Фенечка - 2 место

(Фото автора)

После войны мужчины ценились на вес золота. Но уже в пятидесятых годах в молодёжной среде дефицита
в парнях не ощущалось. Некоторые девушки до замужества даже позволяли себе «покопаться» в женихах.

Наша героиня – Фенечка славилась всем: лицом, фигурой, покладистым характером. За такой в огонь и в воду
готов пойти любой юноша – только пальцем помани. Но Феня чувства не распыляла. Она со школьной скамьи
любила одноклассника Капитона. Он тоже был без ума от возлюбленной.

Провожая милого в армию, Феня твёрдо заверила: «Служи честно, а я буду тебя верно ждать».

К трём, а в морфлоте к четырём, годам службы сводился тогда сыновний долг перед Родиной.
Капитон попал в Северо-морской флот.
Не успел новобранец толком освоиться, как к его невесте стали подкатывать отслужившие уже ребята.
Но Феня походила на неприступную крепость, с какой стороны не подойди – полный отпор. После серии
неудачных попыток «штурм» красавицы прекратился. Девушка преданно ждала любимого, даже клуб
в вечерние часы за всё время разлуки ни разу не посетила. Четыре года для неё показались вечностью.

- Капитошка вернулся! - донёсся до женской полевой бригады хрипловатый басок водовоза.
Подруги кинулись было поздравлять Фенечку – да куда там. Сорвав с головы косынку, она уже летела
по огромному полю, не чувствуя под собою ног.

Запыхавшаяся, сияющая от счастья Феня, вскочив в избу, с ходу скинула выцветший сарафан и устремилась к сундуку.

- Погоди, дочка, остынь, - тяжко вздохнула Акулина, - наберись мужества. Капишка, будь он не ладен, жену из армии привёз.

Обмякшая Фенечка, потеряв сознание, грохнулась на пол. Испуганная мать с трудом привела её в чувство.

Трое суток Феня неподвижно лежала в постели, уставив в потолок безразличный взгляд. Как только Акулина ни
уговаривала, ни убеждала дочь, ставя в пример стойкость то многодетных вдов, то несчастных матерей,
потерявших в военную годину сынов. О своей судьбе напомнила: в восемнадцать лет, за месяц до войны,
по большой любви замуж вышла. Суженого в третий день лихолетья на фронт забрали. А через полгода похоронку
на него прислали. В результате навалившегося горюшка дочка семимесячной родилась, в печурке еле выходила.

- А дочка эта теперь без ножа себя калечит, - плакала Акулина, - вставай, моя ягодка, вставай. Время – главный лекарь.
По себе знаю.

…Феня представляла соперницу блистательной королевой, а как увидела узкоглазую кривоногую соперницу, сердце
от обиды в комок сжалось. А от Капитона – взор не оторвать. Ещё краше стала и Фенечка.

С глазу на глаз они встретились только через пару недель. На вечерней зорьке Феня, завернув подол юбки и опустившись
на колени, с мостика в реке бельё полоскала. От её размашистых действий по водному зеркалу расходились широкие круги,
шумно падали тяжёлые брызги. Капитон, тихонько подойдя сзади, взял девушку за талию, поднял и, повернув к себе,
попытался прижать. Феня, с размаху хлестанув его утиркой, резко столкнула в реку.
- Охладись, морячок, - машинально поправив юбку, гордо выпалила девушка,- никогда не смей больше ко мне прикасаться.

От встречи с Феней Капитон едва не лишился рассудка, до конца осознав, что сотворил с собой и Фенечкой.
В надежде вернуть единственную – желанную он развёлся с супругой и отправил её назад.

Через все унижения прошёл моряк, ища у Фенечки пощады за совершённую ошибку. Не простила Феня предательства.
Страдала, места себе не находила, извелась вся, но не смогла перебороть обиду.

Отвергнутый Капитон уехал в далёкий Алтайский край на освоение целинных земель и больше не вернулся.         

Глубокую осень и снежную зиму Феня снова «монашкой» просидела дома: кружева вязала, картины крестиком вышивала,
дерюжки ткала.

Весенне-летней порой привычно работала в полях с раннего утра до позднего вечера. Урожай в тот год выдался отменным.
Своими силами колхозникам было не управиться. На уборку зерновых и овощных культур в хозяйство командировали
из города несколько водителей с техникой.

Харизматичный Эдуард сразу положил глаз на Фенечку. Заигрывая со всеми девчатами, он не упускал момента бросить
притягательный взгляд в сторону застенчивой девушки, сделать приятный комплимент.
 В первое же воскресенье пригласил в кино.

- Отчего же не сходить, - воспрянула духом Акулина, - на одном Капишке что ли сошёлся клином свет Божий,
и так из-за него, почитай, пять годков затворницей провела.
Феня с Эдуардом стали встречаться. Рядом с внимательным стильным ухажёром она снова почувствовала себя «живой».
Под занавес уборочной страды Эдуард сделал Фенечке предложение, после чего они всю ночь гуляли по наторенным
тропинкам соснового бора.

Утром, с благословения Акулины, влюблённые поспешили в сельский совет. Заметалась радостная мать: тяжеленный стол
на середину хаты выволокла, скатёркой праздничной накрыла. Иконку, рушничок, хлеб - соль приготовила – новобрачных встретить. Из погреба достала соленья, мочёные яблоки, капусту квашеную.
В продуктовую лавку за консервами и водкой сбегала. Присела на лавку передохнуть.
 В этот миг в дом влетела зарёванная Феня, плюхнулась на кровать и закрыла голову подушкой.

- Опять не сладилось, - ужаснулась, охваченная жаром, мать, - как только таких лиходеев земля держит?! В гневе швырнув авоську, Акулина поспешила утешить дочь…
По полу покатились жестянки с килькой, от разбившейся бутылки, что осколки счастья, по избе разлетелись зелёные стекляшки…

Часом ранее секретарь сельсовета Аввакум Спиридонович, прожжённый бывалый фронтовик, полистав паспорт жениха,
с укором вернул документ обратно из-за недостающей страницы о семейном положении. Этот неугодный лист Эдька
умышленно вырвал накануне.
Эдуард вернулся в лоно семьи, а Феня через девять месяцев родила сына – Сёмочку. Жизнь наполнилась новым смыслом.

- Вот ведь никуда не денешься, -  мыслила Акулина, - мою долюшку переняла дочка – без отца растёт Сёма.

…В три годика мальчик сильно подружился с тёзкой – дядей Семёном. Его старенькая бабушка жила с Акулининой семьёй
по соседству, и Семён больше обитал здесь, нежели с родной матерью в противоположном краю села. Помогал старушке
управляться со всеми делами.

Два Семёна, как в известном кинофильме «Два Фёдора», стали словно родные. Старший товарищ работал шофёром,
и частенько, с позволения Фени, брал дружка в ближний рейс.

В один прекрасный день Сёма с порога залепетал: «Мам, пожалуйста, можно мне дядю Семёна папкой называть.
С ним я уже договорился, он сказал – если ты разрешишь, он будет только рад».

- Я подумаю, - ответила ошарашенная Феня, - а сейчас – бегом ужинать, и – в кровать. 

Не откладывая в долгий ящик, она решила сразу объясниться с названым отцом.

- Семён, ты хороший, добрый парень, - довольно резко заговорила Феня, - но, пойми, нельзя так играть чувствами ребёнка.
Ты женишься, свои дети пойдут.

- Постой, - перебил Семён, - дозволь мне сказать. Я давно и очень сильно люблю тебя. Но вначале мне хотелось найти общий
язык с твоим сыном. Это очень важно. Мы сердцами прикипели друг к другу. Прошу, дай нам шанс: у Сёмы будет заботливый
отец, у меня – любимая жена. Обещаю сделать всё для вашего счастья.

- А что на это скажет твоя мама, тётя Дуся?

- Давай вместе пойдём и спросим. Прямо сейчас.

Феня промолчала. Семён, приняв безмолвие за согласие, взял её за руку и увлёк за собой на просёлочную дорогу,
сокращая путь к родному дому.

Евдокия решение сына оспаривать не стала, заявив при этом: «Не забывай, сынок, взять жену с чужим ребёнком –
большая ответственность. Поклянись, что никогда, ни при каких обстоятельствах не обидишь мальчика».

- Клянусь! - отозвался довольный сын.

…Прошло полтора года. Феня с утра готовилась к встрече дорогих гостей. На душе легко и радостно.
В печке весело потрескивают сосновые поленья, создавая в доме тепло и уют.
На кухонной лавке под полотенцем – свежеиспечённые духмяные пироги хлеба.
На столе – чугунок с наваристым борщом и чашка с винегретом. О ноги лисой трётся кот Пафнутий.

Выглянув в окошко, Феня задумчиво улыбнулась. Там под заснеженной яблоней с визгом и хохотом два Семёна
лепили снежную бабу. Вместе с гостями они важно зашли в избу.

Хорошенько отогревшись, Акулина с Евдокией бережно принялись передавать из рук в руки народившуюся ляльку –
их общую внучку. Это ли не счастье?!