Танки грязи не боятся

В душный вечер под огромной благоухающей магнолией, во время отдыха в санатории Министерства обороны за столиком собрались три офицера.   
Седовласый в жёлтой тщательно отутюженной рубашке с белыми погонами капитан первого ранга отрекомендовался: 
– Смирнов Владимир, командир ракетного крейсера.
Полноватый с большими залысинами и хитроватым прищуром глаз за большими, в золочёной оправе очками в зелёной рубашке с погонами полковника и эмблемами ракетчика офицер кивнул головой:
– Командир бригады ракет стратегического назначения Вдовий Александр Митрофанович.
Третьим был полковник с эмблемами танкиста. На вид ему можно было дать лет тридцать пять. Он представился:
– Бескоровайный Вячеслав, начальник штаба танковой дивизии.
Сначала обсуждали вселенские проблемы, однако после второй рюмки коньяка капитан первого ранга, начал рассказ о своей службе:
– Помню, мы в Атлантическом океане в кильватере  американского авианосца "Энтерпрайз" шли. Так они, сволочи, своими самолётами чуть не пешком ходили по нашей палубе, я даже боялся, что разрушат корабельные надстройки. Из того похода мы вернулись как с войны.
– Да и у нас не лучше, – блеснул очками ракетчик, – круглосуточно, как кроты под землей при этом постоянно находимся в полной боевой готовности. Ожидаем отпуска как пересохшая земля дождя. Вот у сухопутчиков, вероятно, другая служба! День до вечера - и домой, а там театр или кино, можно, в ресторанчик. – Он внимательно посмотрел на танкиста.
– Вы правы, друзья, – отозвался Бескоровайный, – у каждого своя служба, свои проблемы и задачи. Как говорил детский поэт Сергей Михалков, "Все профессии важны, все профессии нужны". 
– Слава, расскажите о своей службе, – обратился Смирнов к танкисту.
– Ничего интересного. Ежедневный кропотливый труд.
Пропустили по третьей. Вдовий повторил просьбу:
– И все же, расскажи о своей службе.
– Ладно, ребята. Раз вы захотели, – ответил танкист, – поведаю вам историю одного марша.
– Не нужно марша! – поднял вверх руки ракетчик. – Мы в музыке слабы.
Танкист улыбнулся.
– Так вот. Случилось это в одной из воинских частей Н-ского военного гарнизона. Танковому полку надлежало по двум маршрутам совершить ночной трёхсот километровый марш, сходу прорвать оборону условного противника, разгромить его в тактической глубине и с вводом второго эшелона дивизии, развить наступление. А начиналось всё так…
– Товарищ полковник, колонны гусеничной и колёсной техники в соответствии с решением готовы к маршу. Начальник штаба полка – подполковник Зотов.
– Та-а-к, Серёга, ты поведёшь гусеничную колонну, – сказал развалившийся в кресле командир танкового полка полковник Сахаров. – Марш совершить грунтовой дорогой по маршруту… Ты его знаешь, сам рассчитывал. Во время движения соблюдать дисциплину марша и меры безопасности. В пункт проведения тактических учений прибыть в семь утра завтра. Я возглавляю тыловую колонну. До встречи! – Сахаров поднялся и по-свойски добавил: – Давай, Серёга, трогай!..
Стояла непроглядная темень и хлестал омерзительный холодный осенний дождь. Шагая к танковой колонне, начальник штаба в голове прокручивал варианты, как прийти в пункт назначения в полной боевой готовности. 
Пока он с затёртым чемоданчиком в летнем комбинезоне при полной экипировке дошёл до командирского танка, то полностью вымок. У танка его ожидали командиры подразделений, заместитель командира полка по вооружению, начальники разведки и связи полка.
Начальник штаба, окинув взглядом подчинённых, спросил:
– Все на месте?
– Так точно! – ответил командир первого батальона.
– Начальник связи, связь с радиостанцией командира установлена?
– Так точно!
– Комендантский взвод и Знамя на месте?
– Так точно! Знамя закреплено. Охрана обеспечена.
После этого Зотов перешёл на командный тон:
– Товарищи офицеры, слушай боевой приказ: марш Аягуз – Семипалатинский учебный центр совершить ночным переходом. Построение походной колонны: разведдозор, танк командира полка, радиостанция, боевая разведывательная машина начальника разведки, разведывательная рота, первый, второй и третий танковые батальоны, мотострелковый батальон, инженерно-сапёрная рота, техническое замыкание. Дистанция между машинами – десять метров. Во время движения соблюдать технику безопасности и радиодисциплину. Я нахожусь на командирском танке в голове колонны. Мой заместитель – командир первого батальона. Вольно. Вопросы? Ну, если вопросов нет, тогда всем нам удачи. По машинам!
Поднимаясь на танк начштаба поскользнулся больно ударился локтем левой руки о броню, смачно выругался. Приняв от наводчика орудия меховой зимний шлемофон, расторопно одел его на голову. Крикнул наводчику:
– Спасибо, Гриша! – и передал свою фуражку. – Положи на погон башни. – Потом уверенно нажал на тангенту гарнитуры связи:
– Я «сотый», приём.
Эфир наполнился докладами командиров подразделений. Зотов перешёл на внутреннюю связь. Обращаясь к механику-водителю, распорядился:
– Петренко, запомни показания спидометра.
– Я карандашом записал показания на броне танка, товарищ подполковник.
– Молодец. К движению готов?
– И я, и танк, товарищ подполковник.
– Хорошо.
Зотов перешёл на внешнюю связь. Приняв доклады от командиров подразделений и заместителя по вооружению, посмотрел в стелющуюся темень и отдал распоряжение:
– Я «сотый», вперёд!
Танк Зотова резко тронулся с места, так что он едва не упал на броню, успел схватиться рукой за выступающую ручку на люке. Эфир вновь наполнился голосами командиров подразделений. Слушая доклады, начштаба успокоился: всё нормально. Идём.
Маскировочная фара танка выхватывала из мглы разбитую в лужах дорогу. Дождь хлестал по лицу, стекал по телу. Зотов вспомнил о плащ-накидке, быстро расправил её и накинул на плечи. Наводчик подал ватную подушку.
– Подложите под себя, товарищ подполковник.
Уложив на броню подушку, начштаба уселся на неё и сразу ощутил тепло.
Покачиваясь в такт движения танка, Зотов до рези в глазах всматривался в блестящую от луж и света фары дорогу. Вслушиваясь в переговоры командиров батальонов, рот, взводов, подумал: «Вот поганцы, до начала движения не наговорились». Нажав на тангенту, строго произнёс:
– Я «сотый». Всем соблюдать правила радиообмена!
На короткое время в эфире воцарилась тишина, да такая, что Зотов почувствовал себя даже неуютно, но затем, как по команде, радиочехарда продолжилась. 
Подполковник оглянулся. В кромешной мгле мерцали крошечные огоньки фар гусеничного БТР – 50 полковой коротковолновой радиостанции. В ней находился начальник связи полка, пожилой, добросовестный и грамотный майор Приходько, за ним следовала БРМ начальника разведки, высококлассного специалиста-разведчика майора Веремея и подчинённая ему разведывательная рота на БМП.
Зотов подумал: если бы не этот осенний дьявольский дождь, то можно было ехать без проблем. Дорога не асфальтированная, но улучшенная, высыпанная каменной мучкой, вдоль дороги дорожные знаки. Жаль, что редко. В казахстанской степи от одного населённого пункта до другого бывает до сорока  километров и более. Когда проезжали посёлки, то казалось, что они повымирали, собаки, и те не лаяли. Вспомнил пословицу: «В такую погоду хороший хозяин даже собаку на улицу не выгонит». Усмехнулся, мы же не собаки, а люди - всё вытерпим. Подполковник перешёл на внутреннюю связь:
– Петренко, как меня слышишь?
– Слышу хорошо, товарищ подполковник, только дорогу вижу плохо. Подсветили бы.
Зотов подумал: а почему бы и нет? Никакой противник в такую погоду и темень не разглядит нашу колонну, – и отдал команду:
–  Я «сотый». Всем стой! Снять светофильтры с командирских осветителей, включить и использовать их свет во время движения. Доложить об исполнении.
Сам же освободил инфракрасный командирский осветитель от светофильтра, щёлкнул выключателем и развернул луч вдоль колонны. И тут же через мутный поток дождя увидел длинный ряд шарящих в пространстве ярких лучей командирских прожекторов.
Рассмотреть всю колонну не представлялось возможным, и начштаба спрыгнув с танка, прошёл метров пятнадцать в сторону от дороги, остановился и стал изучать диспозицию полка. Начал было считать лучи прожекторов, но сбился со счёта. От злости плюнул в темноту и, проваливаясь чуть ли не по колени в грязь, направился к танку. В луже на обочине вымыл сапоги и полез на танк. Подключив шлемофон к гарнитуре, вышел в эфир:
– Я «сотый», приём.
Эфир оживился. Из докладов командиров подразделений Зотов понял, что полк, хотя и растянулся по дистанции, но идёт в нужном направлении. Поломок техники нет.
– Я «сотый», дистанцию между машинами и подразделениями сократить до пяти метров. Голова колонны на месте, остальным выполнять.
Спустя некоторое время он услышал встревоженный голос командира третьей танковой роты:
– «Сотый», я заблудился. Вокруг поле.
В это время командир первого батальона прокричал в эфир:
– Разуй глаза! Впереди тебя целый батальон!
В ответ:
– Я ничего не вижу!
– Смотри вперёд, я прожектором в твоём направлении свечу.
– Теперь вижу!
– «Дозор», я «сотый». Как меня слышите? Приём!
– Я «дозор», – отозвался майор Веремей.
– Прокатитесь вдоль колоны, изучите обстановку на месте, доложите, – я «сотый».
Зотов, слушая эфирную чехарду, хотел вновь призвать к радиодисциплине, но передумал. Выругался в адрес дождя: «Сатана тебе в бок, нашёл время поливать!»
В это время наводчик орудия дёрнул Зотова за ногу:
– Товарищ подполковник, Сергей Александрович, кофе попейте, оно в вашем чемоданчике.
– Хорошо, достань и налей мне, себе и Петренко. Погреемся немного.
Вскоре начальник штаба прихлёбывал из крышки термоса крепкий, чуть переслащённый горячий кофе. Пил, смакуя, и наслаждался его ароматом. Подумал: как хорошо, что есть любящая тебя половинка, жена – Валюшка. И кофе горячий и, наверное, что-то вкусненькое в чемоданчике есть: - полукопчёная семипалатинская колбаса, аягузское солёное сало, варёные яйца, лучок, чесночок, хлебушек. И уже в голос сказал:
– Спасибо, моя милая, за то, что ты есть.
Подъехала БРМ. На командирский танк перепрыгнул начальник разведки и доложил:
– Товарищ подполковник, колонна готова к движению.
– Спасибо. Кофе будете?
– Никак нет, у меня своё. Спасибо, Сергей Александрович.
Допив кофе и заслушав доклады командиров подразделений и заместителя по вооружению о готовности продолжить марш, Зотов отдал команду:
– Я «сотый», вперёд!
Подполковник до рези в глазах опять всматривался в дорогу. Вдали заблестел дорожный знак. Начштаба прочитал: «Чарск», под ним – «11 км». На душе стало радостно: прошли более половины спланированного маршрута. Ещё рывок – и Семипалатинск. Вслух пошутил:
– Кому на Чарск – направо, а нам прямо – в Семей .
Проехали ещё километров тридцать, и вдруг в эфире раздалось:
– «Сотый», я «четырёхсотый», у меня поломка одного танка.
 – «Замок», я «сотый», приём.
– Я не «замок», я «техзамыкание», – обиделся Вербицкий - заместитель командира по вооружению.
– «Замыкание», разберитесь с танком.
– Понял.
Через пятнадцать минут заместитель по вооружению доложил:
– «Сотый». На танке вышел из строя фрикцион. Взял на буксир. Идём в колонне.
– Я «сотый», понял. Спасибо, Федя.
Зотов перешёл на внутреннюю связь:
– Петренко, показания спидометра.
– Одна тысяча триста товарищ подполковник.
– Сколько было, когда выходили?
– Одна тысяча сто пятьдесят девять. 
Луч света качающегося вместе с танком прожектора был похож на огромный дротик из фантастического фильма, только с косыми насечками, наносящий разящие удары в темноте: то сверху вниз, то справа налево. Время от времени грязь с гусениц долетала до Зотова, стирать приходилось рукой. То и дело подполковник оглядывался, наблюдая, как прожектора идущих вслед танков рисуют в пространстве непонятные чертежи.
Спустя короткое время в эфире прозвучало:
– «Сотый», я «трёхсотый», у меня один из танков слетел с дороги. Организовываю буксировку.
– Я «сотый», вас понял. Всем принять вправо, стой!
Кто-то в эфире смачно ругнулся.
Дождь и не думал прекращаться. Начальник штаба перешёл на внутреннюю связь, спросил у механика-водителя:
– Петренко, промок и замёрз, наверное?
– Шо вы, товарищ подполковник. Я же под защитным колпаком. Правда, зараза, протекает на соединениях. Комбез на руках и коленях промок, аж парит. Мне не холодно, а жарко. «Дворник» плохой, товарищ подполковник. Рука устаёт дёргать эту чёртову ручку. Ну, придумал же кто-то...
Зотов подумал: «Да, непродуманно сделан «дворник» на щитке. После учений напишу рекламацию». Протянув руку к осветителю, посмотрел на ручные часы, они показывали 4:20. Обратился к водителю:
– Петренко, показания спидометра.
– Товарищ подполковник, показывает одну тысячу шестьсот шестьдесят два километра, значить мы проехали уже триста.
Перешёл на внешнюю связь:
– Я «сотый». Всем прижаться к правой обочине. Стой! «Дозор», собрать командиров.
Зотов опустился на место командира танка, закрыл люк, включил освещение башни, достал из полевой сумки и развернул карту-решение на марш. Начал рассуждать вслух:
– Так. Мы уже где-то рядом с Семей! Где-то поблизости полигон. Ваше решение, товарищ подполковник? Стоять до рассвета на месте, а с рассветом разберёмся. А-а, стоять предлагаете? Ладно, так и сделаем.
Подъехала БРМ, с неё на танк начали переходить командиры. Некоторые матерились по поводу плохой погоды, другие молчали. Заслушав доклады, начштаба отдал приказание:
– Командиру мотострелкового батальона организовать охрану района расположения полка. Личному составу отдыхать на штатных местах. Вопросы? Нет? Тогда выполняйте.
Зотов удобно устроился на сидении надел на голову шлемофон, прислушался к мелодиям эфира. В наушниках пиликало, щёлкало, пробивались какие-то напевы. Подумал:  мотивчики-то китайские. Слушали, наверное, наш эфирный бред и злорадствовали, а теперь решили повеселить. Ладно, мы не враги, а братья по оружию. Братья-то братья, однако «порох необходимо держать сухим» – кажется, так звучит народная мудрость. Ну, а за мелодичный напев нежным женским голоском, братья, отдельное рахмет.
Начали поступать доклады командиров подразделений. С какой радостью он слушал их голоса, словно и не было длинного марша, грязи и нудного осеннего дождя.
Наводчик орудия сообщил:
– Сергей Александрович, товарищ подполковник, уже шесть часов утра.
– Спасибо, – отозвался Зотов.
Он вылез из танка. Было тихо и светло, как будто и не было дождя. Поднялся на башню, посмотрел на вытянувшуюся вдоль дороги колонну. Красота! Танки, подняв вверх и чуть в сторону стволы пушек, отмытые дождём, сверкали в лучах восходящего солнца. Развернулся и посмотрел направо. Метрах в четырёхстах от колонны поднимались в небо многоэтажные дома.
Достав карту и рассматривая  её, начальник штаба вслух комментировал: «Так, вот мы. Правее – Семей, правда, это не Семей, а Жана Семей , но он-то нам и нужен. До полигона осталось… Так – три километра, поворот влево – пять, и мы на месте.
– Гриша, – обратился Зотов к наводчику, – на связь от командира полка выходили?
 – Никак нет. Спят.
 – Понял. Петренко, доставай воду, будем физиономии отмывать.
Подполковник нажал на тангенту:
– «Дозор» собери командиров.
Настроение у командиров подразделений было отличное, шутили, улыбались, словно и не было изнурительного трёхсоткилометрового марша.
Зотов подумал: «Да, не зря говорят: русский человек стожильный. Правда, подчинённые были разных национальностей: комбат 1 – русский, комбат 2 – казах, комбат 3 и начальник связи полка – украинцы, мотострелок и разведчик – белорусы, сапёр – русский, зампотех Фёдор – наполовину поляк. В общем – интернационал.
– Товарищи офицеры! Мы находимся в восьми километрах от точки, в которую обязаны прибыть. Поднять личный состав. Готовность к маршу в шесть двадцать. Исходный пункт – поворот, головой колоны пройти в шесть сорок. Питание будет организовано из штатных походных кухонь в районе сосредоточения. По местам. Фёдор Фёдорович, вы замыкаете колонну.
Фёдор, уходя, проворчал:
– Как на пункт хозяйственного довольствия, так первыми они, а как танки ремонтировать или из грязи тянуть, так извольте вы, Фёдор Фёдорович. Надо же было такой позывной придумать: «замок», а ещё другом считается...
Начальник штаба ему не ответил. Он знал, что Федя – не только верный друг, но и превосходный специалист, лишь немного ворчливый.
Когда полк втягивался в лощину, там уже парили походные кухни. Встретил колону заместитель начальника штаба полка:
– Доброе утро и с благополучным прибытием, Сергей Александрович. У вас всё нормально?
– Утро и впрямь доброе, Владимир Михайлович, если вы так утверждаете! – пошутил Зотов. – У нас всё в порядке. А у вас?
– Мы сосредоточились в этом районе в три сорок. Командир полка спит в радиостанции.
– А мы в дороге все промокли. Ух, как горячий чаёк нужен!
И нажав на тангенту гарнитуры связи, начальник штаба отдал последнее за время марша распоряжение:
– Я «сотый», всем – стой! Командиры ко мне.
Из докладов командиров следовало, что личный состав не травмирован и техника боеготовна. Подошёл заместитель по вооружению, поздоровался, сообщил:
– Командир, все на месте. Один на буксире.
Пока помощник начальника штаба показывал командирам подразделений места расположения, начальник штаба направился к автомобилю, где отдыхал командир. Неожиданно он услышал звук работы двигателей вертолёта, повернулся на звук. На площадку возле них медленно снижался вертолёт. Подбежав к автомобилю радиостанции, открыл дверцу и крикнул командиру:
– Анатолий Семёнович, гости!
– Да? Что? Где?
– Вот с неба – и к нам.
– Встречай. Я подойду.
Зотов, придерживая фуражку, побежал к приземляющемуся вертолёту.
Винтокрылая машина плюхнулась на поле. Какое-то время работали двигатели, шелестя винтами. Техник выставил из кабины стремянку, по которой сбежал невысокий, плотно сбитый, уже в возрасте, генерал-лейтенант.
Зотов подбежал к генералу и доложил:
– Товарищ генерал-лейтенант, пятьдесят шестой Гвардейский танковый полк после совершения трёхсоткилометрового марша прибыл в район сосредоточения! Потерь и травм среди личного состава нет. Техника – в боевой готовности. Начальник штаба полка подполковник Зотов.
В это время подбежал запыхавшийся командир полка и представился:
– Командир пятьдесят шестого Гвардейского танкового полка полковник Сахаров.
– Вы, товарищ полковник, как на парад подготовились, блистаете весь. Как вели колонну? Не блудили?
– Никак нет! Я, товарищ генерал, Полярную Звезду установил в угол окошка радиостанции и, ориентируясь по ней, осуществлял марш. Строго на север.
– Говорите, Полярную Звезду – и строго на север? Н-да. Понятно, почему у вас, полковник, блестят сапоги. Солдатик, наверное, сонному полковнику обувь чистил?
– Никак нет, товарищ генерал! Я возглавлял тыловую колонну, которая двигалась по асфальтированной дороге, и во время марша находился в кабине автомобиля.
– А вы где находились? Почему грязные сапоги и мокрое обмундирование? – обратился генерал к Зотову, а затем, повернувшись в сторону командира полка, полушутя продолжил: – Не жалеете вы своих подчинённых, товарищ полковник.
– Я?..
– Да, вы, товарищ полковник! – повысил голос генерал. – Танки стоят, забрызганные грязью, начальник штаба не лучше выглядит, а вы…
– Танки грязи не боятся! – попробовал перевести разговор в шутливый тон комполка, но генерал его резко остудил:
– О, так вы ещё и шутник полковник! Управление полком возложили на начальника штаба, а сами отсыпались в автомобиле. Какой же вы танкист? Тем более командир полка. Это же надо придумать: «Танки грязи не боятся…». Они действительно грязи не боятся, боятся командиров, таких как вы. Я отстраняю вас от командования полком! 
Повернувшись в сторону Зотова:
– Подполковник, принимайте полк.

Моряк и ракетчик выслушали рассказ танкиста молча. А он, замолчав, внимательно посмотрел на соседей по столику.
– Оказывается, и у вас не скучно служить, – рассудил моряк.
Ракетчик вздохнул:
– А  я-то думал, что у сухопутчиков райская служба…



***