Война часть первая. Детство, опаленное войной

        Дети проснулись от разрыва авиабомб и выстрелов самолётных пушек и пулемётов. Авианалёт длился около пяти минут. Пионерский лагерь был почти полностью уничтожен. Клуб, столовая, административный корпус, тир - от них не осталось ничего. Уцелели только три палатки вместимостью десять человек, часть кухни (что удивительно холодильники уцелели и работали) и парашютная вышка. Сам парашют почти сгорел, а вот вышка осталась нетронутой.
        Пионерский лагерь был организован на базе общества «ОСОАВИАХИМ» заводом ЗИС. В лагере отдыхали и учились военным специальностям ученики старших классов, дети рабочих завода. Их было семьдесят пять человек. Три отряда, по двадцать пять человек в каждом. В младшем отряде были дети двенадцати лет, в среднем – тринадцати. Ребятам из старшего отряда уже исполнилось четырнадцать, среди них было даже 11 комсомольцев.
         После авианалёта в живых осталось пятьдесят два ребёнка и вожатый - Алексей Васильевич Воронцов. Он был дежурным по лагерю, и случайно за несколько минут до бомбежки зашёл на кухню попить чаю. В сущности, он тоже был еще ребёнком – только в марте ему исполнилось восемнадцать лет. Это был его дебют в роли пионервожатого.
         На заводе он работал автомехаником. После семи классов закончил ФЗУ и был распределён на ЗИС слесарем по ремонту автомобилей. Со временем за успешную работу его повысили до должности механика.
         В начале июня 1941 года по комсомольской линии Алексея направили в пионерский лагерь в Белоруссию, в котором отдыхали дети сотрудников автозавода ЗИС. Лагерь располагался всего в семидесяти километрах от государственной границы.

        Алеша отыскал тела всех погибших детей. Погибло одиннадцать мальчиков и двенадцать девочек. Накрыв их остатками от палатки, он собрался копать могилы. Тут нему подошли старшие ребята,  руках они держали лопаты.
        После коротких раздумий Алексей решил копать две братские могилы. Одну для девочек, другую для мальчиков. Ребята его поддержали. Если это война, то надо было поскорее покинуть лагерь, и искать своих. 
        Вокруг всё было чёрным от дыма и копоти, догорали остатки зданий. Оставив ребят копать братские могилы, Алексей отправился на кухню. Надо было что-то делать с обедом. Дети уже полдня не ели. Придя на кухню, он увидел, что в холодильнике есть мясо, в основном свинина и баранина. Овощей тоже осталось достаточно.
        Уцелела одна плита, она топилась дровами. Алексей назначил наряд по кухне - пять старших девочек помогали готовить, два мальчика таскали воду и дрова.
        Всё налаживалось, щи закипали, картошка чистилась, компот ждал своей очереди, ведь плита то осталась только одна. 
        Алексей разделил часть мяса на пятьдесят три порции для первого блюда. То же самое проделал и для второго. На первое решил приготовить щи, а часа через два - картошку с мясом и свежими огурцами. Ревизия продуктов показала, что их осталось на пять-шесть таких обедов. О завтраке Алексей даже не думал. В подсобке нашлось шестьдесят глубоких металлических тарелок и столько же ложек, двадцать армейских котелков и двадцать фляг. На гвоздике висели три солдатских вещевых мешка. Он отдал их девочкам, чтобы они из остатков брезента пошили хотя бы тридцать пять похожих вещевых мешков. С чемоданами в лесу далеко не уйдешь.
       Перед обедом состоялись похороны погибших и короткий траурный митинг.  Убитых детей положили в могилы, аккуратно накрыв их кусками брезента. К сделанному на скорую руку из обгоревших досок памятнику прибили таблички с именами погибших ребят.
       Все были уверены, что война продлится недолго, и через несколько дней Красная армия погонит врага с нашей земли. И тогда погибших друзей можно будет похоронить, так, как они достойны.

       Оставшихся в живых детей Алексей решил разделить на два отряда: старший и младший. Так уж получилось, что при авианалёте погибли в основном самые младшие - дети двенадцати лет. Их палатки оказались на линии огня.
       После обеда вожатый направил дежурить на уцелевшую вышку мальчика и девочку. Из самых шустрых ребят создал три мобильные группы, по десять человек  каждой. Две из них, где были собраны ребята постарше, Алексей отправил в разведку.
       Одну - в воинскую часть, находившуюся километрах в семи от лагеря, а другую - в сторону ближайшей деревни, где в мирное время закупали продукты. До неё было около пяти километров. Алексей строго наказал ребятам себя не обнаруживать, на контакт с населением не входить.
       Для третьей группы тоже нашлось дело. Нужно было собрать на территории лагеря всё, что может быть необходимо для дальнейшей жизни в лесу. Всё, что уцелело и не разлетелось от взрывов. Важна была каждая мелочь: перочинные ножи, инструменты, даже иголки и нитки.
       Остальные ребята взялись чинить палатки. Из пяти разбитых палаток, пригодными для дальнейшего использования оказались только две.
       После этого весь палаточный лагерь свернули, и перенесли в другое место – на небольшую высотку, заросшую смешанным лесом. Удачное расположение позволяло видеть всех, кто решил бы подойти или подъехать к старому лагерю.
       Поставленные на новом месте палатки  девочки искусно замаскировали нарубленными ребятами ветками. Обустроив новый лагерь в лесу, Алексей уложил всех спать, а сам пошёл встречать разведку.
       Он не спал вторую ночь, а уже стемнело. Пришли ребята из ближайшей деревни. Сказали, что в деревне нет Красной Армии, фашистов тоже нет, жители эвакуировались, но далеко уйти не смогли. Ребята видели, как многие возвращаются.

       Алексей интересовал вопрос: не бегает ли где бесхозная лошадка. В лагере была лошадь Ласточка, но её разорвало авиабомбой. А в ситуации, в которой оказались пионеры, лошадь стала бы большим подспорьем. Однако ребята лошадей не обнаружили, а вот брошенную кем-то винтовку с примкнутым штыком в лесу нашли. Она оказалась обычной трёхлинейкой  со штыком, в ней был один патрон.
       Алексей показал ребятам, где теперь находится лагерь, а сам пошёл чистить найденную ими винтовку.
       Минут через сорок вернулась вторая группа разведчиков. Они рассказали, что на месте воинской части остались одни руины. Кругом немцы, которые ведут себя как хозяева. Ребята видели, как фашисты, разоружили около двадцати наших солдат и куда-то их увели.
- Ну и где теперь оружие? – спросил вожатый.
       Ребята сделали святые и честные глаза, всем своим видом показывая, что ни о каком оружии слыхом не слыхивали.
       Только когда Алексей напустил на себя строгий вид,  один из них достал из-за пазухи пистолет «ТТ», а другой кобуру от него и командирский ремень с портупеей.
       После недолгих разбирательств разведчики притащили из кустов восемь припрятанных ими винтовок с восемью ремнями и патронными сумками. Около бывшей казармы они нашли россыпью тридцать пять патронов и пулемётную коробку с полной лентой. Ленту решили пока не трогать, оставить на всякий случай.
       Алексей отослал ребят чистить найденное оружие, а сам собрал все патроны и разделил их на девять винтовок. Вышло по тридцать пять патронов на восемь винтовок, а на одну сорок. В найденном пистолете осталось три патрона и еще восемь в запасной обойме.
 Дети почистили оружие, а спать не уходили. Вожатый, чувствуя, что они еще что-то скрывают, подошёл к ним и стал, молча, смотреть им в глаза. Молчание продлилось минут десять. Наконец ребята не выдержали и стали наперебой рассказывать о том, что они поймали трёх лошадей с клеймом Красной Армии - двух жеребцов под седлом и лошадку. Она выглядит совсем, как погибшая Ласточка - вороная, с белыми ножками.
- Что ж вы сразу то об этом не сказали? – укорил ребят Алексей.
Разведчики сказали, что боялись его гнева. Ведь им было приказано ни во что не вмешиваться, а просто наблюдать, выясняя обстановку.

       Вожатый установил график ночного дежурства, а сам плюхнулся спать, прямо на кухонном стуле. Впереди ждал второй день войны.
Утром, покормив детей, Алексей решил провести небольшое собрание. Он сообщил, ребятам, что началась война с фашистами, и они оказались отрезанными от Красной Армии. Он считал, нужно подождать, пока обстановка на фронте не стабилизируется, а потом попытаться выйти к своим. Но для этого очень важно - не попасть в руки фашистов.  Он подчеркнул огромное значение дисциплины в их маленьком отряде, и призвал честно выполнять порученные задания и безоговорочно слушать своего командира. Всё должно быть как в армии, где приказы не обсуждаются, а выполняются.
        В ходе собрания решили готовиться к эвакуации. Никто, даже сам Алексей, не знал, сколько дней может занять путь к своим, поэтому подготовка должна быть тщательной.
        Прежде всего, предстояло запастись продуктами питания. Неплохо было бы достать хотя бы одну, а лучше две телеги со сбруей. Вещей собирается много: пять палаток, продукты питания, чайники, котлы, вёдра, половники и другая посуда, два двадцатилитровых самовара. У детей не было тёплой одежды. С помощью двух уцелевших швейных машинок из парашюта пошили какие-то куртки, а из остатков палаток несколько дождевиков.
        Алексей решил погрузить коробки и шесты для палаток на телегу, а сами палатки, крепёжные верёвки, растяжки увязать в тюки и навьючить на одиночных лошадей по два на каждого коня. Тогда они смогут обойтись без дополнительных телег. Идти придётся пешком ведь на телегу пятьдесят человек не посадить.
        Можно было бы попытаться угнать у немцев три грузовика, погрузить на них детей и рвануть к нашим. Только вот управлять автомашиной умел лишь один Алексей. Быстро обучить вождению еще кого-то не было никакой возможности. Руководство завода планировало с первого июля для второй и третьих смен выделить три автомашины ЗИС-5. Их должны были доставить до Минска поездом, а дальше перегнать своим ходом. Но теперь это осталось только в мечтах.
        Наступило двадцать шестое июня. Запасов свежих продуктов осталось на два дня. После обеда прибежал дежуривший на вышке наблюдатель, сообщивший, что к лагерю движется отряд мотоциклистов.
        Алексей попросил детей тихо разойтись и спрятаться за палатками, а старшей группе приготовить оружие к бою. Сам он надел портупею с пистолетом и взял в руки винтовку. Ребята заняли позиции и стали ждать врага.
        Вожатому было известно, что стреляют ребята хорошо. В пионерском лагере было десять винтовок, а занятия по стрельбе проводились три раза в неделю. Однако никто из них никогда даже не целился в человека. Как дети поведут себя, вынужденные стрелять в живого врага, Алексей не знал. Он выделил оружие самым взрослым ребятам, тем, кому вот-вот должно исполниться пятнадцать лет. Они были более рослыми и физически развиты лучше, чем остальные дети.
 
- Без команды не стрелять, - строго предупредил ребят Алексей. – Командой «Огонь» будет мой выстрел».
        В глубине души он все-таки надеялся, что немцы их не заметят, и боя с очень сомнительным исходом удастся избежать. Вожатый напомнил, что от точности исполнения его приказа зависит жизнь всех остальных детей.
Немцы подъехали к лагерю на шести мотоциклах. В коляске каждого мотоцикла сидели пулеметчики. Даже один из них был способен уничтожить весь маленький отряд пионеров. Увидев, что от лагеря остались одни головешки, немцы проехали несколько сотен метров дальше по дороге, а потом развернулись и убрались восвояси. 
Алексея вздохнул с облегчением. Хотя ребята рвались в бой, он понимал, что его армия к этому пока не готова.
        Вожатый еще раз напомнил ребятам, что оружие им нужно только для самообороны. Он объяснял, что они не бойцы Красной Армии, а всего лишь дети, и воевать им еще рано. Война – не детское дело, и на ней, случается, убивают.
Однако Алексей чувствовал, что его слова не убеждают ребят. Они рвутся в бой, и готовы выйти из под контроля.

        Понимая, что ребят ему просто так не удержать, вожатый решил предпринять вылазку. Если ребята будут знать, что идут на настоящее боевое задание, они станут подчиняться приказам. Алексей решил взять с собой десять ребят из тех, кто постарше и покрепче. Прежде чем отправиться в путь, он решил выяснить кто из них знаком с техникой. Отвечать просил честно. Оказалось, что один раньше ездил на папиной «ГАЗ М-1», называемой в народе «ЭМКА», еще двое умеют ездить на мотоциклах. Остальные же знакомы лишь с велосипедом. 
Решили ехать на подводе и двух верховых лошадях. На подводу предварительно накидали охапки скошенной травы, чтобы прикрыть винтовки. Их путь лежал в сторону границы, туда, где совсем недавно шли бои. Проехали километров тридцать, и на опушке леса наткнулись на окопы.
       Оставив лошадей пастись, ребята во главе с Алексеем пошли по траншеям и ходам сообщения. Ни раненых, ни убитых, ни оружия видно не было. Дети стали разрывать  навалы, образовавшиеся в результате взрывов снарядов, и нашли два немецких автомата. Правда, почти без патронов. У одного в рожке их было два, у другого пять.
       Еще в числе полезных находок оказались немецкий штык-нож, противопехотная граната, два кавалерийских карабина калибром 7,62/53, сорок шесть патронов к винтовке, пустая кобура от пистолета «ТТ» с полной запасной обоймой, три малых сапёрных лопатки и несколько красноармейских ремней.
       Обогнув окопы справа, поехали дальше вдоль леса. Дорога вывела на артиллерийскую гаубичную 152-мм батарею, правда, состояла она всего из двух орудий. Это было странно, ведь по штатному расписанию их должно было быть шесть.
У пушек лежали тела погибших красноармейцев. От них уже пошёл трупный запах. В недавно вырытом командирском блиндаже Алексей нашёл пять командирских шинелей, пять плащ-палаток, две большие лопаты, двуручную пилу и топор.
        С убитых красноармейцев вожатый снял противогазы и ремни, забрал оружие и вещевые мешки. Тела следовало предать земле.
        Противогазы вожатый раздал притихшим, впервые увидевшим войну и смерть в их страшном виде, ребятам.
- Как вы собираетесь убивать врагов, если боитесь своих мертвых, - пристыдил их Алексей.
        Ребята надели противогазы и принялись за дело. Документы всех двенадцати бойцов и лейтенанта сложили в стрелянную артиллерийскую гильзу и завальцевали ее. Всех похоронили в общей могиле, положив гильзу с документами поверх тел.

        В снарядных ящиках оказалось много боеприпасов. Алексей понимал: чтобы мощные орудия не достались врагу, их следовало уничтожить, а именно взорвать. Никто из них не умел этого делать.
        Тогда он решил сложить ящики со снарядами вокруг гаубиц, а к одному ящику привязать гранату, и с помощью длинной веревки её подорвать. Гранат в блиндаже было достаточно: ящик Ф-1 и ящик РГД-33.

        Где-то в двух километрах, на трассе «Минск – Брест», загудели автомашины. От леса ребятам было видно, как по дороге движется колонна немецкой техники. При виде этой фашистской мощи, боевой азарт захватил даже Алексея. У него возникла идея расстрелять захватчиков из гаубиц, а потом скрыться в лесу. Он поделился своими мыслями с ребятами. Они его поддержали.
        Напоили лошадей водой из канавы, запрягли, приготовились к быстрому отступлению. Гаубицы зарядили осколочными снарядами и поставили на прямую наводку.  Математического расчёта им не сделать, они же не артиллеристы.
Алексей не слишком рассчитывал нанести серьезный урон врагу гаубичным огнем. Но он был уверен, что фашисты заметят их и попытаются взять батарею штурмом. Вот тут то и надо будет взорвать орудия.
        Однако, надо же было такому случиться, что первый же выстрел достиг цели. Возможно, от того, что автомашины шли очень плотной колонной, с очень короткой дистанцией.
        Поначалу немцы ничего не поняли. Кто-то задрал голову в небо, кто-то искал мины на дороге. Следующие два выстрела также оказались удачными, и фашисты, наконец, поняли, откуда по ним ведется огонь.
        Алексей зарядил ещё раз. Стоящую колонну расстреливали уже как в тире. Немцы рванули по полю к батарее.  Проехать по нему не представлялось возможным, поскольку все оно было изрыто окопами, поэтому мотоциклисты двинулись в объезд. Ребята выстрелили последний раз и отошли в лес. В результате четырнадцать фашистских автомашин вышли из строя. Сколько на дороге погибло немцев, никто не считал.
 
        Очень скоро фашисты добрались до батареи. Их было не меньше взвода – человек тридцать. Алексей рванул веревку, привязанную к кольцу гранаты. Раздался необыкновенной силы взрыв. Осколки долетели до леса, их приняли на себя деревья, за которыми прятались ребята. Воронка получилась огромная. Ребята во главе с Алексеем рванули к ней, но тут на месте событий появились два немецких мотоциклиста. Те самые, что поехали в объезд. Ребятам пришлось залечь в засыпанных землёй от взрыва кустах.
       Четырем своим самым метким бойцам Алексей доверил сделать по выстрелу. Мотоциклисты дернулись и замерли. Вместе с седоками мотоциклы руками откатили в лес. Под прикрытием деревьев стащили фашистов с мотоциклов. Один из них шевельнулся, и Алексей добил его ножом.
       С них сняли форму, ранцы, оружие, сапоги. Надо было уносить ноги.

       В маленьком отряде, принимавшем участие в этой вылазке, был мальчик, которого звали Миша. Через две недели ему должно было исполниться пятнадцать лет. Его отец работал главным инженером завода ЗИС. Он поощрял хобби сына - фотографирование. У Миши было два фотоаппарата: советский ФЭД и какой-то заграничный аппарат с большим объективом. С собой в пионерский лагерь он реактивы, бачок для проявки плёнки, и фотоувеличитель. Впрочем, последний, погиб вместе с фотолабораторией во время авианалёта. Миша всегда успевал запечатлеть на пленку все события лагеря, как мирной, так впоследствии, и военной жизни. Сделал это он и сейчас. 

        Алексей опасался, что немцы начнут прочесывать лес большими силами, поэтому постоянно поторапливал ребят. Доехали почти до границы, затем двинулись вдоль нее, а потом повернули к Минску. Снова укрылись в лесу, где решили отдохнуть у речки и подождать темноты. Лишь только успели замаскироваться, как над их головами пролетели два немецких самолёта.
       Ребята не ели с самого утра, поэтому решили перекусить. Из блиндажа красноармейцев запасливый Алексей прихватил три ящика тушёнки, вещмешок с хлебом и две коробки с гороховым и пшённым концентратами. Кроме того, в ранцах, которые отобрали у убитых фашистов, оказались сухие пайки. Четыре ранца - четыре больших сухих пайка: приличных размеров кусок шпика, две банки с сосисками, две банки с тушёными колбасками и капустой, по две пачки с галетами, по две плитки шоколада.  Позавтракали, а заодно и пообедали немецкими харчами.
       До вечера самолёты над ними пролетали ещё три раза. В восемнадцать часов Алексей приказал начать движение. За ночь проехали километров семьдесят, а под утро решили повернуть резко влево, запутывая следы.
       В восемь часов утра опять пришлось остановиться. Немецкие самолёты продолжали барражировать над лесным массивом, где спрятались ребята.
После небольшого отдыха, стали изучать материальную часть. Алексей показал, как снимать с предохранителя гранаты (дёргать за кольцо), как пользоваться немецкими автоматами и пулемётами. Мотоциклы заправили бензином из запасных канистр. Его осталось еще на пару заправок.
       Ближе к вечеру где-то вдалеке раздался лай собак. Пора было уходить. В путь двинулись снова около восемнадцати часов. На этот раз Алексей решил разделить группу на две части, каждой из которых разными дорогами к утру предстояло добраться до старой охотничьей базы.
       Всё прошло благополучно, и утром обе команды встретились в условленном месте. Алексей подумывал бросить мотоциклы, но ребята упросили их оставить.
       Нарубили еловых веток, привязали их к мотоциклам и к телеге, чтобы замести следы. Ветки меняли через каждые пять километров.
До лагеря оставалось совсем немного. Ребятам Алексей не показывал вида, но на самом деле, все это время он очень переживал, не случилось ли там чего-нибудь непоправимого, пока они отсутствовали. Но, к счастью, всё обошлось. Остававшиеся в лагере девочки и мальчики были целы и здоровы. К ним никто не подъезжал и не подходил. Теперь некоторое время надо было не высовываться, пока всё не успокоится, и не утихнет шум, который они наделали.

        Ребята были полны впечатлений, лагерь гудел от восторженных рассказов. Тем не менее, время даром не теряли. Мотоциклы отогнали в укромное место, организовали уроки по изучению их материальной части. Также Алексей учил ребят пользоваться трофейным оружием. Немецкие автоматы, их было шесть, и два пистолета - «ТТ» и «Вальтер» отдали девочкам из старшего отряда. А карабины, их было четырнадцать, выдали ребятам помоложе и оставшимся старшим девочкам. Тем, кто постарше, достались два пулемёта и десять винтовок.
        Дети попросили не разделять их на девочек и мальчиков. Стреляли они все одинаково метко, и все без исключения считали себя бойцами.
        Алексей не оставлял мысли вывезти детей к своим. На войне им все-таки было не место. На кухне работало старенькое радио. Ребята постоянно его слушали и следили за сводками. Наши войска ушли уже очень далеко. Немцы подходили к Смоленску. Это чуть меньше шестисот километров по шоссе. Если же идти лесами, то и за неделю не доберешься. И нет никаких гарантий, что за это время фронт не продвинется дальше на восток. 
        Обсуждалось два варианта: пробираться лесами на лошадях или попытаться угнать у немцев две-три автомашины, переодеться в фашистскую форму и ехать к линии фронта ночами. По шоссе – это десять-двенадцать часов.
        Для начала решили остановиться на первом варианте и ехать по лесу, но и не упускать из виду шоссе в поисках подходящих немецких автомашин.

        В путь отправились опять же вечером, в восемнадцать часов. Впереди двигались телега и кавалерия, за ними дети, почти все с оружием. Два мотоцикла 
         Запас продуктов и боеприпасы разместили на телеге. Прикрыли их двумя  палатками. У каждого в вещмешке лежали по три банки тушёнки и две гранаты. До восьми тридцати утра с тремя привалами сумели пройти примерно пятьдесят километров. Такими темпами идти предстояло порядка пятнадцати-шестнадцати дней. Продуктов, если и хватит, то в обрез. Днём вместо отдыха, видимо, придётся ловить рыбу и собирать грибы. Курочка по зёрнышку клюёт и сыта бывает. Это все же лучше, чем в открытом бою потерять всех детей. Немцы чуть, что кидают гранаты, стреляют из миномётов и пулемётов.
        Пока в небе патрулировали немецкие самолеты, ребята отдыхали под защитой деревьев. В шестнадцать часов отряд снова выдвинулся в поход. Залили последний бензин в мотоциклы, рассчитывая, что его хватит еще на триста километров. В канистрах осталось литра по три на мотоцикл.
       Около восемнадцати часов Алексей заметил на обочине шоссе Брест-Минск две стоящие автомашины. У одной из них был открыт капот. Похоже, она сломалась. Вожатый принял решение захватить у немцев этот транспорт.
Он и несколько ребят, из числа тех, кто покрепче, переоделись в немецкую форму. В мотоциклетных очках и касках узнать в них детей было невозможно. Алексей прилично говорил по-немецки. Он много практиковался в нем с немецкими специалистами, до войны работавшими на заводе. Ему говорили, что у него почти баварский диалект.
Алексей сел на заднее сиденье мотоцикла, и они подъехали к машинам. Это были самые лучшие, на его взгляд, грузовые автомобили «Опель.
        Из разговора, выяснилось, что водителям нужна помощь. Они рассказали, что  совсем недавно заправились, но машина проехала пять километров и встала. Будучи опытным механиком, Алексей быстро определил причину поломки. Промыл фильтры и отстойник карбюратора, после чего автомашина завелась. Теперь предстояло избавиться от двух водителей.
       Одного из них под каким-то предлогом вожатый отвёл в кабину, где ударил ножом в сердце, чтобы тот не успел позвать на помощь. Второго он просто застрелил из пистолета.
       Ребята едва успели убрать тела убитых немцев в накрытый брезентом кузов одной из машин, как где-то впереди послышался треск мотоцикла. Грузовики быстро отогнали в лес по проселочной дороге. Немцев выбросили в ближайшую воронку и прикопали.
       В каждой автомашине нашлось две запасных канистры, а их баки оказались заправлены под завязку.  Дальше решили попробовать ехать на автомашинах.
С лошадей сняли сбрую и отпустили пастись. Весь груз с телеги перегрузили в кузов одного из грузовиков, и прикрыли двумя палатками. Дети также погрузились в автомашины.
       В кабинах каждого грузовика разместилось по два автоматчика в касках и очках. На мотоциклах так и осталось по два бойца – водитель и пулеметчик. Всем им Алексей раздал немецкие гранаты с длинными ручками.

       После поворота на Минск выехали на дорогу, ведущую к Москве. За ночь удалось преодолеть километров четыреста. По расчетам Алексея, до Смоленска осталось около ста пятидесяти километров.
       Светало. Машины въехали на пригорок и остановились. Алексей посмотрел в бинокль и увидел впереди на пересечении дорог немецкий пропускной пункт. Он работал в обоих направлениях, и наверняка там было много солдат.
       Пришлось свернуть на лесную просёлочную дорогу.  Проехав по лесу ещё километров пятьдесят, остановились около речки. Спрятали автомашины в заросли, накрыв их ветками. В девять часов пролетели два первых немецких самолёта.
       До ребят отчётливо донеслась артиллерийская канонада. Ближе к обеду на них набрела группа красноармейцев, состоящая из семи бойцов. Они шли без командира и почти все без оружия.
       Алексей заметил их еще на подходе к лагерю. Доверия ему они не внушили. Он снял с мотоциклов пулемёты и установил их на бугорке, чтобы в случае опасности простреливался весь лагерь. Шестерых ребят, вооруженных автоматами, Алексей разместил на деревьях. 
       Эти предосторожности оказались не лишними. Красноармейцы подошли к лагерю и, увидев обедающих детей, стали вести себя бесцеремонно. Они отобрали у них банки с тушёнкой и тут же стали ее жрать, отобранными же у детей ложками.
Алексей попробовал их урезонить, но один из них замахнулся на него прикладом винтовки. Тогда вожатый выхватил пистолет и выстрелил ему в левую стопу. Мародер завыл от боли.
- К бою! – крикнул Алексей.
Дети рассыпались с полянки. 
- Приготовить гранаты!
       Мародеры опасливо сбились в кучу. У них было две винтовки на семерых. Вполне возможно, что даже без патронов.
- Пошли вон, подонки! - прикрикнул на них Алексей. - Справились с детьми? Бегом!
       Однако красноармейцы, если можно их так назвать, не торопились уходить, и чего-то ждали. Тогда вожатый дал команду:
- Пулемёты и автоматы к бою. Через пять секунд огонь на поражение!
       Увидев на пригорке стволы пулемётов, мародеры бросились в лес. Алесей послал четырёх разведчиков проследить за этими уродами. Такие свои - хуже фашистов.
       Вернувшиеся разведчики доложили, что дезертиры ушли глубоко в лес. Если бы они хотели бить фашистов, Алексей мог бы дать им гранат, патронов, даже винтовки, поделились бы и продуктами. Но бывшие красноармейцы предпочли стать мародерами. Фотограф Миша успел снять этих уродов, хотя Алексею казалось, что это пустая трата пленки.

       До своих осталось меньше сотни километров. Но преодолеть ее будет очень непросто. Мотоциклы бросили, пулемёты поставили на крышу автомобилей. Весь оставшийся бензин залили поровну в автомашины. Выехали снова в восемнадцать часов, сразу на большую дорогу, оставив ближайший пропускной пункт за поворотом.
На высокой скорости пронеслись до следующего поста. Там притормозили и закидали его немецкими гранатами. Напоследок Алексей метнул в фашистов гранату Ф-1, радиус поражения которой достигает пятидесяти метров.
       В бинокль уже можно было рассмотреть передовые линии противника. Показались вражеские окопы. Машины с ребятами свернули в ближайший лесной массив, и понеслись по просёлочной дороге. Сзади в кабину постучали, видимо, детей укачало. Это было немудрено - до утра пришлось ехать по ухабам, судя по всему, недавно здесь проходила тяжёлая техника.
       Остановились отдохнуть и поесть. По расчётам выходило, что они уже должны быть на Советской территории. Пока готовили еду, Алексей попросил ребят, заранее приготовленной зелёной краской покрасить кабины, а красной нанести на них звезды, везде, даже на капоте.
       После небольшого отдыха снова тронулись в путь. Часа через два, наткнулись на контрольно- пропускной пост, с дежурившими на нем красноармейцами. Все, кончились их мытарства.
       Алексей показал уцелевшие от пожара в несгораемом сейфе документы. Их проводили до штаба полка. Он находился на подступах к Смоленску. Рассказав о своих приключениях командиру полка, Алексей попросил дать им бензина. Но полковник отказал. Машин в полку не было, их заменяли лошади.
       Ребята поехали дальше, их даже досматривать никто не стал.
       Указатель на трассе информировал, что до Москвы осталось 402 километра. На дороге стояла провалившаяся в воронку от авиабомбы ЭМКА. Около нее ходил генерал- лейтенант.
       Алексей подъехал задним ходом к автомашине генерала. Ее подцепили тросом. Дети облепили генеральскую ЭМКУ и общими усилиями вытолкали из воронки.
Обрадованный генерал пообещал любую помощь. Алексей попросил бензина. Генерал написал записку начальнику склада ГСМ в Соболево. Однако тот оказался прижимистым, и выдал только по 60 литров на автомашину. Кроме того, подписал  Алексею пропуск до завода ЗИС в Москве.
      Алексей решил доехать на остатках в баке. А генеральский бензин залить лишь в крайнем случае. Проехали сто семьдесят километров и встали. Бензин все-таки кончился. Алексей слил отстойник у обеих автомашин, промыл топливные фильтры, продул жиклёры. Теперь бензина должно было хватить, расход уменьшился вдвое.
      Действительно, до Москвы добрались без приключений. К вечеру приехали на завод. 
      Обрадованные родители со слезами встречали своих детей. Пришли и те, чьи дети не вернулись. Алексей рассказал, как погибли в первый день войны их дети и все взрослые.
      Начальнику охраны сдали всё своё оружие и боеприпасы. Алексей оставил себе пистолет «ТТ», а трофейный «Вальтер» подарил директору завода.
      От матери он узнал, что его отец ушёл на фронт, а два дня назад на него пришла похоронка.  Мама была счастлива и тем, что хоть сын вернулся.
      Вот так и закончилось это чудесное путешествие. Им очень повезло, что они вернулись домой.
  Кутырев Алексей