Свиток Анестезис 2

Наконец я увидела учеников Сотера, столпившихся вокруг него. И услышала как он возгласил громко «Вера без дел мертва!» « Загляните внутрь себя и вспомните, что вы сделали для Отца моего?» «Помните ли вы притчу о смоковнице, которая не давала плода 3 года? Что сделает крестьянин теперь, если она так и не принесла плода? После того как садовник вымолил для нее еще один год и обложил ее удобрением?»  Тут я наконец подобралась поближе к Сотеру и увидела, что он указывает рукой на дикое фиговое дерево покрытое густой зеленой листвой. Дай мне плодов – потребовал Сотер у деревца и потряс его. Но плодов не фиге не было. Я знаю что так часто бывает, если поблизости от женского дерева нет мужского, не знаю почему так но даже деревья бывают разного пола. Науке пока не известно, как деревья передают семена друг другу…. Может они по ночам ходят? Просто дриады не разрешают людям это видеть. И тут Сотер, еще раз пошевелив рукой в листве воскликнул. Кто не дает плода мне, того душа иссохнет и исчезнет как это дерево! И зеленое молодое деревце мгновенно засохло до самых корней и упало к ногам. От неожиданности я заплакала, мне жаль стало деревце. Но Сотер сурово посмотрел на меня и сказал. «А почему ты не плачешь о душе своей? О твоей бессмертной душе, которая ссохнется и  умрет как это дерево.  Как сухие ветки будут сожжены в костре, так и исчезнут души тех, кто не принес мне плодов покаяния и труда.»  Тогда мне стало нестерпимо стыдно и горько. Я сожалела о душе моей, которая не придет в прекрасные чертоги Неведомого Бога. Но даже больше чем это, меня терзал стыд, что Сотер знает, чем я зарабатываю каждый день… а чаще в ночь. Упала я  на колени перед Сотером, обняла ноги его. Я вдруг поняла, что недостойна находится среди учеников, и не для меня эти мудрые наставления. Все, все они знают про меня, мне лучше уйти. А я так надеялась… не знаю на что. Рабы давно перешептывались про Неведомого Бога, который спасет рабов. Но относится ли это и к блудницам? Тогда Сотер подозвал одного из учеников на поясе которого висел кошель. И велел ему – выкупи эту женщину у храма Иштар и приведи сюда.
Старшая жрица Иштар, Гипподамия сладко заулыбалась услышав что меня желают купить. Тут выяснилось, что я молода, красива, образована и обладаю еще неисчислимыми достоинствами.
И она хочет за меня целый талант. Я задохнулась от возмущения, вспомнив,  как она уплатила за меня две мины, и как быстро они закончились и как в рабство продали также и мою сестру. Апостол Андрей долго торговался,  и сбавил цену на несколько лепт. О! Как я ненавижу эту жирную жабу Гипподамию! Даже много лет спустя, когда я ложусь спать, и злая Нюката посылает мне самые худшие воспоминания, чтоб я ворочалась без сна. То хуже всего бередит душу это ненавистное лицо Гипподамии, ее толстые щеки,  раздвинутые до ушей в притворной улыбке, которая означает, что эта крыса придумала какую то очередную подлость. Она никогда не улыбалась от радости, как другие люди. Её улыбка всегда означала, что для меня приготовлена какая то новая гадость.  Сотер такой жестокий, он требует простить своих врагов.  Он сказал, что я должна стараться не думать плохого о Гипподамии, а стараться пожалеть ее за то, что она не увидела света истинной веры. И я! Да, я, никто иной как я, должна молиться за ее душу. Но это выше моих сил, и я втайне продолжаю молиться Гекате, чтобы она забрала Гипподамию в самый тоскливый угол Аида, и желательно поскорее. Не знаю, может когда нибудь в будущем, я смогу стать такой хорошей, как требует Сотер. Я буду очень стараться, чтобы попасть в чертоги еврейского Неведомого Отца, а не слоняться по унылым полям асфоделей вдвоем с Гипподамией. О нет, только не это!