Хочу быть твоей милой. Глава 13. Сбросить балласт

Мила специально пришла в офис после обеденного перерыва ровно в два часа. Если откровенно, то она стояла еще несколько минут в соседнем магазинчике сумок и ждала. Ей хотелось проверить, услышал ли ее требования персонал. Будут ли они вовремя с обеда, или опять кто-то опоздает. Прямо у двери филиала ее нагнали две девицы. Смутились, засуетились, промямлили ей что-то вроде:
- Простите. – И шмыгнули внутрь. Мила пропустила девиц, еще чуть задержалась у двери, словно эти пять секунд могли кого-то спасти. И уже потом вошла в офис. Шла прямо к своему кабинету. И делала вид, что не смотрит по сторонам. Но очень хорошо все видела. Все работники были на своих местах. Делали вид, что уже усиленно работают. Ага! Значит подействовало. Это хорошо.

Мила была в своем кабинете, соображала, как там все расставить, чтобы не приходилось протискиваться каждый раз к столу, превращая это в цирковой аттракцион. Вдруг за дверью раздался шум. Женский крик заполнил собой все небольшое пространство офиса.
- Где она? Какая-такая новая начальница? Покажите мне ее!
Мила усмехнулась. Это про нее. Надо бы явиться просительнице во всей красе. Но пока она смогла преодолеть расстояние до двери, она распахнулась и на пороге оказалась невысокого роста женщина. Руки уперла в бока, волосы укрыты косынкой. Такую еще Милина бабушка носила. Одета в видавшее виды платье чуть ли не до самых пят. Лицо у женщины было очень злое и ничего хорошего Миле не сулило.
- Ты, че ли, новая начальница будешь? – Женщина ростом была по плечо Миле, но бесстрашно вперила свой грозный взгляд бледно-серых глаз в девушку.
- Во-первых, не надо так кричать, - выбить Милу криком из равновесия очень сложно. Она полжизни его слушала. – Во-вторых, - продолжала она спокойным, ровным, но очень твердым голосом, - кто Вы?
- Я мать Генкина. Ты его уволила. На каком основании? Права не имеешь такого, чтоб хороших работников увольнять.
Теперь все стало понятно. Мамаша пришла просить за сыночка. Куда мир катится? Почему мужчина не может постоять сам за себя? Маму прислал. А за спиной женщины – тишина. Всем интересно, чем закончится скандал. А вдруг, мамаша Генки прибьет новое руководство и все пойдет по-старому? Надо держать лицо и не опускаться до базарных разборок.
- Перестаньте мне «тыкать», пожалуйста. Именно я, как руководитель, и имею право увольнять сотрудников офиса. И с чего вы взяли, что Ваш сын – хороший работник? Вы знаете, что он явился на работу нетрезвым? – миле казалось, что последний аргумент должен привести женщину в чувство. Возможно, даже просить прощения за нерадивого сыночка. Не тут-то было.
- Да сколько он там выпил? Бутылочку пивка. Разве же это «нетрезвый»? Ну, поправил парень здоровье после вчерашнего. И что? Увольнять сразу?
От женщины шел тяжелый дух давно не стиранной одежды и пота. Дышать было трудно. Хотелось закрыть чем-нибудь нос. А она, не давая вставить ни слова, продолжала гудеть на весь офис:
- Вот Анечка никогда бы так не сделала. Не ты…Вы его принимали, не тебе его и увольнять!
Разговор заходил в тупик.
- Покиньте офис, пожалуйста. Я Вам все объяснила и от своего решения не откажусь. Ваш сын уволен за опоздание на работу и нахождение здесь в нетрезвом состоянии. Иначе…
- Что иначе?? – Женщина перешла на визг.
- Иначе, я вызову полицию. Покиньте помещение.
- Ага! Разбежалась! Мне, между прочим, его еще убирать за вами, засранцами.
Мила, повернувшаяся было, чтобы уйти, удивленно обернулась.
- В каком смысле «убирать»?
- Уборщица я тута. Полы мою и сортир за вами.
- Больше нет. Думаю, мы обойдемся без ваших услуг. Всего хорошего. – Мила старалась быть вежливой, но злость уже поднялась изнутри и расплылась по сознанию. Она подошла к двери и с силой захлопнула ее перед носом женщины, не заботясь о том, что вполне может этот нос и прищемить. Повернула торчащий в замочной скважине ключ. Все. Теперь эта неприятная особа попадет сюда только если вышибет дверь. Мила надеялась, что этого не случится. Хотя, чего греха таить, было страшно. Но обошлось. Тетка еще какое-то время орала под Милиными дверями о том, что « понаехали» и она «найдет управу». Потом прозвучал голос Истомина:
- Тетя Валя, идите домой. Вы уже тут натворили дел. И Вы, и Ваш Генка. На сегодня хватит. – И голос тетки стал затихать. Пока не умолк совсем.

А в дверь постучали. Мила решила, что это пришел Истомин. Наверняка, поинтересоваться, как у нее дела и предложить помощь. Только не надо! Девушка открыла дверь и начала:
- Спасибо, но я не нуждаюсь…
Только за дверью стояла и мерзко улыбалась Рита.
- Милочка Дмитриевна, Вы просили меня зайти с отчетами…
- Я Вам не Милочка, а Мила Дмитриевна. И не просила, а вызывала. Проходите. И ни слова об уборщице и ее сыне. – Мила отодвинулась, давая возможность Рыковой войти.
- И не собиралась. Правильно Вы их. Давно пора этих гопников на место поставить.
«Гопниками» Рита называла когда-то и Милу с ее родителями. И всех, таких же, как они. Заводских. Мила поморщилась. Но сейчас вступать в дебаты с Рыковой не стала.
- Показывайте результаты работы креативного отдела за прошедший период. Итак, вас семь человек.
- Да. – Рита уставилась в потолок и стала загибать пальцы на правой руке. - Я – руководитель отдела, арт-директор, копирайтер, дизайнер, художественный редактор, специалист по верстке, менеджер по производству рекламной продукции.
- Шикарно! – Мила прошипела это слово так выразительно, чтобы Рита могла понять весь вложенный в него сарказм. Но не дошло.
- Обычно. Как и положено. – Ярко подведенные глаза Риты вновь переместились с потолка на Милу.
- А результат есть? Вас целых семь человек. Говорят: «Креативный отдел – всему голова». Где взрыв идей? Шквал запросов на работу с нашим филиалом? Где очередь из клиентов?
- Клиенты – не наша ответственность. Там Янка командует. – очень заученной получилось отговорка.
- Хорошо. Покажите мне последнюю разработку?
Рита выложила перед Милой проекты рекламного буклета. Мила медленно перебирала листки бумаги со слоганами.
- Что это? – Она подняла глаза на Риту.
- Слоганы, разработанные нашей комнадой. Мы, конечно, еще работаем над ними…
- Это не слоганы…это… - Очень хотелось выругаться матом! Но нельзя!
- «Ей можно доверить свой тыл», «Чистый финиш большого дела», «Бумага лучше, чем лопух», «Мягкая радость для большой нужды» и коронное: «Бумага Гранада – для вашего тела отрада» Хорошо хоть для тела, а недля ж…- Мила еле удержалась от грубого слова. - …Это слоганы? Вы издеваетесь? – Мила смотрела на Риту, не отрывая гневного взгляда от ее лица.
- Ну…- Решимость руководителя творческого отдела явно растаяла. – Я же говорю, мы работаем еще.
- Я не знаю, над чем вы там работаете. Но только не над поставленной вам задачей. – В ушах звучал голос Игоря: «Сбрасывай балласт». Мила стучала по столешнице карандашом, обдумывая решение. Потом твердо сказала - Я вынуждена расформировать ваш отдел. Дайте объявление в местной газете и на телевидении о вакансии арт-директора, копирайтера и…пока художественного директора в наш филиал. Я сама буду присутствовать на отборе кадров. И кстати, вот эту тему им и дайте. Пусть новые люди покажут вам как надо работать.
- Но…у нас уже есть люди на этих должностях. – Глаза Риты стали, как два блюдца. Точно сейчас вывалятся.
- Уже нет. Как положено по трудовому законодательству, пусть отрабатывают две недели и уходят. И, возможно, следующей будете Вы. На этом все. – Мила демонстративно взяла, оставленную Истоминым папку, открыла ее и склонилась над страницами. Она давала понять Рите, что разговор окончен. Внутри девушки бушевали слезы. Все так плохо! Но бывшей однокласснице она их не покажет. Рита посидела еще несколько секунд, пригвожденная новостью о переменах в ее отделе. Потом встала и тихо вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.

И Мила расплакалась. Сил больше у нее не было. Слезы разочарования и бессилия текли по щекам, смывая макияж. А ведь это только первый день в офисе. Что будет дальше? Холдинг в нее верит. А она сама в себя – нет! Неужели ей надо было столько учиться, а потом доказывать свой профессионализм, чтобы оказаться в забытом Богом городишке, среди бездарных сотрудников и рекламировать некачественную туалетную бумагу? Докатилась! Рубцова права! Прямо по слогану:
«Чистый финиш большого дела»!

Позволив себе наплакаться, Мила вытерла потекшую тушь одноразовым платочком. Вытащила из сумочки небольшую кожаную косметичку. Вновь накрасила ресницы и губы. Нельзя, чтобы  хоть кто-то догадался, что она не железная леди, а размазня манная. Ревет по любому случаю. Но ни видеть, ни слышать из сотрудников ей больше не хотелось. Хватит с нее на сегодня общения. Наговорилась, как говорится «по самые гланды». Вспомнилось оставленное на столике кафе несъеденное мороженое. Вот сейчас бы что помогло восстановить душевное равновесие. Мила никогда не была сладкоежкой. С чего бы? Она конфеты не на каждый праздник видела. Мать говорила: «Зубы целее будут» и давала дочке морковку, оторванную от приготовления супа. Но когда сильно понервничает, Миле всегда хотелось чего-нибудь сладенького. Вот и сейчас, от воспоминания о мороженом, рот наполнился слюной, а желудок забурчал на весь кабинет. Кажется, где-то в сумочке была сосательная конфетка. Мила тщательно перебрала все вещи в сумке. Конфетка нашлась в самом уголке. Фантик  почти развернулся и леденец выпал наполовину из нее. К открытой конфетке налипли крошки непонятно чего. В другой раз Мила ни за что не стала бы такое есть, но сегодня ей было не до капризов. И она стерла пальцем налипшие крошки, подула для верности на конфетку и засунула в рот долгожданное счастье. Во рту стало сладко а на душе легче. Мила посидела несколько минут с закрытыми глазами, чувствуя, что с конфетой в ее организм вошло само спокойствие. Раздался громкий стук в дверь.
- Нельзя. Я занята. Не мешайте работать. – Крикнула Мила. Открыла глаза и глубоко вздохнула. Действительно, надо работать. Встала с кресла и легко дотянулась до папок, стоящих в шкафу. Взяла совсем тоненькую с надписью «Заказчики» на корочке. Подумала и вытащила еще одну: «Анализ потребительского спроса». Ее и открыла первой. Спустя два часа перешла к папке  с надписью «Данные по рекламе продукции филиала» В ней оказались различные документы: заявки на поставку, договоры на производство, наличие запасов, емкость рынка. До вечера не поднимала головы от работы, пока не перелопатила все папки, стоящие в шкафу. Большинство из них оказались простой фикцией: они не содержали никакой полезной информации, анализа или планов по работе филиала. Грустно!

В восемь вечера Мила решила, что пора уходить. Поставила папки на место, собрала свои вещи, заперла на ключ дверь кабинета. У нее всегда была такая привычка. Никто, кроме нее не мог зайти в кабинет и делать там то, что ему заблагорассудится. А как этого моно добиться? Запирая дверь на ключ. Проходя по темным помещениям офиса, заметила свет. Он тонкой полоской шел от одной из дверей. Мила не удержалась. Было странно, что кто-то еще задержался на работе. Чуть приоткрыв дверь, она увидела Истомина. Он сидел за столом, склонившись над листами бумаги. Одной рукой впился себе в волосы, подперев голову. Другой что-то быстро писал или чертил. Он так был занят процессом, что не заметил приоткрытой двери и Милы за ней. Девушка усмехнулась. Ага! Испугался! Не хочет наш Роман Викторович остаться без работы. Небось, жена сразу из дома выставит. Если существует такая. Вот и пыхтит допоздна. Ничего! Мужчина должен работать! Зарабатывать семье на мамонта. Оставив дверь приоткрытой, Мила тихо вышла из офиса.

Вечерний город встретил ее весенней прохладой. Днем было намного теплее. А сейчас ветер стал ледяным. Резво пройдя до своей машины, Мила уютно устроилась на водительском месте, немного прогрела двигатель, пока пристегивалась и проверяла зеркала. А потом поехала в гостиницу. Ужинать и…работать дальше. В ее сумке лежала папка с расчетами материальных затрат филиала, которую утром она забрала у Истомина. Снова вспомнилась согнувшаяся над столом фигура Романа. Что-то трогательное было в том, как по-детски он подпер голову рукой. Мила тряхнула головой, отгоняя видение. Оно ей было совсем ни к чему. Наскоро поужинав в ресторане отеля, Мила поднялась в номер, приняла душ. Прилегла на кровать. Только сейчас она почувствовала, как устала за этот нескончаемый день. Ощущение катастрофы давило на сердце. Завтра предстояло еще связаться с агенством недвижимости и искать себе квартиру. Не может же она жить в гостинице. Хотя, почему бы нет? Вполне себе удобно. Только дорого. Мила сладко потянулась. Встала, принесла из сумки папку. До двух часов ночи она пыталась разобраться в цифрах и диаграммах. А когда ей это удалось, то глаза уже слипались, и начинала болеть голова. Никогда не хотела быть экономистом. Это так скучно! Уснуть удалось только в около трех ночи. Ей снилась маленькая кладовка в родительской квартире. Она сидит там, сжавшись в комок. А из-за двери раздается крик матери:
- Выходи оттудова, маленькая дрянь! Зачем Генку и Вальку уволила? Вот появишься, я тебе всыплю по первое число…
Мила подскочила на кровати в холодном поту. Успокоилась только тогда, когда поняла, что она в номере отеля, а не в кладовке. И никто ей не «всыпет». Это все просто сон…Давно уже ей такие сны не снились. Но спать уже расхотелось. Часы показывали шесть тридцать утра. Мила вновь взяла в руки папку с расчетами. Она обязательно разберется. Истомин не должен знать, что она – некомпетентна в вопросах экономики. Он еще узнает…