Но куда девать воспоминания после того, как он ушёл насовсем.  Его будто
  рядом нет, а то, что было с ним -осталось.    Осталось и напоминает и о нём,
  и о его неблаговидных делах, которые хочется забыть, чтобы не продолжать
  страдать.
    Хорошим помощником в этом была бы возможность умчаться куда-нибудь
  подальше, всё бросить и умчаться: заграницу, за экватор, в другое полушарие,
  в Австралию.
     Но ни в другое полушарие, ни в Австралию Лина не могла убежать ни от
  своих настоящих воспоминаний, спустя время; ни от душевной боли, окутавшей
  её после известия о адюльтере мужа.

     В помощь того состояния Лины, по совету главврача поликлиники, ходившего
  в друзьях у мужа, подключили капельницы с реланиумом, но... Но, приняв их
  пару штук,   Лина поняла,   что они не лечат душу,   не способны убрать 
  ни реальность, ни воспоминания.
     О том, что решила сама выползать из подвернувшегося дерьма, тогда она 
  не могла сказать, даже подруге.    Потому что сомневалась не только во всех
  мужчинах, но пока не знала - насколько близка и порядочна подруга, способная
  промолчать,  не проболтаться сопернице о её тяжёлом,   душевном состоянии,   
  чтобы не радовать ту.

      Можно понять- на сколько Лине было плохо, что ей было невыносимо смотреть
  на всех маленьких детей, после того, как узнала о факте появления внебрачного
  сына у своего мужа.
     Да что там - невыносимо смотреть на маленьких, она стала почти ненавидеть
  их всех.       Каково?
     И это, не говоря о других неприятных нюансах её душевного состояния,
  выплывших после того, как она узнала о мужнином адюльтере- адюльтерище.

     Ей было странно слышать от других, старше её женщин, что мужчины все
  "бегают налево", мол надо смириться с этой чертой их характера.
    Она пропускала эту заумную фразу мимо ушей, даже не вдумываясь в её смысл.
  Но потом, когда смысл этой фразы вплотную коснулся её самой, она дополнила
  услышанное: "Но не от каждого левака рождаются дети".

      Приятельница- Верка, сама расставшаяся с мужем, наверно не знала
  о денежных затруднениях, появившиеся с рождением внебрачного ребёнка у мужа
  Лины.  К его насущным потребностям он отнёсся весьма серьёзно: делал, что
  требовала любовница и деньгами снабжал по каждому требованию той.
   
     Его особо не волновала нехватка прожиточных средств в законной семье.
  Напротив, он не забывал всячески унизить, отвесив обидное-"нищета", когда
  видел полу-пустые полки холодильника, обыденность домашнего интерьера,
  не видя изысканности кухонной утвари и красивых столовых сервизов.
    То, что не было в доме у Лины, было у его любовницы.

     Он не хотел принимать во внимание, что матери "левого" ребёнка по существу
  жилось легче: с зарплатой не рядового трудяги, с обыденными взятками на работе,
  в виде подарков, да и сами подарки, которые ей дарили подчинённые сотрудники,
  были весьма ценные.
     Так что ко времени рождения ребёнка у неё уже имелись кое-какие запасы:
  и в денежном эквиваленте, и в вещевом.
     Она совершенно не боялась пребывать в отпуске после рождения ребёнка, (тогда
  не было выплат за это) так как накопленные разными способами средства у неё
  имелись.
     Но на случай оказаться без оных, у неё была золотоносная жила в лице
  Линкиного мужа- возможно, очень даже возможно- не кровного отца новорождённого.

     Но такой возможный факт его не колыхал: выяснять правду он не собирался.
  Даже зная об обмане, не перестал бы встречаться с левой бабой: с одной стороны   
  ему нравилось её короткое влагалище, с другой стороны - факт, что его, такого
  умного- так смачно развели, объегорили, обманули, он бы не перенёс.
      Но эти тайные мысли были в его башке.  А Лине доставалось переживание,
  проживание боли от предательства в наступивших серых будней неопределённости
  и скудности.

     Скудности во всём: и в денежных средствах, и в отношениях с мужем.
  Ведь Лина была в том возрасте, когда тесные, интимные отношения были просто
  необходимы.  И он- муж-сволочь -это понимал...
   Снисходил до интима с женой, тем более, что секс с женой его не разочаровывал.
     Вот если бы своё "неразочарование" он оценивал бы так же, как связь
  с любовницей, наверно, такая оценка была бы справедливой.
    Ведь есть же закон, разрешающий мужчинам некоторых национальностей иметь
  столько жён, сколько мужчина способен их безбедно содержать.  Лина видела
  в таком законе необходимую справедливость.

    По сути любовница доила три коровы: получала выплаты от государства,   как
  мать-одиночка, за молчание потихоньку тянула мзду с настоящего отца ребёнка
  и по полной оттягивалась с мужем Лины.
    Даа, принудила ловкая, левая стерва изворачиваться чужого мужа: и любовницу
  благодарить за радость обладания другого тела, и в необходимости не забывать
  законные супружеские обязанности, в желании сохранить отступные тылы.

    А уж как Лине приходилось изворачиваться, чтобы выглядеть не только достойно
  и не хуже, чем  до появления любовницы, но и лучше.  При этом поддерживать
  быт, порядок в доме, ухаживать за семьёй: стирать, варить...  И всё это
  делать под гнётом разъедающего сознание мужниной, продолжающейся измены.
   Дикая, по своему понятию, ситуация длилась какое-то время, пока Лина,
  посмотрев на себя со  стороны, увидела полную идиотку.  И чтобы не быть ею,
  ей оставалось расстаться с мужем официально.       Что она и сделала.

      С желанием подальше уйти от раздвоенности мужа, от взвалившего на себя 
  унижения  жить с ним, после пришедших обстоятельств, Лина, оставшаяся
  без работы ( было такое сложное время)не задумывалась о предстоящих проблемах.
   Она знала, что будет трудно, но не труднее и не обиднее, чем было.

     Сбросив оковы своего унизительного положения, она осталась не только одна,
  осталась без каких-либо средств существования.
    И до появления нового источника средств, Лина, урезая свои потребности,
  крутилась, как могла: продавала из своих вещей, всё, что можно было продать
  и что покупалось другими: все свои несколько золотых украшений, какие-то
  имеющиеся новые куски тканей, даже неиспользованное постельное бельё.
    Лина не знала, что в данном случае  муж, даже после развода, обязан был
  выплачивать некую сумму ей- бывшей жене.  О чём он прекрасно был осведомлён, но
  о чём он ей не проронил и слова и не дал Лине ни копейки.

     Как она мыкалась несколько лет, как сводила концы с концами?  Известно было
  только ей.  Даже дети не интересовались жизнью матери после её развода с отцом,
  они были  увлечены собственными итогами своих вопросов.

     Мальчишка, родившийся у любовницы, якобы от мужа Лины, оказался на редкость
  хорошим человечком. Учился хоть и под трёхэтажными матерками матери, но
  в последствии получил три высших образования и,   задержавшись в рекламном
  бизнесе, преуспел в нём, что давало возможность пополнять свой счёт в банке
  и купить собственную машину-японку.
     В то время, когда внебрачный сын уже работал, события начали развиваться
  очень быстро.

     Бывший муж Лины, а обозначившийся папа стал проживать с новыми домочадцами
  в новой, трёхкомнатной квартире с неизменной привычкой истреблять своё сердце
  и печень алкоголем и никотином.  Мама- бывшая любовница, успешно продвигалась 
  к пенсионному возрасту в начальственной должности.  Кто бы в этом сомневался?!
     Но семейную идиллию портило ухудшающееся здоровье возрастного папы,
  пошатнувшееся от влияния пагубных привычек.

     И кому он в новой семье был нужен  больной, без денег и со стрелкой,
  указывающей- пол-шестого?..
  Мамой были приняты меры исправления ненужной ситуации в семье,   которая
  завершилась для неё благополучно- его не стало.
     Но долго радоваться маме не пришлось: оказалось, что сын очень серьёзно
  заболел.  Прошёл лечение, которое дало временный положительный результат, но...
    Но пришедший стресс от внезапной кончины мамы, усугубил здоровье
  обречённого парнишки и в свои двадцать восемь лет он ушёл вслед за отцом и
  матерью.             Вот так.   Кошмар.

           Лина не радовалась ни секунды на одной из смертей.
   К тому времени, проживая без мужа и не вникая в его жизнь, она всех простила,
  понимая, что эти семейные трудности ей были посланы свыше.
     Что нет виноватых, что есть судьба, предначертанная свыше и надо её
  прожить, пронести через своё сердце и душу, изранив вдребезги, до кровавых
  слёз души, которые не капают из глаз. Они застывают рубцами обиды в сердце.

     Видимо именно обида ещё в то, горькое время, подтолкнула Лину составить
  гороскоп на новорождённого у знакомого астролога, которая что-то говорила,
  объясняла о характере ребёнка, вскользь упомянула, что он- не долгожитель, но..
    Но Лина услышала и забыла в силу своего не мстительного характера.
  А когда услышала про коварную болезнь парня, вспомнила, пожалела его и
  поняла, что он родился обречённым.  Его мать умерла быстро, (тромб) все
  мучения достались ему.

      После его смерти началась делёжка наследства, которое оказалось не таким
  уж маленьким: две квартиры по разным городам, две легковых машины (отца и сына)
  и приличный счёт в банке.   Всё наследовали братья умершего- сыны Лины.

     Но имелась существенная закавыка в делёжке наследства.  И она заключалась
  в понимании сестры покойной мамы- любовницы, что всё добро достаётся,
  по существу чужим людям.
     Только она-сестра, да сама покойная знали, что их сын и племянник
  не является кровным сыном мужа Лины.\
      Даа, семья умершей сестры испытывала сильнейшую досаду.   Как так?
  Чужие парни загребут добро, которое они считали своим, которое копилось,
  возводилось с помощью их личных хитростей  и коварства. (на слезах и боли
  когда-то страдающих Лины и её детей)
     Добро умершей сестры, являющейся кровной роднёй им: здравствующей сестре
  и её детям, жаждующим получить это дармовое добро, не желающим, чтобы оно
  досталось чужим людям.
     Слёзы и боль членов пострадавшей семьи   от коварства их сестры   они 
  не принимали во внимание.
     Они не задумывались о величине пришедшего испытания к Лине, к её детям,
  видевших унижение матери.  Сколько это стоит, какая цена унижению и боли?
     Как оценить то терпение, с которым Лина старалась всё же сохранить семью?
    Родственникам искусительницы не было знакомо сострадание, их глаза
  видели перед собой только деньги, только выгоду от совращения денежного
  мужика, коим оказался муж Лины.
 
    Тяжба тянулась полтора года.  Кровные родственники суды проигрывали.
  Лина в эти судебные перипетии не вникала, она даже не знала о них.
   Её сыновья определились с долями наследства и вступили в права собственности.

     Вопрос в другом.      Как поведут себя сыновья с наследством?
   И имеет ли какое-либо право на это наследство их мать?
          И что об этом думают сами сыновья пострадавшей матери?
          При этом она не просит у сынов даже копейки наследства.
                Вопрос открытый.
 
 
 

 


Рецензии
Все блин, знают, как нам жить правильно и лезут со своими советами и поучениями и конечно же, не смогут надеть нашу обувь и пройти тот же путь,
Да просто не решатся, ибо советчикам и на своём месте хорошо находится, а вот человек, я думаю он сам, сам со временем вылечится и конечно же, если надо будет для себя поймёт, что советчик был прав и вообще, ей не должно быть дело до того, кто ее муж еврей или нет, это был выбор Лины, но хорошо все, что хорошо кончается, я думаю она оставит все сыновьям, потому что все лучшее детям :)
А ещё это произведение говорит ещё о том, что не всем нужно открывать свою душу, и правда вы написали про то, кому она вообще нужна чья-то боль, люди эгоисты (не все конечно, но есть) и они думают только о своих проблемах, потому что большинство так т живет по принципу «в своей жизни бы разобраться» и отчасти это правда, но другие нуждаются в поддержке, а не для того, чтобы их лицом в грязь опустили :(
Тронуло, пережевала за героиню, лучей вдохновения вам и здоровья :)

Ал Стэн   11.04.2022 01:24     Заявить о нарушении
Благодарю за столь эмоциональное высказывание о сути моего рассказа.
Отдельное спасибо за "лучи вдохновения" и пожелания здоровья.
и Вам всех благ, уважаемая Ал Стэн.

Татьяна 23   11.04.2022 05:29   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.