Память сердца Kuruwinda гл. 49

Забытая балерина.  Переболеть, перегореть...

Да, да! В слепой и нежной страсти
Переболей, перегори,
Рви сердце, как письмо, на части,
Сойди с ума, потом умри.

И что ж? Могильный камень двигать
Опять придётся над собой,
Опять любить и ножкой дрыгать
На сцене лунно-голубой.
(В. Ходасевич)

  Первые симптомы безумия у Ольги Спесивцевой появились в 1934 году в Сиднее, где балерина гастролировала в качестве звезды труппы Анны Павловой, возглавляемой после смерти великой танцовщицы её мужем Виктором Дандре. (1)
  Ольга постоянно твердила, что окружена врагами, намеревающимися украсть и уничтожить цветы, которые дарит ей публика. Ни слова не говоря, Спесивцева прерывала репетиции и уходила бродить по городу. После того как в страшном возбуждении ночью она прибежала в номер Дандре и умоляла спасти её от убийц, все поняли, что за "неврозами" артистки кроется что-то более серьёзное и страшное.
  Несколько дней спустя Ольгу подобрали на дороге довольно далеко от Сиднея: взор её был затуманен, говорила она что-то невнятное. Стало очевидно, что выступать балерина не сможет. После нескольких недель отдыха в санатории она уехала из Австралии.
  Однако ещё весной 1931 года во время успешного турне в Монте-Карло и Швейцарии окружающие замечали ужасное душевное состояние Спесивцевой. Её депрессию невозможно было ничем объяснить, поскольку в труппе она занимала первое место и пользовалась привилегиями примы. И всё же она постоянно находилась в раздражённом, озлобленном и подавленном настроении.
  А однажды ночью, во время переезда труппы в Монтрё, балерина попыталась выброситься из своего спального купе. Просто чудо, это вовремя  заметили  и  танцовщики  втащили её обратно через окно.
  В июне 1935 года в парижском театре "Опера Комик" Ольга Спесивцева дала сольный танцевальный вечер, из-за неудачной организации закончившийся провалом. Балерина была откровенно убита и явно не в себе.
  Прогрессирующая болезнь изнуряла Спесивцеву, которая не понимала причин происходящего с ней несчастья. Серж Лифарь считал, что Ольга стала жертвой собственной гениальности, намного превосходившей её интеллектуальные способности.
  Попытки балерины рассуждать об искусстве оборачивались детским лепетом, и собственное бессилие приводило её в ярость. Она нервничала и капризничала, как ребёнок. (2)
   Однажды после длительной репетиции танцовщики - партнёры предложили Ольге зайти в кафе, чтобы снять напряжение и просто по-дружески поболтать. К их изумлению, она озабоченным тоном ответила:
- Нет, нет, спасибо! Я тороплюсь домой. Меня ждёт работа!
- Работа? Так поздно? Что же ты делаешь?
- Перевожу на французский лермонтовского "Демона", - отвечала она.
- Да неужели? - Все были ошеломлены.
- Конечно! Я же француженка! Свобода, равенство,Троица!
  Лицо у неё было серьезным. И танцовщикам вдруг стало не по себе. Ведь Спесивцева не знала французский. Потом эти странности стали повторяться довольно часто. После Лермонтова настала очередь Шекспира. Затем она "приступила" к переводу Достоевского.
 Ольга  искренне верила, что таким образом производит впечатление образованной женщины. Ей казалось, что ввести в заблуждение собеседника ничего не стоит.
  Множество причуд и странностей Спесивцевой одни объясняли недостатком ума, другие относили за счёт первых симптомов душевной болезни. Разлад между интеллектуальными способностями и творческими возможностями всё больше расшатывал психическое равновесие балерины, пока, наконец, не разрушил его окончательно.
   В 1939 году Ольга Спесивцеваа оказалась в Нью-Йорке. Она целиком полагалась на Брауна, который хотел помочь балерине, но не смог...
  На репетиции балета "Синяя Борода" танцовщик американской балетной труппы  Антон Долин , который  танцевал с Спесивцевой,  внезапно ощутил гнетущее беспокойство. Оно разливалось неприятным холодком в груди, мешая сосредоточиться.
 Антон предчувствовал: что-то с Ольгой. Последнее время она была очень странной. И не только последнее время. Судьба свела их в антрепризе "Русский балет" Сергея Дягилева.
  Долин вспомнил, как в Лондоне  после спектакля "Жизель"   всю труппу пригласили на банкет в дорогой ресторан. Артисты предвкушали удовольствие вкусно поесть, выпить шампанского и  расслабиться. Одна Ольга Спесивцева  отказалась ехать, произнеся нелепую фразу:
"Призраки ничего не едят".
 Каприз звезды? Кокетство? Если бы! На самом деле всё было гораздо серьезней и страшней. Наскоро одевшись, Долин помчался в гостиницу, где жила Ольга.
 Случилось то, чего он больше всего боялся. В гостиничном номере всё было разбросано, дверцы шкафов распахнуты, ящики выдвинуты. На кровати сидела хрупкая женщина. Чёрные пряди волос, обычно гладко уложенные, в беспорядке падали на лицо. Огромные тёмные глаза, казавшиеся ещё темней на фоне бледной кожи, лихорадочно блестели. Казалось, она бредит наяву.
 - Я Жизель! - повторяла она. -  Я королева лебедей. Я Спесивцева из парижской OпeрА. Здесь мой дом. Я буду жить только здесь. Я никуда отсюда не уйду.
 Леонард Браун молча стоял у окна и смотрел вниз, на оживлённую улицу Нью-Йорка, где у подъезда гостиницы дежурила "Скорая помощь".
 Врачу, который в очередной раз выслушивал бессвязный монолог, всё это начинало надоедать. Его терпение было на исходе.
 - Эта леди затеяла скандал, вызвала полицию. Вы видите, она неадекватна. Придётся её забрать, таковы законы Нью-Йорка, - заявил он Антону Долину в ответ на его безмолвный вопрос. – Может, вам удастся уговорить её спуститься вниз?
 Ссора с Брауном произошла из-за паспорта. Ольге всё чаще приходила мысль о возвращении домой, в Россию. Но куда ей ехать? Советского гражданства она лишилась много лет назад, здоровья никакого
"Я никуда тебя не отпущу! - почти кричал Браун. - Ты моя жена!  Как ты поедешь одна? Безумие!!
"Гражданская..."
  В  голосе Ольги было столько решимости, что Брауну на всякий случай пришлось надёжно спрятать её паспорт. Ольга начала его искать, всё перерыла, разнервничалась...
 - Я Жизель, -  обречённо твердила Ольга, когда её сажали в машину. -  Я Жизель...
 Через полчаса в приёмном покое психиатрической клиники оформляли новую пациентку -  русскую, 1895 года рождения, бывшую балерину.
 - Не волнуйтесь, сэр, мы быстро приведём её в норму. У нас прекрасное лечение, замечательный уход, великолепные условия, - говорил врач, глядя, как Браун приписывает нули на чеке для оплаты -  клиника была частной и дорогой.
 Действительно, Ольге вскоре стало лучше, наваждения испарились, на щеках появилось слабое подобие румянца, и глаза больше не казались ввалившимися. Её подлечили и отпустили.
 Шёл сороковой год, в Европе маршировали нацисты, Гитлер захватывал одну европейскую столицу за другой, а здесь, за океаном, Ольга и Браун чувствовали себя в полной безопасности. (4) Взявшись за руки, они гуляли по аллеям Центрального парка, радуясь распускавшейся на глазах листве. До следующего приступа, который не замедлил повториться. И снова частная клиника, успокоительные инъекции, снотворные таблетки…
 Вскоре Спесивцевой позвонили и  сообщили, что Браун скончался от сердечного приступа прямо на улице.
  Это стало последней каплей для нестабильной психики балерины. Браун не оформлял с Спесивцевоой никаких отношений, то после его смерти  она осталась без  средств. Всё состояние мистера Брауна унаследовала его сестра, которой не было никакого дела до балерины.
  Оставшись одна в чужой стране, без знания английского языка, без единого доллара в кармане, Спесивцева окончательно потеряла рассудок и память.
  В таком состоянии, находясь в  нью-йоркской гостинице "Вандербильт", Ольга пыталась выброситься из окна сорокового этажа.   даже не могла вспомнить своё имя. У женщины случилась сильнейшая истерика, а её разум окончательно помутился. Она рыдала, кричала, что её зовут Жизель
На неё надели смирительную рубашку и отвезли в психиатрическую лечебницу для бедных, так как за Спесивцеву никто уже не мог платить.
  Ольгу Александровну никто не искал, никто не интересовался её судьбой, и, казалось, её попросту заочно уже все  похоронили. Звезда мирового балета на целых два десятилетия стала просто пациенткой под номером № 360446, потому как её настоящее имя никому не было известно.   
"Я думаю, что после потребности в переживании у человека сильнее всего потребность забыть пережитое"
(Г. Гессе)
  В марте 1946 года через советское посольство в Нью-Йорке Антон Долин связался с старшим  братом Ольги Анатолием, который жил в Ленинграде.
"Я был бы счастлив, если бы сестру перевезли на родину", - ответил Анатолий.
 Но этот план не осуществился, потому что Долин должен был внести десять тысяч долларов, а затем сопровождать Спесивцеву в Советский Союз. Когда он рассказал обо всём Ольге, та ответила:
"Я - королева! Оставайтесь здесь ... Осторожнее! Инки!"
  При чём здесь инки, Антону было непонятно.  Пытаясь избавить её от ужасной атмосферы больницы, Долин готов был даже жениться на ней. Но и тут его ждал отказ: закон запрещает браки с душевнобольными.
  В  сентябре 1948 года  Ольгу Спесивцеву посетил ещё один её партнёр  по сцене  Серж Лифарь. Эта мучительная встреча осталась в его памяти как одно из самых горьких воспоминаний. 
"Ольга была заживо погребённой сумасшествием", - так выразился Серж.
Балерина показалась ему призраком, тенью Жизели - старая женщина с впалыми щеками, глубоко запавшими глазами. И всё же, несмотря ни на что, она хранила в себе частицу своего "божественного" прошлого, хрупкую, какую-то неземную грациозность.
  Говорила Ольга  спокойным голосом, словно они только вчера расстались. Лифарь изумлялся её безупречной памяти, время от времени ему казалось, что балерина в полном сознании, мыслит трезво и ясно, и потому он не мог избавиться от ощущения, что её можно было спасти.
- Ольга, ты хотела бы танцевать?
- Нет. - Она в смущении опустила глаза.
Лифарь настаивал:
- Станцуй арабеск Посмотри, помнишь ты это па?
  Серж показал ей с помощью пальцев разные движения. Она внимательно следила за его руками, придавая каждому па какой-то особый таинственный, мистический смысл. Потом пробормотала:
- Да, атти ... Это железный принц. А я принцесса. Мой отец царь. Вот почему, когда я окончила школу, царица подарила мне соболью накидку на голубом атласе ... Это Аттила, железный принц ... Замолчи, отодвинься, враги могут тебя услышать ... Не будем больше говорить об этом ... Это запрещено!
- Почему запрещено и кем?
- Не спрашивай ... Запрещено ... Запрещено религией. Ты знаешь, что я пишу Евангелие? Работаю целый день. И так устаю. Я устала писать и всё пишу, пишу...
  Ольга пришла в возбуждение и стала мерить комнату большими шагами, беспорядочно жестикулируя. (5)
Лифарь спросил в упор, желая проверить её память:
- Ольга, сколько тебе лет?
- Ты же знаешь, женщин об этом не спрашивают! Это невежливо! - Она кокетливо посмотрела на Сержа.
- Но ты школу окончила в 1916-м, правда? - спросил Лифарь.
- Нет, в 1913-м.
- Ольга, а ты знаешь, что мы не виделись десять лет? Что была война?
- Конечно! И немцев разбили. Они хотели напасть на меня и убить!
- Ольга, твоё имя навсегда останется в истории балета!
- Зачем? Совсем этого не нужно.
Лифарь упрашивал её сделать арабеск:
- Посмотри, как за него браться.
Она посмотрела на пальцы танцовщика... И вдруг свершилось чудо: она танцевала арабеск. Незабываемое зрелище, ошеломляющая красота ... Вдруг, рассердившись, она хлопнула Сержа по большому пальцу:
- Убери! Убери сейчас же! Это для тамбурина, для испанских танцев!
Ольга расхохоталась. И вновь неземное видение - потрясающий арабеск.
- Пора прощаться, Ольга.
Спесивцева послушно обняла его. Серж поцеловал холодную Жизель. Уходя, он задал последний вопрос:
- Ольга, где бы ты хотела жить?
- Мне совершенно всё равно. Всюду плохо ... Меня всюду мучили ... А умереть я хотела бы там ... Она молча постояла несколько секунд и едва слышно
добавила:
- Там, да, там ... в России ...
"Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без неё не может"
(И.С.Тургенев)
  Спустя десять лет после госпитализации Ольгу Спесивцеву  нашёл в больнице американский танцовщик Дейл Эдвард Ферн. Двадцатичетырехлетний Дейл Ферн наткнулся на фотографию Ольги Спесивцевой в роли "Жизели" и потерял покой: он влюбился в образ великой балерины и во что бы то ни стало решил её разыскать.
  В 1952 году случай свёл Ферна с Ромолой, вдовой Вацлава Нижинского, который много танцевал со Спесивцевой. Ромола Нижински (6) кое-что знала о судьбе давным-давно исчезнувшей с горизонта Ольги. Она и сообщила, что ранее известная балерина находится  в психиатрической клинике.
"Дела её совсем плохи", - вздыхая произнесла Ромола.
  Её муж,  русский  танцовщик и хореограф польского происхождения,   тоже долгое время провёл в разных психиатрических клиниках, где лечился с переменным успехом. В 1945 году Нижинский был обнаружен корреспондентом американского фотожурнала Life в послевоенной Вене, танцующим среди советских солдат. Встреча с земляками произвела на Нижинского неизгладимое впечатление: почти не разговаривавший до этого, он стал общаться на родном языке с бывшими соотечественниками.
 Умер Нижинский в Лондоне 21 апреля 1950 года.
"Я хочу танцевать, потому что чувствую, а не потому, что меня ждут"
(Вацлав Нижинский)
  Ферн кинулся психиатрическую  клинику, где находилась Ольга Спесивцева. Картина, которую он застал, потрясла его воображение. Санитарка долго гремела ключами, чтобы отворить дверь палаты с зарешеченным окном. Когда дверь открылась, Ферн увидел людей в одинаковых серых халатах  и среди них у окна маленькую тихую седовласую женщину  - Ольгу Спесивцеву, вернее никем неизвестную пациентку № 360446.
  По-английски она практически не говорила, знала лишь отдельные слова, и от Ферна испуганно шарахнулась, решив вероятно, что он хочет причинить ей зло. Недоверчиво покосилась на  фрукты, которые он ей принёс.
  Никто из персонала бесплатной лечебницы для неимущих понятия не имел, кто такая эта неприметная покорная старушка, а когда потрясённый Ферн показал фотографии и пожелтевшие от времени газетные вырезки, сильно смутились.(7)
   Дейл Ферн нашёл  для Ольги русскоговорящего врача, и её, наконец, стали лечить. Молодой человек навещал Спесивцеву каждое воскресенье и чуть ли не каждый день писал ей письма на плохом французском, который она немного знала. В складчину с друзьями Ферн  покупал Ольге еду, сладости, духи, одежду, чтобы поддержать и порадовать забытую балерину.
  Ещё десять лет (!) Ферн навещал балерину и следил за тем, как продвигается лечение Ольги Александровны.
  В 1963 году память и рассудок вернулись к 68 - летней  балерине. Спесивцевой каким-то чудом удалось преодолеть душевное расстройство. Вероятно, сказалось длительное лечение. Она выздоровела, вспомнила рисунок всех исполненных ею партий и могла "станцевать" руками. Но снять с себя печать обречённости она была не в состоянии, так как на сцену вернуться уже не смогла.
 Ей было слишком много лет. Хотя балерина Майя Плисецкая (8)  продолжала танцевать до 65 лет, а на сцену выходила и в 70. Но это уже совсем другая история ...
"Я не простила своих врагов и не собираюсь этого делать. С какой стати? За что мне их прощать, скажите на милость? Люди не меняются, это мое глубокое убеждение. И пусть знают, я ничего не забыла и ничего не простила"
(Майя Плисецкая)
   Последние 28 лет жизни бывшая, забытая  прима Ольга Спесивцева провела в пансионе, в Толстовском фонде, неподалёку от Нью-Йорка. На толстовскую ферму Ольгу перевёз из психиатрической клиники её бывший партнер, заботливый Антон Долин.
  Пансион вполне по-русски устроила  дочь гениального русского писателя Александра Львовна Толстая. (9) Планировка усадьбы напоминала Ясную Поляну. Правда, под Тулой были посажены яблони, а здесь -  абрикосы.
   В скромной комнате бывшей балерины царила спартанская обстановка - узкая кровать, стол, несколько стульев, шкаф, умывальник. Она радовалась каждому гостю, навещавшему её в пансионе, так бурно, что могла разрыдаться от избытка чувств.
Чиркнув спичкой, Ольга Александровна зажигала угасшую было лампадку, и вела сама с собой беседу.
 "… Я -  Жизель? Нет, что вы. Я - Оля Спесивцева. Мне почти сто лет. Я помню все свои партии. Хотите, станцую прямо сейчас? Не в буквальном смысле, конечно, а руками покажу рисунок. И Эсмеральду, и Медору, и Никию, и Одетту-Одиллию".
 Ольга  Спесивцева глубоко вздохнула, её внутренний монолог прервался.
При лунном свете на крылах Шопена
Слетает к нам танцовщица - она
Прелестна, как ушедшая весна.
Её улыбка и движенья
Забыть нас заставляют на мгновенье
Жестокий мир, заботы и терзанья.
Она юна, прекрасна, вдохновенна.
Она воздушна в вихре пируэта,
Мечта мальчишки и восторг мужчины.
Пусть царства превращаются в руины -
Сейчас улыбка и движенья
Вселяют в нас безумье вдохновенья -
Всё то, чему средь будней нет названья.
По лунному встревоженному морю
Скользит она, дарительница света.
Но вскоре музыка прикажет ей
Вспорхнуть с эстрады и переселиться
Туда, где незабвенное таится,
Туда, где фавн, единорог,
Мерлина волшебство, Роландов рог…
Мечта, загадка и очарованье
Всех будущих и всех минувших дней.
(Джон Мейсфилд,  перевод А. Сергеева)
    До конца своих дней Ольга Александровна оставалась замкнутой, молчаливой и одинокой. Она пыталась вернуться на родину, в Ленинград,   хотела хоть издали взглянуть на Мариинку.* Обнять  старшую  сестру и брата. Не получилось.
*Государственный академический Мариинский театр (в 1935 - 1992 годах - Ленинградский ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции академический театр оперы и балета имени С. М. Кирова, часто сокращённо - Кировский театр) - театр оперы и балета в Санкт-Петербурге, один из ведущих музыкальных театров России и мира.
Зинаида Папкович-Спесивцева, старшая сестра Ольги,  тоже балерина, числившаяся в списках ленинградской балетной труппы, как Спесивцева 1-я, осталась  в Советском Союзе. В течение долгих лет она  боролась с равнодушием официальных инстанций, добиваясь разрешения для своей сестры воссоединиться с родными.
  Но хлопоты потерпели неудачу. Ольга писала сестре:
 А потом Зина умерла,  а вскоре, умер и брат Толя.
  Беспомощная, лишённая опоры, всю жизнь в ней нуждавшаяся и её не имевшая, Спесивцева продолжала жить как бы по инерции, терзаемая вечными страхами, кровавыми видениями революционных лет и мучительными личными переживаниями.
   Ей снились озверелые толпы, чекисты в кожаных куртках, брат Шура, убитый в Петрограде вскоре после революции то ли матросами, то ли бандитами, и она просыпалась в холодном поту.(10)
   Текло время, уходили из жизни старые друзья, меркли впечатления. Но снова и снова  вспоминался ей такой далёкий и такой невозвратный Петроград, призрачный город её тревожной юности и недолгой славы, и художник Владимир Владимирович Дмитриев, тогда ещё студент, отчаянно и безнадежно влюблённый в неё. (11)
  Вспоминались его письма, рисунки и портреты, его молчаливое обожание, его душевное смятение, в чём-то родственное и ей. А может быть, она никогда об этом не забывала?
  Последние годы оказались вполне благополучными. Ольга Александровна словно ожила: её окружали соотечественники, она слышала родную речь и ела традиционные блюда русской кухни.
  Спесивцева часто посещала русскую церковь,  молилась в церкви, - только там её отпускала тоска.
  Бывшая прима до глубокой старости сохранила изящную, почти девичью фигурку. А ещё она делала классическую балетную прическу, гладко укладывая свои волосы. Время от времени её навещали знаменитые соотечественники, артисты балета,  в частности, к ней приезжал  Марис-Рудольф Лиепа.(12)
  И , наконец, Ольга Александровна опубликовала описание своего экзерсиса.*
* Экзерсис (фр. exercice - "упражнение", от лат. exercitium) -  комплекс всевозможных тренировочных упражнений, составляющих основу урока классического танца, способствующий развитию силы мышц, эластичности связок, воспитанию выворотности, устойчивости и правильной координации движений у учащихся либо артистов балета. Каждый урок начинается с разогрева и медленной проработки различных групп мышц. Сначала все упражнения выполняются у палки, затем - на середине балетного зала.
"Так странно, оглядываясь в прошлое, вдруг понимать, что через твою жизнь прошли ни один и не два человека, а целые десятки и сотни людей. Так странно, оглядываясь в прошлое, вдруг понимать, что ты всегда хочешь быть лучше, честнее, справедливее и добродушнее, а в итоге всё равно находятся те, кому ты перешёл дорогу. Тебе хочется делиться с людьми радостью, а люди завидуют, тебе хочется плакать, а люди начинают считать тебя слабым. Так странно, оглядываясь в прошлое, вдруг понимать, что большинство из нас умеют лгать, глядя в глаза, и лишь малая часть нас, искренне решается сказать нам правду, не отводя взгляда. Почему мы всегда подавляем самое прекрасное из того, что есть в нашем сердце? Так странно, оглядываясь в прошлое, вдруг понимать, что мы, которым всегда казалось, что разбираемся в людях, в некоторых из них всё же ошибались и что люди, которых, казалось, мы будем знать вечность, сейчас от нас отдалились, а те, которых считали прохожими до сих пор рядом с нами". (13)
  Скончалась Ольга Александровна в 1991 году в возрасте девяноста шести лет.  Спесивцева принадлежала к тем редким людям, кому при жизни удалось прикоснуться к запредельным высотам бытия, приоткрыть незримые тайны загробного мира. Она слишком близко подошла к краю бездны, к запретной черте, переходить которую опасно. Слишком близко для простой смертной. Плата за это знание всегда беспощадна.
   Современники называли Спесивцеву гениальной, но, пожалуй, ни об одной другой русской артистке не ходило столько слухов - о бесчисленных романах, диком нраве, сумасшествии. Ей приписывали шпионаж в пользу России и связь с большевиками, называли даже Красной Жизелью по самой знаменитой и прославившей её роли.
  Красная Жизель...бедная Жизель Призрачная Виллиса...познавшая любовь и предательство.
"Ничего не поделаешь - то мы предаёмся любви, то любовь предаёт нас"
(Фредерик Бегбедер)
  Сегодня о балерине написаны книги и статьи, сняты документальные фильмы…
  В 1995 году кинорежиссёр Алексей Учитель (14) снял фильм "Мания Жизели".  В фильме очень вольно интерпретируются и события жизни Ольги Спесивцевой, и факты мировой истории.
  Роль Ольги Спесивцевой в нём исполнила актриса Галина Тюнина.(15)
  Ольга Спесивцева является героиней балета современного балетмейстера Бориса Эйфмана "Красная Жизель".(16)
  Премьера балета в двух актах на музыку П. Чайковского, А. Шнитке, Ж. Бизе состоялась 28 января 1997 года в Санкт-Петербургском театре балета под руководством Бориса Эйфмана.
 Эйфман так рассказывает о рождении идеи создания балета:
"Наш спектакль посвящен Ольге Спесивцевой, одной из величайших балерин XX века. Я был потрясён, узнав детали её жизни: уникальная актриса, обласканная славой, боготворимая поклонниками и критиками, двадцать лет провела в клинике для душевнобольных под Нью-Йорком, оказавшись абсолютно одинокой и бесправной! И те трагические эмоции, что я испытал, стали импульсом для создания спектакля. Это не иллюстрация биографии Спесивцевой, а попытка обобщить её судьбу и судьбы многих талантов, вынужденных покинуть Россию, переживших трагический исход. Спесивцева была гениальной Жизелью. Балерина настолько глубоко погрузилась в мир своей героини, что ей уже не хватило сил вернуться обратно, в реальную жизнь: судьба Жизели стала и её судьбой. Но роковую роль в жизни Спесивцевой сыграло и то, что, будучи прима-балериной, она оказалась вовлечена в кровавые события революционного Петрограда, и этот красный знак, как знак судьбы, преследовал и мучил её. Эмиграция принесла не только разочарования -  как творческие, так и личные, но и наполнила её жизнь ещё большими трагедиями, что привело, в конечном счете, к катастрофе. Создавая этот спектакль, мы хотели, чтобы балетный театр отдал дань памяти Ольге Спесивцевой - великой балерине с трагической судьбой".
  В 1997 году свой документальный фильм о балерине - "Божественная Жизель" - представила режиссёр Майя Меркель,создавшая драматический и прекрасный облик этой женщины - пример беззащитности и трагической незащищённости таланта перед обстоятельствами. (17)
  Фильм  снят по мотивам книги  партнёра Спесивцевой по сцене, известного английского хореографа сэра Энтони Долина "Спящая балерина".
   Съёмки проходили в России, США, Англии, Франции. В них участвовали звезды мирового балета, многие из которых начинали свою карьеру в "русских сезонах" Сергея Дягилева ещё в начале века. Это Александра Данилова, Алисия Маркова, Анатолий Вильтзак, Иветт Шовире, Серж Перетти и другие.
  В фильме принимала участие  известная драматическая актриса Елена Соловей.(18)
"Бывают люди Душой глубокие, как океан, - в которых хочется окунуться. И бывают люди, как лужи, которых надо обходить, - чтобы не запачкаться…"
("Жемчужины  мысли")
  Зарубежный архив Спесивцевой утерян. В каком неведомом трагическом мире витала её душа? Какие запредельные тайны открывались ей? Жила ли она когда-нибудь реальной жизнью, она, спящая балерина, заколдованная волшебница? Была ли счастлива, как женщина? Этого мы не узнаем никогда.
***
  И совет от Майи Плисецкой:
"Дам вам совет, будущие поколения. Меня послушайте. Не смиряйтесь, до самого края не смиряйтесь... в трубы трубите, в барабаны бейте... До последнего мига боритесь... Мои победы только на том и держались. Характер - это и есть судьба".


(1) Виктор Эмильевич (Эммануилович) Дандре (1870 -  5.02. 1944) - русский чиновник, антрепренёр и гражданский муж балерины Анны Павловой.
  Происходил из обрусевшей семьи французских аристократов, барон. Имел инженерное образование, знал не менее 4 языков. Работал в Сенате и состоял гласным городской думы. Через Николая Безобразова*, члена совета министерства торговли и промышленности и
балетного критика,  познакомился с начинающей балериной Мариинского театра Анной Павловой.
*Николай Михайлович Безобразов (1848 - 1912) -  член совета министерства торговли и промышленности (1906 - 1910), балетный критик.
  Дандре покровительствовал Павловой, стал её любовником. За 5000 рублей в год снимал Павловой квартиру с большим залом в Доме-сказке**, сам продолжал жить на Итальянской улице.
**Дом-сказка - народное название дома № 21-23 по Английскому проспекту Санкт-Петербурга, данное ему за яркие необычные фасады.
 Дандре не женился на балерине, поскольку её происхождение было неприемлемо низким для барона. В 1909 году познакомил Павлову с Сергеем Дягилевым, затем она уехала с Русскими сезонами за границу. В 1910 году Дандре попал под следствие за незаконное присвоение средств. Павлова внесла за него залог, в 1912 году Дандре приехал к ней в Лондон, стал её импресарио. После смерти Павловой написал несколько книг о ней; утверждал, что тайно обвенчался с ней, но доказательств не представил. Урна с прахом Дандре стоит рядом с урной Павловой в колумбарии лондонского крематория Голдерс-Грин.
(2) "Помутнение рассудка и разорванное сознание" https://ru-oldrussia.livejournal.com
(3) Американский театр балета, также "Амрикан Балле Тиэтр" (англ. American Ballet Theatre, ABT) -  американская балетная труппа, основанная в Нью-Йорке в 1940 году как "Театр балета" (англ. Ballet Theatre). В 1956 году получила своё нынешнее название.
   Сэр Антон Долин, сценическое имя Сидни Фрэнсиса Патрика Чиппендалла Хили-Кэя (27.07.1904 -  25.11.1983) - английский артист балета и хореограф.
 С 1921 года танцевал в труппе Русский балет Дягилева. Именно Дягилев и дал ему псевдоним. С началом Второй мировой войны уехал в Нью-Йорк, где работал в Балетном театре (1940 - 1946), после окончания войны вернулся в Лондон.
  Долин - автор автобиографических книг о балете.
(4)   "Ольга Спесивцева Лёгкие шаги безумия"
Елена Ерофеева-Литвинская
Проза.ру
proza.ru › 2007/10/17 › 349
(5) Ковалик О.Г. "Повседневная жизнь балерин русского императорского театра"
Ольга Спесивцева  и Софья Фёдорова: балерины, утонувшие в бездне творчества.
(6) Ромола Нижинская (Пульская) (20.02.1891 - 8.06. 1978)  -  венгерская аристократка, дочь политика Кароя Пульского и актрисы Эмилии Маркус[en], балерина, супруга Вацлава Нижинского. После брака с Нижинским Ромола перестала танцевать.
Мать двух дочерей Нижинского - Киры(1914) и Тамары(1920), писательница, автор биографических книг.
   Вацлав Фомич Нижинский (28.02.[12.03.] 1889 - 11.04. 1950) - русский танцовщик и хореограф польского происхождения, новатор танца. В 1909 - 1913 годах ведущий танцовщик и балетмейстер труппы Русский балет Дягилева.
 Роковую роль в его судьбе сыграло увлечение толстовством, популярным в эмигрантских кругах русской художественной интеллигенции. Члены труппы Дягилева толстовцы Немчинова, Костровский и Зверев внушали Нижинскому идею греховности актёрской профессии, чем усугубили его болезнь.
  26 сентября 1917 года Нижинский последний раз вышел на сцену в балете "Видение розы" и вместе с семьёй обосновался в Швейцарии. Здесь ему стало легче, он размышлял о новой системе записи танца, мечтал о собственной школе, в 1918 году написал книгу "Дневник Нижинского" (издана в Париже в 1953 году).
  Вскоре Нижинский был помещён в клинику для душевнобольных, где ему был поставлен диагноз шизофрения. Все последующие годы, до конца жизни, он находился в разных психиатрических клиниках, где лечился с переменным успехом.
(7) "Ольга Спесивцева.Проклятие Жизели" kak2z.ru/index.
(8) Майя Михайловна Плисецкая - советская и российская балерина, балетмейстер, хореограф, киноактриса, прима-балерина Большого театра СССР в 1948-1990 годах. Герой Социалистического Труда, народная артистка СССР.
(9) Александра Львовна Толстая  (18.06.1884 - 26.09.1979) - младшая дочь Толстого, мемуарист, публицист, общественный деятель. В 1921 года,  после национализации Ясной Поляны, была назначена хранителем созданного музея.
  В марте 1920 года её арестовали по обвинению в причастности к контрреволюционной организации "Тактический центр" и, хотя вина её не была доказана, Верховный военный трибунал приговорил её к трём годам заключения в концлагерь в московском Новоспасском монастыре. Оттуда Толстая писала Ленину:
"Мой отец, взглядов которого я придерживаюсь, открыто обличал царское правительство и всё же даже тогда остался свободным. Я - постольку, поскольку кто-либо интересуется моими взглядами, - не скрываю, что я не сторонница большевизма, я высказала свой взгляд открыто и прямо на суде, но я никогда не выступала и не выступлю против Советского правительства, никогда не занималась политикой и ни в каких партиях не состояла. <...> Владимир Ильич! Если я вредна России -  вышлите меня за границу..."
  1 октября 1929 года  А. Л. Толстая была командирована в Японию с циклом лекций о Толстом. В июне 1931 года  переехала в США, где прожила 48 лет, до самой смерти. В США она использует любую возможность для пропаганды взглядов отца: читает лекции, пишет статьи, воспоминания.
(10) Елена Ерофеева-Литвинская
"Памяти  Ольги  Спесивцевой: лёгкие шаги безумия" 16 Сентября 2012
liveinternet.ru/
(11)  Владимир Владммирович Дмитриев (1900-1948) - советский театральный художник. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1944). Лауреат четырёх Сталинских премий (1946 - дважды, 1948, 1949 - посмертно).
(12) Марис Рудольф Лиепа  (27.07.1936 - 26.03.1989) - советский и латвийский артист балета, балетный педагог и киноактёр; народный артист СССР, лауреат Ленинской премии.
(13) Цитаты про прошлое на сайте finewords.ru/cit/
(14) Алексей Ефимович Учитель (род.31.08.1951) - советский и российский кинорежиссёр, сценарист, народный артист Российской Федерации, художественный руководитель киностудии "Рок".
(15)  Галина Борисовна Тюнина (род. 13.10. 1967) - российская актриса театра и кино. Народная артистка России (2021). Более известна по роли волшебницы  Ольги в фильмах "Ночной дозор"(2004) и "Дневной дозор"(2006)  режиссёра Тимура Бекмамбетова (род.25.06.1961).
(16) poisk-ru.ru
"Первое предательство любви.
Божественная  Жизель
   Борис Яковлевич (Янкелевич) Эйфман (род. 22.07.1946) - советский и российский балетмейстер, художественный руководитель Театра балета Бориса Эйфмана.
(17) Майя Максовна Меркель (11.05.1927 - 30.03.2015)  - советский и российский режиссёр, сценарист и оператор неигрового кино, писатель. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации.
Режиссёр документального фильма "Божественная Жизель". Фильм – художественно-публицистический, с острым сюжетом, фильм-портрет русской балерины Ольги Александровны Спесивцевой.
См.Ютуб "Божественная Жизель". О судьбе балерины Ольги Спесивцевой".
(18) Елена Яковлевна Соловей (род. 24.02.1947) - советская, российская и американская актриса театра, кино и дубляжа, педагог. Народная артистка РСФСР (1990).