Летчик -невидимка и ведьмы

Новый день принёс новые сюрпризы. В гостиницу продолжали приходить люди. Нас засыпали поздравительными телеграммами. От желающих угостить нас пивом не было отбоя. Отдуваться приходилось мне и нашим операторам.  Невольные собутыльники на все лады обсуждали наше кино про Сибирь,  Сталинград, военнопленных, бомбёжки городов. Давали советы, подбрасывая сюжеты на будущее. Словом, мы, как говорится, купались в лучах славы, направо и налево раздавая автографы, обмениваясь адресами и телефонными номерами.
Когда за наш столик, где мы с Куртом и Климом допивали не помню уж какую по счёту бутылку пива, подсел крепкого телосложения мужчина в камуфляжной форме, я подумал было, что это очередной санаторно-курортный бездельник, которому хочется поболтать о том о сём с сибиряками. Но оказалось дело было совсем не в любопытстве иностранца к «аборигенам» краёв, знаменитых легендами ГУЛАГа, трескучими морозами и таёжной экзотикой. Он заговорил на английском.
- Мне понравился ваш фильм! Прекрасно подобранный материал!- начал «камуфляж» с дежурных похвал. -Много документальных кадров! Всё смонтировано с большим мастерством.  И  сбитый над Белградом  F-117 вписался в сюжет как нельзя лучше. И радары. И наведение ракет. И падение самолёта. И катапультировавшийся лётчик…Так вот знайте-тот лётчик -это я!
  - Вы Гейл Ялко?*- вскинулся Курт, идеей фикс которого было снять фильм об американских бомбардировщиках.- А вы не возражаете, если я включу видеокамеру…
-Не возражаю. Тем более, что мне уже поставлены все мыслимые и немыслимые психиатрические диагнозы. И я полностью отстранён от полётов, хотя ещё недавно числился в первоочередниках готовящегося полёта на Марс. Так вот прежде всего хочу сообщить, что мой F-117A «Найтхок» стал из невидимого видимым -и его засекла радарная установка советского производства не из за того, что я ослабил режим невидимости, открыв бомбовой люк, как писали, пишут и говорят до сих пор. Виной тому что меня сбила незамысловатая ракета зенитно-ракетного комплекса производства семидесятых годов было совсем другое. Ещё когда мы только начали осыпать Белград своими «ляльками», стало твориться что-то неладное. При включении режима невидимости я и другие пилоты, которые до сих помалкивают, вдруг не только исчезали с радаров, а на какое - то мгновение переставали видеть кабину самолёта, приборную панель и собственные руки со штурвалом. Ты как бы становился совершенно прозрачным и видел только облака. А при их отсутствии –имели возможность созерцать  лишь  панораму происходящего на земле. Потом всё возвращалось. Но при этом ты мог оказаться в кабине совсем другого самолёта и в другом времени.

Все бредни по поводу НЛО в штате Невада – в сравнении с тем, что приходилось испытать во время этих боевых  вылетов  нам-детские забавы! С полным боекомплектом я отрывался от взлётно - посадочной полосы- взмывал ввысь -и стоило мне переключить тумблер режима «стелс» -как я оказывался неизвестно где и не понятно в каком времени.

...Пытаюсь осмотреться - в кабине кроме меня ещё один пилот. Все приборы подписаны готическим шрифтом. По рации звучит немецкая речь. А внизу -руины, руины, руины…И вдруг вижу – подо мной  фонтан  «Танцующие дети». Знаменитый , всем известный  артефакт Второй мировой…Так это ж Сталинград! И выходит, -я лечу бомбить наших союзников! Хочу крикнуть «Стойте-это ошибка!», но  второй пилот открывает бомболюк…Я хватаю его за руку-у меня в руке – кисть скелета, а из шлемофона на меня скалится череп…В следующее мгновение я обнаруживаю, что из бомболюка моего F-117 (я опять в нём!) сыплются «ляльки», которыми напичкали брюхо моей невидимки ребята из команды аэродромной обслуги.

Но за мгновение до этого я вижу, как кругляк фонтана излучает непрерывный каскад «летающих тарелок» с балкенкройцами* на боках. Секретное оружие Третьего рейха окружает меня со всех сторон стаей летучих призраков.Я словно бы внутри какого-то зыбкого кокона. Да и я ли это!? Что бы это могло быть!? Ведь доподлинно известно- нацисты не применяли под Сталинградом никаких НЛО.

В другой раз при включении режима «стелс» -я мгновенно переместился в 1944 год и разгрузил люки совсем другого бомбардировщика вот на этот самый город. Приехав сюда лечиться, я опознал и площадь, и кирху, и дом с мезонином. Мы бомбили с небольшой высоты, наверняка. И как сейчас помню-я даже разглядел часы на башне муниципалитета…Таким же образом мне довелось бомбить в 1942-ом Кёльн, а в 1945 Дрезден. И опять-таки невозможно сказать-я ли это делал или не я?
 
И всё же самое непонятное произошло позже. Все эти перескоки во времени , которые , как я думаю, происходили не без участия нацистских НЛО, кончились тем, что я предпочёл не включать лучевого отражателя, полагаясь лишь на отражение лучей радиолокатора противника  от рассеивающей гранёной поверхности. Надо сказать, что наши бомбовозы F-117  своей формой сильно напоминали секретные «летающие тарелки» нацистов. Поговаривали, что они лишь перелицованные проекты вывезенных из Германии разработок «оружия возмездия». Советам достались чертежи «Фау-2» , почему они так и рванули в космос! А нам перепали  вот эти летающие перевёрнутые ночные горшки да ядерные секреты.  Но когда меж пилотами возникали пересуды по поводу НЛО, скептики отмахивались: меньше вискарь дуть надо, марихуанку покуривать, а тем более рокнролить с ЛСД или коксом -тогда не будут мерещиться «картинки прошлого» и мучать комплекс Оппенгеймера. Своих же, мол, за «тарелки» спохмела и во время ломок принимаем!
 
…И вот на меня летит известная мне по инструктажам ветерана Вьетнама Билла Вайса ракета «Нева». Родная сестра  тех, что сбивали во Вьетконге наших «Фантомов». Острорылая и юркая.  Делаю вираж. И она пролетает мимо. Зато вторая клюёт моё летающее корыто в брюхо с другого боку. Но истинный ковбой всегда может вообразить себя кольтом, выхватываемым их кобуры, а истинный бойскаут никогда не сдаётся! Катапультируюсь!
Катапульта  вознесла меня над «полями да над чистыми». До Белграда, который был к тому времени превращён во второй Сталинград, Дрезден, Кёльн я не дотянул…Парашют несёт на какую-то деревеньку. Черепичные крыши. Деревья, едва опушённые  зеленью, перемежающейся пеной цветения абрикосов, этих сАукур  Сербии. Конец марта! Внизу проплывают Диснеевской красоты картинки. Высыпавшие на звук взрыва упавшего самолёта ребятня и взрослые. Всё это сильно походило на комиксы или мульты про Мики Мауса, но я понимал, что, если я попаду в руки сербам, -мне несдобровать - и поэтому пытался рулить стропами так, чтобы приземлиться поближе к лесу.
  Пашня смягчила удар о землю. Избавляюсь от парашюта. Быстро добежав до опушки леса, углубляюсь в чащу. Поляны устланы первоцветами. Крокусы, цикломены -сплошным ковром! Если бы здесь была моя Лайла! Вот порадовалась бы! Хочется присесть под каким -нибудь буком, прислониться спиной к замшелой коре, забыться. Полюбоваться вот этой присевшей на венчик цветка пестрокрылой бабочкой! Как  её крылья похожи на карту Югославии! Пятнышки , кружочки, полукружия…
Я поднимался на гору. Лес  сгущался.  Смеркалось. И в сумерках я увидел, как сквозь густую гребёнку деревьев пробивается свет. Я пошёл на этот огонёк.  Тусклое мерцание привело меня на поляну, посреди которой стоял домик необыкновенно причудливой формы. Светилось стрельчатое окно. Луна превращала экзотическое строение в нечто вроде предмета из серебряного сервиза. Крыльцо с перильцами, козырёк, карнизы и водостоки были как бы творением рук некого покрывшего постройку сплошным узором ювелира. Вместо трубы над кровлей высился минарет. Сама кровля представляла собою с одной стороны «мавританский» купол, с другой -заострённый готический шпиль.
Отворяя двери, я обратил внимание на выпуклые римские цифры III и IV на правой стороне фасада, но не  придал этому значения.
   
В освещённом свечами зале было людно. За круглым столом сидели знакомые мне по часам на магистратуре Зеебурга персонажи – Латник, Монах-богомолец, Ведьма, Лютнист, Шут. На дальнем  краю круга видна была Костлявая с Косой.
Стол представлял собой ни что иное, как циферблат и все сидевшие кругом были заняты тем, что каждую секунду продвигали большую стрелку на одно деление.
- Ну что встал, как  вкопанный! – оторвалась от столь важного занятия Ведьма, в которой я узнал свою Лайлу. – Проходи. Сейчас будем ужинать. Корректировка времени уже завершена. Остальное пойдёт своим чередом…После того как ты в 1944 сбросил бомбы на муниципалитет, механизм много раз чинили, но часы всё равно бегут вперёд…
- Это не я бомбил Зеебург! Я и родился -то, когда всё разбомбленное было уже давно восстановлено!
-  Опять ты за своё! Ты что забыл про магазинчик моей мамы в Салеме?* И то как мы с тобой познакомились. Ты зашёл купить магический кристалл, оберег  с головой Бафамёта внутри  перевёрнутой пентаграммы. Ты примчался в Салем из штата Невада, где участвовал в погонях за летающими тарелками -и твоя подруга викканка***  и рокнрольщица Мэрелин посоветовала тебе обратиться к магическим силам, духам индейцев шошонов*, а пресвитер вашего прихода предложил провести сеанс экзорцизма. И ты одновременно делал и то и другое. Разве ты забыл, как Мэрелин примчалась следом за тобой, чтобы купить в нашем магазине магических принадлежностей метлу и как во время проведения ритуала посвящения в  гостинице, в окно прилетел камень, брошенный каким-то евангельским христианином?

Всё это я прекрасно помнил. Как и  принесённую тобою в гостиницу скатерть с изображением пентакля. Её ты постелила на круглый стол поставив в центр вазу с изображением пестрокрылой бабочки на боку. В вазу ты поставила букет с купленными мной для проведения магического ритуала чёрными тюльпанами. А в углы звезды – по свечке в подсвечниках. Влетевший в окно камень угодил мне чуть выше виска в тот момент, когда ты начала читать заклинание. Отскочив от головы, булыжник расколотил вазу. Четыре свечи погасли. Пятая упала на пол, застланный ковром, в котором образовалась дыра. Прибежавшая на шум из соседней комнаты Мэрэлин, поспешила в аптеку, а когда я пришёл в себя с перевязанной головой, я начал кашлять  от заполнившего гостиничный номер дыма, а ты бегала в ванну и в сложенных лодочкой ладошках носила воду , чтобы залить тлеющую в ковре дыру. И в этом кругу я увидел, что , катапультировавшись, я приземлился не на опушке леса, а в разбомбленном Белграде. Спрятавшись на ночь в одном из полуразрушенных домов, я решил переждать. И что же я увидел, когда рассвело!  Что я нахожусь в том же номере гостиницы Салемана. Голова моя была обмотана обрывком простыни. В  заполненной дымом комнате невозможно было дышать. Выбежав на улицу, я увидел, что площадь под окнами запружена, словно на карнавал обряженным народом. Шляпы с перьями. Бархатные куртки. Башмаки с пряжками. Длинные платья на женщинах. Шпаги на боку у мужчин. Беснующаяся толпа окружила костёр, в огне которого корчились две ведьмы. От него -то и валил в окно гостиницы едкий дым. В  объятых огнём несчастных женщинах я узнал тебя, Лэйла, и Мэрэлин.

«Так им и надо! -орала щербозубая пуританка. -Она превращала в помои молоко в подойнике!» «Пусть догорает!- бесилась другая.- Будет знать как насылать порчу на детей!» « Ну теперь уж не сможет присухи на наших мужей напускать!- подвывала третья.-А то что ни ночь -все наши мужья у неё в постели попеременно».   Я кинулся раскидывать горящие жерди. С криками «И его – в костёр! Жечь его! Колдун!»  толпа навалилась на меня. Особенно усердствовал какой-то косовар в шароварах и саблей на боку и боснийка в хиджабе. Спустя мгновение  я увидел себя голым  со вздутым животом, лежащим на операционном столе под прицелом  фото- и телекамер. В вытаращенном глазке одного из объективов я увидел себя – в качестве предмета исследования. «Вот это существо с необычной антропологией, увеличенной яйцевидной задней частью головы и миндалевидными глазами без зрачков и вынул фермер из обломков НЛО в штате Невада!»- комментировал журналист. Надо мной склонился хирург. Ланцет вонзился в мою грудь. «Интересно-есть ли у него внутренность и как они устроены?»- продолжал репортёр прямой эфир.

- Посвящение совершилось! -объявила ты , надевая мне на шею амулет и влагая в руку магический кристалл.-Носи эти знаки посвящения с собой.
Всё это было чуднО и не совсем для меня привычно. В  гостиницу «Брокен» мы вселились во время свадебного путешествия. Это был юбилей Вудстока, и перед этим вы с Мэрилин выступали на фестивальной сцене в костюмах ведьм с островерхими шляпами и изображали из мётел электрогитары, наяривая по прутьям метёлок, как по струнам. Потом грифы-черенки вы зажали между ног-и к изумлению публики- взмыли ввысь. Голографические спецэффекты фестиваля были потрясающи.   И после этого феста меня постоянно преследовало одно и то же: взлетая , я «внутренним зрением» видел, что вырывающиеся из сопл бомбардировщика пламя – две  огненных метёлки, и в их пламени мне всё ещё мерещился костёр с корчащимися в нём ведьмами. Когда же я отворял бомболюк – и видел, как самонаводящиеся «ляльки» разлетаются по предназначенным им целям, я ни на миг не сомневался, что швыряю камни в окно гостиницы, где мы остановились во время своего свадебного путешествия. Ты и Мэрилин – две великолепные  хип-хоп-вокалистки  в сверкающих, похожих на одежды инопланетянок обтягивающих трико утешали меня: мол, это нервное перенапряжение, ты, перенапрягся, тебе надо слетать на Гавайи, заняться дайвингом. Но я то знал, что расколовшаяся на части ваза, этот тонкогорлый кувшин, с выпущенным из него Джином – рассыпавшаяся на осколки Югославия. Косово уже никогда ни прилепить к Сербии, а тем паче к Словении или Хорватии…
 
Мне предстояло "испытать на себе" редкую разновидность постравматических деформаций психики под названием  «Синдром симметричных переживаний». Это диагноз мне поставил доктор Шон Полачек- заведующий отделом паранормальных психиатрических растройств местного санатория для ветеранов локальных конфликтов. Он располагается в замке на горе, в тех же палатах, где прежде был госпиталь. Вон -он, Полачек, дует пиво в углу кафе вместе с теми тремя в костюмах Латника, Шута и Лютниста. Это всё санитары.И без  них я - ни шагу.Это очень профессиональные санитары. Только что не в белых халатах. А вместо белых халатов у них масхалаты и по  ППШ на каждого. И обрядившись в эти шутовские наряды они спрашивают психиатра об одном и том же. Куда, дескать , этого сбитого лётчика? В наблюдательную палату  или в операционную? Мол, сбила его наша зенитчица Люба, вытащили мы его из какого-то  рухнувшего рядом с фонтаном «Танцующие дети» летающего корыта с балкенкрайцем на боку. На шее у него амулет с мордой козла в перевёрнутой звезде, в кармане кристалл и фотки каких-то двух певичек-белой и негритянки. «Не спешите!-отвечает Шон Полачек, он же полковник  спецотдела паранармальных явлений Петров.-Мне надо задать ему несколько вопросов!» Знаю я эти вопросы! Опять будет спрашивать-точно ли, что перед моим боевым вылетом на Белград- я отказался от групповухи с Лили и Мэрэлин, заявив им, что не намерен самоублажаться в обществе лесбиянок! И что подружки обещали отомстить мне! Полковник Петров хотел выяснить – точно ли режим «стелс» отключили ведьмы? И что это как-то связано с дурацким  амулетом и кристаллом кварца. Русские хотели как-то использовать это в своих антистелсовских разработках. Ну что я мог ему ответить? Что уже в первой ракете, от которой я увернулся по её наконечнику и стабилизаторам я опознал твою заостренную ведьминскую шляпу и короткую юрку. А вторая! Вторая выдала себя  не только этим наконечником, но и торчащим с боку черенком и метёлкой огненной струи…

Отрывок из романа "В магическом кругу фонарном", ч. II гл. 6.