Масленица разгульная!

Масленица в том году пришлась на первые числа марта. Ещё везде лежали сугробы, но день неумолимо увеличивался. Солнышко светило всё чаще и чаще, нагревая весенний воздух. Жители деревеньки и прошлые года собирались вместе в чьей-либо избе и праздновали Разгульную. Дети же гуляли в городах на ярмарках, внуки развлекались на разных современных аттракционах. Но не в этот раз….
Антон решил устроить сюрприз жителям деревеньки. Приехали почти все: дочь и зять Петровны с оравой ребятишек, сам Антон с женой и сыном Митей, дочки Саныча и внук Кирилл из райцентра. Из областного города приехал сын Юрки и Нюрки с двумя дочками пяти и шести лет, никогда не бывавшими в деревне. Даже Светлана, дочь Ивановны, выбралась из столицы. В общем, народу собралось довольно таки прилично. Около полудня на дорогу вынесли три стола и лавки, накрытые половиками. Ребятишки вместо лошадей нарядили местных собак, надев на них ошейники с колокольчиками. Даже кошкам банты завязали. Наши баушки тоже нарядились. На голову надели яркие цветастые полушалки. Угощения были уже готовы. Как говорится: всё своё ношу с собой.  Дети из города привезли. И закуску и всё, что к ней полагается. Ели, пили, угощались. Все нахваливали блины Ильинишны с мясом и зелёным луком, дивились ржаным блинам Ивановны. Но больше всех восхищались гороховыми сочнями Петровны. Ребятишкам понравился испечённый тёть Нюрой блинный торт, щедро сдобренный сгущёнкой.
Между угощениями лились рекой песни, частушки и воспоминанья…
- А помнишь, как ты у Дедовани Серко угнал? – спросила Ильинишна у сына.
- Мам, нашла, что вспомнить, –  быстренько прервал её Антон, но было поздно.
- Пап, расскажи, –  попросил Митя.
- Да, чего рассказывать-то. Ну, покатались на лошадке и делов-то.
- Тёть Света, а ты знаешь? Расскажите, –  присоединился к просьбам Кирилл.
- Сам расскажу, а то ещё приукрасит чего доброго. Ничего особенного не было.
- Ну, если угнать лошадь обычное дело, тогда да.
- Светка, не встревай. Тоже масленица была. А Дедованя всегда в этот день лошадь свою украшал. Бубенцы на сбрую прикреплял, ленты, цветки бумажные. Красиво было. Нам, малышам, очень нравилось. Ну вот, нарядил он Серко, и катал нас от деревни и до речки с ветерком. А мы, кто постарше, перед девчонками красовались. Выпрыгнем с саней и снова запрыгнем. А-то дружка, как бы случайно, выкинем.
- А угнал-то ты её когда? – нетерпеливо спросил Митя.
- Ишь, быстрый какой! Это уже вечером случилось. Смеркаться  начало, но ещё видать всё, если приглядеться. Дедованя наугощался уже, а Серко распрячь не успел. Наши все по домам разбрелись, одна ребятня на улице была.
- И решил наш Антоша перед девочками повыделываться, – вновь перебила рассказчика Светлана.
- Опять сбиваешь, – дружески  ворчал Антон. – Сели мы в сани. Вожжи я взял и погнал Серко к большаку. Крик, визг, хохот. От такого шума Серко и понукать не надо было, быстро бежал с перепугу. По дороге мы хорошо прокатились. А как разворачиваться? Потянул я одну вожжу, да сильно. Серко резво повернул, сани накренились,  и мы все вывалились. Хохочем, а Серко без нас домой убежал. Пришлось нам четыре километра пешедралом топать. Такое вот приключение.
- Ругали вас потом? – поинтересовался Кирилл.
- Не без этого. Дедованя на утро увидел, что Серко не так привязан и всё понял. Пожурил нас маленько.
- Дядя Антон, а почему вы этого дедушку так называете - Дедованя? – поинтересовался Сашок (один из внуков-близнецов Петровны).
- Да-да, –  поддакнул второй (Алёшка), –  смешно как-то.
- На Кокованю, немножко, похоже из сказов Бажова, – вставила Маришка.
- Мы раньше не «дед» говорили, а «дедо». И звали его «дедо Ваня». А нам мальцам всё побыстрее надо, вот и произносили всё вместе: «дедоВаня», а потом и все его так называть стали. В деревне, что приклеится, то на всю жизнь.
- Бабушка, а у Дедовани дети были? – спросила Петровну внучка Маришка.
- Не, не было. Война не позволила.
- Расскажите, – встрял, сгорая от любопытства Кирилл.
- А чего рассказывать-то.
- Мам, а ведь Дедованя и в старости статным был и даже красивым. Неужто невесту не смог сыскать? – тоже заинтересовался Антон.
- Да была у него невеста. Марусей звали. Под стать ему. Такая же высокая и баская. И энергичная. Прям вечный двигатель.
- Иии… Дальше-то что? – нетерпеливо спросил Кирилл.
- Война дальше. Его на фронт. А она за ним. Сказывают, неделю из военкомата выгнать не могли. Один майор даже замуж  ей предлагал. Она ни в какую. Добилась своего – санитаркой взяли.
- Они там встретились? – поинтересовалась Маришка.
- Какое там! Так и не увиделись боле. Погибла она. Солдатика собой прикрыла.
- А после войны, что девок в деревне не нашлось? – опять торопил рассказ Кирилл.
- Как не нашлось! Табунами за ним ходили, и города даже одна бесстыжая приезжала. Да только он свою Марусю забыть не смог. Так бобылём и помер. А ребятишек шибко любил.
- Да, всё нас конфетами кормил, – вспомнила Светлана.
- Жалко его, – вздохнула сентиментальная Маришка, убрав с глаз слезу.
- А чего жалеть-то. Жизнь свою он хорошо прожил. Помогал всем. И ему помогали. Главное, помнить его.
- Вот теперь и мы будем помнить, – поддержала Маришка.
- Вот и славно!
Быстро нахватавшись всего понемногу со столов, ребятня пошла заниматься своими делами. У Саныча к сараю был набросан огромный сугроб, доходивший до самой крыши. Забравшись по нему на сарай, мальчишки начали, кувыркаясь, прыгать в сугроб. Девчонки тоже попробовали по разику, но им не понравилось: снег за шиворотом, да из сапог приходилось его вытряхивать. Маришка нашла деревянные санки, на которых таскали дрова, воду с колодца во фляге, бельё на речку, и стала катать внучек Юрки и Нюрки. Вдоволь напрыгавшись с крыши, мальчишки присоединились к ним. У Ивановны нашлись ещё одни санки. Теперь малышей катали мальчишки. И непросто катали, а с заворотами. Бегут, бегут с санками и вдруг раз – резко развернут их прямо в сугроб. Потом им захотелось покататься и самим. Но малышне их не утащить. Придумали достать велосипеды, оставленные у бабушек дожидаться лета. Зацепили за багажники санки и продолжили покатушки. Падений стало больше (велосипеды тоже падали на зимней дороге). Но от этого смех раздавался гораздо чаще.
Весна весной, а ещё не май месяц. Прохладненько было. Вот часика через три  и потянулись все группками по разным избам. Мужики помогли вернуть столы на положенное место, а сами осели у Саныча – вести серьёзные мужские разговоры о рыбалке, бане, лесных вылазках и жёнах, как те свободу их ограничивают. Дамы же собрались у Петровны – самая просторная изба. И, конечно, перемывали косточки мужьям да хвалились детьми и внучатами.
А в это самое  время Митя решил повторить «подвиг» отца. Лошади не было, но был же «железный конь». Потихоньку свистнув ключи от машины, (благо батя уже «устал» от изливаний) он предложил друзьям прокатиться. Мальчишки были в восторге, а девчонки сомневались.
- А ты нас не угробишь? – спросила с недоверием Маришка.
-  Да я уже не один раз по этой дороге ездил, – бахвалился Митя перед дружками. – Меня батя научил и  рулить разрешал, где никто не видит. Поехали что ли? А вы, если не хотите, – обращаясь к девчонкам, сказал Митя, – идите домой, только нас не закладывайте.
- Нее, мы с вами.
В машину набилось восемь мальцов. Митя быстренько завел автомобиль,  и тот тронулся с места. В салоне восторг, как будто никто из них ни разу не ездил на машине.
- Классно!
- Молодец, Митяй!
- Давай-давай, рули дальше!
По зимнику до трассы доехали быстро. Что для машины четыре километра! Развернулись, правда, с горем пополам. Обратно тоже с ветерком гнали. Только пересекли границу деревни, означенную изгородью, как машина заглохла.
- Хана, обсохли.
До дома Ильинишны оставалось метров триста.
- Придётся толкать, – констатировал Митя.
- Хорошо, хоть с горки, – порадовался Кирилл.
- Мариш, ты, давай, мальцов по домам разведи. Смотрите молчок, никому не рассказывайте!
- Даже маме? – удивился Сашок.
- Даже ей, – строго наказал Митя. – Ну, а мы попробуем дотолкать до дома.
- Всё равно узнают, – вздохнул Кирилл, – и бензина нет, и не в ту сторону смотрит. Нам же её не развернуть.
- Даа, – почесав затылок, сказал Митя, – ладно, чему бывать, того не миновать. Так баушка Вера говорит.
Попробовали они толкать. Раз, второй, третий. Машина стояла намертво. Вдруг из темноты раздался голос Саныча:
- Кирилл, ты где? Домой давай, мамка волнуется.
Увидев мальчишек, он всё понял.
- Давайте, подсоблю, что ли?
Митя открыл переднюю дверцу и, поворачивая руль, одновременно толкал машину. Тут появилась Маришка и встала сзади к Санычу и Кириллу. Так в восемь рук прикатили они машину к крыльцу Ильинишны.
- Даа, «подвиг-то» бати ты повторил, – изрёк Саныч, усаживаясь на крылечко Ильинишны попышкать, – только у него конь сам домой прибёг, а твоего толкать пришлось. Хорошо, хоть недалече.
- Даа, – вздохнул Митя.
- Боле не угоняй, – поучал Саныч.
- Не буду. Попадёт мне от бати, – снова вздохнул Митя, – ну я пошёл. Спасибо вам.
Так закончилась масленица. Ох, и запомнится она некоторым не на один годок!