И по-прежнему, люблю кофе, роман, глава 36

36

Мне не давали покоя бабушкины слова,
- «Ты понаблюдай за ними».
Не в моих правилах подглядывать за кем-либо, тем более, когда оппонент об этом не подозревает. Я не понимаю, очевидно никогда и не пойму механизма, который позволяет заглянуть через континенты, ведь меня же уверили, что мы на Земле, в чужую постель.
Даже если это мои будущие родители, должны же у них быть свои, и от собственного ребенка тайны. К тому же, когда еще стану я ребенком, а сейчас вполне себе здоровый полноценный мужчина и, сказать честно, вид моей юной обнаженной, пусть возможной, мамы вызывает у меня совсем не сыновние, а противоположные, другие чувства.
Несколько успокаивает сознание того, что к моменту рождения, как уже неоднократно было замечено, память будет стерта и все же…
Возможно нужно изменить время, моего, так сказать вторжения в чужую частную жизнь, но где гарантии, что я не окажусь «в гостях» не вовремя?
Немедленно отключаться! Но ведь интересно же поприсутствовать, например, при собственном зачатии.
- «Все-таки ты извращенец» - сообщил мне мой внутренний голос, который решил вмешаться в мой диалог с самим собой.
- «Я не извращенец. А нормальный сексуально озабоченный, как все в этом возрасте мужик. И вид молодой, симпатичной, следящей за своим телом, к тому же обнаженной женщины не может вызвать у меня других чувств, кроме прилива крови к соответствующим органам и возникающий в связи с этим эрекции.
А то, что в теории, может случится так, что мы станем родственниками, на данный момент не имеет никакого значения.
Во-первых, решения никакого не принято, никто не знает, как оно будет.
Во-вторых, к тому моменту, когда мне будет столько лет, сколько сейчас, она будет уже не так юна и свежа. И, конечно сознание того, что она моя мать, задвинет напрочь и очень далеко все мысли о сексе.
И в-третьих, ко времени моего повзросления, наверняка найдется какая-либо особь женского пола, которая поможет мне справиться с излишней напряженностью и, благодаря постоянным расходам сексуальной энергии снизить количество эротических фантазий до нормы, хотя что считать нормой.»
- «Сексуальный анархист» - продолжил внутренний голос.
- «Непонятно кого ты хочешь убедить в том, что решение не принято? Уж не себя ли? Не ты ли, не далее, как сегодня развил целую теорию о том, что все положенное мы все равно выполним и притом, твоя же мысль, это будет подано, как искреннее и добровольное желание.»
Крыть было нечем, вежливо попросив внутренний голос заткнуться, отправился к кофемашине. Я по-прежнему люблю кофе.
С чашкой, усевшись перед экраном, отправился в Аргентину к маме.
А там было утро. Опять светило солнце. И, любящая, как и я кофе мама сидела возле бассейна за столом накрытым скатертью и, помимо кофейника уставленной тарелками с какими-то экзотическими фруктами, холодными в запотевших графинах соками и выпечными изделиями, напоминающими по форме пирожное эклер, но жареными во фритюре. Перед тем как откусить и когда трубочку откусывали то пустоту внутри наполняли каким-то сладким, а может быть и нет, экран вкуса не передавал, подобием крема.
Она подвинула блюдо сидящему напротив мужу Пете и что-то сказала. Заботливый переводчик тут-же подсуетился и выдал мне подпечатку
,- «Приятно кушать». – Педро улыбнулся, налил кофе в огромную широкую кружку, влил туда горячие сливки или молоко, взял с предложенного блюда трубочку и обмакнув в чашку с аппетитом начал есть.
- «Почти как в Париже» - подумал я, заканчивался завтрак сочным фруктом, похожим на манго.
Разговор за завтраком, как сообщил мне мой суфлер, сводился к обсуждению вечеринки, намечавшейся сегодня. Я еще не решил. Стоит ли мне на ней «присутствовать», ведь здесь у нас будет раннее утро. И для того. Чтобы не прозевать события, стоит позаботится о том, чтобы проснуться затемно, а значит не выспаться.
Решив, что утро вечера мудренее, завел будильник на четыре утра, а просыпаться с его зуммером или нет, будет видно.
Открыл экран, на глаза мне попался красный кружок, которым я обвел имя Яны-жопы. Пардон, Яны Юрьевны. Помнится, хотел с ней пообщаться. Одним только словом, мне удалось передать умной машине свое желание выйти на связь. Аппарат мигнул и спустя минуту на мониторе возникла радостная физиономия Яны, той, которой она была давным-давно. Она подслеповато прищурилась, помнится, долго стеснялась носить очки и заорала,
- «Палыч! как я рада тебя видеть, а какой ты молодой, едрит твою налево, прям огурец. Вот и довелось свидится, кто бы подумал, где» - Яна тараторила и видно было, как она искренне рада моему, пусть электронному визиту.
Увидев подругу вновь молодой и, как при той жизни жизнерадостной я так расчувствовался, что чуть не прослезился, здорово, черт побери встретится с молодостью, хоть и на другом свете.
- «Яночка» - проговорил я сквозь спазм сжимающий горло.
- «Какая же ты красивая, как тогда. Помнишь?» - более глупого монолога трудно было придумать, но я мало владел собой, меня вели эмоции, которые перли через край, блокируя мозг и управляя чувствами. Теми самыми, которые когда-то давно свели нас в одну постель, на одну ночь. Но ночь та была столь примечательной и замечательной, что всю жизнь мы сохраняли по отношению друг к другу теплые чувства, которые, так неожиданно всплыли теперь много лет спустя в совершенно неожиданном месте.
Так случилось, тогда давно, мы оба очень нуждались в сексе и получилось так, что нуждающиеся нашли друг друга, как ни поверни, а женщину, которая хочет трудно не опознать по массе признаков, наверное, так же, как и мужика. Тут наши желания и совпали, мы отдавались друг другу с таким упоением и восторгом, которого, пожалуй, больше ни разу, про себя могу утверждать, не испытал. Очевидно из опасений невозможности повторного полнейшего и всеобъемлющего слияния, в дальнейшей жизни, дабы не уничтожить былое, ставшее со временем таким хрупким воспоминание мы ни разу не оказались в одной кровати. О чем, кстати я иногда жалел, да и Яна, по ее косвенным намекам, тоже.
И вот теперь, как всегда, встретившись с ней глазами, поблагодарил Бога за ту встречу, которая, несмотря на мой богатый сексуальный опыт, так и не была никогда превзойдена по яркости и самоотдаче.
Где-то глубоко шевельнулась мысль, а что если здесь попробовать? Прогнав мысль, как неподходящую, через пару минут разговора, понял, что она не даст мне теперь покоя.
- «Яна» - начал я с непритворным придыханием.
- «Очень рад, что нас с тобой судьба свела тут, где, казалось бы, встретится невозможно. Чудеса случаются не только в жизни, но оказывается и после смерти. Мне так хочется до тебя дотронутся, хотя вроде бы мы здесь должны быть бесплотными духами, но, как выяснилось совсем не так. Давай встретимся.»
Яночка, улыбаясь смотрела на меня с экрана, такая молодая, такая свежая, как когда-то давно-давно. Она не сразу мне ответила, видно было, что ее что-то смущает. Заметно было, что решение дается ей с трудом. Однако через минуту она тихо, так тихо, что я едва услышал сказала,
- «Давай».
- «Сейчас» –совсем обалдев от радости заорал я. Моя собеседница, прижав палец к губам тихо произнесла,
- «Не спеши, увидимся завтра, в «Райском саду» в полдень.»
Изображение лица померкло и покинуло экран.
Что бы это значило? Подумал я. Неспроста, судьба или вернее тот, кто ею рулит, устроил мне эту встречу, что даст она нам обоим радость или разочарование? В любом случае, нас ждут новые впечатления. У меня мелькнула шальная мысль о том, что все встречи, которые мною здесь переживаются сопровождаются нешуточными эмоциями. А, как теперь стало известно, эмоции – самое значительное, что может произвести человеческая душа, нет разницы будь это душа находящаяся в теле машины или душа тленного тела. Похоже, тот кому все здесь подчинено, и в самом деле все контролирует и коллекционирует наши переживания, превращая их в некий бальзам, из которого, а вернее при помощи которого и изготавливаются новые сущности.
Вот он великий круговорот. Все мы отчасти Боги, Творцы, Создатели!
Ведь без вырабатываемого нашим разумом продукта невозможно воссоздание человечества. Души, рано или поздно изнашиваются и требуют восстановления, одни грешат и погибают, а самые достойные, как бабушка переходят на новый, более совершенный уровень, но и там продолжают пополнять всеобщую «казну» при помощи воспоминаний о жизни и рассуждений о сущем.
Выходит, без нас никуда. Мы - делатели, производители и целители, вершители и со творцы Господни.
В каждом из нас искра Бога, которая вечна и не может погаснуть никогда, поскольку даже из пущенной в распыл души, после реинкарнации и реанимации народится новая, оживленная при посредстве елея нами всеми поставляемого.
Потому и созданы здесь в чистилище, где сейчас мы находимся условия для жизни, по земным меркам грешной, но переполненной эмоциями, бьющими через край и до капли идущими на благие цели. Так из грязи вырастают цветы.
С мыслью о грязи отправился в душ и в постель.
Снился мне странный и отчасти страшный сон, я на кого-то, кого не помню, пытаясь защитить близкого мне человека, и себя тоже, воздействовал своим сильнейшим биополем, блокируя все его попытки нанести мне урон. Мне это удалось, враг был остановлен и подавлен, а проснулся я совершенно выжатым и вымотанным, как будто воевал не во сне, а наяву. У меня даже болели и судорожно подергивались руки, при помощи которых, направлял энергию на противника.
Если сон, то яркий. Но память не сохранила ни имени, ни внешности нападавшего и, впрочем, защищаемого также. Только борьба.
Зуммер будильника попытался вписаться в сон, но как-то некстати прозвучал из кармана, вызовом мобильного телефона.
Проснулся сразу, но в чувство пришел спустя время, пусть короткое, но необходимое для постановки мыслей на место и осознания сначала себя, затем себя в этом мире.
Четыре утра, в Аргентине, надеюсь день в разгаре. Коли встал, надо взглянуть. Начнем, конечно с кофе…
Волшебный аппарат, с полуслова понял, чего я хочу и высветил для меня, уже знакомый мне особнячок в пригороде Буэнос-Айреса. Лучше бы я этого не делал. Я так надеялся, что днем не окажусь свидетелем чего-то того, о чем мне лучше не ведать.
Несмотря на дневную жару, в кондиционированной прохладе спальни моя юная будущая мама, с упоением предавалась любви, только не с Петей, которого я уже почти считал папой и успел, отчасти полюбить за покладистый характер и высокий голос, которым он, под гитару напевал чудные испанские серенады.
Партнером мамы, на этот раз был крупный блондинистый атлет с широкими плечами и узкими бедрами. От моей крошечной мамы из-под этой мощной туши виднелись только ступни ног, которые подергивались у блондина на плечах.
Он ритмично и широко двигался, ускоряя ритм и, лучше бы я не смотрел, издал звериный рык и поднявшись на вытянутых руках застыл, глубоко дыша и, очевидно, испытывая мощное облегчение. Спустя минуту, мамины ноги скользнули вниз и из-под туши показалось ее ладное тело, слегка помятое, местами покрасневшее, покрытое, несмотря на прохладу, легкой испариной. На румяном лице ее было написано полное удовлетворение, она глубоко дышала и поправляла влажные колечки волос на лбу
Я, во все глаза смотрел на поднявшегося с ложа голого мужчину с еще не опавшим до конца членом, почти безволосым пахом и волосатым животом с длинными ногами и широкой грудью, покрытыми рыжеватой шерстью и, невольно сравнивал его тело с телом безволосого субтильного Педро и думал. А на кого я буду похож? Кто передаст мне строение своего тела, характер, привычки и прочее, кто из них будет моим подлинным отцом?
Мужчина надел узкие белые трусы, валявшиеся в кресле, строгие черные брюки и белую рубашку, причесал волосы и принял скромную позу.
- «Алекс, пора заняться делом» - неожиданно по-русски сказала Надежда.
- «Сеньора» - глубокий баритон звучал вежливо и уважительно, несмотря на произошедшее мужчина знал свое место.
- «Мои люди работают и, я думаю все уже готово, прошу вас» - Алекс приоткрыл дверь и жестом пригласил недавнюю партнершу в холл.
Она посмотрела на него, как на идиота, но не смутилась, несмотря на то, что одежды на ней по-прежнему не было, взглянула в приоткрытую дверь и, надев через ноги длинное цветное платье, белья нигде не было видно или она его не носила мгновенно превратилась в хозяйку дома.
Действительно, дом преобразился, повсюду стояли столы, накрытые посудой для фуршета с высокими конструкциями на которых в глубоких заполненных льдом чашах, стояли композиции из фруктов и овощей. Горками были выставлены алкогольные напитки в бутылках, многие были помещены в ведерки со льдом. На отдельном столе стояла пирамида, составленная из бокалов для шампанского Аппараты для сохранения блюд подогретыми, были пока пусты и наполненные гелем свечи под ними не горели.
- «Все готово» - сказал мужчина, как ни в чем не бывало, как будто не он несколько минут назад возлежал на моей будущей маме.
- «Закуски и блюда будут поданы за десять-пятнадцать минут до начала мероприятия. Аперитив и канапе на welkom находятся в зоне входа в дом, персонал готов к работе»
И действительно, у стенки вряд стояли молодые парни в смокингах и белых перчатках, все идеально причесанные и сосредоточенные. У входа стояли две громадные машины в которых, как я догадался и находились приготовленные для гостей яства.
- «Спасибо, Алекс» - томным глубоким голосом произнесла Надежда.
- «Вы, как всегда на высоте».
Метрдотель, с достоинством поклонился.
Ну что же, подумал я, самое интересное, видит Бог, не по своей воле, я видел. Любоваться мероприятием на расстоянии, не имея возможности участия, не по мне. Я оставил Аргентину до следующего визита.
Кажется, мне стал понятен смысл слов бабушки – «понаблюдай за ними».