Сойка пересмешница

В огромной комнате освещённой тусклым светом настенных бра, заполненной запахом ладана и таинственности, за покрытым тёмно-вишнёвой накидкой столом сидела женщина лет пятидесяти. Её смуглое лицо с пепельным отливом коротко стриженных чёрных волос источало загадочность.
– Простите, – со стеснённой улыбкой на красивом лице моложавая женщина обратилась к сидящей за столом.
Та подняла голову и, бросив оценивающий взгляд на гостей, властно произнесла:
– Говорите!
– Мы с мужем записались на приём…
– Фамилия?!
– Лузан.
– Посидите, я доложу.
Не успели гости сесть на мягкие стулья, как открылась тяжёлая дубовая темного окраса дверь, и донёсся повелительный голос секретаря:
– Заходить по одному!
Женщина, глянув на мужа вполголоса произнесла:
– Я пошла.
Мужчина, проводив взглядом любимую, переключился на изучение убранства комнаты, копаясь в мыслях – ради чего они пришли на приём. Он не доверял ясновидению, но жена решила, пришлось выполнять. Не найдя ответа уставился в секретаря ясновидящей.
Ощутив пристальный взгляд гостя на себе, женщина, не отрываясь от книги, лежащей на столе, проворчала:
– Лучше думайте, какие вопросы будете задавать.
Беззвучно открылась дверь и жена позвала:
– Володя заходи.
Мужчина поднялся, привычно поправил воротник, глянул на туфли, провёл рукой по седовласой с глубокими залысинами голове и направился в кабинет. Сделав несколько шагов почти строевым шагом в направлении ясновидящей сидевшей за тёмно-коричневым массивным столом, уставленным загадочными приспособлениями, остановился и, не успев разглядеть хозяйку, услышал её окрик:
– Вон! Вон из кабинета!
Владимир опешил. Не успел сказать и слово как выгоняют:
– Простите…
– Вон из кабинета, не то убью! –  грозная, во всём чёрном фурия вскочила и двинулась в его направлении.
Владимир мельком увидел её злое лицо быстро вышел в приёмную и проворно прикрыл дверь.
– Что ты там натворил! – взорвалась жена.
Секретарь метнулась в комнату ясновидящей.
– Я не успел ничего сказать, как она накинулась на меня, – пояснил муж.
– Молчи! Ты всё испортил. Я думала, что она тебе скажет - уезжать на родину или оставаться тут, – и разревелась.
Владимир обнял жену за плечи, шепча: – успокойся, всё будет хорошо. Уедем, если ты так хочешь.
Женщина всхлипывая, заглянула мужу в глаза и примирительно произнесла, – хорошо. А что ты ей сказал? 
– Я только…
– Всё нормально, или почти. – На ходу рассуждала секретарь, выходя от хозяйки. Закрыв плотно дверь, продолжила, – Успокойтесь. Понимаете, она узнала вас, – глянула в сторону мужчины.
Жена вопросительно уставилась в секретаря.
– Это было очень давно. Ваши и её предки большими семьями - родами  жили за Уралом, добывали и перерабатывали лес, поставляя его ко двору императора. Они соперничали как заводчики, но жили в мире. В её роду росла голубоглазая с длинными льняными волосами красавица. Она ныряла с   высоких круч в холодные воды Иртыша, соревновалась с юношами на скорость по плаванию, к тому же умело лазила по деревьям, передразнивала птиц, добывала глухарей или зайцев на пропитание семьи, тем и отличалась от других девочек обоих родов. Её голос сводил с ума юношей. Из-за неуёмного характера, задорного смеха и умения передразнивать птиц её прозвали – Сойка пересмешница. Однажды красавица ушла за ягодами в лес и не вернулась. Родственники три дня и три ночи искали Сойку, но так и не нашли. Мать рвала на себе поседевшие волосы, отец поклялся, что найдёт обидчиков и накажет. Прошло время, но так Сойка домой и не появилась. Говаривали, что похожую на неё девушку видели с голубоглазым русявым крепким юношей в Питере. В то же время в соседнем роду пропал старший сын – Прокопий, удалой парубок, сплавлявший лес по Иртышу, Бог его наградил недюжинной силой и острым умом. Отец Сойки заподозрил, что Прокопий своровал его любимую дочь. Между родами вспыхнула вражда, переросшая в ненависть. Жгли заготовленный лес, рушили плоты на Иртыше, убивали друг друга, а вскоре род Сойки пересмешницы, потерпев неудачу и затаив злобу, откочевал далеко в тайгу. Секретарь замолчала.
Жена Владимира удивилась:
– А при чём тут мой муж?
– Она его узнала…
– Кого?! – вырвался крик женщины.
– Как кого? Того, кто своровал Сойку пересмешницу из её рода, – неуверенно ответила секретарь. – Так она говорит, – кивнула головой в сторону дверей ясновидящей.
– Пошли, – дрожащим голосом обратилась жена к мужу, – а то она на нас нашлёт беду. До свидания, нет, прощайте, – и быстро засеменила к выходу, на ходу крестясь и шепча известные ей молитвы.
Прошло время. Беды на семью Владимира ясновидящая не наслала, но после памятной встречи к нему периодически начал приходить сон, в котором он стоит с огромным шестом на плоту, сплавляющему лес по реке Иртыш.  Вдруг видит, как в водовороте борется за жизнь девушка, бросается её спасать и просыпается.
Приехав очередной раз погостить к родным, он обратился к маме:
– Мама, были ли в нашем роду лесозаводчики и проживали ли они на Иртыше?
Мать удивлённо посмотрела на сына:
– А почему спрашиваешь?
– Мне очень нужно знать.
– Да сынок. Из поколения в поколение передавалась легенда, что наши предки жили за Уральскими горами, добывали лес и поставляли его к императорскому двору на постройку кораблей. Потом твой прапрапрадед умыкнул красавицу с другого рода и сбежал. Мыкались они по всей необъятной России, сменили фамилию и много мест жительства. Так мы оказались тут, а наши предки на Урале, но мы незнаем их фамилий. А почему ты спрашиваешь?
Владимир рассказал о встрече с ясновидящей.
Мама вздохнула:
– Это надо же такому случиться. Столько времени прошло… Наверное она в тебе увидела твоего прапрапрадеда, по преданию он был, как ты строен, силён, мудр и до дури любил свою жену. Говорили, что его жена, а моя прапрабабушка была неписаной красавицей и восхитительно пела, «пересмешницей» величали. Ты же ходил в лес за грибами на Прокопово поле, там мы жили до вступления в коммуну. Наш хутор в восемь дворов, вначале именовали Прокопов, затем Ткачей, из-за того что предки выращивали коноплю и лён, а из них делали пряжу и на ткацких станках ткали полотно и ковры. Говорили, что первый дом срубил Прокопий, лихой был мужик, с него всё и началось. Дед твой Степан с Империалистической войны вернулся с Георгиевским крестом и тремя медалями, его родные братья с Гражданской с орденами и медалями. Мой родной брат, твой крёстный с Отечественной войны возвратился сержантом с тремя орденами и четырьмя медалями на груди. Второй брат сгинул, освобождая Польшу, третий с медалями за «Отвагу» и «За боевые заслуги» ещё какими-то, пять было, защищал Ленинград, потом немца в Берлине добивал. Да и ты им под стать – полковник, три ордена и медалей не счесть. Меньшенький, тоже полковник. Средний, в области первое место занял по боксу, ефрейтор запаса. – Замолчала. Долго смотрела на сына, что-то восстанавливая в памяти и вдруг неожиданно сказала, – гадалка, наверное, с другого рода. Нада же…
Так Владимир узнал недостающую часть истории своего рода…



***