Художник, что рисует дождь

Настенные часы пробили 19:00. Сегодня был короткий предпраздничный день, и большинство сотрудников давно разошлись по домам, но для главного бухгалтера учреждения города N.. Дмитрия Борисовича Грищенко, которому недавно стукнуло 55 лет, наступило самое продуктивное время. Никто ему не мешал, отвлекая телефонными звонками и вопросами о бюджетных лимитах и расходах, а посему можно было спокойно доделать квартальный отчет.

Дмитрий Борисович был типичным представителем стареющего офисного планктона. Одетый в неизменный жилетик для тепла, который он носил и зимой и летом, с большим животиком, он напоминал большого неуклюжего барсучка, который все делает основательно и не спеша.

Однако, оставалась одна проблемка, для разрешения которой нужно было сходить в небольшую уютную комнату для отправления естественных надобностей. Днем это было сделать весьма проблематично, так как в туалете  постоянно толкался народ, да и дверь была старая и тонкая, а для деликатного Дмитрия Борисовича, страдающего запорами, это превращалось в непосильную задачу.

Дмитрий Борисович неоднократно жаловался начальству на бытовые неудобства и вот, наконец, его мольбы были услышаны и в туалете  установили  новую дверь с мощным замком. Это обстоятельство поселило в душе бухгалтера бурную радость, однако, уединяться надолго также не получалось: мешала привычка. И лишь после рабочего дня можно было немного расслабиться.


Закрыв за собой дверь в туалет, и запирая внутренний замок защелки, Дмитрий Борисович вдруг услышал громкий металлический щелчок. Бухгалтер попытался открыть дверь, но она не поддавалась, а это означало лишь одно: замок сломался и он оказался в западне.   

Это обстоятельство хоть и смутило Дмитрия Борисовича, но никак не повлияло на его внутреннее спокойствие. Однако, минута проходила за минутой, а дверь так и оставалась закрытой, несмотря на все его усилия.

Не сразу, но к Дмитрию Борисовичу пришло осознание постигшей его катастрофы.  Как назло в здании уже никого не было, а это означало, что никто его теперь не услышит и  все три дня, вплоть до понедельника, ему придется провести в таком необычном уединении. Осознав все это, бухгалтер как остервенелый стал стучать в дверь и кричать, но все было бесполезно.

«Проклятая новая дверь. Старую я бы за минуту высадил», - с досадой  думал Дмитрий Борисович, барабаня по двери кулаками, которая на каждый удар отзывалась лишь глухим утробным звуком.

И, действительно, он никак не мог предположить, что его феерическая идея с заменой двери может принести ее подателю такой неприятный сюрприз. 

Разочаровавшись в отсутствии физических сил, необходимых для освобождения из клозетного плена, Дмитрий Борисович решил использовать технические возможности, благо, что в кармане брюк удалось обнаружить канцелярскую скрепку, которой он, словно отмычкой,  стал крутить и вертеть в отверстии замка.

«Да, что же это такое. Почему же она не открывается, ведь в кино показывают, что жулики за пару секунд открывают двери, а Остап Бендер так вообще ногтем обходился», - морщился Дмитрий Борисович  в безуспешных попытках освободиться.

Утро застало Дмитрия Борисовича в туалете. Главный бухгалтер сладко спал на карачках, положив голову на крышку унитаза. По его небритой щеке плавно стекала скупая мужская слеза.

Между тем в коридоре послышались голоса.

-  Дамочка, я вам повторяю в десятый раз. Нет вашего мужа на работе. Я самолично помню, как он давеча проходил через турникет! - прохрипел старческий голос, который принадлежал охраннику.   

-  Нет, он на работе. Я это чувствую. Телефон выключен. Может ему плохо стало и надо срочно вызвать скорую. Надо открыть кабинет.  Где у вас ключи? – вторил ему властный женский голос, - дергая ручку кабинета. 

- Ключи у нас сдаются начальнику караула под роспись, и я не имею права их вам отдать. Да вы и сами посмотрите, свет в кабинете не горит. Может он сейчас, где-нибудь с пьяными девицами куролесит!? - высказал предположение сторож.

 - Мой муж на это не способен. И вообще я этого так не оставлю.  Как позвонить начальнику вашей охраны? - с раздражением произнесла женщина, после чего послышался дробный удаляющийся стук ее каблучков, за которыми,  кряхтя и шаркая ногами, шел охранник.

От звука голосов Дмитрий Борисович проснулся, но, решив, что это ему приснилось, не сразу начал действовать.

- Галя!  - Галя!  - Я здесь!  -  Ау, помогитеее…!-  визгливо орал главный  бухгалтер и, сняв с ноги одну из туфель, будто Хрущев на заседании в ООН, со всей силы стучал каблуком  в дверь.  Однако жена ушла, и было очевидно, что ему опять не повезло.  Привычка всегда после ухода выключать в кабинете свет сыграла с Грищенко злую шутку. 

Однако близость свободы в сочетании с суровой реальностью произвели настолько сильное впечатление на психику Дмитрия Борисовича, что главный бухгалтер расплакался. Но, проревевшись,  он внезапно ощутил необычайное облегчение и легкость, чему немало способствовал вынужденный отказ от пищи в предлагаемых обстоятельствах. 
К концу второго дня Дмитрий Борисович, как ни противилась его натура, был вынужден начать употреблять воду из унитаза. К его удивлению вода на вкус оказалась не такой уж и противной.

«Ну, не так все и плохо, и вообще в детстве на улице из луж пили и ничего», - успокаивал себя Дмитрий Борисович философскими размышлениями. 

«И для чего я вообще связался с этими цифрами и пошел учиться на финансово-экономический, когда мне  еще в школе говорили, что у меня способности к рисованию, но нет,  навалились со всех сторон, давай мол, теперь время такое, только финансы и кредит, а я в погоне за деньгами потерял самого себя», - думал бухгалтер, черпая из чаши унитаза воду и размазывая ее пальцами по гладкому белоснежному кафелю стены. 

Охваченный неведомым вдохновением он рисовал на запотевшей стене  нимф, русалок, и других фантастических существ, которые под воздействием воздуха тут же испарялись, оставляя после себя едва заметные разводы на стене.

Когда рисовать  надоело, бухгалтер руками стал черпать воду из унитаза и брызгать на стену, с удивлением наблюдая, как юркие капли воды устремляются вниз тонкими дождевыми струйками.

«Художник, что рисует дождь», - вспомнил Дмитрий Борисович строчки известной песни, после чего бухгалтера охватил безудержный восторг, и он рассмеялся от осознания истины, которая внезапно ему открылась.    

Когда спустя пару дней Дмитрия Борисовича, наконец, освободили из заточения, то сбежавшие сотрудники не узнали бухгалтера. Вместо пузатенького и всегда ворчащего и недовольного зануды они увидели похудевшего небритого мужчину, на устах которого блуждала загадочная улыбка, а глаза светились мудрым всепрощающим светом.

Спустя пару дней бухгалтер уволился по собственному желанию, а еще через пять лет в городе прошла его первая художественная выставка.